Походная Аптечка (Sylar's "Ambulance Box")

Сайлар и Клэр. День пятый.

- Эклерчик, пора вставать! Тихий шёпот вкрался в сон неубиваемой девочки, трогательно обнимавшей подушку; Сайлар склонился над своей пленницей и, пощекотав нежную кожу за ушком, мягко поцеловал в бархатную щёчку. Не открывая глаза, малышка Эклер протестующе замотала головой. - Надо, надо, – строго произнёс серийный убийца и попытался нахмуриться, но у него ничего вышло. Сердиться на неубиваемую девочку было просто невозможно… – Нам сегодня далеко ехать. - Куда?.. – Клэр сладко потянулась, зажмурившись от ярких солнечных лучей, пробивающихся сквозь золотистые шторы. - О.. Это сюрприз! – заявил Сайлар. Он тоже чуть-чуть щурился от насыщенного света – по-утреннему бодрый и свежий, чисто выбритый и пахнущий одеколоном: видно, проснулся давным-давно и наконец явился будить свою соню. – Только сначала позвоним кое-кому. Держи мобильник! Клэр с полусонной улыбкой протянула к нему ладошку – и вдруг заметила, что правая рука Сайлара, подающая ей тёмно-синюю "Моторолу", вся перепачкана кровью. - Держи-держи! Номер в списке контактов я уже нашёл. Послушай, что надо говорить – и жми зелёную кнопку… - Нет… – прошептала Клэр, обмерев; сон слетел с неё, как под порывом холодного ветра. А между ней и Сайларом, к которому так хотелось прижаться, приласкаться, согреться в его руках – требовательно мигал подсветкой заляпанный кровью чужой телефон. – Я боюсь… - Это совсем не страшно, – мягко заверил девочку её любимый монстр. – Я буду рядом. Просто представь, что всё говорю я сам, а ты будешь моим голосом… *** Телефон Брэдсона зазвонил, завибрировал и пополз по столу, явно собираясь шлёпнуться на пол. Учёный схватил его, мельком взглянув на экран. - Ренье?! Наконец-то! Вы нашли.. ? - Командор, – усмехнулся в трубку девчоночий голос, и Брэдсон замер, осёкшись на полуслове. – Доброе утро! Это я. Та, кого вы называете "походной аптечкой"… Ваши агенты были не слишком вежливы, но теперь это не имеет значения, потому что они мертвы. И я собираюсь заняться остальными. Вы ещё пожалеете о том, что убили Сайлара. Я – хуже. Ждите. Изящный маленький пальчик нажал "отбой" – и в соседнем штате Джон Брэдсон тяжело опустился на кресло. Неровно выдохнул, отталкивая от себя телефон. И проговорил в ответ на вопросительный взгляд Крэтчиссона: "Она с ними расправилась…". *** - Молодчина, Клэр, – ухмыльнулся Сайлар. – А теперь одевайся, и в дорогу. - Мы идём убивать?.. – похолодев, прошептала девочка. Тяжело скрипнули пружины, и прогнулась кровать: Сайлар сел рядом с этим тёплым напуганным созданием и обнял, стараясь не дотрагиваться заляпанными в крови кистями рук. Коснулся губами ушка, украшенного двумя серёжками, окутав теплом дыхания – и Клэр, доверчиво поддавшись ласке, ткнулась носиком ему в грудь и тоже обняла, забралась нежными ладошками между пуговицами рубашки. Как хорошо… как хорошо было бы никуда не идти, а просто быть вместе: ходить в магазин и есть на завтрак мороженое из ведёрка, готовить еду и убираться в комнате, бродить по городу, попадать под дождь, разговаривать обо всём и никуда не спешить… Да и в самом деле? Зачем нам эта кровь, месть, страх, боль и распахнутые от ужаса глаза ни в чём не повинных людей?.. Нет, нет, не нужно… Скажи мне, что это не нужно!.. Она подняла взгляд на Сайлара – а в уголках глаз уже начали скапливаться слёзы – но серийный убийца молчал, прижавшись к своей маленькой жертве. О чём он думал – осталось загадкой. Сейчас это был просто ласковый беспощадный монстр, замерший под робким прикосновением её рук – и Клэр не могла прочесть в его зажмуренных глазах почти такое же отчаянье, как у неё самой: от невозможности что-либо изменить. И от бессилия сопротивляться Голоду… - Да, Эклерчик, – спокойно произнёс Сайлар, глядя куда-то поверх её головы. – Мы идём убивать. *** Над Лоувилльским вокзалом всходило солнце. "Дом Друзей", как назывался теперь бывший железнодорожный склад, тускло светился в первых лучах рассвета, которые несмело пробирались по низкой жестяной крыше и по ребристым стенам, уходящим в землю. На переезде прогрохотал первый утренний поезд, заставив стены склада заходить ходуном, и Остин Кайски проснулся в отведённой ему комнатке. Страшные сны. Они преследовали его теперь каждую ночь – какие-то неясные, липкие кошмары. После них хотелось сунуть голову под кран с водой и с усилием оттирать лицо, как от приставшей паутины… В пустых загаженных коридорах, по которым прошёл Остин, было тихо. Командор до сих пор не вышел из своего кабинета, "походную аптечку" ещё не привезли – и Друзьям Брэдсона была предоставлена полная свобода. Теперь, когда главная угроза, ради которой создавалась Идеальная Команда, была устранена руками Питера Петрелли, Остин слабо представлял себе, что делать дальше. Впрочем, у Командора ещё вчера было достаточно идей на этот счёт: "Для начала, друзья мои, мы добудем то маленькое чудовище в облике подростка, которое помогало Сайлару. Главное – помните: она не человек, а только подобие. "Походная аптечка", наполненная лекарством, которое нужно людям, и умеющая хладнокровно убивать. А потом… что ж, в мире ещё больше чем достаточно жестоких убийств и неправедных войн, справиться с которыми можно только при помощи ваших способностей…" Так-то оно так, да как-то некомфортно это – спасать мир, сидя в вонючем железнодорожном складе… Остин вышел из бункера и закурил, оглядывая окрестности: замершие в тупиках поезда, сложенные исполинскими стопками железобетонные плиты, груды строительного мусора и лужи, в которых отражалось сероватое утреннее небо. И вдруг он заметил, как над всем этим, будто сгущаясь прямо из воздуха, мечется лёгкая стремительная фигура: наносит удары по невидимым противникам из самых немыслимых положений, переворачивается в воздухе через голову, кружится и делает виртуозные выпады. От плит разлеталась бетонная крошка, лужи разбивались брызгами – а стремительный боец летел всё быстрее и быстрее, по кругу, зигзагами, оставляя за собой разрушение и почти не касаясь земли. Только когда этот танец остановился, стало возможным разглядеть, что неуловимый для глаза силуэт, кружившийся так легко, являл собой настоящую гору мышц в шесть с лишним футов ростом. «Гуго Сванс, – вспомнил Остин. – Глухонемой брат красотки Уликэ.» …Который умеет мгновенно разучивать любые движения и, наверняка, владеет уже всеми боевыми техниками, которые успел хоть мельком увидеть за свою жизнь… Остин нахмурился, припоминая. Что-то связанное с этим человеком… Что-то вертелось в голове, но вот что? Сон… Который несчастный провидец пытался выгнать из памяти и, похоже, всё-таки выгнал, но только некстати… Откупоривая бутылку с водой, Гуго искоса наблюдал за невысоким тощим субъектом, который долго задумчиво пялился на него, а потом вдруг подошёл и жестом потребовал блокнот, торчащий из нагрудного кармана. Что ж, так всегда начинается разговор с людьми, которые уже знают, что он глухонемой, и не владеют языком жестов… "Ты скоро умрёшь" Клетчатый листок из блокнота трепыхался на ветру, и Гуго Сванс не сразу смог прочитать, что на нём написано. Он бросил вопросительный взгляд на Остина Кайски, и тот дописал: "Я видел сон, где ты лежишь с распиленной головой" Синеглазый атлет усмехнулся и забрал у него листок и ручку. Писал он быстро-быстро – привычка глухонемого, для которого это практически единственный способ общения – может, даже быстрее, чем многие разговаривают. "Это невозможно. Сайлар мёртв. Питер Петрелли убил его и принёс доказательства" Остин пожал плечами. "Я видел сон, только и всего. Ещё, я помню стихи… – провидец задумался, пытаясь оживить в памяти хоть одну строчку. – "За двоих… Что я делаю, боже?! Вскрытый череп и кровь на руках... Я хочу на тебя быть похожей в твоих мыслях, словах и делах. Я – как ты: это способ быть ближе. Помертвевшее тело – к ногам… Тебя взглядом ищу – и не вижу, и шепчу: не отдам, не отдам"" Остин окинул взглядом неровные строчки, над которыми старался почти три минуты, и приписал внизу: "Это похоже на бредни девочки, которая осталась одна и свихнулась. Тебя убьёт "аптечка" покойного Сайлара" *** - Куда ты их спрятал? – негромко спросила Клэр у сидевшего рядом с ней хищника. – Тех, кого прислал за мной Брэдсон… Поезд мерно стучал колесами, унося двоих из Джорджтауна в Лоувилль. - Покрошил на части и спустил в канализацию, – Сайлар спокойно пожал плечами: о чём тут говорить, не стоящий внимания бытовой эпизод... – Мог бы сжечь, но не хотел портить тебе аппетит вонью… В закрытом купе были только они вдвоём – Сайлар легко устроил это с помощью всего одного взгляда и пары слов. Сейчас он был занят в основном тем, что раздумывал, как бы усадить Клэр к себе на колени, при этом не смутив и не напугав. Вообще-то, нужно было уделить время планированию операции в логове доктора Брэдсона, но об этом думалось как-то вяло. С тех пор, как в жизни серийного убийцы появилось маленькое солнышко – Эклерчик, ему все время хотелось радоваться неизвестно чему и сохранять эту весёлую беспечность как можно дольше… - Что за способности были у этих людей? - Способности… Да уж… – Сайлар усмехнулся, слегка помотав головой. – Знаешь, я, честное слово, обиделся на Брэдсона. Прислать ко мне такую ерунду!.. Одну из них я покажу вечером: она очень эффектно смотрится в темноте. А другую – держи! Попробуй разобраться сама. Он взял ладошки неубиваемой девочки и подержал в своих руках, согревая. - Ну? Чувствуешь что-нибудь странное? - Нет, пока что ничего! Только Сая моего, – и Клэр, поняв, что заговорила стихами, радостно рассмеялась. - Видишь! Это и есть способность. Попробуешь что-нибудь сочинить?.. - Я хочу стихотворенье написать тебе про нас. Только нужно вдохновенье, я его словлю сейчас… – с потешной торжественностью продекламировала Клэр. – Ой, здорово!.. Всё так легко сочиняется! - Лови-лови! Сайлар улыбнулся и понимающе притих, протянув девочке блокнот и свою тяжёлую металлическую шариковую ручку. Самому ему сто лет не нужна была такая способность, а вот дарить её время от времени Эклерчику, чтобы она смеялась, как колокольчик, и хлопала в ладоши получающимся рифмам – что может быть радостней?.. Клэр замерла с широко раскрытыми глазами, устремив взгляд в одну точку. Перед её вдохновлённым лицом как будто пробегали вереницы рифм и образов. Сайлар с любопытством наблюдал за новой способностью, подперев подбородок кулаком и опёршись локтем на колено. Вдруг девочка задрожала и судорожно дёрнула к груди руки, забыв про сжатые в кулачках письменные принадлежности. Что-то неуловимо изменилось во всём её облике: какая-то пронзительная напряжённость, как у натянутой струны – а на её красивом личике всё отчётливей проступали ужас и горе. Клэр стиснула блокнот так, что хрустнула обложка – и, отвернувшись, принялась набрасывать на листке быстрые, дрожащие, наползающие друг на друга строки. Неуничтожимую девочку трясло, словно в ознобе, она всхлипывала, роняя на бумагу крупные слёзы, и записывала стихи – всё быстрее, быстрее, быстрее… - Клэр. Эй… Что с тобой?.. – Сайлар потрогал её за плечо, но Эклерчик не отозвалась – только тяжёлая ручка с тёмно-синим узором и стальными полосами вдоль корпуса ходуном ходила в её хрупких пальцах. "У Б Е Й …" – различил Сайлар последнее слово, начёрканное огромными буквами, наотмашь – и ручка, порвав листок, выпала из безвольно разжавшейся ладошки Клэр и грохнула об пол. Неубиваемая девочка захлопнула блокнот и, сжавшись в комок на жёстком сиденье, горько разрыдалась. - Клэр!.. – серийный убийца притянул её к себе и стиснул в объятиях – неловко, поверх прижатых к мокрому лицу ладошек – и завернул в пальто, отбросив телекинезом в угол злополучный блокнот. - Не надо.. не надо… Забери!.. – умоляла Клэр, захлёбываясь слезами и судорожно цепляясь вздрагивающими пальчиками за одежду Сайлара: так отчаянно, будто он прямо сейчас уходил навсегда. – Забери, забери, я не хочу эту способность, я не хочу это видеть, я не хочу видеть, как ты.. как без тебя.. Нет, Сай, нет!!.. - Что ты такое говоришь?! Что ты не хочешь видеть? Что ты сочинила? - Никогда, нет, нет!.. Этого не будет! Я не хочу про это писать!! Сайлар протянул руку – и блокнот прыгнул с грязного пола ему в ладонь. - Отдай!.. – отчаянно вскрикнула девочка, и серийный убийца позволил вырвать стихи у себя из рук. – Ты никогда это не увидишь!! Клэр уткнулась Сайлару куда-то в шею и, обнимая его крепко-крепко, зашептала, обжигая горячим взволнованным дыханием его кожу: - Никогда.. Никогда.. Ты слышишь, никогда….. Ей казалось, что если так и держать Сайлара – то он никуда не денется, и всегда будет таким тёплым, и всегда будет живым, и всё будет хорошо. А в голове – без конца, по кругу, по кругу, как веющее могильной жутью пророчество – рокотали стихи, которые ни за что не должен был увидеть тот, для кого они написаны. *** Вот и всё. Без тебя не живётся. Я среди наваждений чужих. И теперь мне, должно быть, придётся Без тебя – убивать за двоих. За двоих любоваться закатом, За двоих ехать прочь в поездах, И рыдать в этом доме проклятом Над секундною стрелкой в часах. "Сайлар жив. Сайлар жив…" – эти строчки – Бесконечные – кровью в тетрадь. За двоих ставить в жизни все точки, За двоих каждый день умирать. - Сайлар… Не отпускай меня… – просит она, кутаясь в плотную чёрную ткань – тихо-тихо, замирающим от ужаса голосом, вжимая голову в плечи – только бы заглушить, перестать слышать эти строки с монотонными отчаянными повторами, набухающие, как чудовищная раковая опухоль, у неё в голове… За двоих. Ненавидеть и драться За двоих. Заставлять себя жить За двоих. Никогда не сломаться. Никогда, никого не любить. За двоих… Ты вернёшься?! Вернёшься?!.. За двоих – я уже не могу. Мне мерещится, как ты смеёшься, Когда снова я к смерти бегу. - Как.. страшно… – Клэр вжимается личиком ему в грудь – так сильно, что касается одновременно и лбом, и носом, и губами; пропитывается запахом его одеколона, и от этого так жутко и сладко щемит сердце… Я не знаю, зачем это делать. Кровь сбегает с трясущихся рук… За двоих – мне придётся быть смелой: Больше некому видеть испуг. Больше некому так улыбаться… Больше некому: Сайлар, ты мёртв. Я сломалась. Мне некому сдаться. Больше некому… некому… Чёрт! За двоих… Что я делаю, боже?! Вскрытый череп и кровь на руках… Я хочу на тебя быть похожей В твоих мыслях, словах и делах. Я – как ты: это способ быть ближе. Помертвевшее тело – к ногам… Тебя взглядом ищу – и не вижу, И шепчу: не отдам, не отдам. Вся в крови, я в усталом забвенье Опускаюсь на нашу кровать. "Сайлар жив?!" – это ложь, без сомненья. Просто Клэр начала убивать. - Что с тобой, малыш? Тише, тише… – он гладит её по голове: трепетно, ласково, даже как-то беспомощно… Его низкий бархатистый голос – обычно такой зловеще-целеустремлённый – похож теперь на неуверенные прикосновения его рук. И от этой испуганной растерянности, звучащей в нём, сердце сжимается болезненной нежностью с новой силой, и слёзы ещё сильнее пропитывают чёрную рубашку, в которой Клэр наивно пытается спрятаться от видений смерти, гнездящихся под её веками. - Ты вся дрожишь… Я отмороженный идиот… Потерпи, Эклер, потерпи, через полчаса способность исчезнет… – говорит он – и едва слышно, с видимым трудом добавляет: – Прости… - Исчезнет… – шепчет Клэр, икая от слёз, и понимает: то, что она увидела и пережила с этой способностью, не исчезнет никогда. Убегаю. Одежда в кровище. Не пристало мне путать следы. Оставляю им трупы. Пусть ищут. Бормочу: "Я как ты. Я как ты…" Я свихнулась. Мне больше не страшно. Я убийца. И мне наплевать. Выхожу им навстречу: не важно, Я – как ты… Пусть убьют НАС опять. "Клэр! О боже!!" "Скорее!.." "Не дышит!.." Сквозь взволнованный гомон друзей Хрипловатый твой голос я слышу И шепчу, улыбаясь: " У Б Е Й … " https://vk.com/photo166640877_304298551