Живи для меня

Эпилог. Семь лет спустя. Уайет отложил ручку, и устало откинулся на спинку кресла, в котором сидел. Наконец-то он закончил эту чертову работу, и может провести остаток выходных со своей семьей! Выходные, к слову, выдались солнечные и теплые. Довольно редкое явление для ранней весны. Но ничего, стоит подождать буквально месяц, и каждый день будет теплым и прекрасным. В доме было на удивление тихо. Сначала, прислушавшись, он немного разволновался. Только потом вспомнил, что все отправились в парк, на прогулку, подышать свежим воздухом, чтобы он смог закончить все свои рабочие дела в тишине и покое, а не как обычно. Мельком взглянув в старинные, еще принадлежавшие его прадедушке, часы, он встал. Скоро все должны были вернуться, начинало вечереть и холодать. Направляясь по гулкой тишине дома на кухню, ему в голову пришла мысль, что впервые за очень долгое время он счастлив. Не совсем из-за того, что вся его семья жива и здорова, что отпуская их в парк, он знает точно, что с ними ничего не случится, что они вернуться отдохнувшими и радостными. Хотя это, определенно играло свою роль в его теперешнем «легком» состоянии. Счастье заключалось в том, что мир, в котором ему пришлось расти, и мир, в котором будут расти его дети, кардинально изменился. Стал чище, светлей, добрей, в нем было больше радости и тепла, больше понимания между разными людьми. Это не могло не радовать! Хотя еще, скажем лет пять назад, совсем недавно для молодого и сильного человека, жизнь казалась ему кромешным адом. Найти взаимопонимание с собой, стараться затолкать при любой возможности лезущие наружу мысли еще как-то, с горем пополам, можно было. Намного сложней оказалось простить. Нет, не самого себя. В том, что он не виноват были уверены все, и он в том числе. Прощение Старейшин для него оказалось практически непосильной задачей. Как можно спокойно заглядывать в полные мудрости светлые глаза, если ты прекрасно знаешь, что мудрости в них еще меньше, чем добра? Полные скрытой алчности и завуализированной злобы глаза вызывали отвращение у всех, кто участвовал в процессе против Старейшин. Надо ли говорить, что семья Холливел не смирилась с тем, что убийца разгуливал по всему свету, творя свои «светлые» деяния? Гидеона бросились искать сразу же, как привели мысли в порядок, запаслись успокоительным для особо впечатлительных. Хоть задача вершить правосудие никогда для Зачарованных не была наравне с миссией спасения невинных, они решили воспользоваться данной свободой по максимуму. Отыскать предателя оказалось делом нехитрым, хоть и довольно продолжительным. Больше всего сестер поразило то, сколько же у Гидеона было всевозможных учеников, друзей, последователей и просто Старейшин, разделявших его точку зрения и всячески ему помогая, начиная с распространения идей о более жестоких методах нравоучений и заканчивая скрытие улик, тел и подтверждений того, сколько на самом деле было убито, или как говорилось, казнено Хранителей и ведьм, неугодных или выступающих против властвования Старейшин. Цифра эта выходила настолько астрономической, что даже Зачарованные, столько всего повидавшие, пришли в ужас. Дальше все происходившее напоминало сюрреалистическую картину! Понимая, что с такими обвинениями идти на Небеса для выяснения правды было опасно даже для них, сестры решили дать этому темному делу широкую огласку, среди магического населения, естественно. Чуть позже они оказались приятно удивлены тем, насколько много было тех, у кого при странных обстоятельствах пропали родственники, кого шантажировали, а кто был против самих Старейшин в целом. Группа магов и светлых существ выходила такая, что идти на Небеса всем всесте было уже не страшно. И они пошли. И попали сразу на Совет. С корабля на бал, как говориться. Старейшины обвинения выслушали, и половина из них была такова! Предатели самой сущности света, идей и клятвы следовать букве законов Света преследовались с особым рвением и были жестоко наказаны теми, кто несмотря ни на какие уловки, остались со Светом в душе. Не все Старейшины были «гнилыми», как выразилась Фиби в то время. Были и те, кто не знал реальной картины происходящего в Чертогах, кем долго манипулировали. Каково же было счастье Уайета, когда он, своими собственными руками, притащил Гидеона на Небеса, отыскав этого ублюдка где-то в горах Тибета! Для него оказали последние почести, достойные его самого. Все вошли в их положение и согласились, что бы семья Холливел как-нибудь сама разобралась с этим «носителем Света». Да-да, можете не сомневаться, даже следов не останется! После окончания этой воистину глобальной миссии, в истории Магии уже получившую название, как «Дело против Старейшин», растянувшейся на почти два года, все вздохнули с облегчением. Можно было жить спокойно дальше, зная, что отныне за добром наблюдают те, на кого можно положиться… Из воспоминаний Уайета вернул в реальный мир щелчок входной двери. Вернулись! Он поставил чайник, зная, что его сладкоежки обязательно припасли какой-нибудь торт, и вышел в гостиную. Где его чуть не сбили с ног. Он улыбнулся, и наклонился, чтобы поднять того, кто чуть не лишил его твердой поверхности под ногами, но не тут-то было! Поймать нарушителя спокойствия получилось с третьего раза. Уайет подбросил в воздух весело хохотавшего мальчугана, отметив, что свежий воздух определенно пошел и ему и его беременной мамочке только впрок. - Как мы хорошо погуляли! Зря ты с нами не пошел! Крис не мог оторваться от уток в пруду! – тридцатилетняя Эмили Холливел подошла к мужу и чмокнула того в щеку. – Закончил работу? - Да, только что, прям перед вашим приходом, - Уайет еще раз поцеловал жену, проведя рукой по выступающему животу жены. – Вы вовремя. Хорошо прогулялись, а, Кристофер? - Я Крис, - насуплено побурчал четырехлетний малыш, сверкнув изумрудными глазами из-под светлой челки. - Ладно-ладно, - засмеялся Уайет, - и в кого ты у нас такой упрямый, а? - В дядю, - с гордостью ответил мальчик. Его родители засмеялись, заходя на кухню, в которой уже вовсю кипел чайник. «Как же мне хорошо с ними», подумалось Уайету. Теперь ему есть ради кого жить. THE END <i>16 июля – 17 октября 2010 года<i>