Последний вдох Империи

Стрекот десятков маленьких чешуйчатых крыльев разносится по огромному тренировочному залу, погруженному во мрак. Пяток ребят на большой скорости преодолевают полосу препятствий, стреляя в голографические силуэты противников, выскакивающие из-за углов. Слаженная командная работа — единственное, что они могут противопоставить столь огромному скоплению неприятеля.  Ходящие у стен голофигуры учителей нервно покрикивают на новое поколение, указывая на ошибки и давая советы. Зеленоватое свечение от них — единственный доступный источник света в бункере глубоко под землей.    — Накбар, ты слишком медлителен! — прикрикнула одна из голограмм на запутавшегося в собственных крыльях и упавшего ребенка. — Жнецы успеют убить тебя десятки раз, прежде чем ты сделаешь разворот вокруг оси!   — Да, сэр, — покорно соглашается мальчик, поднимаясь с колен и болезненно морщась, растирая неудачно вывернувшееся крыло.  — Протеанская Империя не терпит слабых, Накбар, — безжалостно сказала другая голограмма, нависая над ребенком.   — Такого больше не повторится, сэр, — твердо сказал он, съежившись под внимательным взглядом четырех глаз.   — Встать в строй! Солдаты, в шеренгу, живо!  Ребята вытянулись по стойке смирно вдоль пробитой в полу линии. Их тощие тельца, скрытые под слоями потрёпанной эластичной ткани, смотрелись кошмарно маленькими на фоне необъятной взглядом металлической стены.  — Какова наша главная задача?  — Забрать как можно больше синтетиков с собой в могилу! — хором ответили дети расхаживающей мимо них фигуре.  — И что мы должны сделать ради этого?  — Не отступать!  — Запомните…  Помехи прервали голос голограммы. Фигура стройной протеанки обернулась, выхватила из-за спины оружие, заходила ходуном и исчезла.   — Пропала связь с бункером на Юдор-4, генерал Надос, — доложила одна из оставшихся голограмм другой.   — Значит еще одна планета подверглась нападению, — старый относительно других представителей своего вида сорокалетний генерал задумчиво почесал подбородок и, отдав короткую команду, отключился.  — Вы слышали генерала, конец тренировке. Идите на рабочие места, — третья голограмма потухла и зал погрузился в непроницаемый мрак.  Дети привычно молча выстроились в цепочку и, резво переставляя двупалыми ножками, двинулись по длинному темному коридору. Тьма и высокий тяжелый потолок давили на них, но не ломали и никогда не сломают. Они родились здесь во тьме и ни разу не видели солнечного света. Но это и к лучшему. Там под светом голубой звезды орудуют Жнецы. Оттуда мало кто возвращается живой и невредимый. Здесь во тьме пока еще безопасно. Пока еще.   Мальчик, идущий впереди, был чуть старше других детей и являлся их надсмотрщиком. Он держал в руке маленький карманный фонарик, чтобы не пропустить нужного поворота, но свет от него был так слаб, что идущий позади провинившийся Накбар совсем его не различал. Лишь мелькающая на расстоянии вытянутой руки спина друга с выглядывающим из-под надкрылка не до конца сложенным крылом была ему надежным, но давно уже не нужным ориентиром.    Накбар легко коснулся оголенного угловатого локтя и передал видимый образ спины. Мальчик впереди встрепенулся и расправил крылья, складывая их по-новому и посылая в ответ волну благодарности за спасение от очередного упрека старших.  Пройдя в четыреста тридцать седьмой раз знакомым маршрутом, дети остановились у закрытой металлической двери. Окошко ввода данных располагалось высоко на уровне глаз взрослых протеан, так что ведущему пришлось взлететь, для того чтобы ввести пароль.   — Пятилетки пришли! -хрипло крикнул юноша на входе в глубину полыхающего огнем плавильных печей цеха, сразу как увидел пришедших. — Фос, свободен. Присоединяйся к своим семилеткам.  — Есть! — отдал честь надзиратель и скрылся за полировочным станком.  — Пятилетки, за мной, — цепочка ребят послушно двинулась за юношей. Низкий для своего возраста часовой шел, сильно припадая на левую ногу, но не подавал вида, что ему больно. Люминесцентные лапы, мигающие холодным светом под потолком, придавали его обожженному головному хитину болезненный оттенок, выделяя глубокие трещины и вмятины.   Конвейерная лента, непрерывно движущаяся по всему просторному помещению, местами перекрывала путь, и приходилось перелетать ее в промежутки, когда на ней не было горящих деталей. Десятки протеан разного возраста, в основном беременные женщины, дети до двенадцати и калеки, не способные уже сражаться, сидели вдоль нее и на своей стадии обрабатывали выплавляемые детали.  Сдав детей на руки круглой протеанке, часовой вернулся на свой пост. Ребята без команды привычно заняли свои места и принялись собирать лазерное оружие из предоставляемых им деталей. Они выполняли последнюю и самую кропотливую стадию изготовления вооружения для их малочисленных войск.  -Явик, сложи крыло правильно, а то вывернешь, — крайнем левым глазом углядела протеанка, не отвлекаясь от штопанья одежды.   — Да, мэм, — чертыхнувшись про себя на свою вечную невнимательность, мальчик приподнял надкрылки и развернул правые крылья как раз в тот момент, когда кому-то из другой группы вздумалось неправильно пристроить спусковой крючок, отчего оружие немедленно выстрелило. Лазер прошелся по касательной и лишь слегка задел покрытую хитином часть крыла, но янтарная кровь обильно потекшая вниз по спине не оставляла сомнений — в ближайшее время он точно прикован к земле.  Протеанка недовольно скривилась, услышав болезненный всхлип мальчика, и тяжело поднялась, опираясь на стойку с готовыми автоматами. Опять это неуклюжее чудовище попало в переделку в ее смену. Прибьют его в первом же бою ей богу.  — Пошли в больничное крыло, а ты, — женщина выразительно посмотрела на совершившего случайный выстрел ребенка, — в карцер.  — Да, мэм, — хором ответили дети, следуя в указанном направлении.   Женщина, придерживая свой выпирающий живот, косолапо двинулась следом за истекающим кровью мальчиком. Отправив часового следить за оставленной без присмотра группой, протеанка пропустила Явика перед собой, придерживая ему тяжелую дверь.  — Твоя преступная невнимательность однажды может стоить тебе жизни, — строго сказала она и презрительно посмотрела на ребенка. — Бесполезная трата ресурса.   — Да, мэм, — в глазах начало темнеть, а кровавая янтарная дорожка тянущаяся за мальчиком все росла.  — Империя не терпит тех, кто не в состоянии позаботиться даже о себе, — продолжала женщина.   — Да, мэм, — голос становится все тише.  — Еще один такой инцидент… — женщина прервалась, наблюдая за падающим без сознания ребенком, и тяжело вздохнула. — Бесполезный.  — Опять? — беременная медсестра приспустила с заспанных глаз очки и посмотрела на валяющегося в собственной крови знакомого ребенка. Опять этот. Который уже раз за последнюю неделю?  — Сил моих на него больше нет, — покачала головой женщина, помогая перетаскивать бесчувственное маленькое тело. — Кто его родил?  — Вита, кажется, — сгружая мальчика на койку ответила женщина. — Но у нее то хорошие гены, значит отец у него порченый, да его ж разве сейчас узнаешь.  Машина заработала, сканируя тощее тельце, и осветила его болезненную бледность холодным белым светом.   — Генерал Надос вызывает вас в переговорную комнату, лейтенант Грен, — отрапортовал появившийся посреди помещения ВИ.  Женщина закатила все четыре глаза и последовала за светящейся в форме протеанина голограммой. Дождалась. Теперь у нее будут проблемы из-за этого мальца.   Переговорный зал представлял из себя небольшое круглое помещение с невысоким пьедесталом в центре для говорящего. Женщина поднялась на возвышение и в воздухе тут же возникли две утренние фигуры протеан.  — Лейтенант, — сухо поприветствовал дрожащую женщину генерал. — Расскажите нам об этом мальчике Явике.  — Пять лет три месяца двадцать два дня. Родила майор Вита. Физических отклонений не наблюдается. Психологически не собран.  — Отклоняю, — перебил женщину младший протеанин. — Я второй год его тренирую и ни разу не видел его в несобранном состоянии. Внимателен, силен, ловок, проворен, точен, наделен повышенной реакцией и высокими показателями биотических способностей.  — Но крылья…  — Крылья?  — Он же совершенно не умеет их правильно складывать, — пояснила женщина. — Я ему их постоянно поправляю.  — Но, генерал, — продолжил молодой протеанин, — его маневренность в воздухе не подлежит сомнению. Он быстрее своих одногруппников научился резко менять направление без утраты скорости.   — А внимательность? — не отставала протеанка. — Он то деталь неправильно приспособит, то уронит на себя что-нибудь, то схватится за еще не остывшее изделие, то как сегодня не вовремя что-нибудь начнет делать и поранится. Он неуклюж!  — Никак нет, генерал!  — Тихо, — остановил спорщиков тот и задумался, прикрыв центральные глаза. — Из ваших слов выходит, что он хорош на тренировках, но плох на производстве. Так?  — Так точно, — хором сказали протеане.  — Все просто. Вылечите его, а завтра, майор Анейк, — обратился генерал к молодому протеанину, — устройте ему тренировку максимально приближенную к реальности. Помрет, так помрет. Выживет — отправляйте его к Аватарам. Пусть обучается только военному ремеслу, раз в промышленности бесполезен. Вопросы?  — Никак нет.  — Восточное убежище Транбир-9, конец связи, — попрощался старый протеанин и отключился.  — Южное убежище Иден Прайм, конец связи, — сказал молодой и исчез.   — Явик, Явик, — в пустоту покачала головой женщина и пошла назад в мед отсек.  Явик проснулся в медицинской капсуле. Чудовищная слабость во всем теле не давала пошевелиться, а от подвешенного состояния кружилась голова.   — Очнулся наконец, — проворчала медсестра сквозь слой обеззараживающей воды. — Вставай давай, итак целый час провалялся.   Капсула резко раскрылась, и Явик вывалился на пол. Скользкие от воды конечности разъезжались по металлу, не давая возможности подняться. Слабые после медицинского сна мышцы силились удержать худое тело, но проигрывали земному притяжению.    — Вставай! — зло крикнула девушка, поправляя очки. — Вставай и уходи. Мне тут солдат лечить надо, на тебя мелюзгу времени нет. И так на твою царапину медгель потратила, так что старайся не шевелить крылом ближайшие пару часов. Понял? А теперь проваливай!  — Да, мэм, — тихо пискнул мальчик и, держась за стенку поплелся к выходу. Электронные часы показывали одиннадцать пополудни. Ему предстоит еще два часа работы перед обедом.  Правые крылья были раскрыты и безжизненно висели вдоль спины, пуская по всему телу волны сильной тупой ноющей боли, лишь чуть-чуть приглушаемой холодком от остатков медгеля. Как же хотелось сесть на пол темного коридора и заплакать, обнимая пострадавшую конечность, пока никто не видит. Но нельзя. Империя не терпит слабых.  — Нарушение! Причина нахождения не на рабочем месте? — голограмма бункерного ВИ возникла прямо перед мальчиком, от неожиданности шарахнувшимся в сторону и ударившимся крылом о стену.   — Травма, — коротко бросил он, продолжая движение и чувствуя, как расходится подсохшая корочка крови и янтарь маленьким ручейком начинает течь вновь. — Возвращаюсь на пост.  — Принято.  Коридор опять погрузился во мрак, и Явик, оглушенный тьмой, принялся до боли в глазах вглядываться во мрак, ведя рукой по стене, дабы не терять ориентира. Ну не возвращаться же ему назад с такой пустяковой проблемой?  — Явился таки? — недоверчиво подняла надбровные дуги женщина и кивнула на пустующий стул. — Работа ждет.  Устроившись на родном месте, Явик взял в руки деталь с движущейся ленты и тут же обжегся, мысленно зашипев. Зная, что за подобное проявление невнимательности во второй раз за столь короткое время, ему светит по меньшей мере внеочередное дежурство у главного входа, Явик, не меняясь в лице, положил увеличитель мощности перед собой и схватился за подствольный корпус, который ждет его еще с утра, как бы примеряя как его получше пристроить. Женщина, прекрасно видя его нехитрые манипуляции, откусила нитку и страдальчески закатила глаза, промолчав.  Время до обеда пролетело незаметно. Прозвучала сирена, и дети немедленно свернули всю работу и очистили рабочее пространство. Девушки разбежались по углам цеха за ведрами с водой и тряпками, а парни в это время поднимали тяжелые предметы выше от пола.  — Явик, аккуратно! — в последний момент успел предупредить друга, едва не зацепившего стеклянные трубочки фокусировки, Накбар.  — Спасибо, — облегченно выдохнул тот и осторожно убрал гремящую прицелами коробку на верхнюю полку.  — Как крыло?  — Почти уже прошло, — с радостью в голосе сказал мальчик и подвигал больными конечностями. Сзади что-то громко разбилось.  — Явик! — маленькая протеанка из их группы, только что убравшаяся под этим самым столом, разозлилась и мстительно кинула в друга сырую тряпку, попав ровно в стыдливо склоненную голову.  — А ну-ка прекратить! — закричала женщина от контейнеров с одеждой. — Уйди оттуда, неуклюжее ты недоразумение! Фейн, взяла совок и убрала!  — Да, мэм.  Спустя ровно двенадцать минут к пятилеткам подошел их надзиратель и повел в столовую.   Длинная цепочка маленьких четырехглазых молча и терпеливо стояла в очереди за скудной порцией невкусного обеда. Изо дня в день было одно и тоже — стандартный сухпаек. Никогда не заканчивающиеся консервы из ханар, пара листиков синтетического салата, хлеб и вода. Те, кто постарше, рассказывают, что раньше еда была многообразнее, вкуснее и обильнее, но ее запасы быстро иссякали, и потому главы осколков Великой Империи и ввели ограничение на потребляемую пищу.  — Накбар, посмотри мне на спину, — тихо попросил Явик, хрустя на тонких острых зубках салатом.  — Левое неправильно, — важно заметила подсевшая к ним за стол девочка и демонстративно небрежно попыталась открыть металлическую крышку консервной банки.  — Что, силенок не хватает? — хихикнул Накбар, которому Явик едва не заехал крылом по носу.  — Знаешь что…  — Давай, — Явик с легкостью отобрал банку и резко дернул за колечко, вываливая студенистую субстанцию на подставленную тарелку. Девочка хмыкнула и, не поблагодарив, отвернулась к подругам. Они в расчете.  — Слушай, говорят к нам сегодня вечером прилетит команда зачистки с полюса, — заговорщицки зашептал Накбар, низко склонившись над столом. Явик, чей стакан едва не перевернулся от подобных манипуляций, приподнял одну бровную дугу, всем своим видом демонстрируя интерес и скепсис к информации друга. — Ну правда! Мне вчера не спалось и я услышал, как лейтенант Блюрей говорил об этом с кем-то по передатчику. В команде даже будет двухсотлетний протеанин! Представляешь?! Он видел мир до войны!  — Даже если они и прилетят, то думаешь будут тратить на нас время? Делать им будто больше нечего, — пожал плечами Явик, стирая хлебом остатки консервов с тарелки.  — Ну хотя бы пару слов то они скажут…  — Время! — прогремел ВИ, появляясь в нескольких местах столовой сразу и пугая самых младших детей. Все встали со своих мест и ровной цепочкой зашагали в классные комнаты.