Голубая любовь

Прошло уже столько времени с тех пор, как был повержен Темный Лорд. Словно не было слез, застрявшей комком в горле боли от потерь близких людей. Война оставила свой отпечаток, закалила. Гермиона, Гарри и Рон стали героями Второй Магической Войны (ВМВ) и были награждены орденом Мерлина 1 степени. Они до сих пор не могли отвертеться от постоянных вспышек колдокамер. Журналисты Магической Британии поджидали их на каждом углу, намереваясь запечатлеть героев в самый пикантный момент. Но таких моментов не было, как и не было желания продолжать следить за героями Войны. После войны Гермиона узнала о себе правду, которую не смела сказать друзьям. Она терзала себя опасениями, что друзья от нее отвернутся, даже несмотря на то, что сами говорили о неразлучности их крепкой дружбы. И ей было действительно страшно потерять столь близких друзей. Сейчас Гермиона (а может для других у нее было другое имя) стояла и ждала своих друзей, опаздывающих на 10 минут. Она смущенно оглядывалась, переминалась с ноги на ногу. Пока не увидела рыжие макушки семейства Уизли. Они вырисовывались среди толпы, значительно отличаясь от всех вместе взятых. —Гермиона!— Джинни рыжим, бушующим вихрем налетела на нее и заключила в крепкие объятия. —Джинни!— в ответ обняла Гермиона подругу, по которой так долго скучала. От Уизли всегда шло приятное тепло. —Гарри, Рон,— она оглядела их грустным, полным сожаления, взглядом. В груди защемило. Они были для нее лучшими из лучших. А теперь она не может даже открыть горькую правду, выкинуть ее им прямо в лицо, сбросить слишком тяжелый груз с плеч. —Гермиона, иди сюда,— позвал Рон, и они втроем обнялись, наслаждаясь дружеской близостью. А дальше все пошло как по маслу. Семейство Уизли обняли ее, а она в свою очередь ответила взаимностью. Так они и стояли, держа руки друг друга. Мимо них сновали волшебники с загруженными тележками, активно болтали и прощались с родителями. Пришло время заходить в Хогвартс-экспресс и двигаться в школу на повторный курс обучения. Они вновь вернутся домой. Туда, где потеряли и обрели многое. Четверо друзей зашли в поезд, сбиваемые потоком младшекурсников, которые спешили занять места и познакомиться. Однако, лишь трое из них пошли искать свободное купе— Гарри, Джинни и Рон. Они здоровались со знакомыми, шутили с однокурсниками. И словно ничего никогда не было. Все оставалось по-прежнему. Гермиона направилась в специализированный вагон для старост. Зайдя в купе, Гермиона удивилась: ее напарником был Блейз Забини. Он сидел, разглядывая привычные пейзажи, пока не обратил темные глаза на нее. Она замерла прямо на пороге, не отводя взгляда от ее нового родственника, который даже не догадывался о таком повороте событий. А Гермиона не собиралась ему этого говорить. Ни в коем случае. — Грейнджер? Неужели ты— та самая староста девочек?— Выдал Забини, а после лениво добавил:— Хотя, знаешь, я не в восторге, но это лучше, чем кто-нибудь другой. — Неужели это так удивительно, Забини? Как по мне: здесь нет ничего такого. Только у меня есть к тебе просьба: давай хоть как-то ладить, а то нам еще целый год жить вместе,— Гермиона села напротив слизеринца. После ее слов последовала заминка, и он, смотря на нее недоверчиво, нетерпеливо спросил: — Чего?! Жить вместе? — Блейз уставился на нее. — Если ты не знал, то башню старост восстановили, и теперь старосты живут вместе.— отчеканила Гермиона, не прерывая зрительный контакт. Он явно был удивлен такой новостью. — Весело будет,— скептически заметил Забини. Гермиона же решила проигнорировать его слова. Она не собиралась в первый же день ссориться с братцем, который, по исключительной несправедливость жизни, теперь будет вторым старостой школой.

***

Драко Люциусу Малфою в этом году будет не так сладко— отец гниет в Азкабане, мать сослали во Францию. Ему самому разрешили закончить последний курс Хогвартс. Естественно, он не желал возвращаться в это «убожество», как он когда-то выразился по поводу школы. Воспоминания об уязвимом Дамблдоре, стоявшем перед ним, Драко Малфоем, без палочки; об ужасном шестом курсе, когда метка жгла необъяснимым огнем; о жестокой, кровавой войне и битве за школу— для него это было свежими ранами, которые не успели затянуться. Но Драко быстро сообразил, что лучше ему вернуться в Хогвартс, нежели остаться в Мэноре— оттуда ему прямая дорога в больницу Святого Мунго. Сейчас Драко ехал в купе один. Не было привычных Крэбба и Гойла— его тупых прихвостней. Не вертелась под ногами Паркинсон, служившая ему некогда хорошей подстилкой. Не заигрывали с ним и две сестры Гринграсс (на одной из них он должен был жениться, но ее родители отменили свадьбу). Нотт больше не насмехался над ним (его отца изгнали в маггловский мир на десять лет). Все от него отвернулись, кроме Блейза. Тот был старостой мальчиков и сейчас, наверняка, уже вовсю шутил с новой старостой девочек. Сидя в одиночестве, он понял, что следовало бы ему не отказываться от помощи Дамблдора и воевать на два фронта под прикрытием, но он струсил и теперь жалел об этом. В купе заглянула Джинни Уизли. Малфой насмешливо на нее посмотрел. —Что-то потеряла, Уизлетта? — Драко хотел, чтобы его голос звучал также саркастически, как мог звучать. Но вышло как-то прохладно, немного устало. Джинни обратилась к кому-то, кто находился вне поле его зрения. Очевидно, это были ее друзья. —Ребята, пойдемте, здесь только Малфой. Драко услышал голос Поттера. —Отойди, я пройду.—И он зашел, тут же вежливо задавая вопрос:—Малфой, ты не против, что мы тебе компанию составим? —Мест больше нет?— преодолев шокированное состояние, в которое он впал после слов Поттера, съязвил Малфой. Ну вот, уже лучше. —Малфой, мы же по-человечески,— Гарри проигнорировал взгляд Драко и сел напротив него.— Знаешь, я лично тебя в ни в чем не виню, так как знаю, даже уверен, что ты не хотел быть Пожирателем, но тебя заставили. Малфой продолжил смотреть на Поттера удивленным, недоверчивым взглядом. Как на безумца. Он не успел подумать, слова вышли из него сами. —Ладно-ладно, пусть твои дружки заходят. Гарри ободряюще ему улыбнулся. —Ребята, заходите. Уизли зашли в купе и сели рядом со своим другом, рассматривая Драко. Повисло напряжение. —Что вы так смотрите? Кстати, где это ваша подружка гряз... — он едва ли успел одернуть себя,— Грейнджер?— Малфой поправился. Но все-таки успел заметить, как в голубых глазах рыжего Уизли промелькнул гнев. —Знаешь, Гермиона- староста. И поэтому она в купе для старост.— объяснила Джинни. —Не повезло Забини.—усмехнулся Драко и перевел взгляд на окно. Весь оставшийся путь они ехали в протяжном молчании.