Audentes fortuna juvat

Ты даже не можешь представить, как сильно мне хочется верить в любовь…

***

Сегодняшнее утро было холодное и серое. Серое небо, затянутое тучами, сгущалось и, казалось, вот-вот лопнет. Такое оно было тяжёлым для восприятия. Особенно сегодня, когда был последний день Турнира. — Странно, вроде говорили, что будет хорошая погода. Джинни приводила в порядок свои рыжие и запутанные локоны. Девушка колдовала над ними так искусно, что каждый раз меняя укладку то и дело хихикала своему отражению. — Не переживай, Гермиона, Виктор будет тебе писать. Точно будет. Грейнджер была занята складыванием книг в ровную стопку на своем столе. Фолианты тяжёлой науки складывались по алфавиту и, естественно, размеру. — Знаешь Джинни, мне так страшно. Лабиринт — всегда что-то загадочное. А вдруг, они не смогут пройти этот уровень? Девушка крепко сжала подол своего свитера и прикусила губу. Ей никогда ещё не было так тревожно. — Это просто тучи так влияют на тебя, романтичесная ты наша натура. Джинни завязала кокетливую повязку цвета морской волны на голову и радостно хлопнула в ладоши: — Так, я готова. Сначала идём в библиотеку и ты помогаешь мне выбрать литературу для эссе, а потом — идём в сад. Нужно помочь Полумне с заданием по гербологии. Гермиона спокойно, в своей манере, кивнула и, положив последнюю книгу, облегчённо выдохнула. Наводить порядок когда тебя трясет от всплеска неизвестных эмоций? Да, так может только Гермиона. Не успели девушки выйти из своей спальни так сразу их окружили студенты, которые уже делали ставки на будущего победителя. Кто-то был за Флер, кто-то за Гарри, пуффендуйцы, все как один, были за Седрика. Но, естественно, большинство были за Крама. И это не вызывало ни у кого вопросов, ведь Крам был одним из лучших. — А я знаю, — начала говорить одна из когтевранок, когда девушки повернули в коридор, — Поттеру просто повезло! Он сам по себе ничего не стоит! Я поставила на Крама! Он сильный и, я уверена, что ещё и умный. Гермиона отчётливо вспомнила момент, когда Виктор не смог написать ей письмо без ошибок и еле сдержала смешок. Да, сильный и умный. — Джинни, а ты за кого? — Гермиона нарушила непринуждённую тишину и прервала стук каблучков. — Гермиона, ты же знаешь…- Уизли покраснела, — я всегда за него. Гриффиндорки улыбнулись друг другу. Им двоим, таким близким подругам, хватало лишь взгляда. Грейнджер знает за кого будет переживать Джинни. — Знаешь, если бы там участвовал Рон, скорее всего, нашему факультету грозил бы проигрыш. — Ты так неуверенна в своём брате? — Гермиона легко засмеялась. Полупустой коридор оживился, казалось, что даже картины, вечно недовольные, слегка улыбнулись. — Нет, просто он такой неуклюжий. Мама всегда волнуется, что его кто-то побьёт. Джинни тяжело вздохнула. Иногда, ей было стыдно за свою семью. Особенно за Рона, который в последнее время обижал Гермиону и совершенно не понимал, что говорит. — Осталось два часа, а мои руки уже трясутся. — Призналась шепотом Гермиона. — Я буду переживать за всех. Они все достойны. — Но Виктор больше. — Напомнила Уизли. Долгие коридоры быстро закончились за приятным и незатейливым разговором. Библиотека сразу поприветствовала студенток запахом книг и шуршанием листиков, которые иногда переворачивали читающие ученики. — Мы обратимся за помощью или ты…? Гермиона кивнула и уверенно потащила подругу в секцию В3, где находилась литература по зельеварению. — Так, нам нужны…- Гермиона ловко начала водить пальцем по корешкам учебников, — а, вот, эссенции! Как это было легко! У гриффиндорки в глазах заиграл живой азарт. Книги — это ее стихия, море её знаний, уверенности в себе. Девушка хотела прочитать каждую секцию в этом пристанище книг, выучить их наизусть. — Ох, этот запах, — девушка втянула носом воздух и, прижав книгу к груди, закрыла глаза, — Джинни, знае… — Да, я считаю, что запах будет куда получше твоих грязных дружков. Гермиона обомлела. Даже здесь, в царстве спокойствия и приятной атмосферы, он нашел ее. — Малфой, твоего мнения кто-то вообще спрашивает? — Джинни скрестила руки на груди и зло метнула взгляд на парня. — Ты как оказался в библиотеке? — Тупая Уизлетта, я был о тебе другого мнения. Думал, ты умнее своего брата. — Так, — девушка грозно указала на парня пальцем и сжала губы в одну линию, — если ты… Стоявшая Гермиона не хотела с ним связываться, но и конфликт она допустить не могла. — Джинни, пойдем, он того, — гриффиндорка посмотрела на парня, — не стоит. Пойдем. Уизли не хотела отступать. Но рука подруги сдвинула ее с места. За столом возле окна сидели лишь несколько представителей Пуффендуя. Джинни недовольно села за стол и развернулась в окно: деревья качались от дуновения ветра, казалось, там было очень холодно. — Джинн, смотри, — Гермиона стала листать учебник, — тебе стоить выучить это и записать вот этот параграф. Снейп дал очень лёгкое задание, ты его сможешь сделать за несколько… — Ты вечно будешь потакать его глупым разговорам? — Уизли сорвала ленточку с головы и кинула на стол. Та образовала небрежный круг. — Зачем его провоцировать? — спросила Грейнджер. — Ну поговорит, ну… Джинни, он этого и ждёт. Он же не особо умён. И да, слово «потакать» здесь не особо уместно. Джинни повернула голову в сторону подруги и подняла брови в немом вопросе. Уизли-младшая не любила когда она ее начинала учить. — Гермиона, я зла. Очень зла. Сколько можно его терпеть? Вот дурак. — Девушка облокотилась на спинку стула и сползала немного вниз, теперь из-за столы была видна лишь ее рыжая голова. — Взял испортил такой день. Гермиона лишь кивнула. Она не сможет объяснить Джинни почему в ее голове выстраивается только такая схема поведения с Малфоем. — Надо же, — продолжала неугомонная гриффиндорка, — такой моральный урод, но каким стал красивым! Грейнджер не поверила своим ушам: — Что? Джинни, ты серьезно? Та подала плечами, мол, а что, такого, если действительно так? Разговор прекратился так же быстро как и возник. Джинни просто стала переписывать указанный параграф, а Гермиона молча смотрела на витражное окно напротив. Там были изображены основатели факультетов. Их нарисовали так ярко и профессионально, что казалось они вот-вот сойдут с витража и обязательно откроют какую-нибудь тайну. — Я все. — Проговорила Уизли собираясь вставать. — Остался час. Час, и мир кого-то рухнет, а кого-то вознесется, ведь победитель явно одержит всё. Помощь Лавгуд оказалась очень незначительной: нужно было просто помыть горшки для посадки новых растений и расфасовать семена по коробкам. — Девочки, если бы не вы, я бы не смогла с такой горой справиться. Палочку не разрешили брать, — обиженно проговорила Луна, — но это только мне. Про вас речь не шла. Полумна подмигнула помощницам и, взяв свой рюкзак, поспешила покинуть теплицы как можно быстрее. — Больше никогда не буду помогать Сью во время учёбы. Меня сюда направили из-за неё. Влезла на свою голову. Вроде бы эти слова нужно проговорить с некой злостью, обидой, но Луна улыбалась. — Спасибо за помощь. Джинни молча отмахнулась, Гермиона погладила Луну по плечу. Эти девочки хоть и были на разных факультетах, но понимали друг друга без слов. Иногда, за глазами, их называли «Дурнутри», но девушки на это не обращали внимание. Они ловили каждый момент, когда собирались вместе: будь то прогулка в лес, к озеру или помощь друг другу. Извилистая дорожка привела их к Совятне. Там, на самом верху, было прекрасно видно все озеро и половину Хогвартса. Они любили там находится. Это было что-то вроде место для посиделок и маленьких секретов, которые так бережно хранили студентки. Под самым верхом, возле строго круглого окошка, из которого дул прохладный ветер, девушек ожидала старая скамья, которую они же сами сюда и принесли. Идея найти место для отдыха предложила именно Джинни. Да, веселая и задорная, она, как оказалось, часто любила быть наедине. А вот само место нашла Луна. Однажды, кормя свою совушку она приметила, что ступеньки ведут куда-то вверх. Никто из студентов не хотел проверять куда она вела, но Луна была бы не Луной если бы не пошла наверх и не нашла укромное убежище. Потом родилась идея не просто сидеть на полу, а принести сюда скамью. В этом помогла Гермиона и ее знания заклинаний. — Мне нравится Седрик. — Вдруг призналась Луна, прерывая молчания девушек и уханье сов. — Я знаю, все думают, что я сумасшедшая, но мне ведь тоже могут нравится парни. — Полумна, это же прекрасно! — Поддержала Джинни взяв девушку за руку, — правда же? — Гермиона кивнула и легонько приобняла ее за плечи, — на этом Турнире у каждой из нас есть за кого болеть. Джинни радостно визгнула и несколько сов вспорхнул вверх, показывая всем видом, что она их потревожила. — Тише, — Гермиона прижала палец к губам, — птицы не любят громкие звуки. — Ой, да! Простите, совушки, — сказала в пустоту Уизли, — но это так волнительно. Уже совсем скоро. Да, совсем скоро. Это уже чувствовала каждая из сидящих. За окном бушевал ветер, срывая оставшиеся листки и унося их далеко за пределы девичьих глаз. Некоторые из них заканчивали свой полет над Черном Озере, приземлялись прям на холодную воду и в один момент становились маленькими корабликами, которые сопротивлялись волнам. Птицы успокоились, в теплом месте где их не тревожил ветер, они чувствовали себя уверенно. — Когда его приняли в Турнир мне было так тревожно. — Луна снова начала первая. — А когда он пригласил на бал Чжоу, стало так неприятно. — Да, меня тоже Гарри не пригласил. Зато Гермионе повезло. — Джинни подмигнула подруге тем самым вогнала ее в краску. — Девочки, надеюсь, что сегодня, после последнего состязания, у нас все будет хорошо. Гермиона была одной из тех, кто всегда ставил точку в любом разговоре и умел успокаивать. Всем трём ведьмам хотелось чтобы именно ее избранный победил. Каждый представлял это по-своему. Когда на маггловских часиках Гермионы показало пол пятого, троица решила выдвинутая, чтобы успеть занять удобные места. Гермиона провела рукой по часам: наручные, с широким черным ремешком и золотым циферблатом с крупными римскими цифрами, они были прекрасным подарком от родителей на Рождество. И всегда вызывали завистливые взгляды однокурсниц. Ветер растрепал волосы гриффиндорки как только она вышла из Совятни. Ей пришлось закутаться в свою куртку и поплотнее повязать шарфик на шею. Красивый, длинный, с верным знаком Гриффиндора — львом! В нем Гермиона чувствовала себя более уверенно. Толпа студентов, кричащих непонятно что, как весёлый хоровод подхватили девушек, и быстро понесли на трибуны, где уже сидело половину Хогвартса. — Давайте сядем туда! — Джинни указала на шестой ряд слева. — Это как раз напротив выхода из лабиринта. Увидим все своими глазами! Решение даже не обговаривалось. Девушки решительно начали проталкиваться к выбранному месту: некоторые студенты, не замечая их, наступали на ноги, Гермионе влетело в бок локтем от какого-то парня. — Это было даже тяжелее. — Садясь сказала Луна, — ученики совсем ничего не видят. — Они все в предвкушении. Такое событие бывает раз на…раз на сколько, Гермиона? Но Грейнджер не услышала вопрос так как на помост взошли судьи Турнира. Минута, и воцарилась тишина. — Где же участники? — тихо спросила Гермиона. Директор поднес палочку к горлу и его голос эхом разнесся по трибунам: — Рад приветствовать вас, ученики всех школ, которые решили навестить нас! В этот искренней и, конечно же, волнительный момент, я рад, что мы пришли поддержать наших участников. Студенты радостно захлопали и места под ними зашатались, казалось, что трибуны не выдержат такого всплеска эмоций. — Тише. — Спокойно сказал Дамблдор. — Тише. Нам уже пора начинать, тучи сгущаются. Поэтому, прошу. Это был знак для Хагрида, который рукой махнул оркестру, чтобы они начинали играть незатейливую, но очень веселую мелодию. Под эту мелодию и вышли все четыре учасника. Ученики захлопали ещё сильнее. Можно было услышать как выкрикивают фамилии и имена тех, за кого болели. Естественно, каждый хотел перекричать друг друга. У Гермионы при виде друга и любимого сердце сжалось. В этот момент она что есть силы крикнула: «Я с тобой!» Её лицо озарила широкая улыбка, когда она встретилась глазами с Виктором. — Не будем тянуть дракона за хвост. Прошу, участники, встаньте возле своих ходов. Стоявшие до этого просто в шеренгу, теперь они передвинулись и встали каждый возле входа в лабиринт по количеству баллов. — Правила вам были обозначены заранее, а для тех, кто не знает, или забыл, уточню. — Начал директор, — тот, кто первый доберется до Кубка, тот и выиграет наш Турнир. Интрига была неимоверная. Напряжённая ситуация давила, заставляя хватать воздух широко открытым ртом. Каркаров подошел к Краму и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул в ответ и напрягся сильнее. По Гарри было видно, что он волнуется: он то и дело поправлял свои очки, которые, как ему казалось, могут с него упасть. — Раз, два…три! Прозвучал выстрел и снова заиграла музыка. Все побежали в лабиринт. В этот момент Гермиона так схватилась за поручень, что ее руки побелели и она даже не заметила, что сломала ноготь на правой руке. — Мерлин, как же я хочу, чтобы все прошло хорошо. Луна не переставала это повторять. Она перебирала в руках свой шарфик и иногда шмыгала носом. Джинни просто азартно скандировала: «Гарри! Гарри!». И так раз за разом совершенно не уставая. Как же тяжело ждать, особенно когда наблюдаешь за дорогими тебе людьми. Гриффиндорка не могла найти себе место. Она отпустила поручень только тогда, когда ее руки замёрзли. Достав из кармана перчатки, девушка наспех надела их. — Надо было взять с собой тыквенный сок. Сколько уже они там бегают по этому лабиринту? Наверное целую вечность тут сидим! Замигал красный цвет, что символизировал какой-то вон выходящий случай. Полумна стала белее дня и присела на своё место, так и не выпуская из рук свой шарфик. Студенты замолчали, некоторые в ужасе закрыли глаза. Особенно испугались первокурсники, которым разрешили посмотреть победу одного из участника. Что же могло случиться? Сначала вывели Делакур, за ней пошел и Виктор. Их усадили на скамью и сразу же кинулись помогать. Секунда, минута, час? Сколько прошло перед тем, как Гарри, милый мальчик в очках, неся на себе Седрика Диггори — сероглазого пуффендуйца, появился из лабиринта? Гермиона вскрикнула, на ее глаза наступили слезы. Неужели он ранен? Лавгуд задрожала как осиновый лист, Джинни закусила губу в отчаянии и чтобы не заплакать. Все студенты обомлели от происходящего. В руках уставшего и потрёпанного Гарри был кубок, который он уронил, пытаясь удержать Седрика. — Мальчик мой! В толпе послышался голос одного человека, который настолько резал уши, что каждый услышавший его не мог сдерживать слез. — Мальчик! Седрик! Гарри положил бездыханное тело победителя на землю. Его серые глаза были открыты, отчего по щекам Гермионы покатились слёзы. — Седрик! Встань! Это был отец. Убитый горем отец, который первый из всех понял, что произошло. Дамблдор отодвинул Гарри, загораживая собой тело парня. — Он победил. Это он победил. Повторял Поттер держа в руках палочку, вроде готовясь напасть. — Он победил. Воланд… Грюм похлопал Гарри по спине, тем самым не дав ему договорить, и сразу же увел из поля. Профессора стали разгонять студентов по спальням. Все так быстро случилось, что ни одна из девушек толком не смог ничего понять. Кроме одной страшной вещи — Седрик, милый Седрик, умер. Чжоу плакала в жилетку своей подруге, Луна глотала горькие слезы и дрожала так, что было слышно стук ее зубов. Джинни утешала ее как могла, но это было безутешно. Горе нельзя заглушить. Гермиону больно толкнули в спину кто-то из близстоящих. Хагрид подгонял всех уходить, отчего началась давка. Растерянные студенты хотели узнать, что произошло, но никто не мог дать ответ. Гермиона хотела увидеть Виктора. Хотела узнать хоть толику происходящего. Когда она спустилась с трибуны то увидела его лишь мельком. Он был повернут к ней спиной и разговаривал с Каркаровым. — Мерлин! Мерлин! Только и повторял Невилл. Ему было страшно даже представить, что могло произойти за это время. — Луна сегодня поспит с нами, — сказала Джинни, — ее нельзя оставлять одну. — Джинни, мне нужно… — Грязнокровка, — Паркинсон толкнула ее плечом, — шевелись быстрее. Все было так сумбурно, что Грейнджер остановилась и отошла в сторону, чтобы отдышаться. Все это не может быть правдой. Только не так. Неужели, умер один из учеников? Такой молодой и падающий надежду Диггори. Пусть все будет шуткой. Злой и коварной, но шуткой. — Гермиона? — девушка повернулась к голосу и увидела ученика Дурмстранга в круглых больших очках. — Ты Гермиона? Она не сразу поняла, что он говорит. Поэтому ему пришлось спросить ещё раз. — Да, да. Это…я. Он отвёл девушку подальше от ненужных глаз и протянул записку: — Это от Виктора. — Парень ткнул листок прямо в ладонь и, не став ждать ответа, ушёл, красиво отчеканивая шаг. Потрёпанная, пожмяканная, пропитанная потом…записка, которая была хоть одним лучиком света, в этой кромешной тьме. " Гермиона, прости, я не оправдал надежды…я не смог спасти твоих друзей.» Грейнджер перечитывала записку до тех пор, пока профессор Снейп не стал подталкивать ее к Хогвартсу. — Мисс Грейнджер, прошу вас быстро пройти к себе в спальню. Ступеньки, шепот, ужас, слёзы…и так по кругу, до тех пор, пока Гермиона не назвала пароль Полной Даме и, совершенно разбитая, не зашла в гостиную. Там, на диване, сидели ее однокурсники и обсуждали происходящее. — Это было так ужасно. — Дин начал говорить первым. — Гарри спас его, сделал, что мог. — Подхватила Ромильда. Потом начала свой монолог Лаванда, она утверждала, что слышала как Гарри назвал запрещённое имя. Гермиона не хотела это слушать, ее голова рассказывалась на маленькие кусочки. Все кончено. Для некоторых в прямом смысле. В спальне, на кровати Джинни, тихо плача, лежала Полумна. Джинни сидела рядом держа ее за руку. — Ужас. Первая симпатия и так закончилась… Кровать Гермионы прогнулась под ее весом. Девушка стянула свой шарф и он безвольно упал на пол, так же, как и перчатки. Иногда Луна всхлипывала и это было самый громкий звук в спальне. Уизли сидела подтянув к себе ноги, ее глаза смотрели в одну точку, голова не держалась ровно, а спадала на грудь. Как наступил следующий день девушки так и не заметили. Их разбудило солнце, которое ворвалось в спальню совершенно не спрашивая разрешения. Первая проснулась Гермиона, которая заснула в куртке и джинсах, в которых она была вчера. Луна И Джинни так и остались на своих местах. Припухшее лицо Полумны говорило о том, что она ещё долго оплакивала смерть Седрика. Выйдя из спальни, девушка заметила сидящего возле камина Гарри. — Гарри, — гриффиндорка кинулась обнимать друга.- Боже, я так рада! У Поттера был порез на руке, который ему забинтовали, поэтому он лишь слегка обнял свою подругу. — Гермиона, я видел всё. И про это «всё» он рассказал ей- своему близкому и дорогому человеку. Слушая рассказ, девушка не могла поверить, что «монстр» снова вернулся. Он явно будет нападать снова и снова. — Гарри, как ты… — Мне помогли. Все, кого я так люблю. Гермиона, я видел родителей. Мама и папа, как живые. Грейнджер обняв парня покрепче и стала поглаживать его по голове. Взъерошенные волосы Гарри были жёсткими, но под нежными руками Гермионы они стали укладываться в определенную причёску. — Седрик, он мертв. Он убил его. Гермиона снова заплакала. Стерев слезку, что скатилась по щеке подруги, парень поцеловал ее руку. — Ты моя поддержка. Спасибо тебе. Обнявшись они так просидели до тех пор, пока не наступило время завтрака и когда не спустились Джинни с Луной. Перед завтраком все собрались в зале, где были расставлены длинные скамьи.Все сидели мрачные, особенно Пуффендуй, который потерял одного из своих лучших студентов. Даже Слизерин, со своим острым языком, сегодня был молчалив. Гермиона сидела возле Гарри и старалась поддержать его хоть как-то. Она утирала слезы, которые катились по щекам, когда Дамблдор читал последнюю речь о Седрике. Не передать словами, какая тягучая и липкая тишина вместе с дрожью охватила студентов. Гермиона могла поклясться, что ее руки были холодными и совершенно не слушали ее: когда она хотела обнять Гарри, получилась лишь какая-то чушь и непроизвольное движения руками. — Нам всем очень жаль. — Закончил речь директор. — Сегодня день траура, после завтрака вы свободны. Занятия сегодня отменяются. — Если бы я мог… Гермиона дернулась от того, что кто-то прошептал ей это на ухо. — Я бы помог, но я был под заклятием. — Виктор… Когда все разошлись, они остались одни в и вышли в беседку. Сегодня ветра не было. Наоборот, погода стояла неожиданно теплая для осени. — Я так и не понял, что произошло. Крам говорил тихо, почти шепотом. Его руки накрыли руки Гермионы. — Если бы я мог. Милая, я бы помог и не видел больше твоих слез. — Виктор, никто не виноват. — Гермиона обхватила лицо парня руками и притянула к себе. Их лбы соприкоснулись. — Никто. Это сделало чудовище, которое мы когда-то остановим. Вокруг них не было никого. Только флюиды, что витали возле молодых людей. Их страдания, что они разделили на двоих, хоть как-то помогло забыть о страшной трагедии. — Гарри выиграл. Твой друг, мальчик, он победил. И это самая достойная победа, которую я видел. Гермиона положила свою голову на плечо парня и заплакала. Громко и навзрыд. То ли от сознания, что все кончилось и Виктор уедет, то ли от безысходности. А может все вместе. Девушка ещё и сама не понимала. — Я уезжаю. Завтра. Но, обещаю, что буду писать. Постоянно. Я тебя никогда не забуду. Гермиона Грейнджер — гриффиндорская заучка, книжный червь, всегда одна из «трио», была надломлена как никогда. — Я тоже тебя никогда не забуду. Прижавшись крепко друг к другу, пара просидела так ещё очень долго. Уходя, они не могли распрощаться. — Я буду писать тебе в дороге, потом, как только приеду. Следующая наша встреча, будет на каникулах. Обещаю.  — Я верю. И буду ждать. Ты тоже жди. А завтра… — Мы отправляемся в пять утра, Гермиона, ты будешь ещё спать. Я не хочу, чтобы ты не выспалась, провожая меня. Девушка крепко прижалась у Виктору. Она может встать ради него, ей не тяжело. — Но, Виктор… — Нет, прошу, будь умной как и всегда. Если ты меня будешь провожать, то я не смогу уехать. А мне осталось совсем немного. — Хорошо, — дрожащим голосом ответила девушка, — мне тоже будет тяжело. Но, у нас же есть письма. Крам улыбнулся целуя девушку в щеку. Его руки дрожали как и её. Двое молодых людей чувствовали одно особенное чувство — искреннюю любовь. — Виктор, время. Это был Каркаров. Разодетый в парадную форму Дурмстранга, он гордо стоял и смотрел на укрывшихся влюбленных. — Виктор, нужно дать интервью одной даме. Крам закатил глаза показывая всем видом, что ненавидит, когда их отвлекают. — Любимата мая, я напишу тебе как только смогу. Игорь не отстанет, пока я не дам всем интервью, не сделаю со всеми фото. Кстати, — болгарин полез во внутренний карман и достал оттуда фото на котором был он вместе с Гермионой на балу. — Ты самая красивая. — О, Виктор! — Девушка растрогалась от такого милого момента. — У меня есть для тебя, — гриффиндорка полезла в карман куртки, — я хотела подарить вчера, после турнира, но…- Грейнджер достала маленький конвертик в котором лежал кулон в виде золотого снитча. — Если открыть, то там будет надпись. На ладони Виктора кулон выглядел совсем маленьким. Парень сразу же захотел его надеть и девушка с радостью ему помогла. — Он чудесен! Благодарю, милая. — Виктор! — более строго позвал Игорь. — Нас долго ждать не будут. По-бързо, любовта и момичетата могат да чакат. Отчеканив сказал Каркаров. — Прости, но однажды, нам никто мешать не будет. Я люблю тебя. — Он поцеловал девушку в губы и лоб. Гермиона сдержалась и улыбнулась, вместо того, чтобы заплакать. — Я напишу. Виктор обошел Игоря, задев его плечом: — Тя не е момиче, тя е любимо момиче. Не смейте да я объркате с вашите курви. Гермиона смотрела в след на уходящего любимого парня, что занял ее сердце и мысли. Новая жизнь, без него, без Турнира, начнется уже завтра. Завтра. А сегодня у нее есть целый день, чтобы провести с друзьями, которым она тоже нужна. Ну самое главное, она сможет побыть наедине с собой. Гермионе есть про что подумать.