23. Обещания
7 февраля 2017 г. в 15:30
Когда Агнии нужно было прийти в себя, собраться с мыслями, подумать или просто побыть в одиночестве, она забиралась на самую широкую ветвь могучего дуба, нависавшую над избушкой — ее любимое место в этом лесу — и не допускала туда никого, кроме Лешего. Так было и в этот раз. Она лежала на спине, закинув ногу на ногу, головой на коленях у сидящего тут же друга в его наиболее человеческом обличье. Он, словно ветер, едва ощутимыми нежными касаниями руки поглаживал ее по огненным волосам. Они оба молчали.
Казалось, все слезы по Верену Агния уже выплакала, но по щекам то и дело скатывались соленые капли. Он ради ее спасения пожертвовал собой — сознательно. Она никого в жизни еще так не любила, но им было дано ничтожно мало времени на эту любовь, и ей пришлось оставить его там, потому что иного выбора у нее не было. Уходя, она дала ему обещание, которое не знала, как ей теперь выполнить. Она поклялась вернуться за ним и вытащить его оттуда.
Агния прокручивала в голове все случившееся. Как она, с трудом сдерживая слезы, не могла оторваться от Верена, который даже пытался шутить, чтобы приободрить ее, — он, который добровольно вырыл себе могилу, который, даже толком не умерев, оказался по ту сторону, застрял там на неопределенное время, если — Агния боялась об этом и помыслить — не навсегда. Как она в состоянии, подобном лихорадочному бреду, добралась до заветной калитки — она и сама не поняла как. Как она колотила кулаками по закрытой двери казавшейся вовсе не жилой избушки, крича, как затравленный зверь. И как потом внезапно избушка, резко вырванная из Яви, осветила двор распахнутой настежь дверью, которая чуть не сшибла Агнию со ступенек.
Конечно, ее там ждали. Бабка, немного замешкавшись при ее появлении, кинулась к ней навстречу с причитаниями, обнимала безутешную внучку, целовала и гладила по голове, облегченно вздыхая. Это было странно, потому как чрезмерной нежностью она никогда не отличалась. Агния скорее склонна была назвать бабку сухой и черствой в проявлении каких-либо чувств, чем поверить, что такое вообще возможно. Но в тот момент Агнии необходима была предоставленная ей доля сочувствия и заботы, и она упала в объятья бабки, уткнувшись носом ей в грудь, безудержно завывая и всхлипывая.
Так они сидели, прижавшись друг к другу и не разговаривая, на деревянном полу еще долго, пока уже почти затихшая Агния не почувствовала кожей прохладное присутствие навья.
— Проваливай отсюда, Стиг! — рявкнула она, не отрываясь от бабки.
— Милая, он лишь хочет помочь… — осторожно произнесла бабка ей в затылок. Стиг деликатно промолчал.
— Помочь? — Агния отстранилась и зло посмотрела на бабку. — А ты тоже хотела помочь, когда отправила за мной Верена?
— Тебе же приснилось, что он должен тебя спасти. Я не стала мешать. К тому же он сам вызвался, — голос прозвучал не очень уверенно, будто бабка и сама сомневалась в своих словах. — Почему ты мне об этом сразу не рассказала?
Агния открыла было рот от удивления, но возмутилась.
— Какая уже разница? Ты все равно узнала и воспользовалась этим. Отправляя его туда, ты знала, что он не вернется, но почему-то решила — кто дал тебе такое право? — что его жизнь не важна!
Бабкины глаза вспыхнули, в них отразились горечь, боль и вина. Но она не отвела взгляд.
— Мне пришлось сделать выбор! Твоя жизнь важнее, — она говорила искренне, но от этого не становилось легче. Агния поднялась на ноги.
— Для тебя. И, как оказалось, для Верена — он пожертвовал собой! — голос Агнии дрогнул. — А что оставалось мне? Спастись, как он и хотел. Уйти без него. Потому что иначе его жертва была бы бессмысленна. Какого лешего ты дала ему только один сосуд с живой водой? Тебе что, жалко?
Бабу Ягу слегка задели слова внучки. Она тоже встала и, немного повысив голос и подняв палец — чтобы ее слушали — ответила.
— Я дала ему только один сосуд, потому что больше у меня нет! — это было почти как пощечина, отрезвляющая и разбивающая надежды. — Ты думаешь, я запасаю ее ведрами? Или, быть может, что ее легко достать?
Агния смотрела на нее во все глаза, не зная, что сказать и как реагировать. Между тем бабка продолжила.
— Живая вода — редкое явление, и набрать ее можно лишь в одном-единственном месте и только раз в году — в первые дни весны, когда высоко в горах начинают плакать ледники. Эти горы далеко отсюда — я родилась и выросла близ реки, которая брала начало в них, и знаю то место. Это чудодейственное средство, и я его использовала лишь в крайних случаях. Таких, как этот, например.
— То есть запаса у тебя нет, а достать ее сейчас невозможно, — это было все, что услышала Агния из сказанного. — И Верену теперь никак не выйти оттуда?
Баба Яга отрицательно покачала головой.
— Боюсь, что нет.
Агния встряхнула волосами и топнула ногой. Внутри все закипало.
— Неправда! Ты можешь все исправить! Можешь! Кощею нужна ты! — в гневе выкрикнула Агния и сама испугалась своих слов. Бабка тоже застыла с непроницаемой маской на лице, уставившись на внучку.
— О! И ты винишь других в сделанном выборе! — не выдержал молчавший до этого Стиг и всплеснул руками, он подошел к Агнии почти вплотную и заглянул в ее глаза. — Посмотри на себя, ты готова променять свою родную бабку, взрастившую тебя и научившую всему, что ты знаешь и умеешь, на первого попавшегося парня, которого знаешь — сколько? — недели две?
Агния густо покраснела — и от злости, и от стыда, и от волнения, и оттого, насколько ужасно и правдиво это прозвучало в его устах — и, оттолкнув навья, выскочила за дверь, чтобы больше не показывать свою слабость — глаза снова защипало от накатывающих слез. С тех пор прошло два дня, наконец-то закончилась эта злосчастная Русальная неделя, минуло Купала, а в избушке Агния так и не появлялась.
Агния села и посмотрела на Лешего.
— Что мне делать, Лесь? — жалобно пролепетала она. Он грустно вздохнул.
— Я не вправе указывать тебе, что делать, Агния, — донеслось до нее вместе с шелестом листвы. — Я лишь напомню тебе еще раз, что считаю тебя человеком, который держит свое слово.
В глазах Агнии появилась решимость.
— Я должна что-то сделать! — произнесла она и спрыгнула с ветки на крышу избы.
Оказавшись внутри, Агния прошла прямиком в чулан, заметив при этом, как, подозрительно сощурившись, одними глазами проследил за ней Стиг. И пока она рылась там, разгребая всякий хлам, не всему из которого она с легкостью смогла бы найти применение — этим она изрядно беспокоила бабку, которая остановилась на пороге чулана и посматривала за ее действиями, — Агния чувствовала на себе его взгляд — пристальный и настороженный. Ее это раздражало. И чего он вечно тут крутится, цепляется к ней, еще и поучает? Шел бы лобызаться к своей Варваре!
— Что ты там ищешь, Агния? — раздался сзади встревоженный голос бабки, наблюдавшей, как Агния открывает все сундуки, ларцы и коробы, вытаскивает оттуда бережно сложенные вещи и, мельком осмотрев их, кидает обратно, нетерпеливо шарит руками по полкам, сдвигая со своих мест установленные на них склянки и различные магические предметы и стряхивая скопившийся там слой пыли. Непонятно, что заботило ее больше — поведение внучки или беспорядок, наводимый ею в чулане.
— Что-нибудь, — не отрываясь от своих поисков, ответила Агния. Она и сама толком не знала, что именно стремится там найти. Может быть, забытый запас живой воды или что-то, что натолкнет ее на мысль, как можно вызволить Верена из Навьего царства. — Книги! — воскликнула она и рванула к большому дубовому сундуку, где хранились всякого рода свитки, фолианты и другие письменные источники бесценных знаний. — Наверняка что-то должно быть там.
— Агния, мы ничего не можем сделать, — будто втолковывая что-то непонятливому ребенку, промолвила бабка. — Он не умер в прямом смысле. Здесь не осталось ни одного свидетельства его жизни — ни тела, ни костей. — Бабка сделала осторожную паузу, присматриваясь к реакции внучки. — Он просто перестал существовать. Им завладел Кощей. И нет никакого ритуала, позволяющего вырвать его из рук Кощея. Чтобы вернуть тебя, ему пришлось самому отправиться в мир мертвых.
Агния сидела на коленях перед сундуком, не шелохнувшись, слушая свою бабку. Когда та замолчала, она резко встала, бросив обратно в сундук книгу, которую начала было листать, и, схватив висевший на крючке вороний плащ и тут же накинув его на себя, птицей вылетела из избы.
Очертя голову Агния направилась в сторону Вершков, в сторону кузницы Верена. Если бы ее спросили, что она собиралась искать там, она бы и сама, пожалуй, не дала четкого ответа. Если бы на ее месте был кто-то другой или она смотрела на себя со стороны, Агния бы оценила нелогичность своих действий и поразилась той степени отчаяния, которое ее охватило. Но она не могла думать ни о чем ином, кроме данного Верену обещания, вины за все случившееся, которую она возложила на себя, и беспомощности, которую она ощущала.
Агния сбросила плащ возле кузницы, а сама отправилась на то место, где они с Вереном принесли друг другу клятвы верности и предались любви, побродила по берегу Зеленой, которая заманила ее мороком в неведомые глубины, но теперь была прозрачно чиста и спокойна, и вернулась обратно. В кузнице никого не было, она была темна, тиха и холодна. Агния прошла внутрь, осмотрелась — вот оно рабочее место мастера, здесь Верен сковал свой меч, цепи и ее кольцо. Она нащупала в кармане ключик, в который оно волшебным образом превратилось, когда нужно было освободить ее сердце. Агния провела рукой по наковальне, поперебирала в руках кузнечные инструменты, поворошила кочергой давно потухшие и остывшие угли в горне. Вздохнув, она собралась наружу, но в дверях столкнулась с Миленой. Обе молча застыли от неожиданности. Но сестра Верена спохватилась первой.
— О! Ты ведь Агния, да? Я видела тебя с Вереном на празднике, но он нас так и не представил. Я — Милена, его младшая сестра, — девушка протянула руку в знак знакомства. — А, кстати, где он? Он с тобой? Он уже несколько дней не появлялся. Мы немного волнуемся, он обычно предупреждает, если собирается куда-то.
— Да, он со мной, — выдавила напрягшаяся как струна Агния, дав пожать свою руку, а потом оказавшись в объятьях будущей золовки. — То есть сейчас нет, но вообще да.
— Ну хорошо, я передам отцу, что с ним все в порядке! Я так рада с тобой познакомиться! И рада за вас с Вереном, — щебетала Милена. — В его серьезных чувствах и намерениях я не сомневаюсь, иначе бы он не познакомил тебя с отцом, он вообще у нас парень серьезный.
— Спасибо, я тоже рада, — постаралась улыбнуться Агния.
— Но где же он? — не унималась Милена, попутно заглядывая через плечо Агнии внутрь кузницы. — Я видела, что кто-то зашел сюда, и услышала шум, думала, что это он.
— Я здесь одна, — норму пролитых слез Агния за эти дни уже перевыполнила, и в этот момент старалась держаться, хотя уже чувствовала, что глаза начинает застилать влага. Нашарив рукой сзади первый попавшийся инструмент — им оказались клещи, — она, тряхнув ими перед носом у Милены, быстро сказала: — Вот! Он попросил меня взять это. За этим я здесь.
Милена с недоумением воззрилась на клещи, потом на Агнию, но не успела придумать что сказать, как Агния нырнула ей за спину со словами «Извини, мне пора, рада знакомству» и скрылась за кузницей. Когда Милена обернулась и побежала за ней, она никого там не обнаружила. Она стояла, оглядываясь вокруг и дивясь странной встрече, и не заметила упорхнувшего ввысь ворона.
Домой Агния вернулась засветло, но дождалась, пока Баба Яга покинет свою обитель, отправившись в ступе на свой еженощный дозор. Она решительно вошла в избу и, остановившись посередине, проговорила:
— Пусть задуют ветра, пусть сгустится мгла, обернись вкруг себя, поменяй свет на тьму и открой ворота.
Избушка со скрипами и вздохами выполнила приказ. Обещала, что вернусь, подумала Агния, вот и вернусь! И неважно, где они будут вместе, да пусть даже сгинут вместе в лапах Кощея, только больше она его не бросит. Она открыла дверь в темный неприветливый мир и, набрав в легкие побольше воздуха, уже собиралась сделать туда шаг, как вдруг кто-то сильно обхватил ее руками сзади и резко оттащил назад.
— Даже не вздумай! — прошипел в ухо навий.
Она начала истерично кричать «Отпусти!» и брыкаться, пытаясь вырваться из его сильных объятий. Но он не выпустил ее и дождался того момента, когда она успокоится и затихнет. Агния снова начала всхлипывать — даже этого ей не позволили сделать. И снова вмешался Стиг, будь он неладен!
— Обещай мне, что ты больше этого не повторишь, — грозно произнес Стиг, не ослабляя захвата. Агния, сотрясаясь всем телом, только шмыгнула носом. — Обещай! — прокричал навий.
— Хорошо! — также громко выкрикнула она. — Я обещаю! Доволен?
Он отпустил руки, и она, отойдя в сторону, посмотрела ему в лицо. Стиг был более чем серьезен — она никогда его таким не видела — он как будто на самом деле переживал за нее, смотрел так, словно что-то в ней видел, чего она и сама не знала. Это ощущение ей не понравилось. Какое-то время они бессловесно сверлили друг друга взглядами, а потом Стиг с размаху захлопнул дверь, и избушка, приняв это за руководство к действию, вернулась в исходное положение. Навий растворился, оставив после себя лишь холодок, который щипал горячую кожу.