Походная Аптечка (Sylar's "Ambulance Box")

- Джози. Вот как, – голос огнемётчицы звучал сипло и – ценой больших усилий – насмешливо, тщетно пытаясь скрыть бесконечную усталость. – Неужели хочешь помочь мне сбежать? - Ну куда же ты побежишь?.. – воскликнула Джози, и в её голосе зазвенели слёзы. – Посмотри, какая у тебя рана!.. Попытка изобразить насмешку разбилась об отчаянную доверчивость и заботу – и язвительная ухмылка погасла, оставив огнемётчицу совершенно безоружной перед этим мягким существом – любимой проклятой предательницей, уронившей первую слезу на край жёсткой холодной койки. - Зачем теперь плакать?.. – прошептала Хессет и шевельнула пальцами, видневшимися из-под бинтов – так, будто хотела погладить ладошку блокатора, – но закованная в гипс рука не сдвинулась с места. Погасший от бесконечных "отключений" взгляд скользнул по очень несчастному пухленькому лицу, и лежащая пластом огнемётчица бессильно опустила веки. У Джози сердце перехватило при виде этого. Всегда такая живая, такая горящая… Сейчас – разве это Хессет? Разве такого Джози хотела, когда просила доктора Брэдсона позаботиться о ней?.. Слёзы потекли с новой силой, и блокатор уже не могла их остановить. - Что они сделали с тобой?.. Зачем, Огонёк, зачем?.. "…он вылечит тебя быстрее, чем я… Мы должны вернуться… Я ему нужна. Я… люблю его…" Даже если бы Хессет могла сейчас злиться на Джози, осторожно протиравшую её заштопанный лоб влажным платочком, то от этого её старого прозвища – "Огонёк" – на глаза всё равно сами собой навернулись слёзы. Ни злости, ни презрения к предавшей – только тихая щемящая нежность-боль и обида: не на неё, а ЗА неё… - Как можно любить того, кто так использует тебя?.. Комочек ситца остановился в дюйме от лица огнемётчицы, сжатый дрогнувшими пальцами Джози; капля воды, оторвавшись от него, разбилась об разгорячённую кожу. - Он всех использует, – прошептала Джози едва слышно. – Но пока он пытается добыть для тебя кровь Клэр… это устраивает меня, и я готова на всё. Смысл того, что крылось за этими словами, растворился в новом нежном поглаживании; платочек в руке Джози продолжил стирать усталость и жар с лица огнемётчицы – осторожно обходя её невольно приоткрывшиеся губы. - Зачем Брэдсон держит меня в отключке? – прошелестела Хессет, пытаясь принудить свой голос не «плыть» от ласковых прикосновений. – Почему не убьёт?.. - Я всё узнала… – мягкая рука с влажным комочком ткани осторожно обтёрла заострившийся подбородок и спустилась к шее, заставив глоток воздуха застрять в груди. – Он ждёт, пока ты поправишься, а потом будет дальше использовать в своих целях… Чем-нибудь пригрозит… Ты очень нужна ему. Ты – единственная, кто может навсегда уничтожить Сайлара и даже Клэр. Хессет не слушала. Она сделала отчаянную бессильную попытку перехватить руку Джози – но не смогла, и прикосновения влажной ткани уже холодили – и одновременно мучительно обжигали – кожу по краям повязки, пресекавшей грудь. Джози склонилась совсем низко, и когда она сдула упавшую на лицо русую прядь, её дыхание пахло земляникой… *** - Что это? – встревожилась неубиваемая девочка: одно из кровавых пятен не счищалось влажной салфеткой. - О… Всего лишь остатки былой роскоши, – Сайлар потрогал полузаживший рубец поперёк горла и пояснил: – Этот парень сломал мне шею и для надёжности попытался отрезать голову. Забавно, правда? - Но к-как ты?.. - Вовремя, – ухмыльнулся Сайлар, безошибочно угадав вопрос, и протянул «походной аптечке» пустой шприц с трещиной вдоль корпуса и грязным отпечатком чужой рифлёной подошвы. "В последний момент…" Клэр особенно остро осознала, как далеко она была во время смертельного боя. И чем всё обязано было закончиться, если бы упругий медицинский пластик раскололся на перепачканные кровью обломки. Или если бы Сайлар просто не успел. - Он почти убил тебя… - Это было близко, – признал серийный убийца. *** - …Осмотрите их. Очень внимательно исследуйте! – Джон Брэдсон аккуратно поправил на столе часовщика принесённую «драгоценность»: наручные часы с незамысловатыми стрелками и крупными белыми цифрами на чёрном циферблате, снятые с отрубленной руки. – В них должно быть что-то необычное. Какие-то дополнительные механизмы.. датчики пульса.. может быть, микросхемы… или псевдонейронные цепи… Мне важно это знать! И ещё.. Постарайтесь выяснить, почему они остановились, когда их владелец умер. - «Сайлар», – прочитал часовщик надпись на циферблате. – На первый взгляд – ничего особенного. Кроме вот этих следов крови, разумеется… Но я разберусь, если вам это так важно. - На самом деле, это чисто научное любопытство, – признался Командор. "Какие интересные часы… – заметил он как-то раз, месяца три назад, когда Сайлар был всего лишь Объектом Исследований №5 (после Ральфа, Марлен, Джози и Хессет, найденных уже довольно давно). – Разбиты, а механизм не сломался?" "Они сломаются только вместе со мной", – ответил Сайлар. "Это как? Остановится сердце – и остановятся часы, так, что ли?" "Да. Думаю, так" "И уже не пойдут?" Объект №5 промолчал. "Это было бы большой глупостью – убив Сайлара, не исследовать его часы, – думал сейчас Командор, выходя из лавки часовщика. – Хотя, на данный момент гораздо важнее узнать, как отключить один маленький мерзкий самоисцеляющийся механизм, который возомнил себя его преемником…" *** //В заброшенном доме возле Лоувилльского вокзала – том самом, где ещё оставалась в углу засохшая кровь девушки со способностью зеркальной трансформации – было тихо и сумрачно. Только если набраться смелости и заглянуть в тёмный закуток без окон, вход в который был наполовину завален битым кирпичом, можно было заметить две едва различимые в темноте фигуры, прижавшиеся друг к другу: одна, поменьше, смутно белела на фоне стены, а другая – крупная, одетая в чёрное, наполовину заслонившая собой первую – слабо корчилась рядом на полу и была почти не видна. Только бледный овал лица – и кисти рук, то и дело слабо вспыхивающие голубоватыми разрядами электричества. Именно эти неяркие вспышки освещали снизу непонимающее, полное ужаса личико девочки, которая прижимала к своей груди тяжёлую голову мужчины, опёршегося на неё. Сайлар умирал. Он лежал, вцепившись перекорёженными болью пальцами в плечи Клэр – и умирал, потому что новая способность оказалась за пределами того, что он мог перенести// *** - Всё ясно, – сказал Сайлар, вытирая руки, когда с Гуго Свансом и его способностью было покончено. – Я понял, как это работает. Всё дело в мутации мышц и нервно-мышечных синапсов, отсюда и неуязвимость к электричеству… Клэр, прямая и напряжённая, как струнка, с содроганием наблюдала за ним. - …Клетки коры мозга, управляющие мышцами, тоже изменены. С самого рождения. Жаль… Я, похоже, не смогу это перенять. Девочка заставила себя отвернуться от пустой искалеченной телесной оболочки, жизнь из которой была вырвана так жестоко и совершенно бессмысленно. Зажмурившись от внутренней, никому не понятной боли, Клэр даже не заметила, как от неловкого движения её руки выпал из кармашка новых джинсов сложенный вчетверо блокнотный листок. - Думаю, на сегодня достаточно, – немного помолчав, сообщил Сайлар и попытался незаметно стереть холодные капли пота, выступившие на лбу. – Не будем слишком баловать Брэдсона… А то ещё схватит раньше времени инфаркт, и будет совсем неинтересно… …Первый приступ боли настиг его в заброшенном доме возле вокзала, в котором они уже были позавчера. Сайлар завёл туда неубиваемую девочку, просто чтобы не спорить с ней посреди улицы о жестоких убийствах и издевательствах над инвалидами. Хотя, Клэр ни о чём с ним и не спорила. Просто ничего не говорила, и это было хуже всего. Пусть бы лучше ругалась, обвиняла его… или набросилась, как позапрошлой ночью, с резаком… "Какого чёрта ей вечно не сидится там, где ты просишь её переждать твой чокнутый Голод? Появляется, чтобы увидеть самую мерзкую часть…" Клэр стояла неподвижно и прямо, отвернувшись к выбитому окну. Сайлар чувствовал себя отвратительно. Болело абсолютно всё, как будто Гуго Сванс продолжал избивать его даже сейчас, после окончания регенерации. - Ну что, снова «проклятый мозгожор»? Снова «зачем убил»?.. – Сайлар сказал это, просто чтобы не так мутило от тишины, но ему стало ещё хуже – резко, будто тёмное душное покрывало набросили на голову – так, что пришлось тяжело усесться на горку кирпичей. В ногах подрагивала противная слабость. Клэр молчала, бездумно кроша двумя пальцами острый кусочек кирпича на подоконнике: тот намокал от крови, скользил в регенерирующих руках – и всё равно разрушался: упорства ей было не занимать. "Ну вот, теперь снова меня ненавидит. – Прекрати об этом думать, идиот! Очнись, эй, смотри, что творится, ты же на судороги выходишь!.." Серийный убийца сидел, опустив голову, и отстранённо наблюдал, как сами по себе подёргиваются его напряжённо полусогнутые пальцы. - Сайлар. Научи меня убивать, – прошептала Клэр едва слышно, страшно, не поворачиваясь. - Зачем?.. – бессмысленно выдавил он, а в глазах уже темнело, и мелкие подёргивания мышц становились всё чаще и болезненнее; "Что это?!" - Если я стану как ты, вместе мы будем сильнее. Если я стану как ты, я смогу тебя защитить… То есть… я смогу не допустить, чтобы… Меня не надо будет прятать и спасать, и мы будем драться вместе… Бредовые, несвязные обрывки фраз… Он уже почти не понимал, что говорит Клэр: ему было плохо, с каждой минутой всё хуже, и короткие судороги всё чаще и мучительнее сотрясали его тело… Когда Сайлар вдруг сквозь зубы зашипел от боли и неловко опустился на пол, неубиваемая девочка обернулась и осеклась на полуслове. - Клэр… – изо всех сил пытаясь вернуть контроль над взбунтовавшимися мышцами, Сайлар дёргаными рывками протянул вперёд руку – и уронил. Челюсти едва разжимались, сведённые судорогой. – Мне очень… плохо… П-помоги мне, Клэр… Девочка захлебнулась воздухом. В остекленевших от боли глазах Сайлара, на его жутко искажённом лице, состоящем теперь из одних только глубоких теней и мертвенных отсветов, Клэр увидела печать проклятия – и это заставило её оцепенеть от ужаса, вжавшись спиной в искрошенный подоконник. Страх был совершенно неуправляемым, необъяснимым – первобытный страх перед чем-то потусторонним; "походная аптечка", готовая справиться с любой раной, с любым переломом, теперь просто не могла сдвинуться с места… Сайлар подтащил её к себе телекинезом; она не упиралась, хоть и могла бы вырваться: импульс был слабым и прерывающимся. - Клэр… Да… Иди сюда.... Он дрожал. Ему было по-настоящему больно и, должно быть, по-настоящему страшно. Клэр и сама не заметила, как начала успокаивать и ласкать его, забыв про внезапно сковавший её ужас. А когда заметила, остановиться уже не могла. Первая волна боли схлынула так же неожиданно, как и началась. Сайлар тяжело дышал, сграбастав Клэр искорёженными пальцами за плечи; горячие ладошки неубиваемой девочки почти содрали с него запачканную кровью рубашку и теперь испуганно-жадно шарили по груди, пытаясь отыскать повреждения. - Что это… было? С тобой?.. – выдохнула Клэр, заметив, что его опустевший и страшный от боли взгляд немного прояснился. …Они вместе решили, что это последствия драки: бой с профессионалом никогда не проходит бесследно. Задет какой-то нервный центр… Клэр уже набирала в шприц свою кровь, когда Сайлар вдруг понял: это не травма. Это нельзя вылечить. Это преобразуется его тело в соответствии с новой способностью: мутация всех мышц, нервных и нервно-мышечных синапсов и больших пирамидных клеток коры мозга. Вот только Гуго Сванс был таким от рождения, а ему… Мысль оборвалась ослепительной вспышкой боли, и Сайлар пошатнулся, судорожно взметнув руку в поисках опоры. Волна конвульсий пробежала по его пальцам, скребнувшим бетон; всползла вверх к локтям, искорёжила плечи, резко согнула тело пополам, добравшись до брюшного пресса – и, спустившись к ногам, подрубила под колени. Сайлар глухо охнул и начал оседать на пол, цепляясь за стену; Клэр, выронив шприц, отчаянно пыталась удержать его на ногах – обхватив поперёк туловища, скомкав чёрную рубашку на его каменно-напряжённой спине – но Сайлар был слишком тяжёл для неё. И уже не понимал её слов. - О боже! Что это?.. Снова?! Сай!!! Судороги накатывали волнами – каждая сильнее предыдущей, нещадно ломая его тело. Белая секундная стрелка в чёрных часах трепетала, будто в агонии, дёргаясь вперёд-назад… Клэр вскрикнула, когда её обжёг случайно сорвавшийся с пальцев Сайлара разряд электричества; но тут же забыла об этом, потому что следующая молния выстрелила в пол и расплавила валяющийся там шприц. …Сайлар не помнил, как они попали в усыпанный битыми кирпичами закуток без окон. Сейчас он просто корчился там на полу, царапая окровавленными пальцами стену, уткнувшись лицом в трясущуюся Клэр, которая отчаянно вцепилась в него – и умирал, судорожно искря голубоватыми молниями. Его мышцы разрушались, заменяясь чем-то новым и чужеродным, но боль при этом была несовместима с жизнью. Челюсти – самые мощные мускулы организма – стиснулись с такой силой, что начали выламывать и выдавливать зубы. Руки и ноги медленно мучительно выкручивало – до сочного хряска рвущихся сухожилий, до треска костей. И при этом – он не мог даже кричать, потому что мышцы гортани распялили его голосовые связки в стороны, так что воздух, судорожно мечущийся между ними, не мог вызвать ни звука. …Сайлар знал, что когда очередь дойдёт до мускулатуры внутренних органов, то из него полезет всё, что есть внутри. Знал – и остатками своего сознания искренне надеялся умереть прежде, чем это произойдёт на глазах у Клэр. *** - Гу-у-у-го-о-о!!! Джози вздрогнула над лицом Хессет и испуганно отстранилась, а притулившийся в углу Тони грузно вскочил на ноги и загудел: с улицы в подземный бункер донеслись отчаянные истошные вопли. Кто-то быстро протопотал по гулкому коридору. - Ааааа!.. Гу-у-у-уго!.. – завопили на улице ещё раз – так пронзительно, словно у кричавшей разрывалось сердце. - Ааа! Га!!! У-о!.. – заорал Тони. - Успокойся… Тише, тише!.. Отпрянув от койки, Джози бросилась к разволновавшемуся идиоту, тщетно стараясь не краснеть – "О боже, что я хотела сделать?!.." – и не замечать, как дымятся простыни, стиснутые дрожащими пальцами Хессет. "Так… близко… Чш-ш-шёрт, это было так нереально близко…" *** - ГУГО!!! – крик Уликэ превратился в страшный звериный вой; синие глаза – обезумевшие и круглые – подёрнулись пеленой, став вдруг асфальтово-серыми, как у Брэдсона; задыхаясь после бега через весь склад, тот склонился над крупным мускулистым телом, распростёртым на земле в луже крови… Питер просто схватил девушку за плечи и держал, а она всё билась, билась, беспорядочно колотя эмпата по рукам и груди – и страшно кричала, без слёз, с чудовищно искажённым лицом. - ГУГО!.. ГУ-У-УГО-О!!! "Суперы" сгрудились вокруг, притихшие и потрясённые: как, КАК такое могло произойти с тем, кого Брэдсон называл самым неуловимым бойцом; произойти тогда, когда Сайлара уже нет в живых?! - Смотрите-ка, что я здесь нашёл! Билли начал разворачивать вырванный из блокнота листок – сложенный вчетверо, надорванный яростными росчерками шариковой ручки – тот самый, который ни за что не должен был видеть Сайлар – и Командор тут же выдернул его у мальчишки из рук. "Вот и всё. Без тебя не живётся…" Листок со стихами, в которых шестнадцатилетняя девочка успела прожить целую жизнь, полную боли, успела отчаяться, стать убийцей, сойти с ума и умереть – трепетал на ветру в руках Джона Брэдсона. Пальцы судорожно стиснулись, сминая и разрывая бумагу. "Я собираюсь заняться остальными", – сказала она по телефону, хладнокровно уничтожив Реда и Ренье. "Вы ещё пожалеете о том, что убили Сайлара. Я хуже. Ждите". - Чёртова… чокнутая… НЕУБИВАЕМАЯ СУЧКА!!! – не удержав свою ярость в бормотании сквозь зубы, взвыл Брэдсон в низкое облачное небо. Остин Кайски молча подошёл к телу Сванса и, присев рядом, достал из его кармана испачканный кровью блокнот с их утренней перепиской. И так же молча показал Командору. ""За двоих… Что я делаю, боже?! Вскрытый череп и кровь на руках... Я хочу на тебя быть похожей в твоих мыслях, словах и делах. Я – как ты: это способ быть ближе. Помертвевшее тело – к ногам… Тебя взглядом ищу – и не вижу, и шепчу: не отдам, не отдам". Это похоже на бредни девочки, которая осталась одна и свихнулась. Тебя убьёт "аптечка" покойного Сайлара" Брэдсон снова заглянул в обронённый убийцей листок. Два четверостишия, записанные Остином, полностью совпадали со стихами Клэр. - Теперь вы мне верите, – не спросил, а утвердительно сказал Кайски. – Если ничего не предпринять, то следующей будет наша драгоценная блокаторша. Я видел во сне, как эта сумасшедшая малявка гонится за ней с ножом. - Гуго… Гу… уго-о… – сорвав голос, Уликэ Сванс уже просто рыдала – сипло и бессмысленно, вцепившись в светлый плащ на груди Питера. А он крепко-крепко обнимал её и шептал – безостановочно, неслышно, в тихом ужасе: - Прости… прости… прости… прости… прости… https://vk.com/photo166640877_304293882