Дневник Пуффендуйки.

В Большом зале было не протолкнуться, после пламенной речи директора, затем деканов факультетов, затем рядовых преподавателей, студенты, сдерживая слезы, безотрывно следили за происходящим. Только Блэка и Мальсибера не тронули за живое эти поздравления, они пытались найти в толпе ее. — Ты куда? — Джордан схватил за руку Блэр. — Что-то Чарли нет, я пойду проверю где она. — Хочешь, я пойду с тобой? — Да, конечно, — улыбнулась блондинка. Дверь скрипнула, в комнате было темно, как только Блэр пересекла порог комнаты, тут же вспыхнули свечи. Здесь был настоящий бардак, десятки фотографий разлетелось по полу. — Чарли? Чарли ты в ванной? — Девушка быстро пересекла комнату. Ванная была пуста. — Посмотри на это, — Джордан рассматривал в руках снимки. — Что это? — Фотографии, тут и ты есть… — он протянул ей одну из карточек. Они перед уроком Маггловедения, Чарли смотрела перед собой, а Блэр что-то ей говорила. — Чьи это снимки? — Единственное что приходит на ум — Макмиллан, — торопно ответила Блэр. — Может он знает, где Чарли? — предположил Джордан. — Может, — ее взгляд соскользнул на тонкую тетрадку на полу, — может, попробуем у него узнать… — Надо сказать Блэку, что ее нет. Он же искал ее… — Нет, Джо, — прервала его девушка, — давай найдем Чарли, Блэк и так сегодня на нервах. Джордан несколько раз кивнул. — У меня не очень хорошее предчувствие… — Я знаю, — ответил Джо, — у меня тоже. По дороге им встретился Сириус и Грегори, Блэр быстро отмахнулась, солгала, что видела Чарли здесь и искренне, как ей казалось, удивилась, что они с Блэком разминулись. Сириус насупился, но больше не смел приставать с расспросами. Макмиллан был на улице. — Энтони, — Блэр быстро преодолела расстояние между ними. — Да? — парень обернулся, с явно обеспокоенным видом. — Где Чарли? — Кто? — на секунду растерялся он, — эмм… я не знаю. Что-то произошло? — Ты не видел ее? — Только утром. Что случилось, Блэр? — Просто потеряла ее из виду, — быстро соврала Блэр, — думала она с тобой. — Нет, я ее не видел. — Хорошо, спасибо. — Не за что, — неуверенно ответил когтевранец, с подозрением глядя на удаляющуюся Блэр. Но удивленные возгласы заставили Блэр остановиться. Несколько парочек, что так же стояли на школьном дворе указывали пальцем вырисовывающийся в небе знак. Его знак. В ту же секунду, на крыльцо вылетел Гораций Слизнорт. — Всем немедленно зайти в замок! — прогремел его голос. Напуганные студенты, в числе которых была Блэр, бросились к дверям. — Профессор, что произошло? — Всем спуститься в свои спальни, немедленно, это приказ директора, — безустанно продолжал повторять он на все расспросы студентов. — Профессор, — Блэр не собиралась уходить, не получив ответы, — там в небе была метка, его метка. Что случилось? Кто-то пострадал? — Мисс Уолд, немедленно в спальни, — настаивал профессор, но заметив, что девушка не двинулась с места, отступил, — Профессор Дамблдор получил сообщение, в Хогсмиде Пожиратели смерти. А теперь мисс Уолд, пройдите в спальни. С лица девушки сходила краска, испуг, страх овладел ее телом, заставляя двигаться в сторону спален согласно потоку взволнованных студентов. Совсем как в прошлый раз, профессор Спраут произвела пересчет своих подопечных, не досчитавшись одной девушки, она бросилась к директору. — Я слышал, Дамблдор приказал проверить Хогвартс, он думает, что Пожиратели могли проникнуть в Замок, — донесся чей-то голос. — Бред, это Хогвартс… — Вспомни Селвина… — Блэр, с тобой все в порядке? — Джордан заботливо приобнял ее за плечи. — Чарли где-то там… Джо, мне кажется, она сбежала… — Сбежала? Как это сбежала? Это же Хогвартс, отсюда не сбежать, защита по периметру, Дамблдор сам говорил… — слова не успокаивали, Джордан видел это по бледному испуганному лицу своей девушки, — пошли. Пошли в спальню, ты сама увидишь, что все вещи Чарли на месте. Не могла же она бросить свою гитару? — парень попытался выдавить улыбку. Девушка рассеянно закивала. Чарли не могла все бросить, как же Сириус? У них все только наладилось. Нет, это просто волнение. Необоснованное волнение. Джордан увел ее в спальню, здесь тревожность ощущалось еще больше. Пока Джо рассматривал колдографии, Блэр села на кровать подруги и внимательно покрутила в руках тетрадку. «Дневник пуффендуйки». Девушка нахмурилась, невежливо читать чужой дневник. А если это поможет ее найти? — Что это? — Дневник Чарли. — Чарли вела дневник? — скептиески спросил Джо. — Вообще нет… но… сегодня она что-то записывала. — Думаешь, его можно читать? — Думаю, здесь ответы. — Все равно раньше утра нас отсюда не выпустят, — пожал плечами Джо, — читай. Блэр открыла первую страницу. Это была очень длинная ночь. Джо рассеянно собирал колдографии в стопку, он до сих пор не мог поверить, что все было именно так. Что Чарли была разбита уже давно. Неужели можно было поставить на кон чувства человека? Как детская забава переросла в это? Чарли. Она сильная. Она не могла уйти. Джо пытался вспомнить хотя бы раз, хотя бы намек на то, что Чарли демонстрировала свою боль. Нет. Такого не было. Она не плакала, никогда не показывала слез. Она сильная. Она не могла сбежать. — Я не могу в это поверить… — наконец прошептала Блэр, она до сих пор держала в руках дневник, — я не знаю, что сказать. Дверь спальни открылась. — Мисс Уолд … эмм Джордан, — профессор Спраут застыла на входе, не ожидая встретить здесь Джо. — Что случилось профессор? Вы нашли ее? — Нет, — к ней вернулось прежнее беспокойство, — вещи Элизабет на месте? — Да, я проверила все здесь, одежда, гитара, рюкзак… — Вам нужно подняться в Большой зал. Профессор вновь поспешила покинуть комнату, но Джордан ее остановил. — Профессор Спраут, что произошло? Что там твориться? — Вы не выходили из комнаты? Блэр и Джо переглянулись, парочка даже не заметила, как наступило утро. — Сейчас все на завтраке, профессор Дамблдор хотел сказать пару слов. — Пару слов? Что происходит профессор Спраут! — Блэр подскочила на ноги и требовательно уставилась на своего уже бывшего декана.- Где Чарли? Блэр до последнего старалась выкинуть из головы мрачные мысли. Профессор немного замялась на пороге, но потом все-таки заговорила. — Вчера вечером на Хогсмид было совершено разбойное нападение, люди, именующие себя Пожирателями смерти, решили устроить марш, как всегда это превратилось в бойню. Мы слишком поздно обо всем узнали, так же как и Министерство. Этой ночью погибло много людей, сегодня день траура в Британии. — А Чарли? При чем тут Чарли? — голос Блэр надрывался, она знала ответ, но продолжала его отрицать, надеясь, что Помона Спраут скажет обратное. — В Хогсмиде, недалеко от «Сладкого королевства» было найдено тело девушки, под завалами. Девушка была в вечернем платье, и ее возраст около семнадцати-восемнадцати лет, мы предполагаем, что это была мисс Сильверстоун, мы не нашли ее в Замке… Блэр рухнула на колени, закрывая лицо руками. — Но как? Как она оказалась в Хогсмиде? Разве не вы нам твердили, что Замок защищен? — воскликнул Джо. — Хогвартс стоит здесь века, и никто не знает всех его секретов, мы подразумевали, что здесь есть потайные выходы, видимо это правда, — постаралась оправдаться Помона, — Пройдемте в Зал, директор просил всех присутствовать. У нас еще есть надежда, это могла быть и не Элизабет вовсе, пока колдомедики не дадут утвердительного ответа… В любом случае… Она вышла, так и не закончив. Блэр взвыла, давясь слезами. Никакой надежды не было. Она не успокаивалась, утешений в этих словах не было. Джо сел рядом с ней и прижал девушку к своей груди, он пытался вразумить ее, гладил ее за плечи, повторял слова Помоны, надежда умирает последней. Нет никакой надежды. Никто не притронулся к еде. Бывшие выпускники сидели за столами, повисла тишина, гнетущая тишина, совсем как на памятной речи в честь Мэри Макдональд. Восемнадцать погибших прошлой ночью. Совсем рядом, в Хогсмиде. Именно это ожидало вчерашних выпускников за стенами замка. Война. — Сириус, — успокаивающе произнес Джеймс, — с ней все в порядке. Дамблдор сказал бы нам, если… смотри, Блэр тоже нет здесь и Джордана, может, они остались в комнатах? — Да, — Сириус кивнул, и обратился больше к себе, — с ней все в порядке. Я пойду, аппетита нет. — Мы с тобой, — Джим и Лили поднялись со своих мест. Ученики молчаливой процессией тянулись к выходу. Кто-то по-прежнему сидел за столом, стараясь уложить в голове весь ужас прошедшей ночи, кто-то бесшумно утирал слезы с глаз, кто-то, как и Сириус решили покинуть Большой Зал, не вынося этой скорби. Мальсибер нагнал Блэка на выходе. Он не был расстроенным, он был нервным и беспокойным. — Ее не было, может, она в спальнях? Ты знаешь пароль? Джим метнул в сторону слизеринца гневный взгляд. Мальсибер, что за считанные мгновения стал для Сириуса одним из самых близких людей, до сих пор вызывали в нем приливы гнева. Какие бы общие интересы их не сближали, Мальсиберу нельзя было доверять. — Да, я как раз иду туда. Мальсибер кивнул и не отставал ни на шаг. Странная компания, никогда ранее не замеченная вместе. Грегори Мальсибер, Сириус Блэк, Джеймс Поттер и Лили Эванс замерли перед лестницей. Перед ними появилась Джейн. — Что такие кислые лица? — победно улыбнулась Гринграсс. Римус замер поодаль от этой странной сцены. — Ты победил, Сириус, наши поздравления, конечно, жаль… Римус двинулся наверх, оставляя своих друзей, но затормозил и обернулся, когда услышал крики. Блэр Уолд, светловолосая пуффендуйка, подруга Чарли до сих пор была в своем выпускном лавандовом платье, ее лицо распухло от слез, следом за ней, как тень следовал высокий парень в парадной мантии, Джордан. — Как вы могли! — истерично завопила девушка и бросилась в «странную» компанию. — Что происходит? — Марлин Маккиннон остановилась рядом с Римусом и вопросительно смотрела на происходящее. Блэр, запинаясь о подол платья, неслась по ступенькам, едва не упав, руки Джо быстро подхватили ее, девушка достигла конечной цели — верхней ступеньки. — Как вы могли! — она принялась вырываться из рук своего бойфренда. Джейн отшатнулась от нее как от умалишенной, Джеймс совершенно неосознанно отодвинул Эванс за свою спину. — Она умерла из-за вас! — истошно завопила девушка. Выпускники останавливались на полпути, приковав свое внимание к этой сцене.- Ее убили из-за вас! Вы во всем виноваты! Вы… Ее слова тонули в истерике, ноги окончательно перестали случаться. Если бы не Джо, что стоя за ее спиной, по-прежнему крепко держал ее за талию обеими руками, Блэр точно бы упала на колени. — Блэр? — Сириус подошел ближе и склонил голову, пытаясь взглянуть ей в глаза. — Отойди от нее, — прорычал Джордан, словно Блэк был самым опасным преступником из ныне известных. Сириус не обращал внимания. — Блэр, о чем ты говоришь? Уолд не отвечала, в череде бесконечных всхлипов невозможно было разобрать и слова. — Блэр! — прорычал Мальсибер за его спиной. — В Хогсмиде нашли тело девушки, — Джордан попытался поставить Блэр на ноги и скрыть ее в объятьях от Блэка и Мальсибера. — Блэр считает, что это Чарли. — Чарли? Почему? Почему она? — Сириус был белее мела, — Что она делала в Хогсмиде? Почему? Лишь Марлин Маккиннон, что наблюдала за всем этим со стороны, чуть отступила назад. — Почему? — теперь голос Блэр звучал отчетливо и очень тихо, она уняла истерику и подняла заплаканные глаза. Ее взгляд полный ненависти и презрения скользил по каждому члену этого странного сборища. — Отдай им, Джордан. Парень нехотя убрал с талии одну руку, а через мгновение достал из кармана какую-то тетрадку и бумажный пакет. — Надеюсь, ты найдешь здесь все ответы, — голос ещё перебивался всхлипами, глаза опять налились слезами, — девушку, что нашли в Хогсмиде под завалами…  — она вновь оглядела всех, заострив свой взгляд на каждом, — она оказалась там из-за вас. Ее смерть — ваша вина. Лицо Блэр до сих пор рябило перед глазами, эти слезы, ее плач звенел в ушах. Это не могло быть правдой. Но голос внутри говорил об обратном. Надежда умирала. Сириус Блэк сидел на лодочном причале, поджав ноги по себя. Рядом лежала та самая тетрадка, дневник, что швырнула ему Блэр, и фотографии из того самого конверта. Но открыть дневник, прочитать — означало бы только одно — уверовать в то, что Чарли больше нет. Это не так, это ложь. Он закрыл глаза, пытаясь убедить себя в том, что это сон. Это не могло быть явью. «Не делай мне больно… не сейчас. — Она сидела на кровати, в ее глазах горела надежда, мольба. Она просила его остаться». Сириус посильнее зажмурил глаза и стиснул зубы. Она жива. Она жива. — Сириус, — голос Сохатого, голос лучшего друга, брата, был чужим. Подбирал слова. Джеймс замер в нескольких шагах позади. Джим смотрел на спину Блэка и не осмеливался говорить. Он уже видел, как под каждым его последующим словом плечи друга сутулились все больше, как под неподъемным грузом. Но он должен был сказать. Озвучить, что надеяться не на что. — Сириус, Макгоннагал… — парень сглотнул, — Это была Чарли. Ее больше нет. Джим сделал шаг вперед, но заметив как рука Сириуса резко накрыла тетрадку, словно защищая ее от Поттера, Джеймс отступил. — Мне жаль. Мне жаль. Шаги стихли. Джеймс ушел. Сириус не обернулся, его рука все еще защищала тетрадку и колдографий в которых была она. Его жизнь. Она села рядом в позе по-турецки и нахмурившись смотрела на воду. Она любила это место. Любила тишину и Черное Озеро. — Прости меня, Чарли, — слова слетели с губ. Сильверстоун натужно улыбнулась и коснулась его рукой. Призрачное прикосновение прожгло до основания. — Не найдется сигаретки для меня? Я уж очень соскучилась по Красному «Мальборо». Сириус обернулся, но никого не было рядом. Не было прикосновения, не было голоса. Не было мира, а он был жив. — Но ведь ты, ты же любишь, Эванс? И не можешь объяснить? — Не могу, — Джеймс чуть улыбнулся, — это не объяснить, но я это чувствую. — Вот и я не могу объяснить, черт возьми, с ней я просто жив. Я и сам не заметил, как эта чертовка сначала убила меня, да таким хитрым способом, что оживить меня может только она, понимаешь? Она вдохнула жизнь, сломала все каноны, а сама сдалась. Что теперь делать с этой жизнью? Разве она нужна? Нужна без нее? — Я виноват, Чарли, виноват, — голос сорвался. — Ты даже не представляешь, как я виноват… Высокий парень в парадной мантии подхватил сумасшедшую подругу Чарли и увел ее. Мальсибер не понимал, что произошло. Нет, он все слышал, но мозг не воспринимал этих слов. Это было противоестественно. Ненормально. Как это умерла? Что значит ее смерть? Почему мы все живы? Разве этот мир может продолжать существование, если ее нет? Он слышал, как плачет Лили Эванс. Видел, как Поттер сорвался с места и перехватил Сириуса, прежде чем тот бросился за Блэр. Видел как лицо Джейн исказила гримаса ужаса и недоверия. Заметил, как где-то справа на лестнице Маккиннон отступила назад, как Римус сполз и сел на ступеньки обхватив голову руками. Он слышал липкий шепот своих одноклассников, вопросы, они пытались вызнать что произошло. Он видел как Поттер и Блэк покатились с лестницы, запутавшись в междоусобной борьбе. Джим пытался остановить Блэка, а тот хотел знать ответы. Откуда у него силы на эти движения? Что за животный жалобный стон доносился от Блэка? Так кричат от боли? Но почему Мальсибер стоит не шелохнувшись? Почему не слушаются ноги? Что за противный ком в горле, мешающий говорить? Почему? Он должен найти ее. Это все шутка. Проделки Джейн или Маккиннон. Они все смеются над ним. Может, поспорили? Да, поспорили, броситься ли Мальсибер с Астрономической Башни, если подумает, что Чарли умерла? Да. Определенно. Мальсибер рванул из замка. Она на причале, она любит это место. Пусто. Грегори вновь метнулся в сторону, может, возле дерева? На берегу? Нет. Она точно в классе Флитвика. Задний двор? Стадион? Пустой класс Флитвика? Кухни? Большой Зал? Библиотека? Так много дверей, а ее нигде нет. — Где же ты, пуффендуйка? — Мистер Мальсибер? Грегори обернулся, Альбус Дамблдор стоял в коридоре и озадаченно осматривал своего выпускника, что метался из класса в класс, хлопая дверьми. — Что вы делаете? — Ищу. — Ищите? — Да. — И что же, если не секрет? — Чарли, — Грегори прокашлялся, — Элизабет, Элизабет Сильверстоун. — Грегори, — слизеринец уловил какое-то изменение в голосе незначительное, но неприятное. Горечь? — Из Мунго пришло подтверждение. Мисс Сильверстоун погибла вчера в Хогсмиде. — Вы лжете, — просто ответил Грегори. Слова вновь не оставили отпечатка в его сознании. Они все лгут. Все это проделки Джейн. — Мне очень жаль. Жаль? Кому сдалась эта жалость? Погибла? Нет. Он считал, что умрет вместе с ней. Какой смысл жить, если ее нет рядом? Он считал что его душа умрет, если Чарли нет. Мальсибер до сих пор чувствует, ходит, говорит. Он живёт, значит и она жива. Чарли жива. Собрав последние силы, Мальсибер рванул в обратную сторону. Она вернулась на причал. Точно. Наверное, сидит там скрестив ноги по-турецки, курит Красный «Мальборо» и смотрит на черное полотно озера. Мальсибер замер. На пирсе действительно был человек. Сириус Блэк в ауре боли. Здесь ощущалась потеря. Грегори замялся, но пошел вперед. Сириус курил, выпуская густой дым, а вторая рука лежала на обложке той самой тетрадки. — Ее нет? — голос показался чужим. — Нет, — горько ответил Блэк, и убрал руку. Он доверял Мальсиберу сейчас. Элизабет Сильверстоун доверяла ему, значит и он мог. — Я буду ждать ее, она вернется, — бред сумасшедшего казался правдой. Казался единственной верной фразой в этом мире, откуда Чарли сбежала. — Да, ее стоит ждать, — согласился Блэк и протянул Мальсиберу сигарету. Мальсибер и Блэк молча докурили и вернулись к своим жизням, оставив Дневник Пуффендуйки и десятки колдографий на дне озера. Эти жизни сводились в ожидание, в ожидание расплаты, за самую жестокую шутку, вывернувшую каждого наизнанку. Они пересекались лишь дважды в дальнейшем. Блэк слышал, что свадьба Джейн и Грегори так и не состоялась. А Мальсибер узнал, что Сириус так и не смог поговорить с Маккиннон. В 1982 году, когда Блэк уже несколько месяцев сидел в одиночной камере Азкабана, он мельком видел, как Мальсибера ведут по коридору. Узник не кричал, не противился, не молил, как делали прочие. Он согласно шел вперед, зная что виноват. Виноват в одной единственной смерти. В смерти девушки, которую любил. В 1996 году в Отделе Тайн Грегори Мальсибер видел, как Беллатриса Лестрейндж убила Сириуса Блэка. Он видел, облегчение в его уже не молодом лице. Он ушел к Чарли. К девушке, которую любил. Он дождался ее. Они не говорили. Не перекинулись и словом с того дня. Лишь две встречи. Два мимолетных столкновения взглядами давали понять, что каждый верен своей первой любви. И наплевательское отношение ко всему этому миру, к жизни без нее было путем искупления вины. Но даже уходя к ней, каждый жалел, что тогда в августе 1977 года заключил пари, поставив на кон чувства Элизабет Сильверстоун. Пари. Пари, ценою в жизнь, ценою в любовь.