Лесными тропами да в Навье царство

      Баба Яга терпеливо ждала, глядя вслед едва передвигающемуся и припадающему на правую ногу духу древнего старца, который выглядел так, словно годился ей не только в отцы, но даже в деды. Освободившись от земных оков, сдерживавших его дух в дряхлом больном теле, он должен был почувствовать легкость, но, видимо, по многолетней привычке продолжал вести себя так, будто у него до сих пор болят спина и ноги и нет сил сделать даже шаг. Кажется, он был слишком стар для простого человека и пережил не только своих ровесников, но и детей и внуков. Он устал жить, умер в одиночестве в своей постели и даже обрадовался, когда Баба Яга откликнулась на его зов. Весь путь, который они проделали вместе в ступе до избушки Бабы Яги, покойник не умолкал ни на мгновение — видимо, ему было не с кем разговаривать последние несколько лет. Он без стеснения и страха расспрашивал свою проводницу о том месте, куда он попадет, что там будет делать и кого встретит, интересовался ее делами и здоровьем, а также тем, как она его услышала издалека, ведь она тоже уже немолода, а он в своем возрасте совсем оглох, потому просил ее отвечать ему громче и лучше в левое ухо. Баба Яга на своем веку повидала всякого, но к таким разговорчивым мертвецам не привыкла, как не привыкла грубить и злословить, осложняя и так нелегкий последний путь почившим вечным сном беднягам. Потому она поддерживала беседу, насколько хватало ее вежливости, и радовалась, что Стиг ее не видит, не то без шуток бы не обошлось. И теперь, следя за медленно удаляющейся в сторону калитки фигурой, она удивлялась, что старик не бежит в Навье царство вприпрыжку навстречу всем тем, кто его там уже заждался.       Когда покойник скрылся во мгле и избушка, кряхтя, повернулась назад, закрыв проход в мир мертвых, Баба Яга услышала стук в дверь.       — Входи, гостем будешь, — пригласила она, уже зная, кто стоит за дверью. — Чем обязана?       Дверь открылась, и в избу вошел, тихо ступая босыми ногами по деревянному полу, Леший, в том виде, в котором он предстал перед Агнией в их последнюю встречу.       — Разговор есть, — прошелестел гость.       Баба Яга, оглядев его, хохотнула и спросила:       — Так ты себя сейчас чувствуешь? — хлопнула по колену ладонью. — Молодеешь! Агния на тебя так влияет?       — Возможно, — ответил Леший, явно пытаясь быстрее отвязаться, ведь говорить собирался он — и о другом.       — Неужели и ты на нее глаз положил?       — Что за вздор? — фыркнул Леший, и человек перед Бабой Ягой начал меняться — кожа огрубела, став похожей на древесную кору, сам он увеличился в росте почти в полтора раза, раздался в плечах, при этом немного сгорбившись и приняв устрашающий вид, голова под старой широкополой шляпой обросла зеленоватой гривой и длинной бородой, похожей на мох.       — Так-то, — улыбнулась Баба Яга, сверкнув зубами. — Что за разговор?       — Касаемо Агнии.       — Говори.       — Мне лесавки нашептали, что Кикимора затаила обиду на Агнию, и Водяной оскорблен и хочет мстить, — осторожно начал Леший.       — Тоже мне новость, — перебила его Баба Яга. — О случае с Кикиморой мне известно, пускай обижается, сколько ей вздумается. А Водяной будет иметь дело со мной, если чего удумает, и он это знает. Вот пусть и сидит в своем болоте и может даже лопнуть от злости.       — Яблочко от яблоньки недалеко упало, — пробормотал Леший.       — Что-то еще?       — Нечисть сегодня какая-то беспокойная, чуешь? Что-то грядет. И я волнуюсь за Агнию.       — С чем связано твое волнение? — прищурилась Баба Яга. — Не верю, что только обиженная Кикимора и беспокойная нечисть тому виной. В это время каждый год творится беспорядок.       — Мое волнение связано с ее сном, который она, по-видимому, от тебя скрыла, — Леший посмотрел на Бабу Ягу сверху вниз, — и который начал сбываться.       — Так, с этого и надо было начинать, — Баба Яга села на лавку, достала из-под стола кувшин с сидром из молодильных яблочек прошлогоднего урожая и наполнила им свою кружку, а перед Лешим поставила крынку с березовым соком, неизвестно откуда взявшимся у нее в конце июня. Он залпом выпил все и продолжил.       — Значит, история, случившаяся на озере, тебе известна — не буду на ней останавливаться. А вот и предыстория. Агния рассказала мне все сразу, как вернулась в лес после происшествия, она была очень взволнованная и уставшая, вероятно, сказывалось отсутствие нормального сна. Могла бы и сама заметить, — Леший укоризненно посмотрел на Бабу Ягу и получил в ответ такой же взгляд на себя. — Несколько дней назад ей приснилась Василиса, а потом снова и снова… и снова. Там было что-то сумбурное — по крайней мере, Агния говорила именно так — Агния охотилась или охотились на нее, тонула, падала куда-то, в общем была в опасности. И Василиса предупреждала ее о какой-то угрозе и еще о кузнеце, которого нужно спасти. Вот Агния и спасла. Только не была уверена, правильно ли она поняла свой сон, и очень переживала по этому поводу. Вообще явление матери во сне выбило ее из колеи.       — А ведь она спрашивала меня о вещих снах недавно! — раздосадованно воскликнула Баба Яга. — Ну какого лешего она все прямо не сказала!       Он бросил на нее сердитый взгляд из-под широких, низко нависающих над глазами, кустистых бровей.       — Потому что ты — это ты, а она — это она. Другого объяснения у меня нет.       — Тоже мне умник нашелся!       Баба Яга отхлебнула сидра. Они помолчали.       — Спасибо тебе, — наконец вздохнула она. — Еще что-то она рассказывала?       — Она чем-то напоила парня, — ответил Леший. — Я не силен в этих ваших штучках. Она сказала, что доверилась своему чутью, но хотела проверить, того ли она спасла. Он должен был все забыть, если она в нем ошиблась. Но он…       — …не забыл и пришел сам, — закончила за него Баба Яга, уже обдумывая что-то и потирая рукой подбородок. — Очень тебе благодарна за эти ценные сведения.       Леший кивнул и, не прощаясь, вышел из избы.       Баба Яга поднесла кружку с сидром ко рту, когда за спиной у нее раздался голос Стига со сквозившим в нем обвинением:       — Тебя зовут Морана?       Кружка с глухим стуком упала на стол, расплескав содержимое. Но ни один мускул не дрогнул в лице Бабы Яги. Она медленно повернулась к навью. Казалось, от него шел пар — так он кипел.       — Где ты слышал это имя, Стиг? — вызывающе глядя ему в глаза, спросила она.       — О! Я слышал его дважды. Много лет назад ты рассказывала Агнии сказку…       — Крысеныш, — процедила Баба Яга. — Я разве просила тебя шпионить за мной?       — И не думал даже! — Стиг еле себя сдерживал, чтобы не начать кричать, но истерики он себе обычно не позволял. — К тому же ты так ушла в свои воспоминания, что даже не заметила моего присутствия за стенкой. Но я только сейчас вспомнил этот момент и понял, что-то были именно воспоминания. Тогда я не придал этому значения.       — Ну, значит, мы это выяснили. Но меня уже давно никто так не называет. А второй раз? — спросила Баба Яга, внешне казавшаяся невозмутимой, но внутри пытающаяся успокоить бешено колотящееся сердце.       — Сегодня, — уже спокойнее ответил Стиг, но снова начал распаляться, лишь вспомнив то оцепенение, которое он почувствовал окруженный жуткими существами. — Меня поймала толпа треклятых призраков и передала привет Моране! Полагаю, Кощей по тебе соскучился! Поверить не могу — ты и Кощей?!       Баба Яга побледнела при упоминании этого имени и приложила руку к груди.       — Яга, тебе что, плохо? — с нескрываемым беспокойством во внезапно переменившемся голосе осведомился Стиг — все-таки он был не последней сволочью. Она подняла на него тяжелый взгляд. — Сколько же тебе лет, дорогая моя?       — Гораздо больше, чем ты можешь себе представить, — ответила Баба Яга, лицо начало снова приобретать нормальный цвет. Навий сел рядом.       — Ты тогда не закончила свою сказку. Поведаешь, что было дальше?       — А твое ли это дело, Стиг? — устало спросила она.       — Теперь и мое, — он легко толкнул ее плечо своим и улыбнулся самой обаятельной своей улыбкой, но она все равно получилась вымученной и печальной.       — Да нечего тут рассказывать. Я сбежала от него, заточив его в Навьем царстве. Хотя, пожалуй, он сам себя там заточил, получив свое бессмертие таким путем. Я оставила ему мертвых, а сама встала на защиту живых. А это, — Баба Яга вытянула вперед свою костяную ногу, — вечное напоминание о том, что я тоже принадлежу ему и мне не место в этом мире.       Она замолчала, Стиг тоже какое-то время не нарушал тишину, но все-таки не выдержал и спросил:       — Ты правда любила такого безумца, Ягишна?       Баба Яга сверкнула на него глазами.       — А вот это уже не твое дело!       — Не мое, согласен, — закивал Стиг, скорчил странную гримасу, по которой невозможно было прочесть его мысли и намерения — он будто боролся сам с собой — и быстро пробормотал: — Но Василиса ведь…?       — Ты что, дурак или прикидываешься? — разозлилась Баба Яга. — Хвала небесам, детей у нас с ним не было!       Стиг нервно хмыкнул, потер висок, но развивать эту тему не стал.       — Когда ты в последний раз видела Кощея? — вместо этого спросил он.       — Тогда и видела, — глаза Бабы Яги забегали по избе в поисках чего-то. — Но раз он напомнил о себе, это неспроста. Ты видел Агнию?       — Что? — удивился навий. — Причем здесь она? Я видел ее в Вершках, она искала своего кузнеца. Испортила мне свидание. Что за ночь выдалась!       — Она здесь притом, что я ее не чувствую, — ответила Баба Яга и сосредоточилась, закрыв глаза и жестом приказав Стигу молчать. Она снова открыла глаза и покачала головой. — Совсем.       — И что это значит?       Баба Яга, тяжело вздохнув, встала и подошла к шкафчику сбоку от печи, вынула из него медное блюдце и поставила на стол, затем из стоявшей на сундуке корзины с наливными яблочками взяла одно, самое маленькое, потерла его в ладонях и, положив на блюдце, подтолкнула пальцами:       — Катись, яблочко, по кругу да покажи мне, где моя внучка.       Яблоко плавно покатилось, неторопливо сделало несколько кругов, очищая дно посудины до зеркального блеска, и замерло на середине. Ничего не показалось. Блюдце снова потускнело. Стиг все еще непонимающе перевел взгляд с блюдца на Бабу Ягу.       — Яблоко гнилое?       — Это значит, что ее нет среди живых, — медленно вымолвила Баба Яга, пристально глядя ему в глаза.