Красота дней и ночей моих, моя Геормиона. Я пишу тебя со всей своей любви и хочу предложить тебе, звезда моя, пойти сегодня на прогулку. За эти дни у тебя было много забот и были некоторые недопонимания. Но я хочу все изменить, моя нежная. Приходи сегодня на тот самый берег, возле лодочного гаража. Я буду ждать тебя ровно в шесть.
Гермиона потерла глаза руками не веря, что это происходит с ней. Виктор Крам сделал ей официальное приглашение?! Теперь, грустная Гермиона, превратилась в жизнерадостную девчушку, которой любая непогода нипочем. Покорная Грейнджер спокойно ждала шести часов.Но девушка, будучи умной и рассудительной, не просто сидела на ровном месте. Она решила навести порядок у себя в шкафу, решила написать заданное эссе по ЗОТИ, в конце концов решила просто позволить себе быть счастливой. Конечно, за это время она решилась на многое, но из всего списка успела лишь перебрать свой шкаф, отложив неприглядные для себя вещи в мусорное ведро. «Странно, — думала Гермиона надевая свое платье, — как может один человек, всего один, так быстро изменить настроение. — Девушка распустила свои длинные волосы, — вот только недавно я сидела грустная, а сейчас, скачу как лань, и готова свернуть горы. — Нежный цветочный флакончик духов подаренный мамой был нанесен на тонкую шейку. — Виктор Крам, что же ты со мной делаешь?» Гриффиндорка пришла к лодочному гаражу ровно в шесть. Пунктуальность всегда была для Гермионы чертой характера лидера. — Благодарю, Господи, за такой дар. Привет, Гермиона. Девушка повернулась и увидела как возле большого дуба стоит Виктор Крам. В его руках был большой букет полевых цветов. — Я знаю, девушкам нужно дарить розы. Но ты необычная девушка, Гермиона. — Он подошел поближе Грейнджер стало тяжело дышать. — Ты заслуживаешь на миллион роз, но твоя красота, нежность, женственность и твой ум, Гермиона, у меня почему-то ассоциируются с полевыми цветами. Роза — цветок, который может себя защитить шипами. А ты, моя сладкая, нежная ромашка, которую я защищу от любого ветра, от любого дождя… Сильный Виктор подошел совсем близко к Гермионе и в ту секунду их губу сомкнулись в долгом и, по настоящему, взрослом поцелуе. Гермиона и сама не заметила как Крам поднял её, словно пушинку, и перенес на приготовленное для пикника покрывало. Нежность северного шелка обняло Гермиону со всех сторон. — Я рад, что ты пришла. — Сказал очарованный Виктор. — А я рада, что ты пригласил. Всю грусть, прям рукой снесло. Спасибо, что делаешь меня такой. — Я могу сделать тебя еще счастливее. Только разреши. Крам стал целовать руки Гермионе. Девушка счастливо разрешала это делать. — Я писал тебе то письмо очень долго. У меня прям была работа со словарем, чтобы написать тебе правильно. Боялся ошибиться и сделать ошибку. — Я могу научить тебя писать и читать по английски. — Сказала раскрасневшаяся от поцелуев Гермиона. — Только попроси. — С тобой, любая минута за счастье, свет мой. Лежать в обнимку с любимым человеком. Что может быть лучше? Для них, для Виктора и Гермионы, сейчас никого не существовало. Были только они. Они и тихая гладь на речке. — Ты разрешишь мне сделать тебе приятно, Гермиона? Возможно, девушка не совсем понимала, что имел ввиду парень, но все нутро заставило её согласиться. Гермиона робко кивнула. Это было зеленым светом для Виктора. Крам стал плавно гладить талию гриффиндорки, потом, через некоторое время, когда она расслабилась, он перешел на стройные ножки. Гермиона разрешала ему делать с собой все. Впервые девушка почувствовала, что она во власти кого-то. Впервые, она не хотела противиться… Виктор целовал её ключицы, плечи, шею…нежно ласкал губы, старался расслабить девушку по максимуму. Она поддавалась ему. Открывалась с каждым новым прикосновением. Иногда, в порыве и в забитые, даже сама гладила его. Но все же, вся инициатива была на Викторе. Своими сильными руками он обследовал её хрупкое тело. Можно сказать, что он был моряком-открывателем новых земель, ведь до этого случая, Гермиона не подпускала к себе ни одного мужчину. — Разреши себя любить. Гриффиндорка слышала все неотчетливо, так, будто бы сейчас была под водой и её уши закладывало. Но она всегда кивала когда Виктор говорил, ведь знала, он плохого ей не сделает. Платье было снято так же быстро как и надето. Фирменная форма дурмстрангцев была сброшена рядом. Гермиона быстро осмотрела голый торс Виктора и раскраснелась еще больше. — Ты прекрасна, любимая, раскрой себя. Не стесняйся. И Гермиона снова подчинилась. Она крепко прижалась к Виктору и разрешила снять с себя, и с него, свои последние преграды — нижнее белье. Теперь, лежа голыми под золотым дубом, их могла наблюдать лишь спокойная река. — Это будет не больно, если ты, конечно, хочешь, я могу себя остановить. — Не стоит. — Впервые отозвалась девушка. — Продолжай. Я тебе верю. Тихий всхлип был заглушен поцелуем. Первый толчок, второй… Виктор все делал с предельной нежностью и аккуратностью. Он был волшебником, что провел Гермиону во взрослую жизнь, полную разных интересных вещей. В порыве нежности он даже пару раз укусил девушку, но Гермиона ответила лишь улыбкой. Даже укус Виктора был сладок. Когда Крам обессиленно прилег рядом с гриффиндоркой, девушка впервые заметила, что ниже пояса, куда она даже и не взглянула раньше, была неприкрытая нагота. Сейчас до Гермиони пришел стыд. Она моментально отвела глаза, чем вызвала смех Виктора. — Это мужской половой орган. Можешь его потрогать, он не такой страшный как кажется. — Нет, — Гермиона замотала головой, — он весь в кр…нам стоит наверное одеться. — У тебя прекрасное тело. А твои нежные груди, — Виктор сжал рукой правую грудь Гермиони. — Я чувствую как бьется твое сердце. Не бойся. Самое страшное уже позади. Поверь, в следующий раз, будет приятно. Не больно как сегодня. — Ты был чутким. Мне не было больно. Ну, возможно только немножко. — Я надеюсь, что не обидел тебя сегодняшним поступком. Я знаю, очень рано еще для этого, но поверь, моя любовь к тебе настолько сильна, что терпеть я бы больше не смог. Из-за тебя сгораю, Гермиона. Мне так тебя не хватает. Крам поцеловал Гермиону в плечо. От этого поцелуя стало очень жарко. Немного ныло внизу живота, но Гермиона могла поклясться, это был лучший вечер в её жизни. — Ты самый лучший мужчина, Виктор. Люблю тебя.Он обнимает её и целует в висок