Английский учитель немецкого

      Два дня я потратила на проектирование в голове плана. Все следующие пары благополучно пролетели у меня мимо ушей и скрылись в небытие. Впрочем, сейчас меня это волновало меньше всего. Я хитро потирала ручки и представляла собственный успех.       Всю ночь перед днем-хэ я не могла уснуть и, не выдержав, вскочила в пять часов утра. Я решила не терять времени зря и потратила его на подготовку и расписание всех моментов. Расхваленный мною план оказался донельзя простым и состоял всего из двух пунктов:       1. Прихожу на пару в облегающей латексной одежде, пародируя образ немецких госпож из фильмов для взрослых.       2. Остаюсь после пары «задать несколько вопросов по лекции», соблазняю учителя и, оставляя его страдать, с чувством выполненного долга сваливаю (как именно соблазнять, я не подумала, но была уверена в успехе).       Итак, как видите, моя гениальность распространяется только на учебу, но никак не на составление планов. Однако, желание хоть как-то досадить преподавателю пересилило здравый смысл. Подумав о том, что это будет равно уподоблению ненавистным однокурсницам, площадями липнувших на учителя, я чертыхнулась и отогнала эту мысль. Не хотелось портить свой воодушевленный настрой. Ох, как я красочно представляла в голове картины того, как Максим будет неловко себя ощущать, как ему начнут жать штаны. Хоть в глубине души я и понимала, что надеяться на такое как минимум глупо и что скорее меня моментально пошлют, как и многих других, мечтавших заполучить каменное сердце преподавателя. Но от приятных мыслей я довольно жмурилась, чуть ли не мурлыча от удовольствия. Азарт и предвкушение полностью овладели моей нездоровой головой.       Все еще пять часов утра. Я довольно потянулась, не обращая внимания на усталость. Поднявшись, я ловко перепрыгнула через стоявший посредине комнаты стул и с энтузиазмом открыла шкаф, вывалив из него все вещи сразу. Картина маслом: пять часов утра, солнце только-только вступает в свои права, распространяя алый свет по комнате. В углу возвышается огромная гора одежды, которую упорно покоряет неизвестная дура в трусах и майке, выкрикивая что-то в духе: «Ты у меня за все ответишь, гнусный der Dummkopf! *».       Благодаря непродолжительным стараниям я смогла отыскать именно то, что мне нужно. Выглядела я как настоящая любительница бдсм-игрищ: обтягивающие латексные черные штаны, заправленная в них белая рубашка, открывающая все достоинства груди, серый камзол до колен и мои излюбленные ботинки. Волосы я уложила в высокий стоячий хвост и подвела глаза черной подводкой. Сделав сексуальную позу в зеркале, я довольно ухмыльнулась результату. Эффект должен не заставить себя ждать. Все же тихоня, обычно никак не отвечающая на шуточки учителя, выглядела как девушка, сошедшая с экрана какого-то немецкого порно-фильма.       Я уже была довольна результатом, но взгляд на часы вызвал у меня недовольный вздох. Только я могла потратить на такое, казалось бы, плевое дело два с половиной часа. Уже пора было уходить.       Подходя к остановке, я успела запрыгнуть в последний автобус и усесться, ловко обгоняя недовольных бабушек. «Мне сегодня определенно везет», — довольно подумала я. Эх, рано я, однако, обрадовалась. И вроде все так хорошо. В университет не опаздываю, принарядилась как надо, ногу теперь никто не отдавливает… Но я забыла один важный и жизненно необходимый момент: я не спала этой ночью. И вот тело, сумев наконец расслабиться, послало к чертям желания хозяйки, показало ей средний палец и благополучно уснуло.       Очнулась я от того, что меня активно кто-то дергал за плечо. — Девушка! Да девушка, черт бы вас побрал! Просыпайтесь!       Осознав происходящие, я резко распахнула глаза и подскочила на месте, больно ударившись о поручень. Взгляд нервно искал часы. Дама, разбудившая меня, любезно подсказала: — Сейчас 8:40. — Твою… — я вовремя спохватилась и, поблагодарив, выбежала из автобуса.       Пара идет уже десять минут, а я на конечной остановке, от которой до университета шагать минут двадцать. Обругав в мыслях целый свет и в особенности Максима Андреевича, я рванула с места и побежала через дворы к возвышавшемуся вдалеке зданию Университета имени Максима Горького. Я поблагодарила свою любовь к удобной обуви, ибо будь я в чем-то другом, а не в мягких ботинках, я бы точно свернула ногу на первой же яме.       Невероятными методами я смогла добежать до любимого учебного заведения минут за семь. Я была вся красная, поэтому пришлось потратить еще пять минут, чтобы дать организму отдышаться и прийти в себя. Взглянув в зеркало и удостоверившись, что критических повреждений в моем внешнем виде нет, я улыбнулась. Пора начинать мой театр.       Я остановилась напротив заветной двери аудитории, где сейчас проходила пара. Вздохнув и успокоив сердцебиение, я толкнула ногой дверь, открывая ее. «Сейчас еще и не та дверь окажется», — подумала я про себя, но мне повезло. Моему взору открылись ошарашенные лица однокурсников, с трудом вставляющих челюсти на место. Я перевела взгляд в другой конец кабинета и увидела то, ради чего стоило потратить столько времени и нервов. Максим благополучно впал в ступор и, похоже, даже забывал моргать. С улыбкой объевшейся сметаны кошки я вошла в кабинет и ровным голосом произнесла: — Извините за опоздание, можно?       Преподаватель, к моему глубочайшему сожалению, успел вернуть свое классическое выражение лица и раздражающей ухмылкой ответил: — Прошу, только оставьте своих рабов в коридоре, пожалуйста. Я не хочу пачкать паркет в аудитории отпечатками рук ваших…сабмиссив.       К моей радости, должного эффекта не последовало. Все остальные увлеченно изучали мой внешний вид, настолько же необычный, насколько вам покажется необычным цветение одуванчиков в январе.       Всю пару я с нарочитым усердием записывала что-то в тетради и делала умное лицо, не обращая внимания ни на придирки учителя, ни на комментарии однокурсников. А после, как и собиралась, дождалась, когда все уйдут, подошла к учительскому столу и полушепотом, наклонившись, произнесла на немецком: —  Простите за опоздание, Максим Андреевич. Можно узнать, о чем шла речь в начале пары?       Ах, этот шок на его лице стоило видеть. Как же я пожалела о том, что у меня в руках нет телефона с включенной камерой. Пробыв в ступоре минуту, Максим ломающимся голосом ответил: — Алина, вы понимаете немецкий? — Относительно да. — Что же, так даже лучше.       Я не заметила, как голос Максима резко стал серьезным, но зато заметила, как он встал и навис надо мной, заставляя опереться о парту. Мое тело прожгла дрожь страха. Я хотела успеха в своем плане, но не думала, что это может дойти до такого. Нервно сглотнув слюну, я постаралась успокоиться, но громкий стук сердца меня выдавал с поличным. Учитель склонился к моему уху и прошептал: — Ты не находишь немецкий крайне сексуальным языком? Знаешь, я ведь не шутил вчера. Сегодня ты крайне соблазнительно одета…       Я не смогла сдержать судорожного вздоха после того, как он прикусил мочку уха, оттянув ее вниз. После первой же попытки вырваться, Максим привлек меня к себе за талию одной рукой. А другой зажал рот. — Ты не представляешь, как я хочу тебя с первой лекции в этом году. Как у меня встает член от того, как ты облизываешь свои губы или задумчиво посасываешь ручку. Каждый раз, закрывая глаза, я представляю, как имею тебя на столе, как ты изгибаешься и обвиваешь мои бедра ногами…       Я почувствовала, как мне в бедро упирается что-то твердое, и в ужасе распахнула глаза. Нет, такого я точно не хотела. Собравшись с последними силами, я резко отдавила ему ногу и ударила свободной рукой по спине. От неожиданности Максим ослабил хватку и я смогла вырваться. Быстро схватив сумку и не думая о забытом, я пулей выбежала из аудитории.       Все пролетало перед глазами как ускоренная съемка. Выбегаю из университета. Сажусь в автобус. Прихожу домой. Закрываю дверь. Меня прошибает током. Я вздрагиваю и сползаю вниз по стене, зарывая руки в волосах. Что было бы, не сумей я вырваться?.. Меня пробивает дрожь. Я прокручиваю события прошедшего дня. Особенно память задерживается на последней фразе преподавателя. Я стараюсь абстрагироваться от ноющего низа живота, от фантазий, лезущих мне в голову. Мне не хочется думать о том, что, возможно, я и сама была бы не против. Но мысли никак не хотят исчезать из головы.       Единственным для меня решением является просто упасть на кровать, сжать зубами подушку, постанывая от собственных фантазий с непосредственным участием Максима. Мой план сработал слишком хорошо… * der Dummkopf — тупица.