***
Забини проснулся от очередного кошмара, заползшего в его усталое сознание подобно змее. Он проснулся тут же, когда лицо двух девушек резко сменилось на отвратительный лик Темного Лорда. Он шипел что-то и требовал от Блейза того, чего не знал он сам. Холодный, пронзительный смех до сих пор отдавался в ушных раковинах. По тишине, что преобладала в башне старост, Блейз понял, что Грейнджер продолжает спать, видя, скорее всего, пятый сон. В который уж точно не втиснулся бы Волан - де - Морт, когда сам он мучается неприятным ощущением страха в виде осадка. Выходя из комнаты, слизеринец услышал голоса за проемом в стене. Отчетливо было слышно, что один из них — мужской, просит разрешение зайти в гостиную старост. Нет, не просит. Требует. Но Дама с картины отвечала прохладно, постоянно запрашивая пароль и игнорируя постоянные вспышки неприязни со стороны парня. Голос этот Забини бы узнал, где угодно: нотки сарказма и отвращения постоянно сквозили в нем. Произнеся пароль с другой стороны, слизеринец обнаружил того самого, кому принадлежал данный голос. Портрет Дамы отъехал в сторону, давая вволю поглядеть на незваного гостя. Им и оказался Драко Малфой. Сказать честно, выглядел он хреново. — Малфой? Что тебя сюда принесло? — не слишком гостеприимно, но и это сойдет. Малфой скривился. — А ты что, не рад меня видеть? — язва в голосе и вместо положенного ответа: вопрос на вопрос. В слизеринском стиле. — Обычно ты так рано не встаешь. — Блейз проигнорировал тон друга. — Ну так ты впустишь? Блейз тут же отошел с прохода и пропустил Малфоя внутрь. Тот в удивлении оглядел пространство и устройство гостиной. Не дурно, очень и очень не дурно. Ожидая яркие гриффиндорские оттенки, Драко даже не смел предположить, что окажется в уютной гостиной любимых темного - зеленых цветов. — Уютно. — равнодушно промолвил Драко и направился к дивану, чтобы в следующий миг почувствовать расслабленность во всем теле. — Да, есть такое. — Забини удовлетворенно хмыкнул. — Ну и как же тебе живется с заучкой? — Драко развалился на диване, закинув обутые в идеально начищенные лаковые туфли ноги. Аристократия. — Малфой, мы живем здесь только один день. — Блейз присел рядом. — И еще не успели ни поссориться, ни даже завести разговор. Да я и сам не особо хочу ругаться с ней, мне это ни к чему. — Внезапно темные глаза его опасно блеснули. Он загадочно поглядел на Драко: — А у тебя как дела? Уже успел разделить постель с кем - нибудь? — Если только с одиночеством. — Ухмыльнулся блондин. — Со мной никто не общается, все девушки сбегают подальше, насколько могут. Паркинсон игнорирует меня полностью, пытаясь обойти десятой стороной. — Он вдруг заметил взгляд мулата, и в серых глазах Малфоя возник немой вопрос. — Мне приснился сон. Там я вместе с матерью находился в Париже у бабушки только потому, что она хотела показать нам одно чудо. Мы сидели в Большой гостиной поместья, как бабушка на какую - то долю вышла из комнаты и вошла уже в компании девушек. Одна из очень напомнила мне Грейнджер, а другая — прямо ее копия, только постарше. — Блейз рассказал только начало, не смея поделиться концовкой, в которой девушки со внешностью Грейнджер превратились в Темного Лорда. — А теперь я сижу и гадаю, что все очень значит. — Даже не знаю. Может, Грейнджер так въелась тебе в мозги, что начала сниться? Мой тебе совет: забудь. — Заключил Малфой.***
Первым, что сделала Гермиона, когда проснулась — сходила в душ. Вода ободряюще смыла остатки сна, и уже бодрая гриффиндорка начала неспешно одеваться. Рубашка, галстук, свитер, юбка и привычная мешковатая мантия. На груди блестел значок старосты. Когда она вышла из своей комнаты, то совершенно растерялась: на диване сидел Забини вместе с Малфоем. — Доброе утро, — как можно беспечнее проговорила Гермиона, застыв на одном месте и в непонимании разглядывая обоих. — Привет. —спокойно ответил мулат. Малфой привычно фыркнул, но все же проронил: — Привет, грязнокро... — опять. Он слишком много называл ее так, чтобы для нее это стало заменой ее фамилии. Глаза гриффиндорки опасно блеснули праведным гневом. Малфой исправился: — ...Грейнджер. — Забини, не потрудишься объяснить, что твой друг делает здесь с самого утра? — голос Гермионы дрогнул, ибо ее уже топила ярость. Малфой был неисправим. — Он просто пришел сюда и все. — равнодушно объяснился Забини. Вся эта странная троица посмотрела друг на друга. Гермиона, которая неловко стояла в стороне, тут же вышла из гостиной. Картина Загадочной Дамы со скрипом встала на место.***
Гриффиндорцы раскрыли свитки расписаний уроков, внезапно пожалев о своем интересе. По несправедливости судьбы и учителей, которые составляли данный план уроков, первый учебный день семикурсников начинался именно со сдвоенного урока Зельеварения. — Хорошее начало года, — скептически проговорил Рон, продолжая разглядывать свиток. После завтрака Джинни, Гермиона, Рон и Гарри направились по кабинетам. Золотая троица — на Зельеварение, младшая Уизли — на Прорицания. Коридоры были полны учениками, размеренно шагающих и направляющихся по своим делам. — Как тебе первый день с Забини? — спросил Гарри. Они уже подходили к подземельям. — Как вам сказать, — протянула Гермиона, сжимая в руке учебник по Зельеварению, который совсем недавно внимательно читала. — Вчера было нормально, сегодня пришел Малфой. — Скорее всего не пришел, он просто спит с Забини вместе. — пошутил Рон, и все втроем они засмеялись. Вполне возможно. В кабинете уже сидели почти все. Гермиона разглядела пустующее место рядом с Невиллом, который, в свою очередь, летал в облаках. Гриффиндорка перевела свой взгляд на болтающих слизеринцев. Северус Снейп вошел в класс в своей особой манере: черная мантия, глухо застегнутая на все пуговицы, развевалась при быстрой ходьбе, лицо его выражало отвращение ко всему. — Уизли и Паркинсон готовят оборотное, Поттер и Забини — уменьшающее, Долгопупс и Гринграсс — огнезащитное, Браун и Крэбб — напиток живой смерти, Патил и Нотт — зелье старения, Гойл и Томас — сыворотка правды... — Снейп раздраженно оглядел присутствующих в классе. Взгляд его остановился на Гермионе Грейнджер. — Грейнджер и Малфой — Амортенция. Паркинсон скривилась, но послушно пересела к Рону. Гарри молча пересел к Забини. Невилл боязливо пересел к Дафне, которая безразлично глядела перед собой. Нотт фыркнул, но все - таки смирился с тем, что к нему сядет Патил. Гермиона, сопротивляясь всеми силами, неохотно пересела к Малфою. Тот передернулся от презрения.***
Работали они с Малфоем тихо, не проронив ни слова. Просто выполняли все нужные действия для того, чтобы сварить любовное зелье. Резали ингредиенты в полном молчании и также добавляли их в содержимое котла. — Время вышло, — угрюмо произнес Снейп тогда, когда Гермиона и Малфой закончили приготовление. Из котла сразу поднялся витиеватый пар, и приятные запахи разнеслись по кабинету. Снейп подошел к Гермионе и Малфою, заглянул в котел и нехотя проговорил: — Очень хорошо. — Темные глаза Снейпа уставились на гриффиндорку. — Мисс Грейнджер, чем для вас пахнет Амортенция? Гермиона наклонилась к котлу, и любимые ее запахи защекотали нос. — Амортенция пахнет для меня древними страницами книги, мятой и... дождем. — Смутившись, ответила Грейнджер. Румянец окрасил ее щеки. — А для вас, мистер Малфой? — Северус перевел взгляд на своего крестника. — Корицей, розой и медом. — заметил Драко. Ароматы наполняли его легкие, и он с хорошо скрытым упоением наслаждался этим. Класс наполнили смешки. Громче всех смеялся Забини. Северус сурово посмотрел на него, и слизеринец замолчал. — Мистер Забини, скажите нам, что это за зелье? — Амортенция — это любовное зелье, которое пахнет для каждого по своему. Эти запахи характеризуют то, что нравится данному человеку. Северус довольно ухмыльнулся. — Десять баллов Слизерину. А теперь продолжим, — и он снова заходил по рядам. Следующими жертвами Снейпа оказались Долгопупс и Гринграсс. Он наклонился к их вареву. — Долгопупс, выпейте зелье. Зельевар протянул к Невиллу руку, в которой была зажата плошка. Долгопупс неуверенными движениями зачерпнул зелье и выпил. На языке он почувствовал горечь. Палочка Снейпа выпустила огонь, который тут же хлынул на гриффиндорца. Тот боязливо сжался, однако пламя не задело его ничуть. Снейп ухмыльнулся. — Пять баллов Гриффиндору, — провозгласил он, и раздался звон колокола.