Постигая такое, что не хочется жить! Нас исследует, сырая земля. Роемся в текущем, думаем Что всё могло быть лучше? Отборные святыни, потайные тупики… Виртуальные пустыни, лабиринты, потолки. Продолжая – исступлённо и отчаянно… Спать. Постигая такое, что не хочется жить – Наблюдает за нами, небес синева? Бредим в настоящем, знаем Что вчера все было баще, Собираем по осколкам, выделяем стихи… Разбредаемся по полкам, выключаемся стихийно. Продолжая увлеченно и решительно – спать. Постигая такое… Что не хочется жить, Солнышко взирает – на мое забытье! Сплю в кленовой роще, Верю, что всего должно быть больше Измеряя в глубину добровольные могилы – Подавляю седину, экономлю свои силы, Продолжая – безнадежно и безвременно Спать? Переключить, на черно-белый режим! Переключить. На черно-белый режим, И – убивать, убивать, убивать, убивать… У-би-ва-ть.
Пламя! Поглощает мир… Последним Светом. После – и Тьма обрушивается. И меж тех двух бутербродных плит, огня и мрака. Балансируя на тонком радужном моста лезвии… С исключительно дурной улыбкой! Стоит – девица. Держа за волосики, аки добытчик-Персей… Медузочку. Дубль собственной? Но ровно также, скалящейся! Башки. И-и-и… В том апогее! Истинно, высшей точке. Невьебенной хуеты? Мистического… Абсурда! Ферру наконец – из той шизы вышвыривает. Выбрасывает! В реальность. Чо блять нахуй… За глюки – Локи?! Глюки Люка! На Дагобаре? Не хватает, ёба… В таком дурдоме! Еще только бегемота, итить? Египетского!!! – Д-да вы… ЗАЕБАЛИ! – схватясь за голову… Хрипит, вскинувшись! Страдалица всем кошмарам. Самой первой – верной всегда, реакцией. Себя сохраняющей… Пока. Временно. До сползания неуклонного – в сомнения? Рефлексию. Впрочем – до него, любимого… Недалеко. Уж чего там, прямо скажем! Рукой. Подать. Снилось! Что-то. Запредельное. Ужас! Жуть… Что случилось – понять надо? С чего… Реакция! Кто-то снова, росы Обероновы? Распылил… Весь иммунитет похерился, пробило вакцинацию. Вот итог? Просто глюки, просто – глюки. Только! Глюки… А вдруг! И нет. Мне снилось. Что город разрушен, и я в нем одна… Вновь рядом – мелькают видения! С обрывками сна. В том городе снов, за стеной вырастает стена… Я знаю. Что в нем – даже смерть? Безнадежно больна. И стелется холод до самых небес, где навечно осталась зима… И в полном отчаянии, в сумерках здесь. Время – медленно сходит! С ума… – Знаешь, доченька. Бывают! И просто? Сны! – шепчет в напряжении. Отчаянным, диким взором! Ищет подтверждения. И шарит, по сторонам… Но Мьельнира! На подушке. Рядом с ней нет. Впрочем, и безумно дернувшись – способна удостовериться. Нету! И копья проклятого. Что затаилось бы? У окошка… Ей благая весть та, не несет отрады. И, садясь махом – Ферра озирается. Затравленно оценить… Обстановку прочую? Как нарочно – в глаза бросается. Нечто светлое… И золотое. На диванчике! Тело?! Жрец! Сердце – падает. Дыхание, перехватывает… Нет! Уф… Кажется! Не тело. Только белая лежит тряпка. С лентой. По соседству, с корзиной цитрусов… Сильно лучше не становится, и психование не унимается. Вдруг, уже раздеть… Успели? Убрали. Жмура! В тех метаниях, Ферра вполне успевает – скончаться разик. От переживаний… Признав не сразу. Лишь подарок! В свертке. Видимо, от Огуна. Разодрать дары ей, в ярости… Силы нет. Все сжирает, накатившая враз апатия. Внутри пепелище. А по нему… Бродит усталость, и дышит с трудом. Даже тени – сгорели, дотла… Тем не менее, та усталость встает. Бредет. Развернувши, пропускает тонкую ткань… Меж пальцами. С раза третьего попавши, вдевает руки. В невесомость рукавов… Мантии? Плащ-палатки. Может быть, и халата. Точно так же трижды, совершает следом… И оборот. Широченного подола, вокруг фигуры. Навык, доведенный до автоматизма… Во многих жизнях. На плащах, да гобеленах… и прочем, прочем. За той операцией – упускает напрочь, и сам презент? Соскользнувшую в ковер – коробочку. С метательными ножами. Что успешно скрылась, в многих метрах… Своей обертки. Да, с бумагой упаковочной! В Ванахейме. Абсолютно точно, напряженки покуда не было. Обрядившись в саван, Ферра ковыляет. К окнам. Отворяет ставни… За ними – Мост! Ночь ясна. На месте, звезды? Живи! И радуйся… Только повернувшись, она следует. Теперь к шкафу. И вот там, малек эмоций… Чутка возрождается. Все ж проскакивает. Отражаются ли… Привидения. В зеркалах? Это – да. Хм, почему. У вас, мамаша… Седые – дети? Ну, так я им на ночь. Вместо сказок… Правду одну! Рассказываю… И в молчании, глядит Ферра! На зерцала правду. И бабу. Снежную. Кою нынче – представляет собой, она. Как обсыпанная мелом, физия. Красный нос. Все опухшее… От слез, возможно? И уж точно – сна в подушку мордой! Косметолог рекомендует. До комплекту прилагаются – и исключительно аутентичные… Ориентальные. Щели век. А венец всего – та-дам, седая как лунь! Башка. Общий вид, так скажем? За гранью. Стремного. Она – вах, в гармонии! Полной. С прикидом новым. Блонди-чукча… Нет, япошка? А, прощения просим. Ванийка! Ж-жесть. И Самара Морган, в зрелости… Без мэйкапа. Но – не Локи. Ни единым местом! И это главное… Значит, выдыхаем. Не все потеряно. Измеряя в глубину, добровольные могилы! Подавляем – седину. Экономим, свои силы… Мыслей муравейник… По весне, оттаявший? Шевелится. Рождая, все те сравнения… Отмороженные – в стиле прежнем. Ну как! Без этого. Что ж? Подарок друга, к месту! Лыко пошло в строку. На земном Востоке, белый цвет – символ смерти… Хотя, на забавном Западе. Он же, свадеб? Огун гениально. Немногословен. Всесторонне деликатен… Сенсэй он наш. Труп невесты, отдаленно интригует один вопрос. И когда успела? Этак превосходно, облон… Дураниться. До – кошмаров ночи… Или все-таки. Того вследствие? Если до… То малоудивительно. Тор – сбежал… Туда! И дорога. И не будет, его искать. В дикой панике, со стен ломанием… И с корчами. У рта пеной. Она все же, не фантом? Хари. Неразлучный, со своим любимым… А он – не Крис. Солярийский. Сейчас свалит, и пошли все… Выкусите свой брак. Кто за мной, на роль неспящих! У меня – своя неправда. Если сон ненастоящий… Ничего менять, не надо? Ловлю за мысли себя, гоню видения прочь. Такие странные сны! Такая долгая. Ночь… И на том этапе, размышлений. Всесторонне терапевтических… Отстранение стеба рушится. А Ферру – прошивает! Как будто молнией. Колер… Свадеб. И – похорон! ЧЬИХ? Накрывает вновь. Всепомрачением! По полной. Капитально, и беспощадно. Но нет… Нет? Горячку, она не порет. Торопясь и мчась – выяснять… Сидит! Замерзая одиноко. Словно в етунхеймских степях, ямщик. Обхватив колени, сжавши плечи… Дрожа. Покачиваясь! И по коже хаотично, рвано… блуждая пальцами. Шепчет! Смуту. Те касания, свое процарапывают? Рисуют. Что идет – из подсознания! Минуя сейчас… Рассудок. Дай нам то, чего у нас нету… Дай нам то! Чего нам не дали. Может быть да, а может и нет? Мы так хотим. А значит – пропали! Вены, тихо стонали… Пальцы дрожали. Вместе иглы ломали… Чтобы нас не кусали? Эти маленькие иглы, эти маленькие руки. Это атомные игры… Это атомные – муки! На руках своих иглою. Приговор себе, ты пишешь… Не издевайся над собою! И тогда… Ты. Увидишь? Продолжая – безнадежно и безвременно… Спать! Переключив, на черно-белый режим. Переключив… На черно-белый режим? Убивать. Убивать, убивать, убивать, убивать… У-би-ва-ть! Она шипит, шепчет. Дальтоничным василиском… Эту мантру. Повторяет, повторяет… И повторяет. После – постепенно… Умолкает? Убивать… Бросает. Хотя б себя. Прекращает! Завершает. Приобретая… В ритме слов, и том качании? Взамен – равновесие неестественное. Хладнокровие бесплотное… Сомнительное! Спокойствие. Иссякают страхи… И надежды. Ничего нет. Этим разом – выстужено все, качественно. Терять нечего. В душе бесплодная, бескрайняя… Полярная! Пустота. И не знает боли? В груди. Осколок – льда. Чернь накидки, сама надевается сверх обмоток. Гармонируя с тенями, поокутавшими глаза… Проступившими, под снова гладким покровом кожи. Ускользающим и слабым – намеком темным… Линиями веток-вен подснежных. С льдом распятыми, туманно в пятна расплывающимися бутонами. Стремный вид, умножась! Тем не менее, приобретает? Отдаленно даже стиль какой-то… Изящность – готики. Черно-белый мод настроен. К руке верно льнет стилет… Босые ноги ступают твердо. И в бестрепетности, камикадзе… Толкает! Дверь.* * *
Только безнаказанно – нет, не дается. То открытие… Снова! Ну кто бы думал. Разве что там ожидает – не агрессор? На нее ринувшийся. Всего-навсего, Эриния. Та самая! Испуганно отскочившая. И режим убийства в Ферре… Все же не активируется. – Я допился до горячки… И за мной. Пришли они! В белых докторских халатах. Одина – валькирии, – лишь склонивши незначительно, набок голову? Мертвым голосом цитату отпускает киллер. Так, риторически. – Я в смирительной рубашке, развалившийся в седле. Еду-еду, в нарколожку? И улыбка! На ебле, – неживой оскал по тексту, строит. Вряд ли – сильно располагающий. Бывшему эйнхерию! Ей превращенному зверски в женщину… В рамках прежних опытов, сильно личных. И опять – глядите-ка? Неосмотрительно к ней! Пожаловавшему. Эрин, видно… Оглох от волнения? И поэзии не уловил. Улыбка – была понята неверно. Как возможность! Обращения раба… К леди. Сколь жутка бы ни была та – с воплями, не сбежал. – Госпожа! Помилуйте… Пощадите! – ей почти под ноги, в соплях кидается. Будильник хренов, и мидгардец бывший… Нынче же – несчастная нетрезвая негритянка. – Я все осознал! Я – все, для вас? Сделаю! Все исполню! Но молю… Освободите! От своей кары, – там рыдает. – Я убьюсь… Или убью кого? Но не смогу больше! – А, солдаты. Унижают. И домогаются, – без эмпатии, цедит его каратель. – Сослуживцы, друганы бывшие. Ну а ты стучать… Начальству. Отныне трусишь? Так дай. По щам! И хозяйствам. Ты теперь валькирия… Дева – битв! – Не они… Коллеги новые! Старослужащие, – пищит Эрин, сжавшись. – Травить начали… В отбой каждый. Я для них туземец, экзот, игрушка! Леди, знаю? Что я заслуживаю. Сам, неверно! Несправедливо. Относился прежде… К дамам? Но – пощадите! Ферра, истребивши чувства… Со злорадством не ухмыляется. Только Сиф! Всплывает в памяти. Ненастоящая? Изо сна… Эти – игры. И, словно когти… В черно-белой жажде! На свободу лезвие. Выпускается! Но… Вдруг, опускается. И кинжал плавно – рукоятью к Эрину! Поворачивается. – Получай! Русалочка. Бери… Мавка, – скрипит благодетель, словно ведьма океаническая. – Примени! По назначению. Эту сталь. Погуби себя… И возродишься? Прежним, полагаю. Консультация – окончена! По смене пола. УБЕРИСЬ? С глаз… Вряд ли, много Эрин понял. Но с подарком вместе… Он убраться! Не задержался. Раздражитель сгинул. Ферра, омертвев и охладев вновь… Возвратилась в прежний статус. Разрешения – своих? Проблем. А мы вдвоем, с одиночеством. Но мир слишком тесен! Для нас… Это значит – что снова война. Опять война, между строчек недописанных песен? Такие сейчас. Настают времена… Временно одушевленной тенью, потекла она. По коридорам ночного замка. Скрашивая путь ей – отрешенною поземкой, стелились думы. Вроде как… Удачно? Подвернулся. Хеймдалев служка. Обещался тот когда-то! Четвертовать. Мечом собственным. Коли тронет – она снова…. Его людей. Ну, вот? Есть деяние. Подстрекание к смерти – повод, вполне. Для казни… Она подмогла Эрину, Страж поможет ей. Цепь – добрых дел… Коли жив он, все же. Он… А может, не только. Он? К черту. Цель была ясна. Бифрост! Туда спешить. Туда стремиться! И лишь туда… Ведь звезды, ждали? Только в поворот – она свернула… В другую. Сторону. Спеша – опоздавшая? Сдаться, на милость богов! Чье Солнце… Остыло. Впервые, за много веков… Вы думали, я не из тех! Кто сдается без боя. Но за мной по пятам… Громыхает. Моя – паранойя. Неизвестность гнала… Предсказуемость тянула. Как ослицу, да. На веревке… Через день будет поздно, через час будет поздно! Через миг, будет уже… Не встать. Если к дверям не подходят ключи – вышиби двери? Плечом! Мама, мы все тяжело больны… Мама, я знаю. Мы все сошли! С ума… Нет, рассудок она сохраняла… В какой-то мере. И рациональную пассивность? Энергосбережению, всяк способствующую. Так, дойдя – ломиться во врата нахрапом! И пинками, никак не стала. Лишь остановилась против. Не дойдя до двери пяток шагов. Рот открыла… Да и очень прилежной баньши. Пусть без сердца, малость механически? Щедро – высказалась. Повторила входу, в покои Одина… Слово-в-слово – все то. Что однажды, с безуспешием обнародовала! Похоронно занимавшему их… Во сне. Драматичность яви… Не встала рядом. С безысходностью! Постигших ее кошмаров. Все различия, стали видны немедля. Совокупность слов ядреных? Херак, сработала. Пусть не дюже разрушительно, и охуенно зрелищно! Но ожидаемый эффект – был. Створки разлетелись в стороны, как будто салуна двери. Вышибленные – рвущимся на водкопой! Ковбойским скотом измученным. За собой явивши… Разъяренного батьку Одина. Светоч Асгарда немеркнущий! Живее всех живых был. Но похоже, ввергнутым речевкой той? В гнуснейшее настроение. – Чего?! ТЕБЕ! – с гостеприимством малым, возрычал он. Царь был страшен, в бушевании. Но ничуть не менее – в недеянии. Визитерша. Лишь стоявшая… Смотревшая? На него. Покуда здравствующего, и бодрствующего… С безучастием призрака! Невесть какого уж, Рождества. И в смертельно ледяной, полупрозрачной покровов бледности. В драном облаке, из белых спутавшихся волос… Да всем прочем. Очень неживой персоной! Как раз – и выглядела. А над головою, темной и ленивой стайкой? Разветвленных вихрей! Словно медленно курилась… Извращенная корона. Семья – инферно. Да, возможно! Виной всему. Были тени? Лишь болезненно померкшее, и зачадившее! Освещение… Только Один, тоже замер. На пороге. Будто склепа! Своего собственного. Под остановившим вечность, взором… Незванной гостьи. – Ничего? Наверное. Вот… Пришла, – как очнувшись, с равнодушным удивлением призрак бросила. – Рановато, видимо. Праздник-праздник! Полный – модерн. Я прошу прощения, дедуля… Была – напугана. Главу Всея Царства… Отнюдь не малехо! Перекосило. И мгновение казалось – неправа та? Прибыла вовремя. Ведь кондратий, таки хватит! Сейчас дедулю. Сплавив в Сон, и в кому – прочно нокаутировав. Без гарантий прихождения причем… в сознание. Но воитель старый, все ж с собою справился! Конунг сдюжил. – Убир-райся! – запоздало и бесплодно, рокотнул он. Представитель скандинавского нуара… Уже потеряла интерес к беседе! И не впечатлилась, раскатом божиим. Как сомнамбула, поразвернулась… И, бормоча. Что-то лишь самой себе – шаркающе повлеклась прочь. Фразы мерные… Возможно было принять? Как план. Отныне ненавидеть! Обязательные даты… Эти круглые квадратные торжественные даты, Смертельно ненавидеть, эти праздничные даты Убивать, и убивать! Все эти праздничные – даты. Возненавидеть до гордости, возненавидеть до святости! До ночного пожара, до звериной чистоты? Где исступленный слух, моя безупречность… И огнедышащий голос! И путеводная – ярость. Убивать, убивать, убивать, убивать Убивать… – Нет… Ты это видела?! Ты это – слыхала! – только когда отдалилась, святой нелюбитель. Квадратных праздников? На своей довольно вялой, прямо скажем – путейской ярости… Сумел выдохнуть! Очнувшийся от наваждения, Всеотец. – Что? Дорогой, – участливо возникла позади Фригг. – Всю речь… Прости – боюсь, нет. Не сочла нужным. Но она все же, извинилась? И – дедуля! Это было так мило. Ну-ну, царь мой… Все мы, не молодеем?* * *
Постигая такое, что не хочется жить! Наблюдает за нами, небес синева? Антисоциальный гимн, чистосердечно исполняемый сумасшедшей. В никуда бредущей, в себя ушедшей… Под луной – бездумно-безотчетно. Практикуя, разброд-шатания? Прервал! Голос грозный. Не иначе, от небесного… Наблюдателя. – ЧТО! Себе ты позволяешь?! Тебя ни на миг – нельзя оставить! Без пригляда! – грянул навигатор… То есть прогремел, голос. Ферра, снова в жизнь включилась. Из себя вернулась… Остановилась. Чуть промедлив, повернулась. К тому, кто спрашивал! На взгляд первый, поболтать решила? С нею вдруг – живопись. На второй же… Пункт кристаллосвязи – элегантно оказался вписанным. В интерьер. – О! Стенания – стен. Ты что ли это там… Дживси? Это твой портрет… Посмертный? А с каких пор. Стал ты – директор Хогвартса, – с тусклым одобрением, осведомилась. У сурового великолепия привратника! В строгой раме. – С той поры! Как я вожусь? С принцессками! Асгардскими. Вашей… Троицей! – не подвел Хеймдаль разгневанный, сечением фишки… В земных сказках, осведомленностью. – Ага. Гриффиндор со Слизерином! Как всегда. И вечно… Во всей. Красе, – согласилась Ферра, себя слабо дергая за прядь снежную. – Вот поганая, мы молодежь. Что ж… Ты живой, курилка! Аргус Многоглазый. Рада видеть. Меня встречай… Исключай! Из уравнения. Жизни… Я заслужила. – Не – дождешься. Ох, рецидивистка! Радикалистка… Снова встала? Не с той ноги, – буркнул Хеймдаль скупо. Видно, разглядев в достатке… Что с ней стало? Да и все же глуша, суровость. – Ладно, поделюсь с тобой. Шампунем! От седины. Я ведь не сказал тебе. За Мост спасибо, – окончательно укор на милосердие, поменял он. – Ой, давай без реверансов. Сам хлебай шампунь свой. За упокой. Помахаешь ручкой… Взмахнешь мечом! Да и все. На этом, – безучастно улыбнулась Ферра. – Это – вряд ли, – снова ликом отвердел, Страж. Ферра долгим, скорбным… Его одарила взглядом. На манипулятивность не поддался Хеймдаль! Не дрогнул. – Я так устала. Быть одним из других… Персонажей. Твоих сериалов. Приходить! Когда город затих? Уезжать. Когда утро, настало… Утро настает. Я отбываю! Насовсем. Дожил, дождался. Прими же – счастье, – обронила резко. Да и с выражением лица, другим. – Счастье. Когда можно, просто забыться! Не поддержать ни о чем. Разговор… Без сожаления. И – боли! Простимся? Для одиночества, нужен. Простор. Я уйду! И ты – пропустишь меня, таможня. – Я не получал. Приказ подобный, – отрезал Страж. – Твой царь. Отпустил меня! – сверкнула глазами Ферра. – Не сказал бы, – трезво изрек Хеймдаль. – Все, что лицезрел я… Так то изгнание! Тебя с этажа. От Одиновских покоев. Мне сдается, приняла желанное? За действительное. Что мне очевидно… Он – не знает. Что с тобою делать! И все – на паузе. – Мне! Известно. Что с собою. Делать, – прошипела Ферра. – А ты – даже подтолкнуть меня? Обещал! – Послушай. Тор! Пошел за тессарактом. Для Бифроста. Настоящим. И за братом! Те отыскались, – миротворчески как только мог он, сказал Хеймдаль. – А Локи, только доиграет фарс свой! Уже вскоре… С ним вернется. Наконец, свидитесь! Но до того, пойми же? Стоит обождать. Здесь. Прошу я, слезно! Не свершай ошибки, не влезай в это. Ни за, ни против! Любого. Принца. Слишком долго, Тор был добрым и тихим мальчиком… Грозе – нужно разразиться! Да и Локи, оторваться. Лучший выбор – на своем родиче! Не мешай им. Покуражится – самим. Дай? – Вся моя жизнь! Состоит из больших ошибок. Поделился Тор, однажды… Но в итоге – все как-то складывается, – помолчавши, напряженно Ферра бросила. – Да пусть они… Хоть перетрахаются! Все там. Сами. Геройгазмом. Мне наплевать. Открой лучше… С кем вернулся? С чем – пришел! Локи? – Не пустым. И не с добром. Зришь в точку, – философски сообщил Страж. – Тех миньонов, зовут Читаури. Крыша – Танос. Их мир далек… – Шо за – Та-Носяра, нахрен? Еще! Повылезла, – перебила Ферра хмуро. Принужденно, но в историю конфликта втягиваясь. – Танос-то? Титан. Безумец! – хмыкнув, отозвался Хеймдаль наигранно. – Тот. Кто поверил! Локи… – Ага, уже можно. Начинать ржать. Это начертают? На его могилке, – жестко обронила Ферра. – Покуда. Нет, – с сожалением оповестил Хеймдаль. – Отсиживается, в тылах. Армия же его… Ждет портала. Так и быть! Глянь. При желании – как оказалось, Всезрящий Страж… Подключить мог наворот. Чтобы работать, еще проектором! Взгляд Хранителя, на специально обработанную плиту – проявил на ней вести с полей военных, волшебным образом. Но картинкою в картинке… Сценой, ставшая поглощена полностью! Ферра так и не прошлась. По поводу супергеройских этих, его способностей. – Во кучкуются! Олигофрены. Банда… Биомехов. Лохов, – профессионально выдала оценку их позиции. – Но машинки одобряю, ничего мотики… Кто же их так выстроил? Столь дебильно! – Локи. Ваши мысли сходны, – сказал Хеймдаль. – Сливает бой… Валяет дурака принц! – Не выдает. И доли, настоящих своих? Способностей… Диверсантик он наш! Дивергентный. Тут довольно – одного выстрела, – бормотнула бывший кэптэн Лексса. – Даже хватит! И штучной ядерной… Ноу проблем, янки зараз допрут. Что им делать. Этим популять лишь бы… Популисты. Хотя, так? Как они допрут… Землей меньше станет! Опять… Печалька. – И не думай! Все направят. Летунов там хватит, – кадр свернувши, отмел Хеймдаль. – Долетит по назначению – и без Тора. Локи знает! С кем он работает… В крайнем случае, я вмешаюсь. Доставлю в адрес. – Ай-яй. Посягаешь? На права соседей. Быть истребленными… Все ты можешь! Доставальщик. И о всем-то? Осведомлен, – что-то вспомнив, помрачнела. И от батализма отвлеклась кэп. – Блиц-опрос тогда, кадровик злодеев! По их картотеке. Что есть – Малек… Рамек… Нет. Малекит! – Имя? Из легенд, – информативно сообщил Страж. – Блять, исчерпывающе! – разозлилась собеседница. – Открыл мне Асгард! А вы все – кто?! – О нем не писали. В Эддах. Чтиве твоем любимом, – соизволил выдать еще крошку данных Хеймдаль, нахмурясь. – Так откуда. Интерес вдруг? Зашла в раздел детский… Нашей библиотеки? – Информатор! Свой. Он возвестил мне… Что сей типчик, будет хуже меня! И Локи. Со твоим Всепапочкой… Вместе взятых, – огрызнулась Ферра вольно, фразочкой Оберона. – Тебя? Не-е, – протянул Хеймдаль улыбчиво. – Кого угодно. Но не тебя… – Утешил, – саркастично Ферра буркнула. Все ж не особо, склоняясь к юмору. – А разве нет? – напоказ, Страж удивился. – Вот вправду. Не люблю обычно я, выпендрежников… Но ты это! Признаю я. Делаешь – охуенно. Утешься, леди? Изгони комплексы. Тебе нет равных. Ты крута! Грандиозна. Покоришь и победишь, всех. Но… Для прикола. Хоть однажды? Начни. С себя! Не гони коней. А обожди… И отдохни. Поднаберись, сил? – Устал морально… Отдохни – аморально? Твой оптимизм трагичен. И тебе известен! Мой стиль в таком, – на него огрызнулась леди Грандиозность, очень глухо и экспрессивно. – Не заметил ты? Прорыв мой! Что я уже. Борюсь с собою. И не практикую больше, суициды… Без гарантий. Чисто ради самоубийств! Сон мне вышел, видишь ли… Ферры. Павловны. Из него я – основное! Посыл, запомнила. Не трожь себя… Слишком накладно, после! Оно выходит. При фейле, плата за такое удовольствие – ох, высока. Во всем смысл нужен. Практичный! И весомый. Коли чаша перевесит… Вот тады – можно. Хотя, что сны? Игра. Воображения… Лишь пустая. Чего их, слушать. А, ты прости! Тебя я перебила… Что по делу? Сказать хотел! Где – мне напиться, и забыться… Сдохнуть. Страшный грех мне, и сам знаешь! Подыхать. Трезвой… Продвинешь – свой курорт? Опять! Тот… Сакаар, да. Споешь о нем мне? Зазывала. Без обезьянки… – Поближе место. Указать хотел я! Где – в нашем царстве… Наикрепчайшая погибель. Твоему здравию, – сердито буркнул. Во благих советах, снова проигноренный ей Хеймдаль. – А то сама не знаю. Тор – сдал все явки. Поведай то… Что мне доселе неизвестно! Слабо? Психолух, – отбрила леди. – Вроде… Твоих чувств? К принцу! – глубоко психологично, заметил тот. Конечно, смена темы не дала толку. – Координаты, бля. В пространстве. На какой – полке. Наикрепчайшее, – раздельно, тяжко отрубила Ферра. – В противном случае… Мне вышибать придется. Дно, у каждого предмета? В том подвале. Вашем сраном Хранилище. Хоть отдаленно, мне напоминающего! Искомое. Тогда и вправду, прорыв будет. Типа, канализации… – Я говорил! Об одном таком… Притоне тайном. Для контрабандистов! В восточной. Бухте, – опешив, попытался… но без пользы, увлечь Хеймдаль. – Они давненько, полагаю! Уже напрашиваются? На визит твой. Бормотуха, их разлива! Я сказать должен… – Превзойдет. Одиновскую? – оборвала Ферра, и весьма опасно. – Ты уговорил! Можно. Позаценить… Тем более – раз там столь привычная мне, компания? Отбросов. Общества. И выпивон зараз – и кому морду… Есть понабивать, круть. Скажи-ка, Дживс… а затрахон – у них в меню будет?! Должон быть. Некомплект услуг иначе! Неинтересно. Каковы предпочтения, криминала местного? Девкой… Юношей? Самой собой – иль все же принцем. Мне туда следовать? А, основное! Там на входе прям… Раздеваются? – Задолбала ты меня! От входа… Левая! Сторона, – рявкнул Страж, сдаваясь. Пред подобной компрометацией. – Секция десять! Седьмой ряд, стеллаж сто тридцать… – Полка… Сорок восемь? Ячейка! Две-ести… Точно-точно. Плевок! Дракона. Номер – пять, слэш… Девятьсот четыре, барабанные палочки! – протянула Ферра. Дополняя адрес! Почти исчерпывающе. Цифры нужные – непредусмотренно кому-либо? Отрыв… В памятке. Хеймдаль оторопел, и много посильней. Принц… Старший, он навряд ли помнил? Числовой ряд – и настолько длинный! При всем интересе, к спиртным напиткам. Откопала, может… В дневниках. Локи? Это знание тайное, уже несло. Траблы. Внешне – замешательства, он впрочем. Не показал. – А с чего ты вдруг. Меня умаслить решил, Хеймдалюшка? – проявила подозрения, зато Ферра. – Всеотец велел, меня взять на горячем! Еще поболее… Возрастить. Огромный внутренний долг! Асгарду? – Занять хочу! Хоть чем-то. Да и вынужден я признать… Асгард, в долгу значительном. На удивление! У тебя, – буркнул Хеймдаль неохотно. – И вину хорошему – не треба. Лежать без дела… Прокиснет! – Ага. Годков… Через тридцать. А предотвратить не можешь, шабаш… Возглавь? Мотивация! Годна, завхоз Филч. Предложение – принимается. Твоя кошка! На водопой, – сообщила молодежь поганая. Расхлябанно развернулась… И безошибочно направилась. К необходимому ей лестничному пролету. – Эй! Мисс Норрис. Раз пошел, на должностное я преступление… Коли уж такая пьянка. И завхоза вспомни? Не позабудь! За наводку – все же беру. Процент, – заявил Хранитель право, в сдерживаемой тревожности. – Когда мир жесток и недобр. И жизнь – пустотою полна… К воде пробираясь как бобр? Я часто бухаю. О-дна! Прячусь, нажираюсь. Меня – не трогать. Ладно, старый вымогатель. Если что останется… Четверть! Выделю. Тебе, крыс неподкупный. Не упейся только? Прямиком – в норке. Может, загляну я… Утром. Надейся! Жди, – и не обернувшись даже, Ферра за плечо бросила. Проявила, издевательски! Милость все же. И, со вдохновлявшим на свершения миксом! Удалилась. К сокровенным погребам Одина. Да, здравствуй бог – это же я пришел! И почему бы нам, не напиться? Я нашел, это я нашел… То мой новый способ! Молиться. Ведь я иду по дороге, вокруг распродажа… Но чувствую – скоро придет мой финал. Звонок среди ночи, за окнами каша, Внутри все разорвано. Новый! Скандал… Ты мне ворон, ты мне ветер Когда зима придет – ее встреть ты? Дай ей песен, дай ей пищи! Дай ей – все. Чего она ищет… Сжигай – мосты! Переходи, за все черты! Свобода давит с высоты… Страшнее сердца пустоты. Достанем чистые листы? Мы не боимся, темноты! И во тьме – лишь твоя мне нужна рука, И броня оперения легка, крепка Из подземного мира – и вверх, и вверх! Поверь, я верю. И ты, поверь… Ведь на черных-пречерных холмах, созрел виноград? И восстали в Колхиде полки, драконьих зубов! Невозможно в себе, сохранить этот яд… Так открой же в ночи виноградной, Драконию – кровь! Страж Моста, бессильно смотрел ей вслед. После службу вспомнил – и связался срочно. С вышестоящими. – Всеотец! Она идет. В Хранилище. В энотеку, – очень мрачно, сообщил он. – Настоятельный совет мой! Ее пустить. Открыв доступ. К одному, как минимум. Конкретному депозиту… В тронном зале – Всемать наблюдала, с познавательным интересом. Как лицо монарха, получавшего доклад охраны… Изменяет цвет. От сокрушительных новостей. – Полка сорок восемь, ячейка две… Ты посмел – сдать ей? Пыл Дракона! Лавовое пойло мое, Хеймдаль?! – гневно прогремел царь. – Декокт дивный… Абсолютную жемчужину – моей коллекции! – Она знала. О нем. Заранее! Это меньшее зло… Поверьте, – несгибаемо заверил Страж патрона. И отключился. Памятуя недавнее явление Ферры. У своей двери… Один был – так, в принципе. Готов! Верить. Чем бы диточка не тешилось… Но личная репутация! Оказался неспособен царь. Поддаться вот так, сразу? И тем более – при жене. Но куда сильней, терзало Всеотца то. Что не может заорать он! Грозно повелевая. Недогаде-Стражнику, догнать дерзкую? Раскачать, и зашвырнуть как можно далее! Прочь с Бифроста. Как советовали ему, дурню! Две младших норны… Но момент упущен был, оказия потеряна – и давно. Нынче оставалось лишь ждать? Терпеть. И ломать комедию… Не смешную здесь, никому. Ах да. И еще – не мог он распрощаться с пакостной потому… Ибо сыну обещал? Родному! И покуда не в цепях приемыш. Тут, в темнице царства… Кинуть ему на подмогу – сейчас! Союзницу, было штукой крайне глупой. Несвоевременной. Впрочем… Один со стыдом, начал. Сомневаться! Во всемерно прославляемой прозорливости. Вот как раз, в последние. Времена… – Дорогой. То пойло… Твоя жемчужина? Скоро превратится. В уксус, – мягко тронула кипящего супруга, за рукав Фригг. Бывшая провидица! Своя, домашняя… Представляла – пассию Тора? Совсем иной. Царь не мог поверить, в столь махровый идеализм. Охвативший ту, на склоне лет! Однако, вести борьбу… Еще с нею? Сейчас – что бы ни задумала, он не смел. После всего, что почудилось ему… В девке! Раскрывавшей роль свою фатально, и как по писаному? Поотринуть коль, ее мидгардскую шелуху. От того – чего страшился… И чему поверить-то? Не решался! Он опять погряз в сомнениях вредных. И едва держался сейчас. На грани. Внеочередного Сна… А может, гораздо худшего. И хранила, и держала, сберегала его над бездной… Мягкой и стальною ручкой! Вот никто иная – а как раз Фригг. – Не суть! – стукнул мебель, в тщетном протесте Один. – Что ты можешь понимать? Женщина! – В уксусах? – переспросила деловито, царица Фригг. – Верно удивишься, муж мой. Но тобой любимые маринады… – Пыл Дракона – раритет! Вложение капитала! – возмутился громкогласно Один. – В Муспельхейме, горы дадут сокровищ… За одну возможность, только созерцания! Этой прелести. Ценность всей подборки! Моих вин, и моих медов… – Синтетических… Медов. Верно, Один? Только реплики, к счастью! Истинного, – отчеканила жена. С любезностью… Ужасающей. – Будь иначе. И отведай – Его… Кто либо? Древней крови! Без подобной смуты происхождения… Я не стала спорить. Проявились бы, неизмеримо жутки? Последствия. Но тот Мед подделка… И она, никто нам. Беспокоиться – вовсе не о чем? Муж ей не ответил. Словно яростью в момент, сдувшись. Сдавшись перед аргументом? Осознавший – как давно! Сказанное… – Завершим на этом! Ярмарку. Тщеславия, – итоги строго подвела Фригг. – Сними стражу… Избирательно – открой ей доступ. Не серди меня? И девочку… Еще! Больше. И, оставив этим – вроде за собой, последнее в споре слово? Мать покинула. Отца Всего Асгарда. Удалившись плавно! Будто… После – с ним обыкновенной, бытовой ссоры. Очень вовремя. Ибо на линии королевской – уже с пол-минуты как томился… В ожидании, тревоге рвущейся! Вновь Хеймдаль. Развернувши плечи усилием воли, повелитель принял звонок. Недобрый. – Всеотец! Моя ошибка! – прогудел взволнованно ему Страж. – Задержите ее! Там же… Неровен час? Этот путь… – Знаю. Нет. Ты не ошибся! Мой верный Страж, – прервал Один, подтверждая его догадку. – Пусть идет. Я дозволяю, этот выход… И избавление. – Царь мой, клялся я? Сыну Вашему… Что не дам, уйти ей! Не отправлю ее. К погибели, – возразил Хеймдаль несносный. – Бифрост подорвал все силы… Она слаба! Она может не выжить? Там! – Ей не требуется там. Жить, – процедил на это Один. – Но не встретит она, и смерть! Я не допущу до этого. Все кончится – в один миг. Вода… Вечный холод. Лед! Иса. Остановка. Заморозка. Никто не сможет… не успеет, причинить вред. Ей… Нам! Нужно время. Передышка. Нужна отсрочка. От… Самого бытования ее, Хеймдаль! – Всеотец. Вы знаете… Что! Вы делаете, – произнес разбито. Неспособный спорить с царем, Хеймдаль. Один предпочел сие воспринять – констатацией. Не вопросом… Впрочем – всего менее! Волновало сейчас мнение, его привратника. – Все. Что нынче говорила! О чем сболтнула… Разберись. Вглядись. И трижды! – сумрачно отрезал, вместо объяснений дерзкому. – Это может… Перестать быть. Пустым трепом. Проверь, Хранитель! Хеймдаль посерел, поверив. Вот как-то сразу? Прошептал – одними губами имя. Над которым, этак славно забавлялся! Столь недавно… Но царь не услышал. Не думая, слушать. Настоящий Мед был уничтожен. По причинам веским – о том инциденте, Один предпочел бы забыть навек. Вероятность, что девчонка пригубила его аналог… Где-то там, в иных вселенных? Была исключительно ничтожна. Не хватало, всерьез рассматривать! Еще это. С ней и без того, хлопот был короб. Всему Асгарду. Но уж пусть… Хеймдаль вглядится? Отвлечется. Перестанет, на ушах виснуть… Заняв Стража – делом! Всеотец, вновь в неподъемности погряз… Дум.* * *
Никто, ничто… Непризнанный потомок, асгардских конунгов! Погружалась – дальше и дальше, в тьму. В то же время, в совершенно других глубинах… Длилась встреча! Изменить готовая, жизни многих. Начиная – с линии ее? Судьбы. – Мое приветствие. Искуснейшая… мудрейшая. Превосходная? Работа, – обронила, с эфемерной весьма учтивостью. В земляной пещере величаво появившись! Всемать Асгарда. – Как твои, твои. Волшебные настои! Моя богиня. Подготовившие почву… Моим. Трудам. Сборы тридцати и трех, магических – дивных трав! Для того ли… Создавались они, скажи? – отозвалась сардонически на то, согбенная старуха в хламиде бурой. Что сидела, возле тусклого озерца. – Это дитя, крайне нуждалось. В отдыхе. От ненужной ей… Опасной сейчас, активности. Тот рецепт фамильный… Лишь успокоительная микстура. Коей потчевала в детстве! Я принца юного, – сообщила Фригг бестрепетно. – И ровным счетом, ничего… Специфического. В действии ее не было. Заранее, не закладывалось. До поры! Покуда не рискнула вмешаться? Ты. Гуннлед! Также – вельва… И также. Урд, – завершила она. Мало предвещавшим похвалу! Тоном. Бывшая, а ныне – крайне престарелая, пассия Одина… Растянула губы. Обнажив почти беззубые свои десны. – Верно, ничто травы! Без мастерства. Но к лицу ли спорить нам с тобою… Заслуги! Взвешивать? О, где те далекие. Счастливые времена… Наши дрязги, в любви соперничества. Принесли мы на алтарь, младость! Отдавая себя – служению… И меж нами нет отныне столь большой разницы. Тебе ведомо куда получше других, Всемилостивая… Есть ли в том поныне смысл? Или же какой толк, – с издевательской печалью, ответно каркнула. – Безусловно, стоит уступить путь. Росткам новым, Урд! И в одних в детях ныне – наши тревоги… Чаяния, – лишь по форме кротко, бросила ей царица. – Даже ежели самим нам – не довелось. Испытать блаженных мук! Произведения их… На свет, – прошипела с застарелым злорадством, ведьма. – Сколь же многое роднит нас с тобой, Всемать. Каково тебе, скажи? С этим титулом. Все дарующим! Но вот в столь малом, все не могущим? Поспособствовать… Молнии, сверкнувшие в очах Фригг! Смело опровергли бы сейчас, любой домысел. О сомнительном родстве – с повелевавшим стихией, сыном… Совершенное лицо ее, не дрогнуло ни на миг. Сохраняя холодность – создания, из мира льда. Откель вел свое частичное происхождение, и второй принц. – Не разочарую, есть удобства. Это титул дарует все. Например… Полезен крайне! Когда настает срок. Принять под крыло… В семью – и блудную свою дочь, – бесстрастно выговорила она. – В семью! Дочь, – будто слыша крайне уморительную шутку, всхрапнула норна. – Да, предположение дикое. Одно – из… В ее отношении – намыслил Один, – все же испустила показательный вздох Всемать. – Девочка, доверившись. Открыла нам свою душу… Но он предпочел стать. Невнимательным! Поверхностным. Всему слушателем. – Право, Всеотец… Слегка попутал времена да поколения! Эка малость, – прохихикала старуха, в согласии с тем. – Несмотря на то, сколь близко… Породившую Локи? Знал! – Полагаю, ты разубедила. И открыла? Ему глаза. Все! В наличии. Даже третий, – отчеканила царица, и с намеком весьма недобрым. Гуннлед бывшая – вновь раскашлялась, в восторге. От упоминания, психоделики совместной! В Отцовом прошлом. – К-хак бывало! Но однако же… Как же, как же? Могла сделать это. Нынче, – с простодушием притворным, сумела выговорить. – Смутны записи поры той… И нити спутаны. Молью трачены все свитки? Былых времен! С Етунхеймом, достославной войны последней. Невозможно – с достоверностью подтвердить… Удел женщины. Скрывшейся под именем Фарбаути… Что гостеприимно приголубил, король Лафей! Видать, плохо надзирали за архивом? Здесь до меня. Или было им дано, на этакую диверсию… Чей-то волею, добро? И высшее указание? – Ибо имя и поступки сей особы – пожелал стереть он. Из любой памяти, – каменно оповестила Фригг. – Как иначе, ведь посмела! Возлечь под етуна, – ухмыльнулась норна. – Да еще и получить – напоминание вечное позорящее. Приплод… – Муж мой, Царь Асгарда! Отец ему. Я же – Локи мать. Никто иная. Поклялся Один! В этом – пред богами, и пред людьми, – голос грозно Фригг возвысила. Реакция, была ожидаема. – И вестимо, гордость? Наполняет! Обоих вас, – не сдержала, разошедшись, ехидства Урд. – От сыночка, и не одного его. В особенности, от ягодок! Что взойти могли… От сорного того семени. Опосля цветочков, знать? В свой. Черед! – Как в Мидгарде молвят, бывают случаи. Когда все настолько плохо… Что уже! Хорошо. Будь у Локи сын – он, несомненно, сделался. Справным воином, – отчеканила царица, морозным голосом. – А его наследница – всецело стала… Отца. Достойна. – И то верно, – затряслась старуха, восторгаясь людскою дурью. – Все настолько… Здорово? Что аж страшно! Непомерно ужасающе… Но – прекрасно! – Так как раз. Об этом? Ты поведала! Всеотцу, – повторила, с угрожавшим нажимом Фригг. – Или согласиться поспешила. С вариантом легким? Сестры-близнеца для Локи! Либо – им же… Но альтернативным. В обличье женском? – Соглашаться с Всеотцом! Благо. Неужели то, супруга его… Не выучила? Разумеется, последнее. Как надеялся… Как хотел! Царь наш. А ты, настаиваешь на истине? Мне скажи – не опасаешься разве Тьмы… Что ты призываешь! Этак безрассудно? Царица Фригг, – выпучила глаз с нависшей волосатой родинкой, разом норна. – В лучшее. Верю. Да и как сказать могла бы, наша беспокойная подопечная… Дальше Хеля! Ведь не сошлют, – поделилась с ней богиня сухо. – Но и в нем – найдешь себе ты? Резидентку. И опору замыслам… Неукротимая! Неразумная, – снова подавилась пораженным лающим смешком, норна. – Мне поистине приятно. Что я смогла… Привнести столько задора? Радости. В твою жизнь, – с равнодушием, сообщила Фригг смутьянке. – Пост старейшей норны… Лишь обманка. Он сплошь фальшив. Хоть тебя и уважает, молва… несведущих. Но бесспорно, заточение! У корней Древа. Во блуждании, впотьмах архивных – не особенно… Веселая планида. Мне жаль, все так. Стало. Не того ты ждала? На посулы поддавшись, Одина… – О, я не скучала. Исполняя эту службу! Наш царь возлюбленный, был категоричен крайне. И поставил мне задачу! Неординарную. Изыскать пути… Лазейки! Дыры – в Плетении. Дабы прочь изгнать, неосмотрительно законтрактованного им демона, – злобно усмехнулась норна. – Ибо ты, не утрудилась явно! Оказать поддержку мужу. И досуг свой, таким занять… – Мне известны. Те фантазии, – сурово прервала Фригг. – Он хотел бы напустить на девочку – адептов… Таймлайна. Уповая! Что сотрут ее на месте. При сопротивлении, им оказанном. Сдать им скрытно – через третьи руки, с иных миров… Дабы не утратить нашу избранность. Суверенность! Отстраненность, от их бесконечных копошений… Во священности надуманной. Но – не сможет. То дитя принадлежит! Нам. Где бы ни случилось ей, быть рожденной. И они, не поимеют над нею. Власти! – Может быть. И ты – быть можешь. В тех реалиях искушена! Чуждых и далеких… Всячески посвящена. В тайное. Но лишь я, способной стала! Разрешить проблему вашу? Избавление дать! Здесь. Сейчас, – с превосходством раскололась ведьма. – Ограничась… Только грезой? Всего лишь, сном! От которого – сама она. Сбежит с воем! Мне хватило сплесть изящно, одну основу. Лишь канву! А содержанием красочным, сон наполнили… Ее страхи! Неотлучные и личные ее – монстры. Вероятно, совесть… Ее – вина? И воистину, все это мелочь. Знайте, я способна! Куда на большее… – Ты пришла. К бесчувственному, беспомощному ребенку. И дала… Толчок. Дала – затаенный тобою? Яд! Активатор. Той – кто по наследству, праву крови… Как должна была ты знать. Не исключалось, получил? Дар! – прогремела Фригг. – Только капля, Меда! Как мы знаем, далеко не Поэзии… Настоящего, а не поддельного. Которым похваляется везде, Один. Привели – к чему бы? Коли она, решилась! Разгласить. Свои видения… Как то, безумие! Что когда-то – обнародовал для развлечения? Потехи! Исключительно недальновидный, твой покровитель. Сочинения больные… Вашего совместного, Гуннлед. Авторства! Ты считаешь это – мелочью?! Куда ж, больше! – Ничего! Такого. Яда не давала! Я – ни при чем, – открестилась быстро, спав с лица. И сразу бросив похвальбы, норна. – Я усугубила только то, что уже было! В ней. И это Даром… Считать не стоит. Как мы только-только прояснили, моя царица? Она стать не сможет, твоей преемницей! Не могло никак, достаться ей… Наследие ведуний! По твоей линии. Сгинуло, тобой отринутое – без пользы. И насколько бы ни оказался, все же. Замешан Один… Все пустое. Мед Поэзии! Утрачен. Тебе ль не знать? Формула неповторима. Никто не сумеет больше, его принять… – Превосходно. Тем не менее – он уже натворил? Дел! Мы все помним… Примечательный. Пьяный спор. И бессилие! Временное поэтическое. Отца! Скальдов, – ядовито-горько, слова выплюнула Всемать. Без намерения, бросить… Трясти неприглядность – Отцова прошлого. – Помним – вызов! Что был неспособен, не принять он. Состряпать повесть… Вызывающую – хохот на устах? В сердцах же, скорбь… Сагу! Коя переплюнула бы в своей грандиозности, деяния Олимпийцев. Психотроп! Тобой хранимый… Импульс дал. И создался – он. Тот дешевый, ничтожный скетч. Ты в сюжет вписалась, разыгравши для него вельву. Дальше-больше… Сочинение, пошло в народ! До сих пор известно оно в Мидгарде. Но… И пусть бы. Только прежде, Один! Огласил все. Под воздействием находясь – Меда. Его силы прорицания в ином, в рунах… Но они есть! Их хватило. С ними, он проделал это. Создав – Пророчество! Нынче, любоваться можем? Что происходит… – Трудно верить? Что ему – внемлят! Повсеместно, и до сих пор. Из-за ожиданий жалких смертных… Теперь гибель – Богов? Наступит, – шелестнула бесполезно издевательски, дилер Одина. – Мы! Причина. Те, из-за кого. Все совершиться может… И нас все больше, – обронила устало Фригг. – Она появилась… Она избрала. Свою долю. Она знает – кто есть… Лишь пока. Не осознает… – Не доказано, царица. Ее место – обозначено мной было… Совсем! Иным. Вне, всех предсказаний и связей родственных. Царь! Доволен. А стыдить, страшить меня… Теперь без толку. Я лишь исполнитель, и всегда вершила – лишь Его! Волю. Этой встречею, я оказала тебе почтение… Но я больше не встреваю, в дела грядущего. И я заклялась бы! На твоем месте, – головой нервно мотнула Урд. – Ты не ведаешь, безумица… – Неужели? Тем история, не окончилась. Ведом мне! И следующий… Эпизод, – усмиривши чувства, отчужденно продолжала речь Фригг. – Тот, когда… Ты, второсортная чернокнижница. Самолично! Принесла нам – весть темную. А попутно, обнаружилась… Серьезность вся. Неотменимость, сего пророчества. Помнишь ли… О Бальдре, ведьма? И помнишь – цену! Что за это объявление. Решилась! Взять? Той, кого мы. Столь бестрепетно… Обсуждаем! Интересно станет, полагаю. С тем – ознакомиться. Достижения… Леди, тебе известны. Как и главный интерес ее! В Асгарде. Больной, ревнивый… И все тот же. Царевич – Тор. Любопытно. Как она, оценит? Эту шутку. Твои… Старания! Только посмеется, или… Она добивалась у Хеймдаля списков. Что ж. Вуаля? – Я не понимаю, Всемать! Что… Кто? О чем здесь! Речь, – попыталась хрипло каркнуть ведьма. От такого поворота, побелев? И вконец поутратив, самодовольство. – Есть еще одно. Шутейное, выражение. Мира смертных… Без сомнения, известное. Взращенной в нем. Не внесешь ли ясность? И ты… Древнейшая, – завершила беспощадно, царица Фригг. – Тост – за совращение… Малолетнего. Это точно тост? Или, однако… Уже – статья! Урд застыла, словно соляной столбик. В мелкой тряске, осыпавшийся бесславно! Песком времен. Обвинение – словно лезвием секиры! Палача, упавшее… Привело в панику. И оценка Ферры… Была значима тут мало. Последней! В очереди. – Я, с позиции родительской… Сказала бы. Что статья, – насмотревшись на то осыпание прохладно, царица вымолвила. – Учтя обстоятельства… И с точки зрения, уже Одина! Я не удивилась – высшей меры. Ведь твоя выходка! Мир лишила, бога Света… А нас – надежды! И отрады, в сыне младшем… Ребенке общем. Так решай же? Кровожадность демона, тебя ждет. Или – суд милостивый? Чью осведомленность… Первым! Предпочтешь, Гуннлед? Выберешь! – Это… Это… Это все – Локи! Он задумал… Он попутал… Не желала я! Не замысливала, – жалко просипела норна. – По неразумению детскому! Он был свободен от ответа, – отрубила Фригг неумолимо. – Сейчас же, Один… Разуверен так в нем, что навряд ли. Он станет больше! И разочарован в Торе. Ты, лишь ты… Виною всему. Всему! – Не губи, о всеблагая? Величайшая! Моя власти-и-ытельница! – взыв пискляво, перед ней позорно рухнула наземь Урд. Фригг брезгливо переждала, судороги ничтожной. У своих божественных ступней. Туфельки… Предусмотрительно фантомные, не страдали. От той раскаяния. – Даже если кто-то и когда-то… С пути. Сбивался? То не значит, что потерян он. И навек, – процитировала, смотря вдаль. И с добросердечием… Вряд ли, истинным. – Ты исправить не способна. Дела дней минувших… Но скажешь. Правду. Ты откроешь Одину! Кто она. Кем – отныне станет… Среди нас. И в новом своем, явлении? Версию официальную – я изложу сама! После. – Нет… Ты – сохранила! Эту каплю?! Что ты задумала, – осененная невероятием догадки, старуха выдохнула. – По твоим же собственным словам, норна… Мной – отринут был талант! Впустую, – убивающе спокойно, сказала Фригг. – Ибо звание матери, формально. Но в таком случае… Разве есть нужда, и далее? Отвергать! Былое свое могущество. Когда применить возможно, ради блага. Ради – своей семьи! – Твой дар возвратился! И ты, готова… Рискнув – всем! – отшатнулась норна. От решимости такой, в шоке. – Даже минимальность… Корректировок. Того, что наворотили вы! Изменит. Довольно многое, – обронила ей богиня отстраненно, начиная таять красиво в воздухе. – Даже если… Тех событий, не избежать. Пойдут они! В должном русле. Звезды встанут, в порядок нужный. И уж коли Рагнарек случится… Он – моим. Будет! – Восхваления, иль проклятия… После. Очень мало? Богов! Волнуют. Ведь когда случится… Он – тут всем!!! Будет, – прошипела слабо, ведьма пораженная. Вослед – светло рассеявшемуся, фантому.* * *
Безусловно, Фригг не собиралась. Доводить! До подобного. Да и не смогла бы? Путем… Озвученным. Прежний дар к Великой, не вернулся. Мед Поэзии – был уничтожен. Технологии смертных, как альтернатива… Тут не работали. В заповедном Царстве. И на изменении – их, истории. Но однако, те преграды! Как любые прочие, Всемать не трогали. Пусть в иллюзиях… Да и блефе, что уж. Была мастерицей, не хуже прочих? Но творить историю – намеревалась не в прошедшем. А сей, реальности. Заблуждалась ли в чем! Отрицая опасения… И потворствуя, только чаяниям? Предстояло показать. Времени. И сеанс тот – ожидать не стоило, слишком долго… До рассвета дня. Заката, веры? Оставалось! Совсем немного. Время не ждет. Кто первым идет, кто с краю… Себя бережет. Кто – снова с судьбой! Играет. Сказка жестока, как будто под током бродим Среди миражей, и черных химер-уродин. Дети строги, а жесты старух игривы... Под маскою лет, опять улыбаются! Криво. А я иду, а я иду, и злая кровь во мне играет А я иду, а я иду… Куда иду, и сам не знаю? Будь со мной рядом, не подведи Капля яда нам… Не – повредит! С тематично вдохновлявшим саундтреком, Леди Тьмы. И почти признанный наследник? Царей асгардских… Погружалась. Все глубже! В мрак.