***
Перед взглядом гриффиндорки уже замаячила дверь в знакомый класс. Она добавила своему шагу скорости, и, буквально, неслась к кабинету. Войдя в помещение, она опешила. Не успела! Она не успела занять себе место! Единственный человек, рядом с которым никто не сидел, был тот самый Малфой. Он до невозможности ее злил. И даже тем, что сейчас был в полном одиночестве. Гермиона на мгновение опешила от собственных мыслей. Все заставляло ее сесть рядом с ненавистным слизеринцем, и она неуверенно сделала шаг в сторону его парты. Еще один. И, увы, еще. «Отлично, — подумалось ей. — Просто идеально! День Грейнджер и Малфоя.» Гермиона, потоптавшись на месте, двинулась прямо к нему.С губ уже сорвалась привычная вежливость: — Можно сюда сесть? — гриффиндорка мысленно упрекнула себя за дрожь в голосе. — Садись, — безразлично ответил он, пялясь в пустоту перед собой. Ему сейчас было не до нее. Колокол протяжно зазвенел, оповещая учеников, что занятия вновь начались. Вместе с тем прозвучал в затихшем классе скрип дверей, и в класс неспешно вошел Билл Уизли. — Ребята. — он кивнул в знак приветствия присутствующим. В классе послышался шепот недовольства и радости. — Послушайте меня, —новый профессор попытался выдать мягкую улыбку, но из - за шрамов, оставленных оборотнем, это ему не особо удалось. — Я не хочу с вами иметь плохие отношения, будь вы слизеринцем или гриффиндорцем, поэтому прошу вас на моих уроках вести себя достойно. Домашнего задания будет не слишком много, вы будете только находить самую важную информацию и читать ее, не записывая на пергамент. Присутствующие подняли такой шум, что у Гермионы вновь закружилась голова. Но в этих голосах она отчетливо услышала, как Малфой неудовлетворенно фыркнул, и зло глянула на него. — А как же мы будем все это запоминать? — искривив четко очерченные губы, спросил Теодор Нотт. В его глазах плясали огоньки. — Мистер Нотт, — когда Билл Уизли заговорил, в классе воцарилась прежняя тишина. — Это ваши проблемы, как запоминать, но если хотите потратить свое время, то, пожалуйста, пишите. Нотт только и хмыкнул на слова преподавателя. Единственное, что занимало его мысли — гнев на такой подход к ученикам. Уизли был суров в своих решения, и Теодору это явно не нравилось. — Приступим к уроку. Ваше задание таково: напишите краткое эссе по теме «Руна Бесконечности» и «Руна родственных связей». Можно разделить свои обязанности, поделив эти две темы. У вас есть полчаса. Время пошло. — Билл щелкнул пальцами, и перед учениками появилось множество книг и пергаментов.***
Гермиона, погруженная только в собственные мысли, не замечала ничего вокруг. Урок оказался не из легких, а голова продолжала гудеть. Тут - то она и наткнулась на живую стену в виде симпатичного парня. — Извини, я задумалась, — гриффиндорка уже была готова уйти в сторону излюбленной библиотеки, но следующий вопрос незнакомца заставил ее остановиться: — Гермиона Грейнджер? — она тут же развернулась на каблуках и уставилась на него, как на умалишенного. Ей оставалось только кивнуть. — А я Антонио Крайт, — обаятельно улыбнувшись, он протянул ей ладонь. Гриффиндорка настороженно поглядела на него, потом на его руку и потом вновь на него. — Ах, да, забыл. — сконфуженно проговорил Антонио. — Я раньше учился на дому из - за того, что являлся сквибом. — Гермиона удивленно посмотрела. — Но сейчас магия проявилась, и меня зачислили на пятый курс. — поспешно добавил парень. Гриффиндорка все же пожала руку пятикурснику, который выглядел взрослее своих лет. И так, беседуя совершенно о разном, они дошли до библиотеки. — Пока, Антонио, — тепло улыбнулась Гермиона и вошла в двери. Шагая до нужных ей полок, Гермиона задумалась о том, как Антонио мог попасть сразу на пятый курс, если даже распределяющая шляпа не определила его на факультет. Ей это показалось весьма странным фактом. Но в миг мысли были прерваны тем, что гриффиндорка вспомнила про книги, не отданные мадам Пинс. Развернувшись, она направилась в сторону Башни старост. Навязчивые размышления, касавшиеся Антонио, никак не отпускали ее весь следующий путь, пока она твердо для себя не решила расспросить о нем у МакГонагалл.***
Гостиная была занята двумя очень раздражительными слизеринцами, которые весело болтали. От негодования Гермиона чуть ли не топнула ногой, но едва сдержалась. «Да что за день сегодня такой? — мысленно взывала она. — Малфой! Малфой! Малфой! Целые сутки везде Малфой!» Однако, вместо бури негативных эмоций, гриффиндорка сдержанно прошла в спальню, в таком же спокойствии взяла книги и направилась уже обратно в библиотеку, как услышала голос Малфоя: — Интересно, что же Грейнджер не наорала? — ядовитая усмешка больно обожгла Гермиону. Взяв себя под контроль, гриффиндорка ровным шагом пошла в библиотеку, возвращаясь к ситуации с Антонио. Переполненные коридоры сменялись пустыми. Она даже не обратила внимание на то, как книги с грохотом выпали из рук, а перед ней вырос Теодор Нотт. — Куда прешь, заучка? — прошипел он. — Извини, не заметила тебя. — холодно выдала Гермиона, собирая книги. И уже, когда она собиралась уйти подальше от неприятного слизеринца, тот вжал ее в стену. — Ты еще поговори мне. Куда неслась? — не меняя своего тона, спросил Нотт. Его лицо исказила гримаса жестокого удовольствия. —Какая тебе разница? — выплюнула девушка, едва различая лицо напротив. Перед глазами пошли круги от столкновения со стеной. Затылок яростно пульсировал. — Эй, руки убрал, — услышала Гермиона за спиной Нотта, и тот отошел. Голос принадлежал Антонио, который уже придерживал гриффиндорку, чтобы она не скатилась вниз по стене. Слизеринец только скривился и ушел. — Все в порядке, — она благодарно улыбнулась ему и начала собирать книги. Парень помог ей. — Спасибо, — девушка уже протянула руки, чтобы забрать книги у юноши, но тот запротестовал: — Нет, я помогу тебе. — Гермиона согласно кивнула. На этот раз пара шла молча. Гермиона обдумывала странное поведение Теодора Нотта, а Антонио — о том, как втереться к своей новой подружке в доверие. У библиотеки парень протянул ей книги, а Гермиона, улыбнувшись, поблагодарила его.***
Гостиная Гриффиндора всегда была для Гермионы теплым, уютным убежищем, где ее встречали веселье и радость. Вот и сейчас, наслаждаясь особым моментом, когда на душе спокойствие и счастье, она наслаждалась в компании гриффиндорцев, сидя в любимом красном кресле. — И у кого какие идеи? — спросил Невилл, который сидел на подлокотнике дивана. И тут началось то, что Гермиона больше всего боялась: каждый решил выразить свое мнение, и в этом гомоне голосов и остального шума, она постепенно сходила с ума. — Остановитесь! Все замолчали, а Гермионе показалось, что ситуация в Большом зале повторяется. — У меня есть идея, —выдавила она, борясь с назойливо сверлящими в ней дыру взглядами. — Можно сделать плакат с колдографиями и другими записями, что будут двигаться. А так же можно сделать маленькое представление, если время нам позволит. — Первая идея хорошая, но как организовать представление? — откуда - то сбоку послышался голос Гарри. Следующий в диалог вступил Симус со своей идеей: — Пусть каждый курс Гриффиндора на своем уроке Трансфигурации сделает небольшое представление или споет песню, а вечером мы все вместе поздравим ее, преподнеся плакат. — Точно, Симус, — поддержала Гермиона. Гриффиндорцы начали распределять свою роль в этом празднике, обсуждать, каким сделать плакат и тому подобное. А Гермиона, в свою очередь, отдыхала душой — здесь, в этой компании, ей было чудесно и тихо, не смотря на вновь поднявшийся гул. Невольно ей вспоминалось прошлое, как они, вся эта старая компания, сидели и веселились. Губы Гермионы невольно растянулись в улыбке. Она только и хотела, чтобы все прежние моменты были возвращены и Темного Лорда забыли. — Шестой и седьмой курс делают плакат, а дарим всем Гриффиндором. Первый и второй курс поют песню, третий и четвертый устраивают представление, пятый курс сочиняют стих. А, и шестой курс пишут собственную песню и поют ее, седьмой — готовят торт. Неожиданно на себя роль лидера взял Невилл, на что Гермиона была приятно удивлена. Тот случай со змеей прибавил ему уверенности. Часы пробили ровно десять часов ночи, и Гермиона начала собираться в, увы, совершенно холодную и непримечательную гостиную в Башне старост. — Боюсь попасться Филчу после отбоя, — аргументировала она, и, пожелав всем спокойной ночи, исчезла в проеме.***
Встретил Гермиону разгневанный портрет Дамы, что недовольно смерила ее пронзительным взглядом и тут же строго потребовала: — Пароль. — Верность, честь, доблесть, — настороженно ответила Гермиона, и картина с недовольной Дамой, не успев со скрежетом отодвинуться в сторону, проговорила: — Будьте добры, мисс, угомонить того ненормального парня. Проем в гостиную предстал перед гриффиндоркой. И то, что она успела услышать, даже не войдя внутрь, совершенно поразила ее. Звенящие, крикливые стоны раздавались в Башне. Гермиона скривилась. «Кого Забини успел притащить сюда?» — в первые секунды подумала она, и с наглостью, что никогда не наблюдалась у нее, открыла дверь в его спальню. Увиденная картина ее ужаснула. Малфой. Чертов Малфой! Гермиона воспроизвела заклинания и при помощи него же, выгнала нахального слизеринца и пуффендуйку, не забыв и про их вещи. Когда портрет за ними задвигался, она слышала только оскорбления в свою сторону. Естественно, что гриффиндорка была в не себя от ярости, и спустя время выскочила в коридор, обратившись к Даме: — Я хочу поменять пароль. — выразительно произнесла она, женщина кивнула. — Новая жизнь. — Принято. Гермиона направилась в свою спальню. День был действительно тяжелым и напряженным, а отвращение к тому, что предстало перед ее глазами, отравляло ее. Ей срочно нужен был душ. И книга. И хороший сон.