Сквозь лед к огню

- Всем хорошего дня! – помахала я ребятам, что собрались на первом этаже в наш маленький выходной после культурного фестиваля. День сегодня начался замечательно и сейчас я спешила на самую важную встречу последних недель – к своему дяде! Местом встречи назначили маленькое кафе недалеко от академии – туда нужно знать, как идти, так что простых обывателей, особенно утром, должно быть минимально. - Дорогая! – машет мне папа у пропускного пункта в академию. - Доброе утро! – почти врезаюсь в него и обнимаю, как первоклашка. - Волнуешься? - Немного, - киваю я и отлипаю. - Все будет хорошо, - улыбается Всесильный и берет меня за руку. Мы идем по сонному городу в сторону заветного кафе и уже на подходе я замираю. Из машины выходят двое и сразу видно – кто из них мой дядя. Думаю, моя мужская версия выглядела бы примерно также с прибавкой лет в 10-20. Четкие, но не острые черты лица, выразительные глаза и челка – такая же скошенная, также уложенная, такие же черные волосы, собранные в пучок с выбритым затылком – только челка выбивается набок. Мужчина с ним рядом моложе и что-то ему рассказывает, тукая ручкой по планшету с бумагами. Возможно, помощник? - Вы и правда очень похожи, - соглашается папа достаточно тихо и, как мне показалось, с какой-то тоской. На это я киваю и приободряюще сжимаю его руку. - Я все равно останусь твоей дочуркой. Выше нос, - улыбаюсь я, пусть и не так уж уверенно, как хотелось бы. Дядя с помощником вскоре нас замечают, стоит сделать несколько шагов в их сторону. Когда дядя поворачивается я замечаю трость в его руке. - Добрый день, - подает руку для приветствия папа и дядя с задумчивостью ее пожимает. Но его ореховые глаза, такие же, как у мамы, не отрываются от меня. - Добрый день! Машимуна – ассистент господина Накадзимы! – протягивает молодой мужчина визитку, согнувшись в даже излишне вежливом поклоне. - Добрый день, - с облегчением выдыхает папа, обмениваясь с юношей визитками. Ассистент с папиной визиткой в руках словно сияет – немного похож реакцией на Мидорию. - Ты и правда очень похожа на Мао, - вместо приветствия говорит мне дядя. И его лицо будто немного смягчается, а в уголках глаз пролегают небольшие морщинки. - Очень приятно с Вами познакомиться лично, - сгибаюсь в поклоне и я. Внутри очень странное трепещущее чувство. Мне страшно. Страшно интересно и страшно-страшно. - Давайте пройдем в кафе, - разряжает атмосферу папа, и мы все проходим внутрь. - Добро пожаловать! – приветствует нас хозяйка кафе, и мы садимся за большим столиком на четверых. - Не буду вам мешать, - неловко улыбается ассистент и уходит к стойке с высокими стульями. - Что конкретно ты хотела узнать? – Дядя отставляет трость в сторону у стула, где и присел. Мой взгляд невольно цепляется за этот инструмент. - Я сам был фигуристом, как, наверное, ты и читала. Олимпиады, золото и медали. Мао же нравилась музыка, а именно – опера. Там она и познакомилась с твоим отцом, - начал мужчина, - Он представился меценатом. Нам почти сразу подали наши заказы. Дядя поводил ложкой в своей чашке с кофе и отпил. - Он не казался каким-то особенным. Не настолько особенным. МЫ тогда и подумать не могли, что все закончится… Что всё закончится. Я слушала с замиранием – каждая крупица информации о тех временах была жизненно необходима. - А какой… Какой была мама? - Мягкой – самое подходящее слово. Моя младшая сестра была сокровищем нашей семьи – маленькая, хрупкая, много болела в детстве. Она сияла на сцене, и с твоим отцом она тоже сияла. Мне хочется верить, что он действительно заботился о ней в той же степени, как показывал это. Со временем они поженились, начали жить отдельно. Твой отец часто ходил на различные «бизнес встречи». Кто знал, что он ходит на встречи со злодеями или своими сошками, раздавая приказы, получая прибыль или выгоду от страданий других. Со временем моя сестра забеременела, они ждали тебя. И твой отец был даже в большем ожидании, чем Мао. - Возможно, он знал, что Хоими родится с его причудой, - вмешался папа. Дядя кивнул. - Чем больше был срок, тем сильнее усиливалась охрана. И на последних месяцах Мао уже никуда не отпускали. Она сидела в их доме под надзором и только я с парой человек могли ее навещать. Она чахла на глазах и тогда я и еще несколько человек решили помочь ей сбежать. У меня были деньги и некоторые связи – я снял ей домик на другом конце страны. У моря, как она и хотела. Мы спланировали все, но… Мужчина косится на ногу и шумно выдыхает, словно в приступе боли. - У Мао схватки начались раньше срока, и вся операция пошла псу под хвост. Мы едва успели вывезти ее… Но у нас ничего не вышло. Ты родилась у меня на руках, и также на моих руках умирала моя сестра. Дядя вновь вздохнул и отпил кофе. - Мне очень жаль, сэр... – только и выдавила я. Что-то неуместное и какое-то слабое. Дядя замотал головой. - Единственным вариантом было спасти тебя от отца. И это было очень рисковано… - Откуда вы знали адрес? – вмешался папа, - Никто не знал, где находится моя консперативная квартира. - О ней мне рассказал мальчик. Такой темноволосый с бирюзовыми глазами. Очень страный и дерганный немного. Он сказал: «Это самое лучшее для нее место – у всех на виду. Демон не сможет ее украсть.» - Мамору-у, - лишь протянула я. Это была смесь раздражения и облегчения. Тогда понятно, как я вообще оказалась у папы на пороге. Это не «отец» меня туда подложил – уже радует. - Вы его знаете? - Это сын моего близкого друга. У него причуда путешествия во времени… – начал папа. Дядя Рю кивает. - Тогда, передайте ему мою благодарность. Он помог мне сохранить наследие моей сестры, - дядя смотрит на меня какое-то время. - Мне интересно, почему вы не искали ее раньше? – решил взять инициативу Всесильный. - Я видел ее в новостях с самого детства и считал, что чем дальше я держусь от нее – тем лучше. Отчасти, я был слишком малодушен, чтобы что-то предпринять. Наш план по освобождению Мао не прошел даром для каждого из участников. Моя сестра мертва, мои подельники – убиты. Я оставался последним… Демон встретил меня в моем же доме и сделал так, что я навсегда бросил спорт, - Дядя кивает в сторону трости. - Вы можете как-то помочь расследованию его злодеяний? Он сейчас в Тартаре е… - начал папа, но ответом ему были лишь мотания головой. - Мне все еще дорога моя жизнь, Всесильный. Я просыпаюсь в холодном поту каждую ночь все эти годы – хватит с меня этих историй. Мне хватит и мысли, что моя племянница в порядке. И снова этот внимательный взгляд. - Можно будет с вами иногда переписываться? – робко спрашиваю я. - Конечно. И не нужно испытывать угрызения совести вместо того Демона. Мне не в чем винить тебя - ты ребенок, которого искренне любила моя сестра, - дядя улыбается. Несколько виновато, но искренне. Мы обмениваемся еще парой фраз, но к дяде подходит ассистент и что-то шепчет. - Нам нужно собираться на тренировку, - кивает дядя и оплачивает свою часть счета, - Хорошего дня. - Всего хорошего! – почти хором говорим мы с Всесильным. И наконец папа выдыхает с явным облегчением. - Я думал, все пройдет намного хуже. - Ага, - соглашаюсь я и допиваю своё какао. Мы выходим из кафе, и я отвлекаюсь на звонящий телефон. Папе тоже позвонили, так что ему не будет скучно стоять. - О! – лишь выдаю я, беря трубку. Звонил Хэмми. - Привет, Хоими. Как твои дела? – однако на другом конце был не он, а его мама. И голос у нее был скрипучим, уставшим и совсем не радостным. - Все хорошо, мэм. Как там Хэмми? Я не смогла взять трубку в его прошлый звонок… - Понимаешь… Хэмми… Он же лечился в больнице неподалеку от твоей академии… - Да, он меня навестил перед тем, как туда лечь… - И вот как раз была операция – вырезали опухоль. Там было очень большое поражение, очень сложно... Хирурги… - голос ее ломается, и я отчетливо слышу всхлипы. О не-ет. Нет-нет-нет-нет. Да быть не может…. - Он не проснулся после операции. Не смог… Сердце не выдержало… Мы же мутанты, у нас… - Я… Я соболезную мэм… Как вы? Как малышка и ваш муж? Когда похороны? – лишь отвечаю я.

***

Я толком не помню, как быстро я вернулась в свою комнату в общежитии. Я не смотрела на ребят – только бежала вверх по лестницам, сдерживая слезы. Кажется, к нам заглянули Дикие-дикие кошки, но меня они мало волновали. Забегаю в спальню, плюхаюсь на кровать и заворачиваюсь в плед, как в кокон. Слова мамы Хэмми настигают меня только сейчас, и внутри так горько. Горько и страшно. Так и уходят люди. Уходят из жизни, пока ты просто живешь и занят своими делами. На глаза наворачиваются слезы, и я просто даю им свободу. Лежу и плачу, как какая-то слабачка. Могла ли я что-то сделать для своего друга? Взять трубку, когда он звонил – вот что я могла. А я была занята чертовым фестивалем, весельем и подобием свидания с Шото и теперь лежу и жалею себя за упущенную возможность. Я лежу и продолжаю корить себя, когда в дверь стучат. - Кто там? – после паузы спрашиваю я, и в открывшуюся дверь просовываются головы моих одноклассниц. - Это мы, - с некоторой неловкостью произнесла Урарака, затем протянула подобие бенто-коробочки. - Дикие-дикие кошки принесли нам мясные булочки в подарок. Мы принесли тебе одну – еле отбили у парней, - мягко улыбнулась Момо. - У тебя что-то случилось? – села на постель рядом Мина. Такая непривычно взволнованная и серьезная. - Я сегодня был на важной встрече… А потом мне позвонила мама Хэмми. Того кентавра с Зимнего комплекса. - Там было весело! Как он? – спросила Хагакуре и плюхнулась рядом со мной. - У него обнаружили рак не так давно… - Ох, - выдохнули девочки. - И после недавней операции он не проснулся от наркоза… А я не взяла трубку, когда он мне звонил перед операцией… - продолжила я и ощутила новый поток слез, - Простите, девочки… Каждая из них явно была удивлена и даже шокирована. И через пару мгновений мой кокон обняла Мина. Затем Момо и Очако, а там – и все девочки. Мы так и лежали какое-то время – грустные и сплочённые. И я в очередной раз убедилась, что иметь таких друзей – лучшее, что со мной случалось в жизни.