Сентиментальное безумие

Ну что, пятнадцать минут позора, и я уже инженер-строитель! Это не должно быть слишком уж сложно, как все рассказывают. Люди всегда преувеличивают, как в бедах, так и в радостях. Вот, например, моя сокурсница Агата поскользнется пару раз по дороге в ВУЗ и из этого сделает трагедию в трех актах, при том так весело об этом рассказывает. Она в тот день выступала передо мной. Невооруженным взглядом видно насколько волнуется, лишь бы в обморок прямо там не рухнула. Но вот когда пришла моя очередь, сердце остановилось, ноги подкосились, еще пару секунд назад все знала, но в голове лишь пролетает джантак. Костюм ужасно жмет, он у меня еще с первого курса, один единственный. Никогда не любила форму, в школе постоянно делала замечания директриса, которая, кстати, похожа на ту тетку в комиссии. Сморщенная, смотрит исподлобья, поседевшие волосы гладко зализаны и переходят в своеобразный пучок, да еще постоянно поправляет двумя пальцами свои старомодные очки, как делает только один человек из моего окружения. Проскальзывает воспоминание, если так можно назвать. Его серовато-голубые глаза с редкими белыми прожилками, словно обведенные по краю радужки чернилами. Мозг вдруг абстрагировался, язык начал воспроизводить какие-то звуки, руки потянулись к чертежам, будто мое тело начало отдельную, самостоятельную жизнь. Слава Богу, это кончилось быстрее, чем можно представить. Мы много фотографировались после сдачи диплома на заднем дворе универа, в основном на фронтальную камеру Анькиного телефона, потом пришла девушка Жени с двумя бутылками шампанского. Очень милая особа, приветливая, никогда не откажет в помощи. Я даже ночевала пару раз у них. Но больше всех на тот момент меня интересовал Алексей - единственный свободный парень из нашего выпуска, весьма симпатичный, кареглазый, нагловатый. Бокал за бокалом, тост за тостом, перенесли нас на лавочку у фонтана в ближайшем парке. Вечерело. Розоватое небо, словно покрытое сплошным слоем сахарной ваты, тихий шелест листьев и взгляд, казалось бы, постоянно следивший из-за угла - все это нагоняло странные чувства, словно забыла что-то, не выполнила. - Эй, Алиска, пойдем со мной! - Агата потащила меня за руку в сторону уборной. Маньяка что ли встретить боится? Когда я встала, шампанское резко ударило в голову, и последние, легкие ощущения трезвости улетучились. - Я тут с одним мальчиком познакомилась... - Ну кто бы сомневался, что моя бойкая, веселая Агата не найдет себе спутника жизни на ближайшую недельку. - Так что забирай себе Алексашку! - На этом закончился её рассказ об очередном знакомстве на Нарвской станции метрополитена, где по её словам даже пахнет по-особенному. - Или ты до сих пор увлечена Андреем Владимировичем? - В ответ промолчала. Да, тогда мне вспомнились именно его строгие и в тоже время горящие глаза, но я просто не хочу думать об этом с данного ракурса. - Да хватит заливать! Ты-ж тогда первокурсницей была, тем более затея не удалась! - Снова одно более чудное воспоминание. Четыре года назад я во время лекции написала нашему новому, молодому преподавателю письмо с признанием в своих нежных чувствах. Конечно, сделала это чисто с целью расшевелить его, но он оставался таким же эталоном хладнокровия. Не заметила, когда она ушла к остальным, возвращаться не хотелось. Пройти и пяти метров не пришлось, как я заметила черную, дорогую, но не через чур пафосную машину, принадлежащую моему все еще самому строгому дипломному руководителю. А может еще раз попытаться? - Тебя подвезти? - Я обернулась. Он стоял в обычном, гладко выглаженном костюме, как всегда посеребренные, сверкающие в лучах заката, запонки, снова галстук, наверняка, до ужаса неудобный, и относительно свежие царапинки на подбородке, до сих пор бриться не научился. Правда, это его омолаживало лет на пять. На протяжении всей дороги я бушевала, как только могла. Поначалу в некотором смятении разлеглась на заднем сиденье, но когда неожиданно нашлась бутылочка красного вина, которая, оказывается, прекрасно служит муляжом микрофона, а не только сосудом для сохранения и перемещения жидкостей. И с безудержными криками: "Оп, эроина! " - высунула ноги в настежь открытое окно. А он, сука, все молчит, как партизан! Остановка. Дом не мой, и вообще незнакомый район серых пятиэтажек. Спустя буквально несколько мгновений меня охватил ужас. - Андрей Владимирович? - Он вышел, но сразу пересел на свободный краешек у моих ног, наклонился, я почувствовала его теплое дыхание на своей шее ближе к мочке уха. - Алиса, я люблю тебя. - Нежно прошептал и деликатно прикоснулся губами. - И я тебя... - Сентиментальное безумие. От одного его поцелуя душа улетала на седьмое небо, я растворялась в нем, принадлежала ему и в страстных порывах переставала сдерживаться. Вот чего хотелось столько лет. Костюм наконец-то был снят.