Комната Желаний.

Мой дух с восторгом бы в ничтожестве пропал, Чтоб тьмой бесчувствия закрыть свои терзанья. Шарль Бодлер. Пропасть

      Закончив свою историю, с Элис сняли черный мешок. Перед её глазами предстала комната, в которой было уйма бумаг, разбросанных, где попало. В центре комнаты располагался темный круг, исписанный странными иероглифами. Справа от круга находился камин, что извергал бледно синее пламя, освещая её. Над камином висели маски разных сословных божеств, но маска бога Безмолвия отсутствовала. В дальнем левом углу стоял стол, забросанный книгами и отчетами. Слева от стола находилось кресло, сшитое из плоти неведомого существа. Около него был столик с граммофоном, который прокручивал беззвучную пластинку. Элис была удивлена, что оказалось не в серой комнате. Подойдя к камину, огонёк быстро проговорил: «Накорми меня. Живее, накорми меня! — сказал огонь, на что Элис ответила — О, да вы только посмотрите. Элементальный кусок полутьмы, печется в загубленном камине. С чего это мне делать тебе одолжение. Страдай дальше голодом, пока тебя не потушили. Возможно это единственная твоя радость, в твоём существовании!» — закончила Элис. «Не будьте слишком самодовольны, — сказал голос у стола и продолжил — Если врата перерождения разозлятся, то вам же будет только хуже. Возможно, вы станете вилкой, которую небрежно будут использовать сотни или тысяч раз, в какой-нибудь забегаловке». На столе появилось маленькое существо с размером банковскую банкноту. На голове было два больших фасеточных глаза, темно-фиолетового оттенка. Чуть выше глаз, находились длинные усики, крючковатой формы. Промеж глаз располагалось множество маленьких, тоненьких соединительных антенн с двух сторон, что доходили до верхней челюсти. Каждая пара антенн образовывала символ «Х». Челюсть была плоская и двухсторонняя. Первая выступала в роли защитника, что огораживала от вредоносных бактерий. Вторая была поменьше, за ней были крошечные зубики, которые перемалывали пищу. Туловище было среднее по меркам насекомого. Лапки и ножки имели вид как у кузнечика. Одето оно было в темно-белую жилетку с четырьмя карманами, в которых находились пишущие предметы. В руке у него имелась острая трость, напоминавшая зубочистку. Существо забралось на гору книг, которые стояли на столе и заговорило: «Приветствую тебя в комнате желаний, моя дорогая. Сегодня и только сегодня, ты можете испытать удачи и пожелать, что тебе угодно. Ни какого подвоха тут нет. Всё, что тебе нужно, лишь произнести ОДНУ ФРАЗУ: «DABO ANIMA DORMIT IN SINU TUO IN AETERNUM» — громко произнесло фразу существо, что огонь воспламенился черным пламенем и по комнате начали летать бесцветные призраки минувших дней. Существо увидело происходящий беспорядок, взмахнуло тростью, произнеся: «infernum pulverem (к черту прах)» — призраки тут же рассыплись, а существо продолжило — «Кхм, что в переводе: «Отдаю душу, спящему в недрах вечности». Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь, только легкую эйфорию от исполнения желания. Ах, да, прости мою забывчивость. За столько лет работы, иногда заговариваюсь и забываю представиться. Зовут меня — Продавец Душ, или Искушение, но можешь меня звать более приземлённым именем — Аузриль» — Аузриль закончил свою речь, указав тростью на листок, поднял его со стола и принялся изучать.       «Почему ты мелкий микроб думаешь, что у меня есть желания?» — с призрением произнесла Элис, Аузриль отодвинул листок и посмотрев на кресло сказал: «Синьор Высохший Вампир, вам следовало обучить эту невежественную особу манерам. Вы ведь столько времени продержали её в запертом помещении, именуемом чистилищем. Так почему же вы упустили такую возможность?» — Позади кресла находилась огромная тень, которая начала сползать на пол. Медленно из неё стала появляться голова вампира в бинтах, из которых просачивались куски черных волос. Перебинтованный с ног до головы, вышел мумифицированный вампир, в белом врачебном халате. Из-за бинтов виднелись его только два черных глаза, не считая волос. Присев в кресло, прокрутив ручку граммофона, откинув голову назад, он сказал: «Мне было слишком лениво, применять, что-то к ней. Всё равно бы не вышло, так зачем мне тратить на это усилия. Что с этой дурацкой пластинкой, который раз она уже заедает» — Положив руку на пластинку из пальца вышло тонкое, острое лезвие, которое начало царапать её. «Прекратите, немедленно» — сказал Азруиль, Вампир повернул на него голову и сказал — «А? Ты что не слышишь, легкий ренессанс в эпоху чумы. Столько криков и стонов, что согревают слух» — Вампир достал еще одно лезвие из другого пальца и звук усилился, на что Азруиль больше рассердился — «Клянусь, семью грехами вселенских масштабов. Если вы не прекратите ежесекундно этот звук, то отхватите несколько смертей от оскверненных божеств» — Вампир остановился и стал размышлять вслух, раздосадованным голосом — «Я так давно не слышал чарующих песен, что покрываюсь пылью. Каждый день, я захожу к этим слабоумным и слушаю их истории, пока она не совпадет с правдой комнаты, в которой они находятся. Это так утомительно и не интригующе, что иногда при рассказе я просто засыпаю, а они что-то там бубнят. Вот раньше я занимался удивительными исследованиями в мире людей. Эксперименты с живой человеческой плотью, которая смешивалась с пыльцой солнечных лучей, давали интересные результаты. При совмещении вырастало бездумное существо, которое могло лишь пожирать живые организмы. Этого было не достаточно. Я стремился воссоздать разум, который будет за гранью человеческих рассуждения. Помню, мне досталось два легких экземпляра, когда в подвале проводил исследования. Ко мне забежала маленькая девочка и начала расспрашивать меня. Я её спросил: «Знает ли маленькая мисс, что из себя представляют гусеница?» — девочка не долго думая ответила — «Конечно, из гусеницы потом вырастает бабочка». Я взял со стола, свой хирургический скальпель и ещё раз её спросил: «А не хочет ли маленькая мисс стать бабочкой? Для этого от тебя ничего не понадобится, только не шевелись. Бабочки ведь прекрасны и ты станешь прекрасной. Ну как, согласна?» — мне было всё равно, что ответить брюзгливое дитя. Замахнувшись скальпелем, я с легкостью отрубил ей конечности. Скорчившись на полу, червяк стал ползать и стонать. Спустя минуту, я услышал звук, который доносился на чердаке. Придя на чердак, в самом отдаленном углу барахталась старая коробка с документами. Подойдя к ней и раскрыв, оказалось, что был человеческий ребёнок, мужской особи. Без церемоний и речей, зарезал мальчишку. Это была хорошая находка, так как ингредиенты мне всегда необходимы для опытов. Подвесив на крюки тело, вспорол тщательно брюшную полость, достав оттуда органы, также раскрошив нос, вынул мозг. Я подумал, что люди будут искать убийцу, тогда, не долго думая оставил записку, что-то там про Ад. Это был единичный случай, когда жертва попалась так легко. В остальных случая, мне приходилось выслеживать образцы, скрываясь в тенях объектов или животных. Порой, если залезешь в тени кошки, то в горле обязательно застрянет комок шерсти, меня всегда это раздражало.       Обитая в тенях, я заметил, что есть теневые насекомые, которые стремятся в одно место, скрытое от живых глаз, да что там, мертвецам и подавно нельзя было его найти. Для его выслеживания мне нужно было двенадцать, идеальных человеческих органов. Рубя, кромсая, изничтожая живые плоти, искал я шестеренки. Спустя ровно одно столетие у меня было одиннадцать идеальных органов. Оставалось только найти чистое сердце — проклятое сердце, которое так и не нашлось. Последняя моя жертва, была красивая блудница в пьяном квартале. Увидев искру в том мерзком сердце, подумал я: «Вот он, последний кусок мозаики». Ох, как я ошибался. Подкравшись сзади при лунном свете, достал свой маленький клинок, что придал к забвенью, столь лживое создание. Вспоров весьма легкими движениям, пропала нить, ведущая к мечте. Думая, что это лживая ложь, копался в теле, как маленький ребенок в песочнице. Руки нещадно глумились над плотью, вырывая и разбрасывая ошмётки по комнате. Осознание ко мне пришло, когда дыхание стало задыхаться от неудачи в комнате залитой разочарованием. Это был крах, падение, фиаско — понимайте, как хотите. В этот момент мне пришла дикая, безумная, иррациональная мысль — использовать свое сердце. Оно не было чистым, но ничего другого не оставалось, только нужно было обрести другой источник энергии. Солнечная пыльца или мертвая пыльца лучей, выражаясь точнее, могла даровать мне бесконечный источник жизни. Для этого я собрал как можно больше солнечной пыльцы. Эту пыльцу можно было разыскать только тогда, когда закат садился в убегающем горизонте. В полнолунии, я сделал себе сорок три инъекции. Моё тело охватил испепеляющий жар. Кожа горела светлым пламенем, словно меня выбросили в жерло разбушевавшегося вулкана. Я понимал, что такое может произойти, чтобы хоть как-то выжить при перевоплощении у меня находились бинты из мертвых воспоминаний людей. Миллиарды событий темнились в клетках, заклятые в прошлом, и я, являющийся единственным ключником, позволил воспоминаниям сосуществовать с моим телом. Обмотав тело бинтами, я перестал святиться и пламенеть. Мои глаза почернели, как черный уголь, а кожа высохла. Зрение исказилось: цвет, яркость, гамма перевоплотилась в черноту, от которой исходили белые линии. Я понял, что теперь могу видеть лишь белые очертания теней и ничего более. Попытавшись скрыться в чужой тени, я не смог осуществить. Передо мной выстроилась бесконечная стена, которую не обойти, не переползти. Ведь, стоило мне приблизится к тени, как я поглощал её. Вот она цена бессмертной жизни, только меня это не остановило.       Ингредиенты уже были все собраны, оставалось совершить ритуал при красной луне, которая цветет раз в тысячелетие. Мне повезло, через три недели луна окрасилась в красный цвет. Используя своя сердце, я нарисовал в своём подвале дверь с одиннадцатью глазами, прикрепив к каждому глазу человеческий орган. Ровно в полночь дверь материализовалась и отворилась. К моему удивлению, там была огромная пропасть, которой не было предела, лишь слева от двери располагались ступени в форме позвоночников различных созданий. Я думал, что в том месте скрыт абсолютный разум, у которого можно позаимствовать мозг. Но там оказалось….» — Вампир резко остановил свой рассказ, от него стал исходить леденящий холод и он понемногу начал исчезать, на что Азруель возразил — «Попридержите себя тут еще как минимум на некоторое время до завершения ритуала. И да, вы забыли представиться для леди. Это не приемлемо, сейчас же представьтесь». «Я думаю, что она знает моё имя» — сказал Вампир и продолжил — «В то время, когда существовало это дитя, обо мне говорила каждая газета. Ну-с, раз она не знает. Позвольте представиться, синьор доктор Высохший Вампир или Джек Потрошитель. Имен много коими обладаю, но остановлюсь на этих. В мои обязанности входит слежка за пациентами, а так же, самым неугомонным препарировать разум, превращая в овощной вид. Мой рекорд, пока что находится на отметке в пять тысяч сто сорок семь голов овощных за один век. Урожай нынче скуден, тут ничего не поделаешь» — пожал плечами доктор Джек и уставился в камин.       «Так-так, Элис Эшворд» — сказал Продавец Душ осматривая листок и продолжил — «Сколько ты съела душ, когда прибывала в мире людей?» — Аузриль обратился к Элис, которая сидела в центре черного круга и смотрела в потолок, покачивая из стороны в сторону голову. «Хм, насекомое, ты ведь чем-то питаешься, верно? Возьмем, к примеру, человеческий хлеб. Спроси любого человека, сколько он съел хлеба за свою жизнь, и он ответит, что не знает. Догадываешься, к чему я веду? Хотя постойте, откуда у бактерии есть разум, нелепость» — сказала холодным тоном Элис, на что Азруиль яростным голосом неведомого существа заявил — «NON DIU MORARI, VILIS ET LINGUA MEA MEDITABITUR (недолго тебе осталось, подлым языком молвить)» — стены задрожали, листки посыпались по всей комнате, а огонь в камине сменился на зеленый цвет, из которого слышались вопли не рожденных детей. «Благодарю, что вывели из себя Аузриля, теперь можно послушать интригующий оркестр загубленных детей в глубинах тьмы» — сказал доктор Джек. Достав лезвие из указательного пальца, он предался фантазии, что выступает в роли дирижера и его оркестр находится в большом театре собрав значительную аудиторию. Жестикулируя острым лезвием пространство, огонь проникся чарами и преобразился в огромную змею. Теперь представление больше походило на укрощение змеи, чем на дирижирование оркестра. Хитрый гипнотизер, движениями загонял огонь в каменное убежище. Огонь сопротивлялся и противился этому. Сменив облик на пятиголовою гидру, он засверкал фиолетовым цветом. Одно острое лезвие уже не помогало, фиолетовый ужас навис над головой доктора Джека. Элис была в эпицентре между конфликтом разбушевавшегося огня и доктора Джека. Она держалась за голову и была в оцепенение, ведь детские голоса с чудовищной силой раскалывали разум. Каждый голос ребенка был равноценен игле, который впивался в голову, и проходил в глубины сознания. «Хватит, хватит, хватит, хватит!!!» — крикнула Элис, скорчившись клубочком в центре круга. «Я осознала, что не стоит тебя оскорблять маленькое чудовище» — жалобным голосом, прокричала Элис. «Вот видишь, всё-таки твой язык не настолько испорчен. Я понимаю, ты видишь перед собой маленькое безобидное создание, которое не способно и капли крови выдавить из блохи, но глаза тебя обманывают. Моя настоящая форма причиняет вред окружающим настолько, что потом они попросту леденеют от страха. Ad infernum cum veritate (к черту правду)» — сказал Аузриль и указал тростью на огонь, где тот рассеялся в воздухе, оставляя маленькие кусочки фиолетового света. «Эх, а я только почувствовал ноты страданий в бездонном мире» — опечалено сказал доктор Джек и уставился снова в бледный огонь, который так же горел холодным, синим пламенем. «Ну, хоть кто-нибудь накормит меня? Три головы, а накормить не могут. Столько пищи находится в округе, а некому меня насытить. Мне бы только надкусить, надломать и прожевать, вон ту козявку в центре круга, что оскорбила меня подло. Негодница познает весь гнев мой воплоти» — сказал сердитым тоном огонек, но обитатели снова его проигнорировали.       «Перейдем же к желаниям» — сказал Аузрил и продолжил — «На основание сделанных тобой дел и событий, в которых ты участвовала. Я пришел к выводу, что на твою долю выпало сногсшибательное предложение, что по силе равно контракту, который был заключен с Евой, когда она съела яблоко раздора. Посмотри на доктора Джека, что сидит в кресле слева от тебя. Он, безусловно удовлетворен своим желанием. Вы ведь с ним являетесь одной монетой с разных сторон. Ты светлая сторона, что могла бродить в зеркальном мире. Джек более темная, что мог скрываться в тенях. Он так же потерял способность возвратится в свой привычный мир и разочаровался в самом себе. Но теперь он полон способностей и идей, хоть сам и не спешит это показывать. Ну же, от тебя требуется лишь пожелать, а остальное оставь на меня» — Аузриль закончил и стал ожидать ответа от Элис, которая смотрела в потолок. «Сможешь ли ты, загадочный жук, утолить мой безграничный голод, что бушует во мне и не дает сомкнуть глаза? Сможешь ли ты, волшебный жук, успокоить бешеную псину, что разорвала столько невинных овец? Сможешь ли ты, сказочный жук, вырезать опухоль, породившую ненависть во мне к самой себе?» — закончила Элис. Продавец Душ, ловко достал из своего третьего кармашка часы. Постучал о них и отворил, перевел стрелки часов на пятнадцать часов и сказал, обратившись к Элис — «Такое простое поручение с легкость выполнимо, тебе лишь нужно сказать фразу, что я говорил. Тогда круг отворит врата, которые скрыты за ним и то, что тебя терзает, несомненно, поглотит тьма». «Dabo anima dormit in sinu tuo in aeternum» — произнесла шёпотом Элис. Темные врата распахнулись и поглотили в одночасье.       «Ну и долго ты будешь еще спать» — сказала Клара и продолжила — «Вставай! Стоило нам начать игру, как ты уснула и ни как не просыпалась». Очнувшись Элис оказалась в особняке, где была её отправная точка в нелегком путешествии к бездне отчаяния. «Сколько я проспала тут?» — взволнованным голосом спросила Элис, на что Клара ответила — «Примерно, час или два. Бернарду стало скучно, и он утопал домой. Пошли, нам тоже пора домой». Элис была в шоке, в памяти у неё царил полный бардак. Дни, недели, месяца, года, в один миг исчезли и перенесли её назад к простой, повседневной жизни, погрузив вспять измученное время. Вернувшись домой, Элис посмотрела в зеркало. Её глаза были чисты, никаких отклонений не наблюдалось. Элис подумала, что это произошедшие с ней, дурной сон и не более. Отвернувшись от зеркала, она ушла, оставив свою вторую половину в мире зеркал, которая била по стеклу множество раз, пытаясь привлечь к себе внимания. Подлый Продавец Душ отобрал у неё самое дорогое, что присуще земным созданиям — душу. Оставив пустой сосуд в лживом свете.