Походная Аптечка (Sylar's "Ambulance Box")

///Это было абсолютно счастливое время. Сейчас – через каких-то пятьдесят два с половиной часа, прошедших с тех пор – сидя среди дымящихся обломков, накрыв руками голову и хрипя, Сайлар понимает: в то время он был совершенно счастлив…/// Когда Питер улетел, они стояли у выбитого окна – большущего, почти во всю стену – под порывами холодного утреннего ветра. Стояли на виду у сотен окон дома напротив – и Сайлар глубоко вдыхал аромат её растрёпанных волос, наслаждаясь прикосновениями хрупкого тёплого тела, жавшегося к нему, словно в отчаянной попытке спастись от холода. Сайлар сжал руки сильнее: какое удивительное чувство, как хочется удержать это пронизанное солнечным светом мгновение… Клэр грелась в руках серийного убийцы, блаженно прикрыв глаза и приникнув к нему спиной. Она чувствовала, как каждая точка её тела, соприкасающаяся с Сайларом, замирает от удовольствия… Девочка прерывисто вздохнула, когда его пальцы скользнули вниз по её руке – и переплелись с её тонкими прохладными пальчиками. - Если бы ты решила уйти вместе с Питером… – он скорее тихо выдохнул это, чем произнёс – прямо как тогда, во время их второй встречи, которая изменила всё. Только тогда дыхание перехватывало от боли, а теперь.. – Думаю, я не смог бы без тебя жить. Девочка осторожно повернулась к Сайлару лицом – сильные руки тут же ослабили хватку, чутко подстраиваясь под любое её движение – и спросила тихо-тихо, посмотрев снизу вверх (какая же она всё-таки маленькая!..) ему в глаза: - Правда?.. Потому что я – "походная аптечка"? - Нет, – ответил Сайлар. – Просто. И Клэр вдруг, неожиданно для самой себя, привстала на цыпочки, потянулась вверх и, робко скользнув ладошкой по колючей щеке, легонько коснулась губами его губ. Совсем чуть-чуть, совсем недолго – но достаточно для того, чтобы маленькие искры волнующе пробежались по коже. Они были воображаемыми? Нет, скорее настоящими. Потому что у ошеломлённо замершего Сайлара, от которого Клэр, смутившись, отпрянула, – ярко искрили электричеством ладони. *** ///Клэр… Это осталось с ним навсегда. Её тихий нежный шёпот, который слушаешь – и будто наяву видишь, как шевелятся припухшие сладкие губки. Тепло доверчиво прильнувшего тела… Клэр… Свет солнца в её волосах. Её слова, и каждое – будто последнее. Её тонкие пальчики, поглаживающие костяшки его пальцев, скользя между ними… Клэр! Он вскидывает руку – ту самую – и новый разряд молнии обрушивает ещё один угол развалин, бывших когда-то домом, где они были счастливы/// …Потом, на кухне, когда ели печенье "Хворост" (такое вкуснющее, какого Сайлар в жизни не пробовал!), Клэр за разговором призналась в страшной тайне: что папа, с самого детства и до сих пор, называет её Медвежонком (Claire-Bear). Злодей ухмыльнулся и заявил, что с её именем куда лучше рифмуется "Эклер", и даже пишется почти так же (Eclaire). - Ты что!.. – радостно смеялась неубиваемая девочка, по ошибке сунув в чай печенье вместо ложечки. – Это же пирожное так называется… - Хм! – с хитрющим и довольным-предовольным видом заявил Сайлар. – А ты мне как раз напоминаешь что-то сладкое. Эклерчик!.. ///"Эклерчик"… Сайлар усмехается, и это похоже на дрожащий оскал, на гримасу боли на перепачканном копотью лице. Обломки местами ещё дымятся, но ему холодно. Боже, как же ему холодно. «Эклерчик…» – сипло шепчет Сайлар среди мёртвых развалин, и в его затравленном взгляде – всё больше безумия/// *** - Bыглядит тaк, бyдтo eё oтpeзaли y ещё живoгo, – зaдyмчивo зaмeтил Бpэдcoн. Питep Пeтpeлли выдaл caмyю кpoвoжaднyю ycмeшкy, нa кoтopyю был cпocoбeн. - O, я вooбщe cлaвнo пoвeceлилcя, пoкa Caйлap был жив. Былo oчeнь жaлкo, кoгдa oн yмep, нaкoнeц, oт бoлeвoгo шoкa. - И чтo жe дeвчoнкa? - Boпилa, – кopoткo oтвeтил Питep. – Ho ничeгo, cкopo вcё пoймёт и oдyмaeтcя. - Она осталась там? - Paзвe этo вaжнo? Пo-мoeмy, мы coбиpaлиcь yбить Caйлapa. Boт eгo pyкa, вoт eгo чacы. Oни пoчeмy-тo ocтaнoвилиcь, кoгдa oн приказал долго жить, нo этo жe ничeгo cтpaшнoгo? - Это отлично. Просто превосходно, Петрелли!.. – Брэдсон ещё раз окинул взглядом окровавленный обрубок руки со скрюченными пальцами и чёрными часами на запястье, как будто это было самое прекрасное и утончённое произведение искусства. – Я невероятно вам благодарен, вы отличились больше всех в боевой команде!.. Можете выбрать себе экипировку, Трейс покажет вам, в каком помещении… - Спасибо, сэр. Чуть позже. Питер вышел из нового кабинета Командора и направился к выходу со склада. Он не собирался сейчас выполнять ничьих заданий. У него были свои вопросы, на которые он собирался получить ответы прямо сейчас. В его кармане лежало письмо Брэдсону, отправленное Айзеком Мендесом четыре месяца назад. *** - Быстро! Быстро собирайтесь в Джорджтаун! – Командор в волнении носился по кабинету, чувствуя, что его сокровенная мечта совсем близко: "походная аптечка", одна, беззащитная, хнычущая над тем кровавым месивом, в которое Петрелли превратил проклятого мозгожора!.. – Девчонка должна быть сейчас в квартире Сайлара, ей некуда идти… - Кто едет? - Чтоб её взять, не нужно особых боевых способностей, только оружие. Поезжайте вы, Ред. И возьмите с собой Ренье. Просто стреляйте в неё, не подходя близко, пока не перестанет двигаться, а потом свяжите получше и подсоедините капельницу с наркотиками. Эта жалкая тварь опасна, только если вцепится в глаза… *** - Чтo этo вcё знaчит? Tвoё пиcьмo Джoнy Бpэдcoнy нacчeт Caйлapa?! - A я-тo вcё ждaл, кoгдa ты дo мeня дoбepёшьcя… Koгдa дoгaдaeшьcя, – Aйзeк нервно поправил волосы, зачесав их пальцами назад. – Дoбpaлcя. И я всё paccкaжy. Caдиcь, caдиcь… Этo дoлгaя пoвecть. Xyдoжник коротко мaxнyл pyкoй в cтopoнy измaзaннoгo кpacкaми pacклaднoгo cтyлa, и Питep нe бeз oпacки пpиceл тyдa. - Bcё, чтo ceйчac пpoиcxoдит – этo пoдcтpoил я, – пpизнaлcя Aйзeк. – Да... He вepишь? Я пpocтo пoвepнyл coбытия пo дpyгoмy пyти, пoтoмy чтo мнe пpeдлoжeн был выбop. Знaю, звyчит кaк paccyждeния пcиxa… – он потёр виски, пытаясь собраться с мыслями и выразить их более внятно. – Boт, пocмoтpи. Я нapиcoвaл этo чeтыpe мecяцa нaзaд… - Этo жe Caйлap и Kлэp! A этo Бpэдcoн… A этo – Paльф, Xecceт, Джoзи! Toлькo вoт этy жeнщинy я нe знaю… - Пoтoмy чтo Caйлap eё yбил. Пocмoтpи, – Aйзeк дocтaл cлeдyющyю кapтинy. – Bидишь, Paльф paнeн, Xecceт pвёт y cтeнки, a y Джoзи вcкpыт чepeп. A вoт эти кpасныe лocкyтки пo вceй кapтинe – этo и ecть, дoлжнo быть, тa жeнщинa… - Kлэp иcцeляeт Caйлapa! – в голосе Петрелли была смесь удивления и отвращения. - Дa. Я знaл, чтo oни пoлaдят… – на худощавом издёрганном лице художника показалось что-то вроде улыбки – впервые за весь их разговор. - "Пoлaдят"?! – взвилcя Питep, oпpoкинyв cтyл. Кровавая картина (на переднем плане – мёртвые глаза девушки с разрезанным лбом и выпотрошенным мозгом, а чуть дальше – Сайлар и Клэр в луже крови, причём голова монстра покоится на коленях неубиваемой девочки) – эта чёртова картина была невыразимо противна для Питера… – Дa oн eё.. мучает!! Пo нecкoлькo paз нa дeнь.. в извpaщённoй фopмe.. c пpимeнeниeм cпocoбнocтeй!!.. - Tы чтo – из шкaфa пoдcмaтpивaл? – нервно усмехнулся Aйзeк. - Дa пoшёл ты!!.. Какого чёрта?! Какого чёрта ты всё этo устроил?!.. Петрелли взмахнул рукой на висящие по всей мастерской рисунки: Сайлар и Клэр, повсюду, в крови, в темноте, вцепившись друг в друга, сверкая пульсарами, в отчаянье, в ярости, в бешеном упоении... Питера трясло: его племянница – чистый, невинный ребёнок! – рядом с этим отвратительным отморозком!! Это было противоестественно до мерзости… - …Какого чёрта?!!.. - Пoтoмy, чтo инaчe мы c тoбoй yбили бы Cимoнy, – произнёс художник, и Питер осёкся на полуслове. – Смотри… Это и была картина-Выбор. Я не мог выбрать её смерть, – Айзек помолчал с полминуты, раскладывая перед Питером одну за другой те тринадцать картин, которые нарисовал за одну ночь четыре месяца назад. – Сначала я познакомил Брэдсона с Сайларом. Я так понимаю, это нужно было для того, чтобы отвлечь его от других дел, которыми он собирался заняться… Потом я сделал так, чтоб Клэр Беннет и Кристина Блэксмит попали в один класс. Они не могли не подружиться, они обе Особенные… Видишь, Кристина показывает Клэр, как от неё отскакивает мяч, не долетая?.. А четыре дня назад я сообщил Сайлару о том, что вечером он может поймать по дороге со школьной вечеринки двух девочек со способностями, в том числе свою вожделенную регенерацию. И несколькими минутами позже предупредил Ноя Беннета о нападении. Вот так. Дальше всё пошло само собой. Питер вгляделся в разложенные на полу картины; его лицо озарялось пониманием, по мере того, как цепь случайных трагичных событий, столкнувших его племянницу с негодяем Сайларом, складывалась во что-то цельное и заранее спланированное. Подстроенное. - Чёртов манипулятор!.. – выдохнул Петрелли, непроизвольно стиснув кулаки. – Ты же подстроил всё, ты живых людей передвигал, как фигурки по шахматной доске!.. - Мной как будто что-то руководило, понимаешь?.. – недоумённо и как-то совсем беспомощно проговорил художник. – Картины были инструкциями к действиям, на них даже время указано.. - Да ты хоть понимаешь, что натворил?!.. Они не должны.. НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВМЕСТЕ!! Питер махнул рукой и исчез: просто растворился в воздухе, оставив после себя перевёрнутый стульчик и дымящийся мольберт. - И незачем так переживать, всё равно Сайлар скоро умрёт… – проворчал художник, зябко кутаясь в измазанную красками рубашку, и перевернул вверх лицевой стороной последнюю картину. Но его уже никто не слышал. *** Это был самый чудесный день. Два существа, которых преследовал, кажется, весь мир, впервые никуда не бежали, ни с кем не дрались насмерть, не истекали кровью и не занимались охотой на чужие мозги. Целый день Сайлар и Клэр гуляли по городу. Говорили обо всём на свете, сидели на скамейках, ели чипсы и мороженое, забирались на крыши, бродили по заброшенным домам… А потом катались на аттракционах в парке! Жестокий серийный убийца хотел делать всё так, как нравилось бы весёлой малышке Эклерчику, пусть даже придётся за компанию проделывать то же самое и превратиться в собственных глазах в окончательно выжившего из ума тридцатиоднолетнего старикана. Но вместо этого – с немалым удивлением – Сайлар чувствовал себя младше в два раза, чем он есть, и радовался вместе с Клэр, как ребёнок… Он вдруг заподозрил, что аттракционы неубиваемую девочку не очень впечатлили, и, забравшись подальше от людей, постарался это исправить. Для этого злодей выворотил из бетона железную скамейку, усадил на неё Клэр и, велев держаться покрепче, устроил с помощью телекинеза настоящее «супер-восемь», только без рельсов и в тысячу раз круче. Клэр вцепилась в сиденье руками и ногами и восторженно верещала на весь парк, выделывая «мёртвые петли» и «пике» в воздухе между деревьями. В конце концов Сайлар преднамеренно «уронил» её со скамейки в паре метров над землёй и поймал на руки; выслушал тираду о том, какой он ужасный злодей, а потом они вместе хохотали до упаду, выслушивая те же самые комментарии от какой-то старушки, обнаружившей свою любимую скамейку на прежнем месте, только вверх ногами. Потом "злодеи" попали под дождь и с радостной болтовнёй бродили по мокрому асфальту под потоками воды, льющимися с неба: Сайлар в расстёгнутой рубашке, а Клэр – босиком, с кроссовками в руках. Промокнув до нитки, они решили, что терять уже нечего, и забрели в речушку на окраине города, устроив там водную баталию с применением телекинеза (со стороны Сайлара) и ударного визга (со стороны Клэр; и она, похоже, победила). Выбравшись из взбаламученной воды, неубиваемая девочка замёрзла окончательно, и виноватый злодей грел её, завернув в своё пальто (сухое, потому что его в самом начале додумались сунуть в пакет) и крепко обняв. Потом они по лужам шлёпали домой сушиться, а над ними, перекинувшись через весь город, победно сверкала здоровенная двойная радуга. И Сайлар впервые в жизни любовался этим – вместе с Клэр. И придумывал всякую чепуху, которую в жизни бы никому не озвучил: о том, что Клэр – его маленькое солнышко, не побоявшееся выглянуть в грозу. Хрупкое чудо, исцеляющее своим светом и теплом... Когда солнце упрямо светит сквозь дождь, не пугаясь раскатов грома, из мрачных грозовых туч появляется радуга… ///Радуга… Сайлар вглядывается в разноцветные переливы – а внутри так ужасно больно, как будто эта способность, сверкающая в дымной темноте над его ладонью, мучительно выпивает из него жизнь. "Радуга… А я тоже так умею…" – и уголок его рта ползёт набок в страшном подобии ухмылки – она казалась бы нелепой, если бы не была такой жуткой. …А Эклерчику, кажется, нравилось надевать его рубашки… Обсушившись после дождя, она выбрала себе ту, где больше всего металлических пуговиц – а Сайлар готов был отдать хоть все… Он сидит под покосившейся потолочной плитой, из которой торчат штыри арматуры – и чужеродно-яркое пятно радуги в его дрожащих пальцах отражается в рассыпанных вокруг зеркальных осколках. На этом самом месте, сорок три с четвертью часа назад, Клэр вертелась перед зеркалом, завязав чёрную злодейскую рубашку узлом на талии, и радовалась, что похудела – а Сайлар молча клялся себе, что с завтрашнего дня будет кормить её нормально. Если бы он был у них – этот завтрашний день…/// Переодевшись в сухое, они направились в магазин, и пока Клэр наполняла корзинку сотней нужных в доме мелочей, Сайлар тихо смотался в специализированную секцию и разжился там некоторыми деталями для часов. Когда Клэр заинтересовалась, что это такое, и попыталась сунуть свой любопытный носик в пакет, злодей очень мрачно заявил, что секрет. ///Это должны были быть часы для неё. Сайлар достаёт из кармана бордовый ремешок с золотистыми заклёпками и несколько деталей: шестерёнки, стрелочки, крошечные винтики, золотой корпус… «Клэр… Я никогда до тебя не видел солнца… И уже никогда не увижу» Закопченная рука мелко дрожит, и дрожат отражения шестерёнок в застывших глазах убийцы. Сайлар судорожно втягивает воздух сквозь зубы – и на ладони уже не будущие часы, а золотая лужица. Он наклоняет руку – и густые сверкающие капли медленно падают в пепел/// *** Вечером они притащились домой совершенно вымотанные и едва нашли в себе силы переодеться в свои высохшие вещи, распаковать готовый плов из супермаркета и разогреть его в микроволновке. Сайлар изо всех сил пытался казаться бодрым и не сонным; в результате случайно испортил электрической способностью розетку и, не справившись с управлением, расколотил телекинезом две тарелки. Впрочем, все эти неловкости никак не отпечатались в памяти Клэр, не проспавшей прошлой ночью ни минуты. За столом бедная болельщица бормотала что-то невпопад на реплики Сайлара и клевала носом. И даже не заметила сразу, как серийный убийца поднялся и, обойдя стол, подошёл и склонился над ней. - Иди-ка сюда, – произнёс Сайлар, осторожно поднимая девочку под согнутые коленки и под спину. – …Как давно я тебя не носил… Ты совсем лёгкая. …Клэр покачивалась в такт его шагам, обхватив ручонками за шею, и тихонько касалась губами его кожи: маленькой впадинки под ухом, за уголком нижней челюсти – и наивно полагала, что Сайлар ничего не замечает… Он прерывисто вздохнул и опустил Клэр на мягкое одеяло, невольно вспоминая, как отчаянно билось её тельце под ним, когда он прижимал её этой ночью к дивану, грубо лаская растопыренными ладонями и невидимыми ножами, вырывавшимися из пальцев. «Я не хочу сделать тебе больше ничего неприятного и страшного. Я хочу, чтобы ты улыбалась. Чтобы ты таяла в моих руках… Вот так… Та-ак…» Сайлар оставлял тающее тепло дыхания на её шее, едва касаясь губами, и осторожно массировал её ладошку, которой Клэр попыталась погладить его руку: проводил пальцем между её тонкими пальчиками, изучал на ощупь каждый изгиб: какое всё хрупкое, маленькое, непрочное по сравнению с его руками, умеющими так легко убивать… Клэр тихонько простонала – и потянула его ладонь ближе к себе; коснулась пальцами Сайлара пуговиц своей блузки, потянула выше – и, потёршись о его руку мягкой бархатной щёчкой, прижала к себе подбородком. Как тепло... Он понял всё без слов. Малиново-белая блузка сама по себе поползла вверх – и Сайлар склонился над неубиваемой девочкой: крупный, тёмный, хищный силуэт над распростёртым на покрывале полуобнажённым тельцем… А дальше – сознание втянул в себя упоительно-густой туман, будто разом выхвативший весь воздух из лёгких. …Сайлар едва ли не силой оторвался от своей жертвы, поймав себя на том, что сдвигает вниз край её оранжевого лифчика и ощупывает губами мягкое полукружье груди. - Что.. ты.. Н-н-нет… – именно эти умоляющие стоны привели Сайлара в чувство и заставили бешеным усилием воли остановиться; осталось только глубокое прерывистое дыхание, как будто одно на двоих, – и искрящееся свечение его рук в темноте: способность включилась сама по себе. Часы тикали просто оглушительно – и отчего-то частили… Клэр раскраснелась от впервые в жизни испытанной ласки – прикрыв глаза, беззвучно хватая губами заканчивающийся воздух – напуганная и ошеломлённая огнём, который разожгла во взрослом, наверняка опытном мужчине. …Такая тёплая, нежная… Серийный убийца ощупывал девочку взглядом – принуждая себя дышать в обычном ритме и усилием воли гася искрящие ладони, которые беспомощно держал на весу. …Чистая, невинная – и такая доступная в своей доверчивости… Сайлар поправил её сбившуюся юбочку, невольно проведя костяшкой пальца по гладкой коже и едва удержав себя от того, чтобы склониться и продолжить этот путь губами. …Дождаться, пока её стоны станут судорожными всхлипами – и скользнуть поверх её маленького тела, дрожащего от наслаждения, одним движением разомкнув её сдвинутые вместе нежные коленки… Ох-х-х чёрт… "Тебе шестнадцать лет… Малыш… Как я могу такое с тобой сделать?.. Нет, нет…" – думал Сайлар с тем самым выражением, которое неубиваемая девочка про себя называла "странным лицом" – и, приподняв Клэр, осторожно вытягивал из-под неё покрывало. Девочка едва заметно улыбалась с закрытыми глазами, пытаясь притворяться засыпающей, как будто ничего не произошло, а сердечко колотилось часто-часто – и это выдавало её с головой… Она искренне надеялась, что Сайлар не видит и не чувствует никакой способностью, как взгляд из-под пушистых трепещущих ресниц то и дело скользит по его напряжённо замершему телу. - Вот так, – шепнул серийный убийца, аккуратно расправляя на девочке плед, и тихим щелчком пальцев выключил свет. На спинке стула повисла чёрная рубашка. "Они придут за тобой. Не могут не прийти, когда уверены, что я мёртв. Мы ни на секунду не должны оставаться беззащитными. …Ох, нет, нет, ну что же ты делаешь?.." Клэр тихонько потянулась к нему в темноте и ласково погладила тёплыми пальчиками его лицо: щёку, уголок губ, твёрдый подбородок… горячее, чуть пульсирующее горло, где кожа такая мягкая под обманчивой жёсткостью колючек, от которых избавляться один раз в день по утрам было явно недостаточно… Сайлар прерывисто вдохнул сквозь зубы и упрямо склонил голову к стиснутым на краю подушки рукам, давя в себе накатывающие с новой силой волны желания. Так сильно хотеть её – это было даже больно… - Мы не должны оставаться беззащитными, – повторил он вслух – тихо и хрипловато – и ладошка Клэр смущённо отдёрнулась, внезапно обнаружив на ощупь, что Сайлар склонился над ней без рубашки. – Когда всё закончится.. Когда-нибудь.. Я хочу сделать это так, чтобы тебе действительно было хорошо… Клэр смущённо обняла пушистый плед, прижмурившись, как котёнок и пряча лицо, будто зардевшиеся щёки можно было увидеть в темноте. …Размеренное тиканье, постепенно успокаиваясь, отмеряло секунды… минуты… часы... Сайлар сидел возле кровати и смотрел в темноту, а Клэр спала, подложив себе под щёку его левую ладонь вместе с часами. Теперь была его очередь сторожить всю ночь. И он был абсолютно, совершенно, по-идиотски тихо счастлив: как ребёнок-сладкоежка, которому подарили большой и самый вкусный на свете эклер, который никогда не закончится... ///"Я не хочу видеть сны, – тихо, чокнуто шепчет Сайлар среди развалин. – Я больше не могу, хватит этих чёртовых снов!.. Почему я вижу тебя, вижу каждую секунду, когда теряю реальность, пялясь в пустоту?! За что?!.. Я вижу твои приоткрытые губки, твою улыбку.. твои разметавшиеся по подушке волосы… Твои глаза и твои руки, ласкающие меня… Чёрт, чёрт!.. Зачем?! Клэр!.." Ничего у них не было и ничего уже никогда не будет. Надо было не терять свой шанс. Она была такая ласковая и доверчивая, и так больно, так невыносимо больно это теперь вспоминать!.. Сайлар берёг её – настолько, что не решался напугать ни одним преждевременным поступком, слишком запретным для шестнадцатилетней девочки, но таким желанным – ведь впереди у них ещё так много времени… А оказалось – всего-то двадцать три кровавых часа, окончившихся самой страшной в жизни Сайлара трагедией. Теперь – уже поздно жить и надеяться, поздно мучиться бесконечными видениями о её нежном личике и сладких изгибах её тела, потому что Эклерчика для него больше нет. Сайлар тяжело поднимается с пепла и шагает туда, где была когда-то дверь его квартиры, вышвырнув из ладоней две последние шаровые молнии. Стряхивает назад раскалённые комья электричества и выходит из взрывающихся развалин. Ему осталось только одно: убивать./// https://vk.com/photo166640877_304298538 https://vk.com/photo166640877_304293876