Дорога истинной любви

Они провожали Вольфганга в последний путь - немногие оставшиеся в живых собратья по Синдикату и юные блонди, только недавно узнавшие, что такое взрослая жизнь. "Доминик, Амира, Мишель, Кристиан и я. Из тринадцати нас осталось всего пять. Страшно..." - думал Фред. Всё происходящее казалось нереальным, каким-то страшным сном. Еще недавно Вольф, как в молодые годы, ездил со сделки на сделку, и вот теперь он лежит в креокапсуле, такой спокойный, совершенно не похожий на себя. Светло-золотые локоны не уложены в затейливую прическу на дженовийский манер, а распущены, по эосской традиции, и в них вплетены нити с жемчужинами. Казалось бы, такая мелкая деталь, а вид от этого настолько изменился. На лице застыло загадочное выражение, будто перед смертью он постиг скрытую от всех тайну. Отчего-то практичный до мозга костей, чересчур циничный даже по амойским меркам Лис теперь выглядел так, как если бы только одному ему было доступно сокровенное знание. Руфус не отходил от Фреда, крепко сжимая его ладонь в своей. Прошептал: - Я не могу подойти к капсуле... не могу. Мне кажется, там не папа, а чужой блонди... будто папа просто уехал, больше не вернется, но просто уехал. Это нерационально, но... - Не заставляй себя, дорогой, - успокоил его Фредерик. - Вольф понял бы тебя. Я помню, в свое время мы прошли через то же самое. - Правда? - настороженно спросил юный блонди. - Я никогда не обманывал тебя. Звучала тихая печальная музыка. Когда андроиды опустили капсулу в нишу и закрыли надгробной плитой, Руфус отвел взгляд, зажмурился, шепча: "папа... почему всё так?"... На этот вопрос у Фредерика не было ответа. Точнее, был, но тот, который лучше не говорить никому, тем более юноше, страдающему от потери. Юпитер губит своих детей, и, если одни гибнут по ее вине, другие уходят сами, чтобы хотя бы в смерти не зависеть от жестокой воли Белой Богини. Остаются те, у кого еще остались незавершенные дела в этом мире. Но долго ли это продлится?.. * В тот вечер он наконец-то, впервые за столько месяцев, написал письмо Эриду. Не короткую весточку, как обычно по защищенной связи, а длинное письмо, обо всем, что произошло в эти полгода. Как борется старшая элита, иногда из последних сил, как взрослеют дети, чьи родители остались на Мирайе. Писал о том, какой тяжестью ложится груз ответственности за всех близких и как тяжело терять друзей, с которыми разделил все радости и горести. "Нас остается всё меньше, Эрри. С каждым годом, да что там - с каждым днем всё меньше. Я не прошу тебя о встрече, нам с тобой нельзя так рисковать... но знай, я помню о тебе, я никогда не забываю о тебе, и только это дает мне силы жить дальше и выполнять свой долг. Ты знаешь, я никогда не умел открыто бунтовать против существующего порядка, я просто спасал тех, кого мог спасти... я сделал так мало! Может быть, Хайне добьется большего - он уже сейчас сильнее, чем я был в его годы. Если бы не он, я бы, наверное, опустил руки. Иногда мне так страшно. Раньше я смотрел в будущее, теперь же всё чаще оглядываюсь на прошлое...". За окном алел закат. Фред долго смотрел на алое небо и надвигающиеся темные тучи. Но даже после самой темной ночи обязательно наступает рассвет. "Если я не увижу этих счастливых времен, их застанут дети, а значит, всё было не зря". КОНЕЦ