Комната Желаний.

Голод, кружись! Приходи, Голод великий! И на поля приведи Яд повилики Артюр Рембо. Голод

      Сомкнув глаза, мой разум попытался погрузиться в сон. После двух часов беспокойного перекидывания тела из стороны в сторону по кровати, мне всё-таки удалось это сделать. Чернота сомкнула просторы реального мира и погрузила меня в не объятый сон, где кошмар продолжился.       Иногда мы не знаем, что стоит за следующей дверью, которую открываем, что если там стоит маньяк, который подготовился нас умертвить или же там пропасть, которая искушённо притягивает нас прыгнуть в неё и погрузится в отчаяние, или там цветущий зеленый луг, где в траве затаился хищник, который непременно сожрет с головы до ног, если потеряем бдительность и т.д. Мы столько раз открываем перед собой дверь, что забываем об опасности, которая может находиться за ней. Наивность тихо и беззаботно плетёт вокруг шеи петлю, а наши действия затягивают её крепче и крепче, пока в один момент не раздастся хлопок, что разорвёт жизненную нить с миром. Так же и со снами, мы засыпаем и не думаем, что нам приснится. Тихо и беззаботно погружаемся в черноту, которая может окраситься в любые краски параллельных миров придающие нам на раздумья запомнившиеся фрагменты, как на кинопленке. Один застывший кадр во времени без голосов, только картинка. К моему сожалению, я запомнила его полностью, ведь эта вторая отправная точка к моей кровожадности среди людей, если её можно так назвать.       Открыв глаза, я обнаружила себя запертой в не уютном помещении, где пространство сжимало меня. Попытавшись встать, я ударилась лбом об нависшую стенку. Мои мысли пришли к выводу, что нахожусь в центре параллелепипеда, именуемом гробом. Паника и чувство безысходного положения забурлили в моей крови. Я царапала, била этот грёбаный гроб, но даже это не смогло его ни на йоту повредить. Разум мне подсказал, что кислород крайне ограничен в этом пространстве, поэтому я попыталась успокоиться. В голове возникло уйма вопросов, они расходились на мелкие вопросы и снова собирались как матрешка в один большой вопрос, который повествовал: «Чем же я это заслужила?». Надежда покинула меня, в голове въелась мысль, что я стану очередным удобрением для земли, на которой брезгливые дети и родители будут ходить и радостно жить, черпая моральные устои общества, в котором они обитают. Быть может мои останки помогут вырастить прекрасный цветок, хотя такому не компетентному телу не суждено вырастить ничего грациозного, лишь мухомор. Наверное, это и есть перерождение, удобряя своими останками что-то, значит дать частичку себя, а значит, мой жизненный цикл прошел не зря. Всё же человек не рождается свободным, его сковывают обязательства, где он родился, начиная от нравственных предрассудков людей до обязанностей перед страной, а дальше, те цепи губят его, удобряя почву.       Мои мысли становились мрачнее, так что глаза уставились в одну точку в области темного потолка гроба. Размышления усугубляли ситуацию, а стенка плавно начала понемногу отдаляться от меня. Я настолько погрузилась в размышления, что и забыла своё безысходное положение, как перед моим лицом возникла маска бога Безмолвия. «Снова эта проклятая дрянь достала меня и тут» — подумала я. Теперь же я могу вам поведать, что же она из себя представляла. Маска имела бледно серые цвета; тощие скулы и щёки, примерно как у мумии; рот был накрепко зашит белой нитью с двумя переплётами; нос отсутствовал, будто кто-то его вырвал; с глазами произошла некая деформация: вместо век там были острые, маленькие клыки, которые то и дело шевелились; глазных яблок там не было, лишь черная смолистая паутина, которая растекалась по внутренней оболочки глаза. Невольно мои глаза застыли, а тело окаменело. Мне оставалось только смотреть, как маска медленно спускается из кромешной тьмы. Внезапно с левой стороны, раздался шум, чем-то напоминавший голос престарелой женщины: «Сколько бы ты не смотрела в потускневший свет, ничего не произойдет. Только плоть и только она будет медленно гнить, привлекая слуг королевы червей. Жирные, толстые, неуклюжие, слизкие черви вопьются в пухлое тельце. Чавкая и причмокивая, от сладострастной пищи, злобные стервятники возлюбят одинокую падаль. Ты станешь уличной девчонкой, которая раздвигает ноги в уродливом борделе средь бела дня и ночи. Твои клиенты без промедления и передышки будут ублажать тебя, пожирая несчастные останки. Запомни раз и навсегда в этой пресловутой яме они твои друзья, любовники и братья. Компания на вечное заточения в глубинах тьмы». Я попыталась оторвать взгляд от маски и переместить его на левый бок, что мне и удалось. Слева лежала груда человеческих костей, наполненная червями. «Удивлена? — сказал поломанный скелет и продолжил. — Время пожирает самое драгоценное — твою жизнь. Время душит, оставляя разочарование в самом себе. Время уничтожает сознание, подвергая его к старческим годам. Время, время, время, время будь проклято время. А знаешь, что самое странное?» — спросил меня скелет, но я не могла ответить, так как мой рот сковало безмолвие. «Нет? — продолжил скелет. — Тогда смотри внимательно. Я это ты. Ты это я. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха» — ужасающим смехом засмеялся уродливый скелет, и мне стало тошно. Дикий смех скелета мешал мне соображать, раздаваясь эхом в голове. Руки дрожали, тело леденело, сердце покрывалось ненавистью. Я переместила взгляд назад, где маска уже подобралась ко мне и нависла над лицом. У меня возникло ощущение, что я смотрю в зеркало правды. Оно показывало, насколько моё лицо отравлено миром людей и протягивало невидимую руку помощи, пытаясь как-то меня спасти. Из глаз маски выползли острые прутья, покрытые чернилами. Постепенно они приближались. Я не смогла сопротивляться. Два металлических обрубка впились в меня. На этом моменте пленка сгорает, покрываясь таинственной тьмой. Дальнейшие события мне не известны.       Наутро проснувшись, от жуткого кошмара, я пошла принять утренний душ. Зайдя в ванную, я посмотрела в зеркало, которое стояло над раковиной. Мои глаза были залиты алой кровью, что стекло треснуло в один миг и разлетелось на кусочки. «Видимо побочный эффект сновидений» — подумала я и не придала этому особого значения. Приняв душ, мне было жутко голодно, будто мой живот был опустошен столетие. Я отправилась на кухню, дабы утолить голод. На кухонном столике лежала утренняя газета, в которой на главной странице описывалось зверское убийство двух детей. Сначала я не поверила и подумала, что это чья-то злая шутка, но нет, убиты и в правду были Клара и Бернард. В газетной статье говорилось, что прохожий заметил на аллее кровавые следы, что привели его в заброшенный особняк, он не стал туда входить и сообщил в полицию. Через тридцать минуть приехал патруль и услышал стоны, которые доносились из подвала. Патрульный полицейский спустился вниз и обнаружил ампутированное тело девочки. Руки и ноги отсутствовали, только живое изуродованное туловище, которое как гусеница бессильно ползало по полу. Патрульный пришел в дичайший ужас. Вызвав подкрепление, он попытался как-то остановить кровь, но кровопотери были значительными, так что девочка скончалась до прибытия подмоги. Мальчика нашли только спустя час, он находился на чердаке. К его телу привязали уйму маленьких крюков, которые цеплялись к плоти. Брюшная полость была открыта и из неё достали все органы, оставив лишь кости и плоть. У мальчика достали мозг, только вот достали его через нос, который удалили. Говорилось ещё, что полиция пришла в замешательстве, так как улик не было найдено, только записка во рту мальчика, которая гласила: «Ад приближается». Вот что упоминалось в статье, если вы подумаете, что это моя работа, то я скажу единственное слово: «Нет». Я ведь упоминала безумного владельца этого здания, который исчез. Возможно, это как раз таки был он.       Прочитав статью в газете у меня не было ни малейшего сожаления, словно раздавили пару тараканов и написали об этом. Хотя они являлись друзьями, мне было безразлично. Каждый день гибнет столько благородных и невежественных особей на Земле, что оплакивать или горевать не имеет смысла. Меня дико одолевал голод, притупляя остальные чувства. Открыв холодильник, я попыталось съесть хлеб, но ощущения были, словно в мой рот вполз комок мерзкой грязи. Выплюнув его, я попробовала съесть что-то другое. Собравшись сходить в ближайший магазин, я не смогла этого сделать. Попробовав выйти за порог дома, ослепительный яркий свет остановил меня, выжигая глаза. Даже незначительный свет вредил им, что они дымились блестящим, серым дымом. Жар от света распространялся по всему телу и гнилой запах, царивший в воздухе, усугублял ситуацию. Так что я решила, дождаться пока сядет солнце. В полночь мне всё-таки удалось выйти. По пути мне встретился человек, который выгуливал собаку. Наверное, было бы уместно сказать, что это был мой первый незначительный завтрак, которым я насытилась. Мужчина прошел сбоку от меня, и я заметила, что вижу красные линии, по которым течет кровь. Тело меня не слушалось, оно тут же стало действовать. Рефлекторно руки вцепились в красную линию, которая располагалась у горла, и оборвали её. Мужчина сразу же рухнул на землю и начал задыхаться, словно к его ноге привязали тяжелый валун и выбросили в океан. Я наблюдала за мучениями утопленника и чувствовала себя живой. Его страдания принесли мне наслаждение, через тридцать секунд он скончался. Тело испустило дух, который святился ярчайшим светом жизни. Моя правая рука схватила его и поднесла ко рту. Сжав крепко его душу из неё посыпались маленькие, белые песчинки, которые я поглотила. На удивление, чувство голода пропало, а тело незнакомца иссохло, оставив одну кожу.       После этого случая мне в голову пришла мысль, что я теперь являюсь на ступень выше человеческого рода. «Паразиты, что населяют землю, не должны существовать. Слабое существо служит кормом для хищника, насыщая его чувством удовлетворенности» — так я подумала. Проходили дни, я нещадно убивала людей. Не было исключений: дети, взрослые, старики, лишь бы только утолить чувство голода, который изо дня в день меня преследовал. Мои способности так же возрастали, теперь я могла использовать зеркала, чтобы затаится на время, а затем умертвить ничего не подозревающего человека. Бывали случаи, когда жертвы участвовали в моих играх. Например, игра под названием «Смертники». Я похищала благополучную семью и отправляя в зеркальную коробку. Правила были просты, каждому обитателю комнаты давался клинок, чтобы защитить себя. Выбраться мог только один, кто выживет. Вы скажете: «Как банально».На что я отвечу: «Если вы настолько ничтожны, что даже не можете осознать всей прелести забавы, то вы узколоб. Простые правила служат для отвода глаз от нечто другого. Вам стоит обратить внимание на детали комнаты, что её украшают». Эта комната из темных зеркал считывала страх и вожделение человека. На основе собранных данных формировались иллюзии, которые замаскировывали обитателей помещения. Человек преображался от чудовища до доброго самаритянина, тут зависело от информации. Клинков не было — я как кукловод рубила нити, как заблагорассудится. Но самое веселье начиналось, когда оставался один выжавший. Герой думал, что он вот-вот сейчас спасётся из этого чистилища. Расслабив разум, что ему уже ничего не предвещает беды, всплывает кровожадная реальность, где на полу лежат изрубленные родные в крови. Перепуганный он бросается к телам, производит какие-то действия, пытается их как-то оживить; завет имена убитых, своими же собственными руками, испуская горькие слезы безумия. Отринув рассудок от здравомыслия, он винит себя во всем. На лице образуется бездонное отчаяние со щепоткой совестных угрызений. Он берет клинок и пытается себя убить, но ничего не получается. Раз, два, три, четыре, пять пытается себя проткнуть иллюзионным клинком, которого и в помине нет. Вот хохма начинается тогда, я не могу себя сдерживать и просто смеюсь над его действиями, а выражение его лица просто животрепещущие. Вот он самый интересный момент, ради чего и задумывалось смертоносная игра. Немного времени спустя, когда его лицо покрывается серостью, я перерезаю его красную линию, так как он становится похожим на овощ и мне становится скучно. В ней я являюсь судьёй и палачом. Сужу, караю всех, без исключений. Только снимите с меня этот гнилой мешок и тогда, вы ощутите на себе прелесть забавы. Гарантирую вам уйму эмоций и ощущений.       Проходили дни, недели, месяца, года, века, но моя жажда голода ни как не утолялась. Люди за это время дали мне множество имен, но я отмечу несколько: Кровавая Мэри, Алая Погибель, Иллюзия Света и Осквернённая Дева. Мне ни одно не нравилось. «Почему меня должно радовать, как величает меня пища? Пускай воображают, что хотят и тешутся в повседневной жизни, пока есть такая возможность» — думала я. Только в одном был просчёт, что аборигены могут развиваться. За годы убийств, люди придумали способ как меня заключить в зеркальный мир навсегда. Они соорудили зеркальную сферу для моего заточения. Казалось бы, простая примитивная ловушка, наподобие мышеловки. Отнюдь, побывав бесчисленное число раз в зеркальном мире, начинают завлекать разум, ведь в них скрыта история событий, которую они записывают. Так угодив в ловушку, они разбили зеркальную сферу, и я очутилась в этом склепе из четырех, молчаливых стен».