Желание.

Прекрасный выходной день. Ярко светит солнышко, освещая все вокруг, и даря всем свое тепло и заботу. Птички поют друг другу свои милые песенки. Ветер разносит по улицам города нежные запахи цветов и парфюмерии, краски, сладкой ваты и свежевыпеченных пирожков. Половина города решили выйти на прогулку, кто-то решил уделить время себе и своему хобби, кто-то работал, а кто-то отсыпался после рабочей недели или же после бурной пятничной ночи. Люсина комната выходила на солнечную сторону, поэтому лучи солнца светили прямо ей в окно, а если быть еще точнее, то прямо в ее личико. Она поморщила свой носик, и нехотя приоткрыла глаза. Настолько был прекрасен сон, что не хотелось просыпаться и вставать с кровати. Перед тем, как полностью проснуться, Люси подтянулась, но ощутила что-то странное, что-то мягкое, нежное, но сильное. Она повернула голову вправо и увидела, что сзади, уткнувшись носом в ее спину, спала Эльза, а руки ее находились на талии блондинки и крепко ее обнимали. Стоило Люси немного пошевелиться, как ее тут же притянули к себе сильные руки, сопровождаемые тихим, сонным бурчанием. «Она разговаривает во сне? Как мило». От осознания того, что она лежит в одной кровати со звездой университета, да еще и в обнимку, Хартфилия стала красной, как самый спелый помидор. Только она хотела вновь уснуть, как появилось что-то непредвиденное. — ВСТАВАЙ, СТРАНА НАРОДНАЯ! — Под этот крик все, кто находился в комнате, а то — Люси, Мира и Эльза, тут же подскочили чуть ли не до потолка. — Твою мать! Кана! Иди сюда, сучка! — Силуэт теннисистки тут же исчез с проема двери, в котором она стояла, а Эльза пулей полетела за ней. — Вот дуры, че так разорались? — Кана всегда так делает, чтобы позлить. Я давно на это не обращаю внимания, хотя и хочется двинуть иной раз, а вот Алая. Сама видишь. Доброе, кстати, ты как? Голова болит? — Доброе, ну так, пока не очень ощутимо, а ты как? — Да я бодрячком! — «Ну вот как она может быть бодрячком, когда выпила больше меня? Зуб даю, она ведьма». Люси осмотрела свою бедную комнату и поняла, что она будет сегодня убираться до самой ночи. Комната находилась в плачевном состоянии: повсюду валялись пустые банки из-под пива, а так же бутылки из-под вина и бренди (а оно то тут как оказалось?), контейнеры из-под еды, какие-то вещи, листы бумаги и карты. В общем, все признаки веселой ночи. — Мирочка, Люсичка… Спасите. — Тут резко заходит Эльза с грозным выражением лица и держит за шкирку Кану, которая была похожа на маленького, провинившегося котенка и жалобно мяукал. — Прости, Кана, но в этот раз выкручиваться будешь сама. — Я, конечно, дико извиняюсь, но до того, как Эльза начнет убивать Кану, потрудитесь мне объяснить, что, мать вашу, вчера произошло? — Люси руками указала на всю комнату, которая была захламлена. Она не удивится, если даже на потолке будет еда, но не тут то было. — Это че еще за нахер? — Ой, хехе, это мои. Неловочка то какая. — Мира быстро подорвалась и начала доставать с люстры свои труселя, на которые показала Хартфилия. Такого Люси точно не ожидала. Ладно, если бы это была Кана. Люси привыкла, что та может, что угодно учудить, но от Миры она этого никак не ожидала. Ладно, если бы с ними были еще парни, но их же не было. Или все же были? — Ооооо, Мира, чем это ты ночью занималась, а? Неужто опять за старое взялась? — Я сейчас укорочу твой длинный язычок своим старым, добрым способом. Надеюсь, что ты его не забыла. — ЭЭЭ, а ну стопарнули! — Люся, ты мой спаситель! Видите, одна Люся меня любит, а вы монстры! — ЧЕ ВЯКНУЛА? — Злые Эльза и Мира нависли над Люси, которая встала на защиту, и над Каной, которая пряталась за спиной блондинки и оттуда бросалась всякими колкостями. — А ну-ка, быра разошлись по будкам, я не хочу, чтобы моя и без того бедная комната, оказалась в крови, и пока мне не расскажут, что вчера было, никто отсюда не выйдет! — Ты что, ничего не помнишь? — Произнесла невинно Кана, смотря на Миру с Эльзой. — Ну, смутно на самом деле. По крайней мере, откуда на люстре оказались Мирины труселя, я не помню. — Ахаха, может Мира нам расскажет про приключения своих трусиков? Думаю, у них произошли какие-то разногласия с… — Пиздец тебе настал… — Мира медленно поднялась с кровати и убийственно посмотрела на ту, которая неумело съязвила на счет ее трусиков, а Кане, похоже, доставляло это дикое удовольствие. — Эльза, ты не хочешь мне помочь? — Бедная, маленькая Люси изо всех сил пыталась сдержать монстра Миру, но потихоньку начала сдавать свои позиции. — Я в этом не участвую. — Твою ж… Мира, давай хотя бы не здесь! Ты, млять, че ржешь? Я ведь сейчас ее отпущу, и пиздец тебе настанет. Эльза долго смотрела на то, как одна мелкая пыталась защитить язвительную сучку от чертовски красивого дьявола. Долго смотрела на то, как Мира почти достала до горла Каны своими острыми ноготками. Она бы это сделала, если бы не блондинка. Люси. Когда-то ведь они были очень близкими подругами. Когда-то эта блондинка была замкнутой, ни с кем не разговаривала после того инцидента. Эльза помнит тот взгляд, когда после всего они все-таки отметили ее день рождения. Она помнит, как Люси резко и кардинально изменилась, превратилась из веселой, жизнерадостной, по мнению аловолосой, ванильной девочки, в замкнутого, отвергающего весь чертов мир, ежа с колючими иголками. Она помнит, как Люси перешагнула через свою гордость и подружилась с Греем. Она помнит, как Люси сказала, что доверяет выбору своих друзей, ведь они никогда ее не предадут и не причинят боли. Она помнит, как Люси радовалась, когда Эльза приезжала к родителям после университета, и помнит, как Нацу рассказывал, что они с Люси и Греем очень скучают. Эльза все помнит, и сейчас она очень рада, что Люси вновь стала общительной, жизнерадостной. Она стала такой, какой была раньше. Поток нескончаемых мыслей прервал громкий крик о помощи, исходящий от этих трех «детей». Слава богу, что кроме них и еще пары человек, никого не было. Все уехали по домам, как Грей, или пошли гулять, как, например, Нацу с Лисанной. — Как же вы достали! Хватит херней страдать! — Эльза взяла Миру, которая уже лежала на Люси, в надежде, что так она достанет до той суки, что имела какие-то проблемы на счет ее трусиков, и оттащила в сторону кровати. — Ты во время, еще бы немного, и она съела бы нас обеих. Спасибо. — Кана, в следующий раз тебе стоит держать рот на замке, если не хочешь чтобы Мира снова начала отрабатывать свое фирменное наказание. Поняла? — Дя. Я босе так не будю… — Так, я не в курсе, что там у вас троих за темное прошлое, но меня больше волнует, что было вчера, так что потрудитесь объяснить. — Ну, все началось с того. — Начала свой увлекательный рассказ Кана.

***

Все началось с того, что девушки выпили по пивку, а после предложения Каны сыграть в карты на желания, началось самое интересное. — ЧТО? В смысле в карты на желания? — А что? Ты против? — Или ты не умеешь? — Спросила Мира, садясь рядом с Люси. У нее был шанс показать свои навыки в картах и научить Люси играть, но не тут то было. — Не то, чтобы не умею, просто, когда я играю в карты на желания, то постоянно проигрываю. Такое ощущение, что мой мозг начинает выпендриваться и строить из себя бабу. — Идеальное сравнение. Просто признай, что ты не умеешь играть. — Ты как всегда, Алая. — Я умею играть! — Сейчас мы это и проверим. — Люси уставилась на Эльзу, Эльза уставилась на Люси. Искра. Буря. Безумие. — По-моему, сейчас будет мясо. Пару мгновений спустя — Нихера, они вдвоем остались. — Что-то мне подсказывает, что Эльза специально так сделала, чтобы остаться. — Произнесла Мира почти Кане на ушко. Все таки Алая что-то задумала. — Ну, что, один на один мы с тобой остались. Забавненько. — После этого Люси заметно напряглась. Она осталась с пиковой дамой — это даже козырем не является. Люси проиграла в своей голове множество вариантов, и большинство из них заканчивались ее проигрышем. — Вскрывайтесь давайте! — У Каны нервы уже на исходе. Было интересно, кто же выиграет. Конечно, она была уверена, что Эльза выиграет, но какой-то процент надежды был на стороне Люси. — Давай, раз, два, три! — Они вскрыли свои карты. У Люси пиковая дама, у Эльзы… Туз пики. — Кто-то должен мне желание, хм? — Извини, но она редко, когда проигрывает. — Эльза, ты же не собираешься загадывать то, о чем я могу думать? — Спросила, с надеждой в голосе, Кана, как-то не хотелось, что первое желание Люси было именно тем. — Оно самое. Так что, снимай свою кофточку, Люси. — Чего? — Люси думает, что ей просто послышалось. Не может же быть все так, но потом она видит, как Алая устраивается удобнее на кресле и смотрит своим похотливым взглядом. — Погоди, ты серьезно? — Я не люблю ждать, так что быстрее. «Похоже, выхода нет» думает Люси, попутно снимая с себя футболку. Это была единственная вещь, которая скрывала нижнее белье. По взгляду Эльзы можно было понять, что ей очень даже нравится смотреть на это краснеющее от стыда лицо. «Черный? Хм. прекрасно». — Ну, что, кто следующий на очередь? — Эльза, поставь обратно бутылку, тебе, по-моему, уже хватит. — Мира, лучше не лезь, а то… — В том то и дело, Кана, а то нам все звиздец будет, если мы ее не остановим. — Эм. Девки, тут походу уже поздно. — Действительно, было уже поздно. Эльза добралась до бутылки вина, и выпила ее чуть ли не залпом. Мира с Каной прекрасно знали, чем это все заканчивается, и в какой-то степени они этого хотели, но вот тут Люси, и что-то подсказывало, что Алая оторвется на ней. — Итак! Ик. Играем дальше, ссыкунишки. Дальше на выполнение желания пошла Кана, и ее желанием было снять штаны. «Какая-то она озабоченная» только и думала бедная блондинка, но она еще не знала, что это еще цветочки, ягодки потом. Кане не привыкать сидеть в одних труселях, обычно она всегда так сидела у Эльзы или Миры в комнате потому, что умудрялась либо что-то разлить, либо же накосячить так, что эти двое снимали с нее штаны и выпихивали за дверь, но чаще всего, Кана просто рвала штаны. Девушки были уже изрядно пьяны потому, что Мира добралась до бутылки бренди и заливала ее в других, поэтому в головы девушек приходили разные желания, разного характера. Мире досталось самое безобидное. Она должна была налить в ведро холодной воды и облить тех, кто находился в 48 комнате (там были Лаки и Леви, но наши отважные бабы не знали, какой жопец их ждет после этого). Мира, отважная баба с ведром холодной воды, открывает бедную дверь с ноги, что та почти, что слетает с петель, и с криком «ХРИСТОС ВОСКРЕС» обливает бедных девушек водой, а потом драпает так, что только пятки сверкали. — Эй, суки, а ну быра дверь открыли! Я знаю, что это вы сделали! — Леви была в ярости. Какие-то мудаки посередине ночи пришли и ни с того, ни с сего обливают их ледяной водой. «Пи**а вам, всех вы**у». — Леви? Что-то случилось? — Дверь открывает Кана и сонно подтягивается, будто ничего не было, и это не она бежала, сверкая пятками, вместе с Мирой. — Слышь, ты за дуру-то меня не держи, я знаю, что это вы, суки, облили меня и Лаки. — Ммм, Леви, а ты не хочешь зайти в комнату, а то ты вся мокрая, замерзла наверное. — Тут откуда-то с воздуха появляется Эльза и становится в дверном проеме, жадно смотря на мокрую Леви, отчего ту передернуло, а после того, как Эльзе еще и облизнулась, то Леви вообще чуть сознание не потеряла. — Так. Не пудри мне мозги, кто из вас это сделал? Да и вообще, какого хера вы в комнате Люси? — О, Леви, привет, а ты чего не спишь? — Л-Люси? Погоди, почему они у тебя и почему ты без футболки? — А, то есть, тебя вообще не напрягает то, что Кана в одних труханах бегает? — ЭЭЭ? — Леви посмотрела сначала на Люси, потом на Кану, вернее на ее бедра, потом снова на Люси, вернее на ее грудь, и так несколько раз, а потом переводит свой взгляд на довольную Эльзу. — Да какого хера тут происходит? Эльза, ты? — Я их даже и пальцем не тронула. Ну, так что, ты зайдешь к нам на огонёк? Хехе. — Да пошли вы нахрен! — Краснеющая от смущения, Леви резко развернулась и пошла в сторону своей комнаты. «Ну, их нахер этих извращуг. Люську испоганили мне, козы». — Все обошлось. — Ха, как и всегда. — Эльза протянула руку назад и ей отбили «пять». Видимо, девки не раз играли в карты на желания, и не раз доставали Леви. Было много мелочных желаний, аля прокричать ку-ка-ре-ку, надеть на голову трусы (это попалось Люси), выпить стакан бренди залпом (Мира), отвечать на любые вопросы только «да» (Мира), но самое интересное было тогда, когда проиграла Эльза (да, вашу мавашу, она проиграла, возрадуемся!). Ее желание заключалось в том, чтобы постучаться в комнату Леви, упасть на колени и попросить прощение за все, что она ей сделала. Эльза была бы рада отказаться, но ей не дали. — Кана, ты че делаешь? — Тих будь, не видно, что ли? Снимать собираюсь. — Думаю, она тебе харакири устроит, когда узнает. — Да, блин, тут такой момент, грех не заснять. — Заткнулись, шоу начинается. — Для полного счастья только попкорна не хватает. — После того, как Люси это произнесла, послышался тихий шелест. Она резко поворачивается и застает Миру с попкорном в руках. В воздухе повисла тишина, обе девушки уставились друг на друга. После пары минут полной тишины, Мира протягивает пачку, блондинка же устроилась по удобней и взяла небольшую горсть из пачки. «Вот сучки, я им это еще припомню, особенно той, которая собралась снимать все это. Еще и спрятались за углом, сыкухи. Ладно, погнали». Довольно громкий стук в дверь, а из-за нее послышались крики негодования. — Да какого х… — О, госпожа, прости холопа твоего грешного! Не хотела я тревожить сон твой насущный. Каюсь! Помилуй раба твоего бестолкового. Прости душу грешную, холопа грязного, за все содеянное против тебя и твоей воли. Смилуйся, Царь-государь! Картина маслом. Эльза молится в ноги Леви, причитая про прощения грешной души в одних коротких шортах (видно даже черные труселя) и майке. Леви же стоит в полном ступоре, ничего не понимает, с чего бы это вдруг сама Эльза встала на колени перед ней, но вскоре до нее доходит, в чем дело, а все из-за того, что три дуры в укрытии слишком громко ржали. Тут Леви приходит отличная мысли — подыграть всей этой компашке, да и чтобы Эльзе было не так стремно. — Встань, сын мой. Встань с колен своих, я отпускаю все твои грехи, но впредь будь аккуратен и бдителен, грех везде, и вкус его сладок, но воздержись от него, если хочешь попасть в Рай безгрешный, а теперь ступай, душенька, ступай. — И дверь резко захлопнулась, а после этого послышался необычайно дикий гогот, который слышен был, если не во всей Магнолии, то во всем общежитии точно. — Не греши так больше, сын мой. — Да пошли вы! — Ахаххахаа! Да ладно тебе. Следующим желанием Эльзы (за 1 проигрыш она получила 2 желания. На этом настояли Люси, Кана и Мира, так что.) было завязать на голове бюстгальтер, надеть очки, пойти на ресепшн к мисс Гризельде и пройти мимо нее несколько раз аля «крабик», «египтяне», «волна», «лунная походка». Все было очень хорошо, да так, что Кана чуть не задохнулась от смеха, но надо было снимать, но тут почти возникла проблема, когда Гризельда, проснувшись (ага, она оказывается спала, а не пост блюла), начала принюхиваться и хотела уже сказать «Скарлет», но той и след простыл, только пятки сверкали. Последним желанием для Люси было поцеловать Алую, но вот именно это Люси помнит очень смутно. Алая была рада, ведь она начала с Люси, ей же и закончила. После поцелуя Люси отрубилась, а эти трое все еще играли в карты и допивали вторую бутылку бренди.

***

— А видос остался? Я хочу на это посмотреть. — Произнесла радостная, но в тоже время ошарашенная Люси, но потом до нее доходят последние слова Каны. — Погодите, я что делала? Целовалась с Эльзой?! — Ага, и видимо тебе понравилось, раз ты с улыбкой отрубилась. — Э, нет, мне не понравилось. — Что ты сказала? — «Лучше бы ты молчала, Люси» пронеслось в головах двух подруг. — Эм, нет, не то, чтобы не понравилось. Просто, как бэ… — Да не парься ты, шучу. — Ну, да. Блин, как-то неудобно получилось перед Леви, надо будет пойти и извиниться за это все. — Зачем? Эльза уже это сделала. Ахаххаха. — Тебе явно жить надоело, Кана. — Эльза нависла над бедной девушкой, и если бы не Люси (в очередной раз), то она бы огребла по полной программе. — Так, ладно, займемся этим опосля, а теперь тряпки в зубы и прибираемся! Э, че за? А ну вернулись! — Я, не я, и хата не моя! — Прокричали хором три бестия, и скрылись за первым же углом. «Вот же твари. Как свинячить, так все, а как прибираться, так я одна». Как Люси и думала, она будет прибираться всю ночь потому, что на улице был вечер. Да, хорошо они отметили сдачу экзаменов, но все же придется извиниться перед Леви и Лаки. Неудобно как-то, но и смешно одновременно.