Хакс изо всех сил старался держаться в стороне, пока Гаюс продолжал гоняться за различными насекомыми. Он не совсем понимал, какую именно цель преследовала тренировка, но что бы это ни было, у Гаюса явно не получалось. Наконец он, по-видимому, сдался и снова плюхнулся на землю, хрипло дыша под маской. Э'Чон подошёл, легонько ткнул его под ребра, а затем сочувственно погладил по голове.
Элео, напротив, испустил поток — должно быть — проклятий на своём родном языке и пнул цветок в порыве разочарования.
— Итак, Сигурд, для чего же предназначена эта тренировка? — спросил Хакс.
Голова рыцаря, всё ещё покрытая разноцветными бабочками, повернулась к нему, и в ответ прозвучало:
— Вы знаете, что мы можем влиять на мысли слабых разумом?
Хакс знал, и мысль об этом его ужасала. Из прочитанного он узнал, что, если кто-либо обладал сильной волей и стойким разумом, форсъюзеру повлиять на него было трудно. Это и стало главной причиной для беспокойства, когда он обнаружил, что его сокомандующий чувствителен к Силе. Это было темой, которую они с Кайло никогда не обсуждали, но по прошествии месяцев, в течение которых на его мысли ничто не влияло, Хакс предположил, что либо обладал иммунитетом, либо Кайло не был заинтересован в применении к нему своих сил. Хакс утвердительно кивнул.
— Хотя животные и насекомые обладают сознаниями, они значительно менее сложны, чем у других разумных существ. Их мысли намного проще, больше основаны на потребностях, и поэтому их легче подчинить, — объяснил Сигурд.
— Я СКАЗАЛ НАЛЕВО, СВОЛОЧЬ! НАЛЕВО! — заорал Элео, швыряя в бабочку комком грязи.
— …обычно… — тихо добавил Сигурд.
— Значит, люди более сложны, — заметил Хакс.
— Бесконечно. Насекомые могут думать только о том, что необходимо для выживания и продолжения рода, у них меньше тонких эмоций или мыслей. Чтобы воздействовать на насекомое, нужно лишь внушить ему необходимость изменить направление, и оно с готовностью подчинится, — постарался объяснить Сигурд. — Тем, которых я собрал, я предложил идею, что нужно «отдохнуть», а также, что моя персона — безопасное место для «отдыха».
Хакс посмотрел на наспех собранную, готовую разлететься в стороны коллекцию, которую Сигурд усадил на свои одеяния, и наморщил лоб:
— Сколько усилий потребуется, чтобы контролировать человека?
— Это будет зависеть от человека, его приверженности, Силы, текущей вокруг него и его разума, — кажется, рыцарь воспринял его слова серьёзно. — Или же вы хотите спросить, легко ли будет контролировать вас?
— Это только мысль, — сказал Хакс, — Храм сделал что-то с моим разумом. Мне просто интересно, действительно ли мне ничто не угрожает, как я полагал раньше.
Сигурд кивнул, отчего несколько стрекоз взлетели, а затем опустились обратно на капюшон рыцаря. И продолжил:
— Существует множество факторов, которые следует учитывать, включая психическое здоровье и эмоциональную подавленность. Вы можете заметить, что более восприимчивы к вербальному внушению, когда устали или эмоционально истощены. Однако никто не может заставить вас делать то, чего вы сами делать не хотите. Сила помогает нам проникать в разум, выявлять желания и заставлять человека действовать, но, если такого желания нет или человек, о котором идёт речь, борется с ним, его нельзя принудить.
— Я до сих пор не понимаю, что случилось… — тихо сказал Хакс.
Сигурд встал, или, вернее, опустил ноги так, что в этом левитирующем положении его ступни коснулись земли. Он вскинул голову, отгоняя пугливых стрекоз, и ответил:
— Подавленные воспоминания — это другое. Это разница между чтением книги и возможностью предложить писателю дальнейший сюжет. У нас есть возможность увидеть всё, но вы вольны действовать по своему усмотрению, если достаточно сильны, чтобы противостоять влиянию других.
Это не слишком утешало. Хаксу не нравилось, что другие были способны видеть в нём всё. Ему не нравились даже люди, знающие очертания его тела и подгоняющие униформу, дабы придать ему более внушительный вид. Что он мог из всего этого извлечь, так это то, что подавленные воспоминания не исчезли. Если бы он и прошёл коррекцию, воспоминания всё равно остались бы в нём, дремлющие, готовые вернуться и разрушить всё, если кто-то вырвет их из его головы и покажет ему.
Если бы он был членом Ордена более низкого ранга, это не стало бы проблемой. Чувствительность к Силе была достаточно редкой, чтобы обычный солдат с ней не столкнулся. Но Хаксу пришлось противостоять восьмерым обладателям Силы. Семь Рыцарей Рен и Верховный Лидер в придачу. Возможно, его коррекция ослабла в таком окружении, поскольку они просеивали его разум достаточно часто, чтобы передавать и получать информацию. Если бы он и прошёл процедуру заново, была высока вероятность того, что со временем воздействие чувствительных к Силе и работа с ними её разрушит. В очередной раз застав его врасплох.
Становилось всё более очевидным, что коррекция являлась временным решением постоянной проблемы. Он также знал, что разум не сможет подвергнуться ей многократно. Был предел тому, сколько раз он мог проходить процедуру, прежде чем она нанесёт непоправимый урон его разуму и, возможно, его телу. Ему требовалось долгосрочное решение, но он не знал, есть ли то, что может обеспечить результаты, которые ему были необходимы.
Он также не был уверен, позволит ли ему это его гордость. Коррекция была тем, что он довольно регулярно рекомендовал мужчинам и женщинам под своим командованием. Если он не мог выдержать того, через что приказывал пройти своим людям, что это говорило о нём как о лидере? Он попытался сказать себе, что его ситуация была совершенно иной, что его работа и близость к рыцарям сделали коррекцию слишком опасной, но себя убедить было трудно. Где-то внутри него звучал голос, требующий, чтобы он перестал быть слабаком и прекратил себя оправдывать.
Следовало лишь уяснить, слушать его или попросить заткнуться.
На миг показалось, что Сигурд вздрогнул. Он сделал очень странное движение, словно хотел дотянуться до чего-то, а затем дёрнулся назад. Прочистив горло, он сказал:
— Со… Генерал, возможно, вы могли бы помочь…
Рука в перчатке ухватила его за запястье и потащила в другую часть окружённого садом дворика. Хакс сердито потянул свою руку назад:
— Помочь с чем?
— С тренировкой. Возможно, вы сможете помочь нам, — настойчиво повторил Сигурд.
— Как?! Я вам не позволю пытаться этими вашими силами заставить меня делать нелепые вещи! — выпалил Хакс.
— Сейчас не время для глупостей! Этого желает Тьма! — воскликнул Сигурд. — Смотрите, как она движется сквозь меня! Ей следует повиноваться!
Именно тогда Хакс почувствовал, как его за бёдра приподняли в воздух. Он плыл по воздуху, влекомый Сигурдом, который шёл быстрым шагом.
— Сюда, генерал! Мы должны двигаться в этом направлении!
— Сигурд Рен, вы немедленно меня опустите! — крикнул Хакс, безрезультатно молотя ногами по воздуху.
Подбежал Гаюс, всё ещё немного запыхавшийся, и попытался что-то изобразить руками. Э'Чон широким, размашистым шагом шёл рядом с ним и выражал Сигурду своё согласие:
— Да! Этот способ намного лучше!
— Я могу идти! — заорал Хакс. — Опустите меня!
Невзирая на протесты, Хакса уволокли в более уединённый уголок. Сигурд поставил его на землю и сказал:
— Да, тут хорошо. Здесь отличная Тьма.
Хакс ни на секунду ему не поверил. Если это место было таким «тёмным», почему Сигурд не пришёл сюда изначально? Очевидно, рыцари хотели, чтобы он был здесь по другой причине. Гаюс схватил его за предплечье и потянул:
«Я пытаюсь научиться влиять на насекомых. Я не откажусь от твоей помощи».
— Я не могу использовать Силу, — возразил Хакс.
«Нет, но ты хорошо понимаешь, как её используем мы. И на самом деле среди форс-нулей ты, наверное, знаешь об этом больше всех, в силу своего опыта общения с нами. Ты более проницателен, чем думаешь», — заметил Гаюс.
Это могло быть правдой. Будучи соединённым с рыцарями, Хакс почувствовал, каково это — использовать Силу. Это было… странно. Он предположил, что, пожалуй, так слепой человек впервые видит что-то. Словно открывает для себя ощущение, без которого жил прежде. На несколько мгновений он был способен чувствовать то, что Кайло чувствовал каждый день. Интуитивно он понимал, как контролировать это. И странно было возвращаться в собственный, слепой к Силе разум и быть более неспособным вовсе ощущать Силу.
Учитывая всё это, он понятия не имел, что сказать Гаюсу. Он не мог чувствовать никакой энергии и не мог её использовать, поэтому не понимал, какая от него могла быть польза.
«Просто держись крепче. Могу я тебя впустить?» — спросил Гаюс.
Хакс кивнул и взял себя в руки. Сначала рыцари позволяли ему разделять с ними лишь несколько чувств одновременно. Мысли, зрение, а затем немного осязание. Постепенно Кайло помогал ему с восприятием звуков и даже вкуса, но теперь он мог справиться со всем сразу, пусть и на короткое время. Хакс также почувствовал, как Гаюс воспринимает Силу. В отличие от остальных, у него это ощущение было размытым, подобным тому, когда слушаешь что-то с заткнутыми ушами.
Гаюс, видимо, пытался дотянуться до бабочки на плече Сигурда и позвать её. Хакс мог чувствовать, как Гаюс мысленно обращается к насекомому, стараясь побудить лететь к нему. Хакс воспринимал это, но не понимал, как оно должно работать. Он чувствовал, что Гаюс пытается направить бабочке ощущения, умоляя, пытаясь убедить приблизиться.
Судя по объяснениям Сигурда, способности Силы основывались на внушении. Персону, а в данном случае — насекомое, надлежало принудить желать следовать указаниям форсъюзера. Нужно было заставить его думать, что это его выбор, его желание. Так что же нужно насекомым? Основополагающие вещи, предположил Хакс. Быть в безопасности, сытым и иметь возможность размножаться. Насекомое на плече Сигурда, должно быть, уже чувствовало себя в безопасности, так что оставалось два других варианта. Может быть, если оно было не слишком сыто…
«Ты пытался сказать, что у тебя есть еда?»
«Но у меня её нет. Она сможет увидеть, что у меня на самом деле ничего нет…»
Это не могло быть слишком уж трудно. Ведь это всего лишь насекомое. На ежедневных планёрках Хакс убеждал взрослых мужчин и женщин следовать приказам, которые не обязательно им нравились. Конечно, он мог разобраться, как заставить бабочку перелететь с плеча одного человека на другого. У бабочек не было чувства долга или обязательства, поэтому, если она не собиралась двигаться ради основных потребностей, что могло бы её заставить?
«Что ж, если здесь нет ничего, чего бы ей хотелось, возможно, нам следует создать потребность».
«Как?»
«Основа — предложение. Во время переговоров порой можно убедить кого-нибудь, что у него есть потребность в чём-либо. Например, попросив кого-то, у кого нет письменных принадлежностей, что-то подписать. До этого ему не нужен был стилус или ручка, но теперь потребуется».
«Так, и что будет нашей ручкой?..»
«Понятия не имею…»
Он слышал, как Гаюс задумался, перебирая идеи, а затем предпринял попытку: «Здесь тень. Тебе не жарко?»
Хакс не понял, что случилось, однако в поведении бабочки что-то изменилось. Ему не удалось разобрать, что именно, но Гаюс дал чёткую команду: «Ты перелетишь ко мне на плечо».
Насекомое, к удивлению Хакса, лениво вспорхнуло. И мысли Гаюса взорвались воплями: «Смотрите! Смотрите! У меня получилось! Получилось! Смотрите все! Я её позвал!»
Хакс чувствовал, как напряглось тело Гаюса, противясь желанию бегать кругами и показывать всем, что он сделал. Его чувства были яркими, даже ослепляющими, и всё это была чистая радость. Хакс не мог поверить, что нечто настолько простое сработало. Да, это было насекомое, но он всё ещё удивлялся тому, что принципы, которые он с лёгкостью понимал, могли быть применены к Силе. Возможно, она была не так уж загадочна, как он думал.
Э'Чон подошёл, чтобы сгрести Гаюса в охапку, но маленький рыцарь воскликнул: «Подожди! Не спугни её! Я хочу удержать её ещё немного. Ух ты… Не могу поверить, что я это сделал!»
В разуме Гаюса Хакс услышал отголосок слов Сигурда: «Отличная работа, Гаюс Рен. Твоя власть над Тёмной стороной Силы растёт».
Э'Чон погладил Гаюса по шлему и, к изумлению Хакса, действительно тихо прошептал:
— В самом деле, отлично.
У Хакса отвисла челюсть. Внезапное мастерство Э'Чона в управлении громкостью голоса оказалось более невероятным, чем новый приём Силы Гаюса. Хаксу необходимо было заставить себя закрыть рот и отвернуться, чтобы не пялиться. И он уже почти отвернулся, как Элео развернул его обратно:
— Эй, как насчет того, чтобы ты и мне тоже помог с этим трюком?
— Заставить Э'Чона говорить шёпотом? — спросил Хакс, пытаясь оглянуться.
Элео отвёл его дальше во двор, приобняв рукой за плечи, чтобы Хакс не мог поглядывать назад. Он говорил гораздо быстрее обычного и, казалось, прилагал усилия, чтобы вести себя как всегда:
— Нет, с другим. Тем, который заставляет жучков тебя любить.
Возможно, он и был в этом заинтересован, но Хакс был убеждён, что это, скорее всего, уловка. Он вскинул бровь в ответ на то, что ему не дали обернуться, и всё же позволил Элео себя увести. Значит, было что-то, что рыцари не хотели ему показывать. Интересно…
***
«Думаете, он догадался?»
«Он знает».
«Несомненно, он знает!»
«Ну да, он достаточно умён, чтобы понять, что что-то происходит, он не был бы моим сокомандующим, если бы не мог такого замечать. Но как вы думаете, он знает о кошке?»
«Мне думается, что замысла нашего природа загадкой остаётся для него».
«В самом деле. Когда он был связан с Гаюсом, я чувствовал подозрение, но ничего конкретного».
«Ладно, хорошо, Мако сейчас доставит её на транспортник. Кто пронесёт её в шаттл?»
«…а нет ли чего-то, в чём или под чем мы могли бы спрятать её на несколько минут?»
«Как насчет плаща здоровяка?»
«Он и вправду просторный!»
«Значит, здоровяк во время поездки может притвориться, что ему жарко, и набросит плащ на ящик, а потом, пожалуй, сможет занести его на шаттл, и никто не заметит… Мако, напомни-ка, почему наш шаттл отогнали так далеко, хотя мы припарковали его прямо, нахрен, здесь? Это ведь не может быть всего лишь из эстетических соображений…»
«…нет…»
«О мой бог, эта невероятная художественная зацикленность у вас в роду, да?»
«А мне нравится».
«Это жутко бесит, принцесса!»
«Я пойду найду ещё бабочек!»
«Пожалуйста, дорогой. Я уверен, ты отыщешь самых красивых».
«Я помогу!»
«Ладно… Мы почти собрали Кайло. Мы с Мако собираемся сопроводить его для официальных прощаний. Удостоверьтесь, что Хакс не видит кошку».
«Он не увидит. Я об этом позабочусь. Элео Рен, отвлеки его — в меру своих способностей».
«Почему я? Почему не снять штаны и не исполнить безумный танец? Это… СРАНЬ ГОСПОДНЯ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, НЕРФОПАС ТЫ ПРИДУРОЧНЫЙ!»
Внимание Хакса на время отвлёк Сигурд, который схватился за свои одеяния и начал странным образом извиваться. Элео отшатнулся от Хакса и повалил рыцаря на землю. Хакс нахмурился и попытался представить, о чём они могут переговариваться сейчас друг с другом по своей связи.
Через пару минут он сдался и решил, что лучше ему этого не знать.
***
Кайло лежал на своей койке посреди транспортника. Он был не в состоянии официально прощаться с Лордом-главнокомандующим. В обычных обстоятельствах он отправил бы Хатора позаботиться об этом, но они с Лордом-главнокомандующим были, честно говоря, в ужасных отношениях. Э'Чон с равной вероятностью мог как мило попрощаться, так и объявить войну, поэтому требовался кто-то ещё. Кайло не был уверен в своих чувствах относительно того, чтобы отправлять Мако, но хэйанская культура не одобряла прикосновений к чужакам, что исключало Гаюса, а Сигурд и Элео были, наверное, худшими дипломатами, с которыми Кайло когда-либо приходилось иметь дело.
Так что оставался Мако. В некотором смысле он был наилучшим вариантом, поскольку обладал обширными знаниями о Хэйане, а также семейными связями. Но эти связи были также и источником напряжённости. Последнее, чего хотел Кайло, это чтобы Мако затеял ссору со своим братом прямо перед тем, как покинуть родной мир. Он не мог придумать для своего рыцаря худшего способа завершить путешествие, в котором и так было много гнетущих моментов.
Он мог следить за их прощанием через связь. Мако был всё так же открыт для них и не предпринимал никаких попыток отсоединиться. Кайло мог воспринимать чувства Лорда-главнокомандующего и то, как они влияли на Мако. Хиромото отчаянно хотел, чтобы Мако задержался подольше. Он хотел, чтобы его семья была рядом, и не мог понять выбора Мако покинуть их. Его чувства не давали Мако уйти. Ему не нравилось расстраивать брата, но он хотел идти собственным путём и исследовать Галактику. Он не мог этого сделать, оставшись…
Мако поклонился в последний раз, и Хиромото сделал то же самое. Кайло чувствовал, как ноет от тоски сердце Лорда-главнокомандующего, хотя на лице его сохранялось безразличное выражение. Мако больше всего на свете хотелось протянуть руку и обнять брата, заверить, что будет его навещать и даже отправлять сообщения, если тот захочет.
«Мы уже нарушили множество протоколов… Если у тебя есть шанс уйти на хороших условиях, ты должен им воспользоваться».
Кайло не сумел сдержать своих мыслей, выдающих то, что он желает им примирения:
«Потому что я больше не могу».
Мако выпрямился после поклона и раскинул руки в стороны. Не широко, но достаточно, чтобы Хиромото знал, что он будет открыт для прощальных объятий, если брат этого захочет. Лицо Хиромото ничего не выдавало, но, как и в случае с Хаксом, сдвиг в Силе вокруг него сказал рыцарям всё, что нужно было знать о его чувствах. Да, он хотел объятий, но не в присутствии стольких посторонних.
Он повернулся и жестом отпустил охрану и слуг. Одного охранника Кайло уже видел прежде, он сопровождал их по дороге к транспортнику. Вероятно, он шёл рядом, чтобы убедиться, что рыцари не «потерялись» и не забрели в ничего не подозревающий городок. Всё это было для видимости, Лорд-главнокомандующий должен был прекрасно понимать, что рыцари, даже с учётом ранений Кайло, могли бы легко одолеть стражу, если бы действительно это задумали. Однако они не имели такого намерения. У них не было никаких раздоров с Хэйаном, и хотя благонамеренная экскурсия с целью показать Хаксу поселение могла бы стать забавной, это бы слишком обеспокоило Мако, чтобы кто-то из них получил бы от неё наслаждение.
Когда, по мнению Лорда-главнокомандующего, территория достаточно опустела, он преодолел расстояние, отделявшее его от Мако. Кайло почувствовал, как его дыхание щекочет рыцарю ухо, когда он прошептал:
— Возвращайся, если сможешь, твои комнаты будут ждать.
У Мако возникли вопросы. Что, если он привезёт Хатора? А если все рыцари присоединятся к ним за компанию, прилетев сюда для отдыха? Что, если он улетит на много лет? Однако он держал вопросы при себе. Это была победа, пусть маленькая, и он не хотел её портить. Возможно, позже он спросит, когда пройдёт ещё немного времени, а эмоции чуть утихнут. Пока же он обнял своего брата.
— Я буду скучать по тебе!
Кайло крякнул, когда средний брат, Рюноске, прыгнул на них и обнял обоих братьев:
— И снова приводи своего странного светловолосого друга! С ним было весело.
Мако вздрогнул, почувствовав, как Сила около его брата меняется, становится более горячей и полной гнева, когда тот понял, что не один, а двое его братьев имеют связи с иноземцами. Мако робко сказал:
— М-мой транспорт ожидает там…
— Какого светловолосого… — требовательно начал Хиротомо.
– О, волосы генерала, как оказалось, «красные». У иноземцев есть слова для разных оттенков светлых волос, — сказал Рюноске, — я имел в виду другого.
— Значит, это Сигурд, — сказал Хатор. — Я не возражал бы против него.
Хиротомо бросил сердитый взгляд на Хатора, затем пробормотал, обращаясь к Мако:
— Если мне придётся смириться с тем, что здесь бродят уже двое…
Двое? Но это может значить… С одним чужеземцем он уже был готов примириться? С тем, что один из них завёл иноземного любовника? Кайло чувствовал, как Мако делится своими выводами с Хатором, который удивился, но всё ещё был оскорблён вопиющей ксенофобией.
«Он может согласиться!»
«Я бы хотел, чтобы он использовал менее отвратительный язык… но это уже прогресс».
«Тогда мы приступим же к планированию нашего брачного…»
Мысли Хатора ненадолго закружились в вихре свадебных планов, которые он бережно вынашивал. Они сверкнули так же ярко, как и та небольшая вспышка Сигурда ранее, и это привлекло внимание всех рыцарей. Лицо Хатора пылало, но он всё же отправил им всем чёткую мысль:
«Не ждите извинений… Я нимало не сожалею о таких мыслях».
