Семейное дело

Кейко вздрогнула и проснулась. В комнате царила непроглядная тьма. Сквозь оконное стекло долетали звуки ночного города. Несколько секунд Кейко лежала, соображая, что могло ее разбудить. Ей снилось все то же: заброшенное здание, из которого она отчаянно искала выход, — но не повторяющийся ночной кошмар разбудил ее. В комнате кто-то был. Эта мысль стряхнула с нее остатки сна. Кейко села и потянулась к прикроватной тумбочке, нащупала лежавшие там с вечера маникюрные ножницы и только тогда включила ночник. — Я тебя разбудил? На кровати, на самом краю, полностью одетый, лежал Гакт. Он щурился на свету и улыбался, будто бы пытаясь таким образом извиниться за вторжение. — Ты меня напугал! — проворчала Кейко, швырнув в него ножницами. — Извини. — Гакт улегся поудобнее и посмотрел на нее. — Я не мог заснуть. — Он ткнулся головой в ее плечо и добавил: — Мне было страшно спать одному. Кейко ничего не ответила. Это была ее первая ночь дома. Последние три дня она провела в больнице, поправляя подорванное стрессом и истощением здоровье. Брат почти неотлучно был с ней, и Сара тоже приходила, но Кейко мало разговаривала с ними: ей хотелось только есть и спать. Теперь ей предстояло вернуться к привычной жизни, и она знала, что это будет непросто. Она не предавалась жалости к себе и не винила себя в случившемся, однако ей трудно было снова привыкать к обыденной безопасности… Сара предложила помочь найти хорошего специалиста по ПТСР*, и Кейко обещала подумать над этим, но для себя она решила, что справится и без мозгоправа. Засыпать дома первый раз было тревожно, и неожиданный визит брата еще больше выбил ее из колеи. Все же она была признательна ему за волнение и заботу, пусть и таким странным образом показанную. Ей только теперь пришло вдруг в голову, что он пережил не многим меньше, чем она сама. Ему, наверное, еще долго придется сторожить ее, пока он сам не успокоится, пока не поймет, что она в порядке. — Как плечо? — спросила она. — Заживает, — улыбнулся Гакт. — Хочешь посмотреть? — Нет, спасибо. Как Сара? — Гостит у отца. — Между вами… все в порядке? — Да. Не знаю. Но мы созванивались, и она говорит, что тебе надо эту историю как можно больше с кем-то обсуждать. — А тебе не нужно? Я, прошу заметить, сплю в своей кровати — и одна. — Мне нужно было убедиться, что ты в порядке. Нормальная забота брата о сестре. — Он помолчал немного и сообщил: — Я виделся с Кородо-сан сегодня. Они встретились в центре, на людной улице, где легко затеряться в толпе и можно спокойно поговорить. Назначал встречу и выбирал место Кородо-сан, и он же первым заговорил: — Я вижу, Гакт-сан, что вы на меня сердитесь. — Нет, — поспешно ответил Гакт. — Ни в коем случае. Напротив, я и моя сестра — мы оба очень благодарны вам за помощь. Но… Вся эта история… Они стояли на мосту, спиной к прохожим. Кородо-сан закурил, глядя перед собой, протянул портсигар Гакту. Когда Гакт затянулся, Кородо-сан сказал: — Вас расстроила смерть этого человека. Вы говорили, что убьете его, и убили бы, если бы я не вмешался, но когда дошло до дела… — Гакт фыркнул, явно желая вставить ремарку, но ему не позволили. — Я не хочу сказать, что это неправильно. Быть может, кто-то назвал бы вас трусом, но не я. — Он вздохнул. — Вы очень молоды. И все же вы уже имеете достаточно опыта, чтобы верно оценить ситуацию. И я готов вам в этом помочь. Скажите честно, Гакт-сан: вам жаль, что он умер? Гакт нахмурился, задумавшись. Он не был уверен, что его ответ придется по душе старому бандиту, но все же он ответил честно: — Вы правы: я бы убил его, если бы не ваше появление. Возможно, потом я бы очень жалел об этом. Возможно — нет. Мне не жаль этого человека, чего я не могу сказать о его сестре… Однако дело не в этом. Вы не назвали бы меня трусом… Что ж, я признателен за это. Но там, на крыше, когда вы стояли над ним, я испугался. — Меня? — Да. Я боялся, что вы убьете его, что я никак не помешаю этому. — Гакт помолчал и покачал головой. — Моя сестра, когда после первого нападения я поклялся убить его, сказала мне, что я с ума сошел. Я подумал тогда, что она просто не понимает… Я был в гневе. И я шел убить его той ночью. Но… — Но вблизи, — перебил Кородо-сан, — убийство оказалось гораздо страшнее, чем вы могли себе представить. — Гакт кивнул. — Вам повезло, что вы вовремя это поняли. Джун убил этого человека, потому что защищал меня. Это обычное дело в нашем мире: или ты, или тебя. Выиграл тот, кто нажал на спусковой крючок первым. Поймите вот что: стать преступником очень легко. И у Хирото, и у вас, и у меня в свое время были равные шансы пойти по этой дорожке — или все-таки прожить свою жизнь среди порядочных людей. Первый вариант всегда перевешивает. Вы сумели в свое время принять правильное решение. Покинули клоаку, в которой вам бы тоже со временем пришлось бы воровать и убивать, торговать собой… Да-да, такое случается не только с женщинами… Вы вырвались из этих сетей. Боги вам помогли, стремление к цели, просто удача — судить не берусь. Посмотрите на себя сейчас! Кто скажет по вашему виду, что вы валандались в задрипанном хост-клубе? Что перебивались с хлеба на воду? Я приехал сюда лечить разбитое сердце. И мне не повезло. Вы говорите, что испугались меня. Хирото тоже перепугался, как только до него дошло, кто перед ним стоит. Он не входит в круг моих друзей, а для врага слишком мелкая сошка, но моя репутация меня опережает. Иностранцу здесь и так тяжело пробиваться, а в моем мире — тем более. Мне пришлось идти по трупам, чтобы доказать, что я чего-то стою. И знаете, что самое ужасное? — Гакт покачал головой. Он слушал Кородо-сан, не отводя от него внимательного взгляда. — Самое ужасное, что я мог бы этого не делать. Но тогда — я был бы уже много лет как мертв. Хирото, конечно, не опасен для меня. Подобные ему… Это пшик, никто. Но — пощади я его там, когда он навел на меня пистолет, пошли бы слухи. — Он вдруг перебил сам себя и спросил: — Как продвигается ваш сценарий? — Пишется, — улыбнулся Гакт. — Там тоже речь идет о криминальном мире… — Да, вы говорили. Что ж, тогда я закончу свою лекцию. Я рад, что вас это не коснулось, что на ваших руках нет крови. Потому что остановиться, свернуть с этой дороги нельзя. Если бы вы его убили, это не сделало бы вас бандитом, но вам бы пришлось с этим жить. И где гарантия, что следующую проблему вы бы не решили точно так же? Конкуренты, нечистые на руку менеджеры, слишком навязчивые фанаты, ненавистники… Первый раз убийство — это страшно, а потом… Я рад, что вас это не коснулось. Но, честно говоря, я бы многое дал, чтобы иметь такого преемника, как вы. — Он вздохнул. — Мне не так много осталось. Я здоров и полон сил, но чем дальше, тем больше тех, кто хотел бы занять мое место. Однажды меня застрелит в спину моя же «шестерка». Невольно задумаешься о том, кому передать дела… Сара… Она уже взрослая, и сама о себе позаботится. Но есть и другие люди, жизнь которых зависит от меня. — Он помолчал. — Простите старика. Сам не знаю, что на меня нашло. Я, собственно, хочу сказать только, что вы не должны тянуть за собой эту историю. Для вас все закончилось. Ваша сестра в безопасности, репутация вашей семьи не пострадала. С отцом вы помиритесь со временем. — Вот такой получился разговор, — закончил Гакт свой рассказ. — Странный он все-таки человек. — По-моему, вы чем-то похожи. — Кейко улыбнулась. — И я рада, что ты ему ничего не должен. А что Сара? — Она скоро уезжает. Сказала, что не хочет оставаться здесь после всего. — Я тоже хочу уехать. Хочу навестить детей. Гакт несколько мгновений не отвечал, обдумывая ее слова. — Если очень хочешь… Я бы не хотел отпускать тебя одну, но… — Прекрати. Ты не можешь пасти меня всю жизнь, братик. А мне полезно вернуться к самостоятельности. Они помолчали немного. Лежа голова к голове, каждый из них думал о чем-то своем. Кейко думала о том, что хочет повидаться с детьми. Гакт — о том, что за сестру ему все-таки тревожно. — А что Ю? — спросил вдруг Гакт. — А что — Ю? — переспросила Кейко. — Ну… Вы с ним теперь?.. — Мы с ним теперь ничего. — Кейко недовольно поерзала. — Это было один раз, и повторилось бы только, если бы ты нам не помешал. — О, ради бога!.. — Мы с ним больше об этом не говорили. Если честно… мне это не нужно. — Еще не хватало, чтобы ты разбила ему сердце… — Э, э! А кто грозился ему кое-что под корень оторвать, если он еще раз ко мне подойдет? Ты уж определись. — Я против. Но я при этом не хочу, чтобы вы ссорились и между вами были какие-то напряги. — А никаких напрягов нет. С чего это ты вообще? — Да так… Я просто подумал… Раз тебе так неймется в Европу, то, может, Ю с тобой отправить? Но где гарантия, что он руки распускать не начнет? — Ах, вот оно что. Слушай, я спокойно съезжу одна. На самолет ты меня проводишь, с самолета — встретишь… А в Европе ты себе врагов пока не нажил. Чего мне там бояться? — Допустим. Так когда ты едешь? — Как только куплю билет на самолет. Ты, кстати, мне машину проспорил. — Не было такого. — Мы спорили. Ты сказал, что готов поставить свою машину на то, что выбранная отцом невеста окажется непривлекательной. Ты проспорил. — Это не считается. — Считается! Как хочешь, а когда вернусь, чтоб машина была. — Если хочешь, чтобы я купил тебе машину, так и скажи. — Хочу, чтобы ты купил мне машину. — Уф! Подарю на день рождения. — Это нечестно! — Зато практично и экономно! — Знаешь что! — Кейко толкнула его ногой. — Выметайся отсюда. — Не толкайся! Черт! Ну и ноги у тебя! Ладно, ладно! Будет тебе машина! Только не спихивай меня с кровати! Оба рассмеялись. Гакт улегся поудобнее и обнял сестру. Поцеловал ее в щеку. — В детстве я всегда прибегал к тебе среди ночи, если мне снился кошмар. И ты всегда меня успокаивала. Теперь моя очередь тебя сторожить. — Сторожи, — сонно сказала Кейко. — Только в другой раз спи все-таки у себя.

***

Несколько дней спустя Гакт провожал обеих дорогих ему женщин: Сара возвращалась на родину, Кейко ехала навестить детей. Разница между рейсами была всего в два или три часа. Сара уезжала первой. С Кейко они простились очень тепло и даже обнялись. Никто не строил иллюзий: Сара вряд ли когда-нибудь вернется в Японию, а поддерживать связь на расстоянии у них едва ли получится. Гакту от этой мысли было немного тоскливо, и он видел, что Сара разделяет его чувства. Они улучили минуту, чтобы попрощаться наедине. Гакт тесно прижал Сару к себе. Она рассмеялась. «Завтра все газеты будут писать, что ты обнимал в аэропорту иностранку». — «Никто тут не обратит на это внимание. Да и плевать». — «Мы не обещали друг другу ничего, правда?» — «Правда». — «Ты мне, правда, очень нравишься». — «Ты мне тоже». — «Но…» — «Но». Он поцеловал ее на прощанье. Ему было жаль отпускать ее, но что он мог поделать… — Если вы когда-нибудь приедете в Канаду, — на прощанье сказал Сара, — буду рада видеть. Она еще раз порывисто обняла Гакта и его сестру; попрощалась с отцом. — Мне тоже пора, — сказала Кейко. — Регистрация уже идет. Пока, братик. — Она чмокнула его в щеку. — И помирись все-таки с отцом. И про машину не забудь. — Иди уже, — проворчал Гакт. — А то я разревусь. Проводив обеих, Гакт и Кородо-сан вместе покинули аэропорт. — Вас подвезти? — спросил Кородо-сан. — Нет, я на своей машине. Спасибо. Гакт уже хотел откланяться, но Кородо-сан вдруг спросил: — Гакт-сан, вы говорили, что вы и ваш отец, и сестра все скрыли от матери. Но что вы ей сказали? — Отец ей сказал, что девушка неожиданно уехала. Мать звонила мне и спрашивала, правда ли это. Я сказал, что да. Ни к чему ей это все знать. А еще я сказал, что не надо лезть в мою личную жизнь. Не знаю… подействует ли… — Не обижайтесь, но ваши семейные истории забавнее любой манги. Держите меня в курсе, пожалуйста. — Если меня все-таки женят, вы будете почетным гостем на свадьбе. — Заметано. Они пожали друг другу руки и попрощались. Гакт ехал в город и старался не думать больше ни о чем. Где-то на краю сознания мелькала мысль о скором и, видимо, неизбежном разводе родителей, но он пока не позволял себе сосредотачиваться на ней. Завтра начинается работа над фильмом. Прежняя жизнь вернулась.