Просто Гарри

Экзамены Гарри сдал довольно успешно. Он всё-таки нашёл способ списать западающие предметы и вошёл в десятку лучших по успеваемости среди первокурсников. Первое место делили Гермиона Грейнджер и Драко Малфой. Теренс справился с экзаменами не очень хорошо, а потому предстоящая в следующем году ЖАБА не на шутку пугала юношу. Он приглашал Гарри к себе на летние каникулы, но мальчик отказался, мужественно приняв уготованные судьбой месяцы у Дурслей. Мальчик заметно повзрослел за год, а потому рассчитывал на мирное лето. Дурсли же так не считали. Дядя Вернон, встретивший мальчика на вокзале, был мрачнее тучи. Впервые мистер Дурсль подал голос, когда они уже прибыли домой. — Ты переезжаешь во вторую спальню Дадли, — сухо произнёс он, направляясь в гостиную. Тётя Петунья вместо приветствия смерила племянника презрительным взглядом, а Дадли испуганно взвизгнул и скрылся в своей комнате. Гарри пожал плечами и отправился осваивать свою новую обитель. Комната была гораздо просторнее чулана под лестницей, хотя старая поломанная мебель и ненужный Дадли хлам возвращали мальчика в былую атмосферу горестного детства. Бережно разложив вещи по местам, Гарри завернулся в кокон из одеяла и уснул тревожным сном, стараясь не думать о том, как пройдёт его лето. Однако Дурсли не были бы собой, если бы не устроили какую-нибудь гадость. Проснувшись следующим утром, мальчик не обнаружил в комнате своих вещей, так или иначе связанных с Хогвартсом. Только Букля, дремавшая в клетке, осталась на прежнем месте. — Где все мои вещи? — требовательно произнёс мальчик, глядя в маленькие поросячьи глазки своего дяди. — Ты же не думаешь, что я позволю тебе заниматься всякими фокусами в моём доме? — усмехнулся мистер Дурсль, самодовольно поглаживая усы. — Эти вещи необходимы мне, чтобы выполнить летнее домашнее задание! — возразил Гарри, подражая манере голоса дяди Вернона. — Вы же не думаете, что я без них не смогу наколдовать Дадли пару свинячьих ушей? — Ты не посмеешь! — зашипел мистер Дурсль. — Проверим? — усмехнулся Гарри, приподнимая бровь. Он чувствовал страх Дурслей, и его забавляла их реакция. — Верните мне мои вещи. Расколдовывать пухлых поросят меня пока не учили. Ответом ему последовало напряжённое молчание всего семейства. Гарри посмотрел в упор на своего кузена, бубня под нос все припоминаемые заклинания. Конечно, без волшебной палочки они бы не сработали, но эффект на Дурслей его бормотание произвело ошеломительный. — Вернон, верни ему всё! — тётя Петунья с противным визгом подскочила к Дадли, обвивая его тонкими руками. Дядя Вернон выкрикнул пару крепких ругательств и кинулся в гараж. — Учтите, мистер, — угрожающе зашипел Дурсль, злобно сверкая маленькими глазами. — Если в этом доме случится хоть что-то странное, Вы можете навсегда забыть о Хогвартсе. Вам всё ясно? — Непременно, — улыбнулся Гарри, забирая чемодан из рук дяди. — Я лично прослежу за тем, чтобы ничто не нарушало вашего спокойствия. Но в комнату ко мне всё-таки советую без стука больше не врываться. Я не хочу устраивать пожар, но в свете последних событий просто не могу не наложить магический замок на свою дверь, испепеляющий любого, кто посмеет её открыть. Тётя и дядя переглянулись и недоверчиво хмыкнули. Гарри понял, что перегнул палку. — Шучу, я же лишь первокурсник, — выкрутился он. — Но ожог можно получить приличный. Не самые приятные ощущения… Не советую проверять. Хотя… Мне будет весело, да и это не будет относиться к странностям, ведь я предупредил. Не дожидаясь ответа родственников, Гарри вбежал по лестнице, подперев стулом дверь в свою комнату. Хоть магия вне Хогвартса и была запрещена, никто не запрещал ему установить пару банальных механических ловушек, чем мальчик и занялся в ближайшее время. Стащить из гаража необходимый реквизит оказалось проще простого. С запутанными лабиринтами Хогвартса, где каждый портрет мог выдать тебя с головой, дом Дурслей не шёл ни в какое сравнение. Соединив ловкость рук и смекалку, волшебнику удалось создать неплохие силки, ничем не уступающие магической ловушке. В этом спустя несколько дней убедился Дадли. Кузен решил пробраться в комнату Гарри, но одно неосторожное движение обрушило на него не только старую рыболовную сеть с множеством острых крючьев, эффектно украшенную серебрянкой и рождественскими блёстками, но и тяжёлые книги с верхних полок, призванные удерживать конструкцию. Эффект это произвело потрясающий. Дадли неделю залечивал множество маленьких царапин и боялся даже мельком столкнуться с кузеном, опасаясь, что тот вновь выстрелит в него волшебной серебряной сеткой, и та порежет его на куски. Рассвирепевшие Дурсли заперли было племянника, но, когда тот угрожающе закричал какие-то непонятные заклинания вперемешку с обещаниями сравнять дом с землёй, просто решили впредь не нарушать личного пространства мальчика. Дядя Вернон даже отдал ему ключ от комнаты, а Гарри пришлось взамен пообещать, что он больше не будет прибегать к магическим способам защиты свой территории. Лето потекло чередой унылых серых будней. С каждым днём Гарри всё сильнее скучал по школе. Даже история магии уже не казалась ему занудным предметом. Мальчик сам не заметил, как увлёкся повествованиями о грандиозных магических сражениях, коварных интригах, противоречивых реформах и поразительных открытиях. Каждая новая история ближе знакомила его с новым, захватывающим миром чародейства и волшебства. Маглы и тёмная магия — две бессменные пряхи, плетущие узор его истории. И если о первом камне преткновения Гарри знал даже больше, чем любой чистокровный волшебник, второй пугал его… Но вместе с тем разжигал в глубине души запретное, но интригующее любопытство. Снова и снова в мыслях своих Гарри возвращался к их разговору с профессором зельеварения. Запретная секция их библиотеки хранила какие-то тайные знания, что способны удовлетворить любопытство мальчика. Там он мог найти ответы на все свои вопросы. Но профессор Снейп словно следил за ним через мантию-невидимку. Он закрывал глаза на невинные пакости, но тут же хватал его за руку, стоило нарушить по-настоящему серьёзный школьный запрет. Здравый смысл пересилил любопытство, а потому Гарри предпочёл забыть о тайном и тёмном искусстве, пленившем так много сильнейших волшебников. Тётя и дядя совсем не мешали ему жить. Они словно старались и вовсе не замечать Гарри. Изменилось лишь то, что тётя Петунья готовила на порцию больше, опасаясь кормить племянника полусгоревшими тостами. Однако Дадли по-прежнему не мог сдержать чувства собственника и зверского аппетита, потому на тарелке мальчика всегда отсутствовала аппетитная сырная корочка или другой лакомый кусочек, украденный кузеном во время завтрака. Но в открытую нападать на Гарри никто больше не решался, и одного этого ему было вполне достаточно. Медленно и тоскливо, но лето всё-таки подошло к концу. *** В этот раз мальчик был вынужден самостоятельно добираться до Косой Аллеи. Раскопав бережно хранимое письмо с вкладышем-инструкциями, Гарри собрался с духом и напросился в Лондон вместе с дядей Верноном. Мистер Дурсль отнёсся к этой просьбе весьма неохотно, однако после угрозы использования племянником метлы в качестве транспортного средства, он всё-таки сдался на милость шантажиста, однако, стоило им въехать в пределы города, как дядя Вернон бесцеремонно высадил попутчика на ближайшей автобусной остановке, укатив в свой офис. Но отыскать в Лондоне выход к Косой Аллее оказалось гораздо проще, чем сориентироваться на самой улице. В отсутствии Хагрида, знавшего в переулке каждый закуток, Гарри совершенно растерялся в буйстве названий, необычных товаров и полнейшим хаосом сооружений. Вход в одни магазины оказывался слишком маленьким даже для двенадцатилетнего ребёнка, в других его вообще не было, и пробираться внутрь приходилось через окно, третьи размещали его на верхних этажах, и чтобы до них добраться, нужно было воспользоваться замысловатыми подъемниками. Полдня Гарри бродил от одной лавки к другой. В конце-концов он вышел через узкий проулок на другую, более тёмную улицу. Оглядываясь по сторонам, мальчик с интересом изучал вывески и витрины. Лавки с кричащими названиями вроде «Яды и отравы Шайверетча‎‎», «Флидерамус — летучие мыши и их шкурки», «Лавка Коффина», «E.L.M — волшебные похороны и бальзамирование» внушали страх и любопытство. Люди здесь не шумели и торговались, как в Косой Аллее, а ходили угрюмо и молча, пряча лица в капюшоны плащей. — Ты не заблудился, малыш? — вернул его к действительности чей-то голос. Гарри вздрогнул, поднял глаза. Перед ним стояла старая ведьма с подносом в руках, на котором высилась горка скорлупок. Да ведь это человечьи ногти! Старуха алчно смотрела на мальчика, скаля почерневшие зубы. — Нет, спасибо! — отпрянул Гарри. — Я… я… просто… Впервые за всё время пребывания на необычной улице Гарри по-настоящему испугался. — Пойдём, я помогу найти тебе дорогу, — ведьма схватила его сморщенной сухой рукой за запястье. — Не надо! — Гарри постарался вырваться из её хватки, но получалось довольно жалко. — Гарри Поттер! Какого дьявола ты здесь делаешь? — громкий оклик знакомого строгого голоса заставил даже ведьму подпрыгнуть от неожиданности. — Хагрид! — радостно воскликнул Гарри. — Я заблудился… Кажется. В мгновение ока ведьма исчезла в толпе, рассыпав по дороге свою мерзкую ношу. Великан схватил Гарри за шиворот и потащил по темной, извилистой улочке назад, к солнечному свету Косой Аллеи. — Негоже… э-э… шататься по Лютному переулку. Гиблое место, да! Опасное! — причитал Хагрид. — Это я сразу понял, — сказал Гарри, увернувшись от взмаха огромной ручищи. — Говорю тебе, я заблудился! Не так-то просто сориентироваться в этом месте в одиночку. А ты-то что там делал? — Искал средство от… как его… плотоядных слизняков. Эти паразиты, не ровен час, слопают у нас всю капусту. Да ты, никак, тут совсем один? — А почему, как ты думаешь, я забрёл в столь зловещее место, и никто меня не остановил? — усмехнулся Гарри. — Самому забрести в Лютный переулок? Да… — задумчиво почесал бороду великан. — Надо бы тебя пристроить к кому-то, пока не нарвался на неприятности. И они пошли дальше по улице, вернее, шел Хагрид, а Гарри бежал рядом вприпрыжку. На каждый шаг огромных сапог великана он делал три-четыре своих. В толпе мелькнула знакомая светлая макушка. — О, знаю! — радостно воскликнул великан и быстро нагнал Драко в толпе. Рядом с мальчиком стоял высокий мужчина с длинными светлыми волосами, струящимися по плечам, и холодными серыми глазами. Лицо его было таким-же острым и строгим. Гарри сразу же догадался, кто стоит перед ним. — Мистер Малфой, добрый день! — вежливо улыбнулся Хагрид. — В чём дело? — раздражённо приподнял бровь мужчина. — О, привет, Гарри! — улыбнулся Драко из-за спины отца. — Пап, это мой однокурсник — Гарри Поттер. Тоже ученик Слизерина. — Я это… — Хагрид заметно потупился и покраснел. — Мальчишка — сирота, один шастает по переулку, как слепой котёнок. Только что в Лютный забрёл, да… Вы бы… э-э… Прихватили парня с собой, если не трудно? — Что ж… Если Драко не возражает, будем рады помочь мальчику, — вежливо улыбнулся мистер Малфой, хотя в улыбке его сквозило раздражение. — Не возражаю, — флегматично пожал плечами Драко. — Идёмте уже. — Спасибо. До свидания! — крикнул им вслед Хагрид, но лишь Гарри удостоил его прощанием. — И как ты очутился в Лютном переулке? — усмехнулся Драко, когда они двинулись по оживлённой улочке. — Я был там лишь однажды с отцом — невероятно жуткое место! — Драко… — строго зашипел мистер Малфой, и мальчик осёкся на полуслове и уткнулся носом в список необходимых для второкурсника предметов и учебников. — Смотри-ка, а в этом году нам поставили нового преподавателя ЗОТИ! — воскликнул он. — Златопуст Локонс. Рыцарь ордена Мэрлина… Бла-бла-бла… — Этот жалкий выскочка? — мистер Малфой скептически приподнял бровь. — Да-а… А я-то думал, что Хогвартсу ниже падать некуда. Поддался же я на уговоры твоего крёстного! Сейчас бы ты успешно учился в Дурмстранге. «Я буду присматривать за Драко», «Ты же сам заканчивал Хогвартс, и это совсем не помешало тебе сделать блестящую карьеру», — ворчал Люциус себе под нос, мастерски пародируя манеру общения профессора зельеварения. — Зачем я только его послушал?! Мальчики тихо захихикали. — Да ладно, отец, — усмехнулся Драко. — Меня устраивает и обучение в Хогвартсе. — Разумеется, — холодно отозвался мистер Малфой. — Быть лучшим среди грязнокровок… А ты бы попробовал выделиться из равных. Вот уж где бы тебе пришлось хорошенько попотеть. Хотя ты даже в Хогвартсе делишь первенство с маглорождённой! Позорище. Не сдать травологию на отлично. У тебя же крёстный — мастер зелий! — Я не садовник, чтобы учить всякие глупости, вроде режима удобрения дьявольских силков! — разозлился Драко. Его отметка по травологии была Выше ожидаемого, остальные экзамены он сдал на отлично, Гарри мечтал бы о таких оценках, однако даже это не удовлетворяло мистера Малфоя. — О, тогда вынужден тебя разочаровать, — усмехнулся мужчина. — Со следующего года у вас начинается уход за магическими созданиями. Ты будешь убирать навоз за гиппогрифами и чистить перья гарпиям. Матери скажи спасибо, зато ты у нас на виду. — Я же не знал! — возразил Драко. — Крёстный с мамой меня убедили, что Хогвартс — лучшая школа. — Всё познаётся в сравнении, не так ли, мистер Поттер? — ответил Малфой старший, впервые за весь диалог обращаясь к безмолвному спутнику, робко плетущемуся позади. И мальчик не нашёл, что ответить, ведь искренне считал Хогвартс лучшим местом на свете. Гарри нравилось наблюдать за отношениями отца и сына. Драко безусловно не зря гордился родителем. Внешне Люциус казался надменным и равнодушным, но временами в его глазах проскальзывал огонёк нежности, обращённой к сыну, заставляющий сердце Гарри защемить от тоски и лёгкой зависти. Ему бы тоже хотелось иметь в лице отца строгого наставника и защитника, способного указать верный путь или подстегнуть за неудачи, поддержать и напутствовать. Он бы хотел ощутить хоть чьё-то беспокойство о его судьбе, но в сущности никому не было до него дела. К сиротам в мире магии относились с магловским безразличием. У магазинчика «Флориш и Блоттс» Гарри с удивлением отметил бурное оживление. У входа огромная толпа пыталась прорваться внутрь. — Что там за кутерьма? — поинтересовался Драко, напряжённо вглядываясь сквозь спины спешащих волшебников. На верхнем окне магазинчика красовалась огромная вывеска: «Златопуст Локонс подписывает автобиографию „Я — ВОЛШЕБНИК“ сегодня с 12.30 до 16.30.» — Может, зайдём перекусить? — предложил мистер Малфой. — Вернёмся через час и спокойно всё купим, когда этой давки не будет. — У меня тоже нет никакого желания лезть туда сейчас, — кивнул Драко. — Гарри, ты как? — Ну… — Гарри очень хотелось взглянуть на настоящую знаменитость магического мира, но возражать Малфоям совсем не хотелось. — Я бы не отказался от мороженого. Мистер Малфой довольно улыбнулся, и они направились в противоположную сторону к яркой разрисованной кофейне, окутанной шлейфом аппетитных запахов, явно преувеличенных не без помощи волшебства. Но стоило ребятам расположиться за столиком в углу, как к мистеру Малфою на плечо села огромная чёрная сова с небольшим конвертиком в клюве. Драко нахмурился, когда его отец распечатал письмо и заскользил глазами по его содержимому. Сова, освободившись от своей ноши, сейчас же выпорхнула в открытое окно под самой крышей. — Драко… — начал мистер Малфой. — Я уже понял, — кивнул мальчик, пряча взгляд в меню. — Дела в министерстве, справимся без тебя. Можешь идти. — Прости, — растерянно ответил его отец и поспешно вышел из кофейни. — Всё в порядке? — поинтересовался Гарри, заметив явную перемену настроения однокурсника. — Это был его единственный выходной за последний месяц, — невесело улыбнулся Драко. — Магическая война здорово ударила по нашей семье. Отец много работает и очень устаёт. Редко когда мы можем провести время просто так, наш дом всегда полон каких-то важных гостей и взрослых разговоров. Я уже привык, но… — Вы уже определились с заказом, мальчики? — подошла к ним добродушная краснощёкая волшебница в неестественно белом для повара фартуке. — Давай-ка не будем о грустном? — оживился Малфой. — Что будешь есть?