Remember all

Хелен сидела рядом с Корой, держа ее за руку. Она вспомнила. Она вспомнила свадьбу и их клятвы. Тогда многие удивились тому, как Коралина произнесла свою клятву. "В вечности буду с тобой" запомнилось Хелен на всю ее жизнь. И то, что Коралина произнесла это сейчас, дало Хелен надежду, что ее жена сдержит свою клятву. Все уже давно вышли из палаты. Ингрид и Джонатан пошли в кафетерий, чтобы прийти в себя. Коралина напугала их, она напугала всех. Многие думали, что у нее припадок. Она кричала, мышцы конвульсивно дергались, она была бледной и мокрой, а потом она разом затихла и пришла в себя. Хелен догадалась, что таким образом к ее жене вернулся кусочек памяти. Это было хорошо, значит, амнезия обратима, но как же страшно это выглядело. Словно этот процесс приносил Коралине ужасную боль. И Хелен уже и не знала что лучше: чтобы ее любимая все вспомнила или чтобы не вспоминала, ведь если так будет каждый раз, это просто невыносимо. И ведь Хелен не знала, как помочь своей любимой и облегчить ее боль. Сейчас Кора выглядела спокойной. Она спала, и ей явно что-то снилось, судя по тому, как женщина слегка хмурилась. — Я люблю тебя, родная. И мы вместе через это пройдем, — Хелен осторожно подняла руку жены и нежно поцеловала ее. В этот момент она услышала, как открывается дверь. В палату вошли родители Коралины. В руках Ингрид был стаканчик с кофе из кафетерия. Хелен улыбнулась им, она встала со стула и, наклонившись, нежно и бережно поцеловала любимую в губы, и от этого Кора тут же перестала хмуриться и улыбнулась. Хелен улыбнулась в ответ и, не сдержавшись, поцеловала снова все так же нежно и ласково. А потом заставила себя отступить, чтобы не разбудить супругу. Ей нужен отдых. Она показала рукой на выход Клэрмонтам, и они, поняв ее, вышли из палаты, а она следом за ними. Взяв кофе у Ингрид, она сделала глоток и блаженно прикрыла глаза. — Спасибо, Ингрид. Это явно то, что нужно, - Хелен открыла глаза и счастливо улыбнулась свекрови. Она улыбнулась Хелен в ответ. — Не за что, дорогая. Я знаю, что ты у нас и часа без кофе прожить не сможешь. Как Коралина? - она немного обеспокоенно посмотрела на палату, в которой лежала ее дочь. Хелен взяла руку женщины и сжала ее. Ингрид и Джонатан не слышали слов Коры за всем этим шумом. — Она вспомнила наши клятвы. Она вспомнила нашу свадьбу. Видимо, это был момент, когда память к ней вернулась. Что вы обсуждали, когда это произошло? — Хелен была готова летать от одной мысли, что ее любимая вернется к ней. Ингрид и Джонатан переглянулись, и заговорил Джонатан. — Она сказала, что ей страшно. Мы сказали ей, что всегда ее поддержим и будем рядом, а потом Ингрид вспомнила, как она приехала к нам и привезла тебя, чтобы нас познакомить. Я пошутил, что это было то еще шоу и жаль только, что попкорна не было, — мужчина улыбнулся Хелен, и та тихо засмеялась, прикрывая глаза и потирая переносицу. На ее щеках появился легкий румянец. Она до сих пор смущается тому, как повела себя тогда. Теперь засмеялись все, вспоминая тот день. — В общем, Ингрид стала разыгрывать возмущение, ну а я сказал, что она в моей жизни богиня и я рад, что могу купаться в лучах ее восхитительности. Все было хорошо, а потом Коралина вдруг схватилась за голову, стала стонать, а потом кричать. Она чуть не сбросила с кровати Ингрид, я успел ее подхватить. Мы вызвали помощь, а дальше ты уже сама знаешь, — Джонатан обнял жену за плечи, и она скрыла лицо у него на груди, крепко прижимаясь к нему, ища в нем поддержку и силу. Хелен понимала ее. — Получается, вы встали вспоминать наше с вами знакомство, а она потом вспомнила сама нашу свадьбу. Хм... — Хелен задумчиво смотрела в пространство, стараясь понять, как это работает. — Почему у нее такая реакция на воспоминания? — из раздумий ее вывел тихий голос Ингрид. Хелен сфокусировала свой взгляд на женщине и заметила в ее глазах боль. Клэрмонт вздохнула и провела рукой по волосам, стараясь прийти в себя. — Я думаю, что во время похищения с ней делали ужасные вещи. Все ее тело на тот момент, когда ее обнаружили, было тому живым доказательством. Она была на грани жизни и смерти, ее тело решило, что нужно отдохнуть, и она впала в кому. У всего есть свои резервы, и таким образом ее мозг решил, что надо отдохнуть и прийти в себя. То, что она очнулась, не помня больше половины своей жизни, тоже говорит о травме, только уже моральной. Думаю, ее подсознание старается справиться с тем ужасом, что она пережила, блокируя ее память. Вот только оно, не разбираясь, заблокировало всю ее жизнь в Нью-Йорке. А потому, что так или иначе то, что произошло, у нее ассоциируется с Нью-Йорком, и не важно, что это произошло в Чикаго. Ее подсознание защищает ее от всего ужаса, что произошел с ней в тот месяц. Джонатан, вы же понимаете, о чем я говорю, — Хелен посмотрела на свекра, и он задумчиво кивнул. — Да, понимаю, Хелен. Я работал с несколькими жертвами изнасилования и просто насилия. У некоторых из них, не у всех, либо частично стерты воспоминания о пережитом ужасе, либо полностью. Они не могут вспомнить, ни кто это сделал, ни что с ними делали. Но, как и всегда, эти случаи индивидуальны: никогда не повторяется одна и та же ситуация и никогда не повторяется реакция жертвы на эту ситуацию. Все всегда индивидуально, — Джонатан говорил медленно, тоже погружаясь в свои мысли и воспоминания. — Вот потому, я думаю, Коре было больно, когда пришло воспоминание. Ее подсознание старается ее защитить и препятствует тому, чтобы она вспомнила, а когда не получается, как сегодня, то старается вывести весь организм из строя. Это все, что я смогла придумать, — Хелен смотрела на родителей Коры и то, как они выглядели уставшими и постаревшими. — Ладно, мы можем над этим подумать и позже. А сейчас я вызову вам такси, и вы поедете отдыхать. У меня сегодня дежурство, я приеду утром, - Клэрмонты кивнули и пошли следом за Хелен к главному входу больницы. Усадив их в такси, Хелен пошла работать. Шон Броуди, их главврач, уже предложил Хелен взять неделю выходных, но она отказалась. Она не представляла, что бы она могла делать в те часы, пока ее родная спит. Потому лучше работать и не думать о плохом. Допив кофе, Хелен пошла заниматься тем, что у нее лучше всего получалось. А именно работать. Джонатан и Ингрид держались за руки, все время пока ехали в такси. Ингрид была немного бледной и осунувшейся. Все же не для ее возраста подобные встряски. Джонатан с беспокойством смотрел на супругу. — Ты как себя чувствуешь? — он говорил тихо, гладя ладонь жены большим пальцем круговыми движениями. Женщина посмотрела на своего мужа и улыбнулась ему. — Не переживай, все хорошо. Просто я устала. Перелет и все остальное высосало все силы. Посплю часов шесть и буду как огурчик, — Ингрид сжала руку мужа, давая жестами понять, что все в норме. Джонатан улыбнулся и, наклонившись, поцеловал жену в висок. — А хочешь, как мы приедем, я приготовлю твое любимое какао со сливками? – мужчина прекрасно знал, как его жена любит этот напиток и что он самое лучшее средство от всех бед. Ингрид счастливо заулыбалась и, потянувшись, нежно поцеловала мужа в губы. — Вот умеешь же ты уговорить женщину не грустить, — они тихо рассмеялись, и напряжение стало слегка отступать. Через полчаса они были на месте. Большая просторная квартира рядом с центральным парком, выходящая окнами на парк, была на двадцатом этаже, так что вид на город здесь был в любое время суток потрясающим. Эту квартиру Коралина и Хелен купили три года назад, сложившись вместе. Она была просторной, светлой, благодаря панорамным окнам от пола до потолка, которые пропускали максимально много солнечного света. Вся квартира была выдержана в бежевых и синих тонах. А спальня женщин была кусочком карибских островов. Она была вся в синих и лазурных тонах, а большая кровать с легкими газовыми занавесками по периметру придавала ей легкость и воздушность. Дженнифер выкрасила свою комнату в яркие и насыщенные цвета; заходя в нее, казалось, попадаешь на карнавал красок и цвета. Гостевая комната была в нейтральных оттенках бежевого, словно у нее не было своей индивидуальности, но это ничуть не портило ее. Дженнифер уже успела собрать сумку для матери и приготовить нехитрый ужин на них всех. В том числе рассчитывая и на Хелен, которая, она знала, придет утром. Мама ей уже позвонила, сказав, что ей пришлось остаться на дежурстве. Дженнифер не расстроилась. Она успела успокоиться, занимаясь привычными делами. Когда в дверь позвонили, она побежала открывать, встречая улыбкой бабушку и дедушку. — Ну, наконец-то вы приехали. Я уж думала, что мне придется второй раз подогревать ужин. Идите переодевайтесь и к столу. Я сейчас накрою, — девушка все говорила, улыбаясь и при этом в приказном тоне, в котором звучали нотки ее матерей. Ингрид и Джонатан стали улыбаться на поведение их внучки, но спорить не стали. А Дженнифер тем временем стала сервировать стол. Она достала из их маленького винного шкафа бутылку розового вина, легкого, подходящего к стейкам, что пожарила девушка ранее. Она пила крайне редко, не видя в этом ничего такого уж необходимого. Но она прекрасно знала, что Ингрид любит именно это вино. А для дедушки, если он захочет, у них есть виски. Сама Дженнифер собиралась выпить полбокала. Все в их семье знали, что девушка почти равнодушна к алкоголю, и потому спокойно относились к тому, что она иногда пьет вино. И даже то, что ей еще нет двадцати одного, не сильно заботило их. Через полчаса все было накрыто и приготовлено, и Ингрид с Джонатаном, успев освежиться в душе, вышли к столу. На женщине был теплый домашний костюм серого цвета. Джонатан был одет в легкие удобные брюки, рубашку поло и сверху блейзер. — Дедушка, можешь открыть вино, пожалуйста, — Дженнифер посмотрела на деда и протянула ему бутылку и штопор. Она и сама могла открыть бутылку вина, но она знала, что дедушке будет приятно, если она его попросит. Клэрмонт, улыбаясь, взял бутылку и штопор из рук внучки и через минуту уже открыл вино. Ингрид и Дженнифер уже присели за стол друг напротив друга, место посередине досталось Джонатану. Дженнифер приготовила стейки сильной прожарки, а на гарнир — картофельное пюре. Также она нарезала легкий салат из овощей и листьев салата. Все было просто, но сытно и вкусно. Джонатан разлил своим дамам по половине бокала вина, а себе налил чуть больше половины. — Всем приятного аппетита, — Клэрмонт присел и начал есть. Ингрид и Дженнифер последовали его примеру и тоже стали есть. Какое-то время они ели в молчании. Тишину нарушала легкая инструментальная музыка, звучащая из динамиков проигрывателя, что включила Дженнифер, пока готовила. Ингрид прислушалась и слегка склонила голову набок. — Кто это играет? — женщина посмотрела на внучку, и она улыбнулась бабушке. — Это творение Ханса Циммера – это современный композитор, он пишет музыку к фильмам и мультфильмам. А именно эта композиция играет в фильме «Скала». Ну, помните, где играет Николас Кейдж, там еще про Алькатрас и оружие массового поражения, — Дженнифер сделала глоток вина, улыбаясь бабушке. Она улыбалась внучке и тоже сделала глоток вина. — А у него много композиций? – Ингрид всегда нравилась инструментальная музыка. А в этой композиции звучал такой масштаб, даже можно сказать эпичность, что просто дух захватывало. — О да, у него много произведений. И он в основном работает с оркестрами. Если тебе интересно, я могу скачать его работы и скинуть потом тебе, чтобы ты могла ее слушать, когда занимаешься своими делами, — Дженнифер нравилось, то, что бабушка была достаточно современна и шла в ногу со временем. У нее даже свой айпод был. Правда, его ей подарили она с мамами на Рождество четыре года назад, но ведь она стала им активно пользоваться после того, как Дженнифер объяснила как. — О, было бы просто замечательно. Как дела в университете? — Ингрид с интересом посмотрела на внучку. — В общем-то, все как обычно. Лекции, самостоятельные задания, студенческие клубы, — с улыбкой ответила Дженнифер. — Я позвонила декану и попросила пару дней отгулов. Объяснила, что мама очнулась. Профессор Гарет разрешила и просила передать ей, что она рада, что Коралина очнулась, — Дженнифер стала говорить тише, и ее улыбка померкла. Она не сказала декану, что у Коры амнезия. Она просто не смогла. — Понятно. А у нас есть новости, — Ингрид улыбнулась внучке с пониманием и теплом. — Какие? — Дженнифер встрепенулась и заинтересованно посмотрела на бабушку. — Пока мы были у Коры, у нее произошла вспышка воспоминаний. Мы сами не слышали, но Хелен сказала, что Кора вспомнила их свадьбу и клятвы, что они говорили друг другу, — Ингрид не стала рассказывать внучке о том, как это происходило. НЕ стоило ее пугать и волновать. А у Дженнифер перехватило дыхание, и к горлу подступил ком. Она выдохнула и прикрыла глаза. Это была отличная новость, и тиски, что сжали ее сердце, стали чуть слабее. Она улыбнулась и, открыв глаза, сморгнула выступившие слезы. — Это замечательно! Значит, она точно все вспомнит, — Дженнифер была рада этой новости. — Конечно, родная. Даже не сомневайся. Она вернется к нам, — Ингрид говорила с уверенностью в голосе, и Дженнифер верила своей бабушке. Остаток ужина прошел в легкой беседе об общих знакомых.