Голубая любовь

Большой зал сверкал мерцанием свечей, нависших над столами в хаотичном порядке. Знамена факультетов школы едва колебались от сквозняка. Все было украшено к началу учебного года. Разрушенный дворец был восстановлен. Зал, наполненный учащимися, радостно шумел. В приподнятом настроении ученики обсуждали возвращение в родной Хогвартс, рассказывали друг другу новые истории, всякий раз упуская даже намек на магическую войну. Никто не желал слышать даже слово о том, что произошло, как казалось, очень давно. Война для них— страшный сон, который следовало позабыть. И, действительно, это получалось. Первокурсники— совершенно зеленые дети, даже не догадавшиеся об ужасах, что проходили в данном замке,— успешно прошли распределение все той же Шляпой. Только теперь заплаток на ней увеличилось вдвое, а голос все чаще хрипел после того, как она очередной раз выкрикивала название факультета. Профессор МакГонагалл заинтриговала абсолютно всех своей торжественной речью. Она взволнованно произносила выученные слова, некогда громкий и строгий голос дрожал, словно та впервые выступала перед публикой. Когда говорить больше не было смысла, Минерва МакГонагалл,— внезапно постаревшая за короткое время на десятки лет,— в спешке направилась прямо к выходу из гудевшего Большого зала школы, шурша подолом мантии. Гермиона каждый раз, когда кто-то отпускал шутку, смеялась вместе с друзьями. Но вместо ожидаемого тепла внутри она ощущала липкую, неприятную тревогу. В груди от отвратительного чувства саднило. На каждый внимательный взгляд она отвечала веселой улыбкой, тщательно скрывая все то, что происходило с ней. Такова была ее позиция на данный этап времени. —Джинни,— Гермиона с напускной беззаботностью обратилась к подруге, сидевшей напротив. Та ответила ей немым взглядом в лучистых голубых глазах, что сейчас глядели на нее с заботой. Грейнджер поспешила продолжить то, ради чего затеяла разговор:— Знаешь, меня после Хогвартса зовут в Королевское Министерство Магии[1] во Франции. Я не знаю, соглашаться или нет.— пауза, благодаря которой она сумела взять себя в руки.— Как ты считаешь? Джинни уставилась на Гермиону так, словно на ее месте сидел сам Темный Лорд. Недоверчиво, недоуменно. Этот ее взгляд заставлял Гермиону напрячься, ожидая худшего. Но Уизли только расплылась в улыбке, радостно воскликнув: —О, это же так чудесно!— Это было сказано слишком громко для того, чтобы все сидевшие за столом Гриффиндора направили любопытные взгляды на них обеих. Гермиона смутилась от чрезвычайного внимания.— Не спрашивай глупостей! Ты обязана ехать во Францию и работать именно там.— заключила Джинни Уизли, снизив громкость своего звенящего голоса до минимума. Не хватало, чтобы сплетни разнеслись в мгновение. Хоть и война изменила многих, разрушая жизненные шаблоны и ломая личности, сплетников и сплетниц не могло ничего изменить. Это был все тот же Хогвартс, а они были все теми же подростками. Гермиона ответила дружелюбной улыбкой на пламенную речь подруги. Сомнения грызли ее, сжирая все на своем пути. Она боится оставлять здесь в Англии всю свою жизнь: тут было ее мучительное прошлое и неправильное настоящее. —Гарри, Рон,— позвала гриффиндорка мальчишек. Те уже влились в суть разговора, однако ответить своей лучшей подруге детства так просто не могли.— Как вы считаете? — Гермиона, только тебе это решать. Все зависит от твоих действия, но знай, что я всегда поддержу тебя, несмотря ни на что. — Ободряюще ответил Гарри. Он будто готовил эту речь всю жизнь— слова вышли из него просто, с настоящей искренностью. —Мне, конечно же, хочется, чтобы ты...— Рон запнулся, краснея от слов, которые готовились сорваться с его губ. Он собрался с силами и продолжил:— ...всегда была рядом. Эту возможность нельзя упускать, Гермиона.— И с невероятной досадой в голосе добавил:— Так что езжай. Рону не всегда удавалось правильно изъяснять свои мысли. Он старался, чтобы знаменательная речь была пропитана мужественной смелостью, что вызвала бы неминуемый восторг в глазах друзей. Но он запнулся на самой важной ноте. Ситуацию Рон попытался исправить неловкой улыбкой. Теплые слова друзей заставили Гермиону задуматься над поездкой в далекую Францию. Сейчас, раскрепощенная и наполненная энергией Хогвартса, ей казалось, что то приглашение— выдумка уставшего мозга. Но воспоминания были, напоминали ей о том, что все это было в живую. И Гермиона позволила себе представить, как измениться вся ее жизнь после переезда во Францию. Она уже буквально решила, что стоит отправиться именно туда, но из собственных мыслей ее вырвали восторженные тихие разговоры. Все ученики смотрели ей прямо за спину. Даже Гарри, который что-то рьяно обсуждал с Дином Томасом, в миг затих. Гермиона обернулась и замерла на месте. Она не верила своим глазам! Альбус Дамблдор, живой и невредимый, шел между столами факультетов прямо к помосту— к месту, где располагался широкий стол за которыми сидели учителя. А на лице его по-прежнему играла та самая добрая улыбка, блеклые голубые глаза светились счастливым сиянием. —Здравствуйте, ребята! — В зале повисла звенящая тишина, разбавлял которую только спокойный голос Дамблдора. Никто не смел поверить себе и своему зрению. Казалось, что это ошибочное видение, целое волшебство. Но Дамблдор был настоящим: стоял на помосте, обращаясь к ученикам школы.— Я вижу, что вы все явно не понимаете сути происходящего. Я не буду говорить, как я здесь оказался. Желаю только вас уверить в подлинности моего существования.— Несмотря на то, что он оставался здоровым стариком, голос его отражался усталостью.— И так я, пожалуй, приступлю. Хочу выразить огромную благодарность всем тем, кто защищал Хогвартс, но стоит заметить, что и слизеринцы вели себя достойно. Не всегда хитрецы бывают трусами. Да, были те, что не участвовали в войне и даже те, кто вступил в ряды Пожирателей Смерти — насильственно или добровольно. Сейчас это не важно. Дамблодор осмотрел притихший зал из-под очков-половинок. Все ждали от него продолжения, и под сводами переливающегося потолка Большого зала вновь зазвучал голос директора: — Этот год повторный, но не для всех. Ученики с первого по пятый курс прошлого года переведены на следующий курс. Шестой и седьмой курс проходят обучение заново. А теперь, первокурсники, эти правила в первую очередь для вас: в запретный лес запрещено ходить без сопровождения преподавателей. После отбоя ученики должны находиться исключительно в гостиных или спальнях своего факультета и в ни в коем случае не бродить по школе. Также территорию школы без сопровождения учителей покидать не разрешается. В конце октября будет устроен бал по поводу победы над Волан-де-Мортом. Открывать будут его наши новые главные старосты школы: Блейз Забини и Гермиона Грейнджер. А теперь приступим к ужину! Торжественно закончив свою весьма длительную речь, Альбус Дамлдор звонко хлопнул в ладоши и столы начали ломиться от приготовленных блюд. Вокруг разошелся приятный запах всевозможных блюд, и проголодавшиеся ученики принялись за поглощение еды. Учителя не отставали от других: они попивали из кубков тыквенной сок, переговаривались друг с другом и разделывали свои порции ароматной пищи на позолоченных тарелках. Атмосфера уютного Хогвратса возвращалась. Желудок Гермионы дал знать о своей потребности: она не ела с самого утра, когда, наконец, села в Хогвартс-экспресс. Однако, в горло не желал лезть и крохотный кусочек. —Как ты думаешь, Гарри, Гриффиндор и Слизерин откроют сезон школьного чемпионата по квиддичу?— спросил Рон, который уже свободно орудуя вилкой, клал в рот второй кусок аппетитного мяса со специями. —Вполне возможно. Мне бы очень хотелось надрать задницы этим высокомерным аристократам.— Наклонившись к Рону, ухмыльнулся Гарри. Оба они обменялись многозначительными взглядами и громко рассмеялись. Очевидно, эта шутка была знакома только им. —Интересно, что сделает Малфой, когда Слизерин снова проиграет? Вызовет с помощью метки своего ненаглядного Лорда? — Сквозь смех проговорил Рон, чуть ли не давясь картофелиной. Гермиона строго глянула на них обоих. Какими бы мальчики не были, шутки про Волан-де-Морта болезненно отзывались слабым страхом в груди. Этого хватало, чтобы ощутить безнадежную панику, опутывавшую холодный рассудок. Паника напоминала о погибших на войне. [1] — Королевское Министерство Магии (КММ). В моем фанфике данное министерство образовано в ХІХ веке, в котором всем магическим миром управлял единственный король Жерар. Королю со времен стало трудно справиться с обязанностями, и он приказал создать Королевское Министерство Магии, где и решаются вопросы всех магических государств.

***

После того, как ученики вдоволь наелись, напились и обсудили новости, пир закончился. Старосты факультетов расходились с группами учащихся, направляясь по гостиным факультетов. Большой зал, где еще недавно громко звучало столько голосов, медленно затихал. Учителя покидали свои места, разбредаясь по замку: кто - то спешил спрятаться в спальнях, а кто-то в кабинетах, заготавливая на следующий день огромный поток заданий для учеников. Единственные, кто остались сидеть в пустом зале— это Гермиона и Забини. МакГонагалл попросила их задержаться ненадолго, и они, как старосты школы, не смели ослушаться. После недолгого ожидания к ним все-таки подошла декан Гриффиндора. Минерва МакГонагалл мягко им улыбнулась: —Пойдемте за мной,— рука об руку Грейнджер и Забини следовали за старой волшебницей, послушно шагая с такой же скоростью. Уже на середине их незамысловатого пути к самой башне старост, что находилась почти в другом крыле Хогвартса, профессор разрушила молчание:— Как вы уже знаете, вы будете жить вместе. В вашем распоряжении общая гостиная, ванная комната и две отдельные спальни.— Она замолкла, давая старостам время обдумать ее слова. Когда профессор снова заговорила, они уже подходили к портрету загадочной дамы, за которой скрывался проход. Дама на картине была весьма мрачной, если учитывать тот факт, что одета она во все черные тона: пышное платье, оголяющее ее тонкие плечи, с излишне броскими лентами и бантами; шелковые перчатки, которые скрывали чересчур длинные и аккуратные руки прямо до середины предплечья; темные волосы, убранные в высокую искусную прическу. Женщина была не слишком старой, лицо ее не испещрили глубокие морщины. Сказать честно, она даже казалось Гермионе красивой, если бы не пронзительный высокомерный взгляд ее темных глаз. Он портил все первоначальное впечатление. —Прошу вас не ссориться и хорошо подготовиться к балу. И хочу заметить, что вы будете патрулировать вместе по понедельникам, средам и пятницам, начиная с десяти и заканчивая в пол двенадцатого ночи. И еще: заслуженно снимайте баллы, даже если это будет ваш факультет или чужой. Все понятно?— Гермиона кивнула в знак согласия, а вот Забини помедлил с ответом. Однако, МакГонагалл строго уставилась на него из-под очков, и он послушно кивнул.— Вот и отлично. —Пароль,— вкрадчивый голос Загадочной Дамы заставил Гермиону вздрогнуть. —Верность, честь, доблесть.— ответила декан, и портрет отодвинулся куда-то в сторону, открывая полукруглую арку с орнаментом по бокам. Все трое прошли в проход и тут же оказались в довольно милой, небольшой гостиной, отделанной в приятных темно-зеленых оттенках. Небольшой диван с пухлыми подушками и двумя креслами перед камином, в котором задорно трещали поленья; журнальный столик из темного дерева; стол для письменной работы, а рядом с ним — книжный шкаф, нагроможденный фолиантами; все разбавлял пушистый ковер на середине комнаты и картины, украшавшие стены. В гостиной было весьма мило. —Мистер Забини, ваша комната по левую сторону от ванны, — МакГонагалл указала рукой на крайнюю слева дверь, а затем рука ее переместилась на крайнюю правую.— Мисс Грейнджер, ваша комната по правую сторону. Спокойной ночи. Профессор ободряюще улыбнулась им, прежде чем обратно скрыться в проходе и углубиться в темные коридоры. Портрет вернулся на свое место. Оба они, теперь живущие в одной башне старосты, разошлись по своим комнатам. Гермиона думала, какие сложатся отношения между ними, а вот Блейз думал, как прогулять парочку патрулирований.