Немного передружили

- Глубже, Юля, глубже! Ещё, ещё! Ну давай же ты, мать твою, да! Именно так парочка фриков - Юлия и Иван - чистили вантузом забившуюся канализацию в туалете. - Как ты вообще сумел запихнуть в унитаз свои носки!? Ответа у Ивана на столь каверзный вопрос не было. Собственно, в чём он виноват? Если бы госпожа Юлия Батьковна, в ходе своих извращенных выходок, не предложила попробовать сомнительную позу "Королева играет в крокет", то ему бы не пришлось становиться своими ногами в горло унитаза. Но выбора у Вани не было, он с первой секунды совместной жизни с Юлей понял, что будет лучше идти у неё на поводу. Мужчин она ненавидела, а Ваня у неё был чем-то, вроде "постельной подружки". Его это устраивало, несмотря на то, что в той самой постели он играл женскую роль. - Будь моя воля, Курманский, я бы тебя самого впихнула в этот самый унитаз. Испражняться-то нам теперь куда прикажешь!? Нас на одну хату 5 человек, кстати... - призадумалась Холявко - А где остальные бухарики? Помнится, с утра ещё слышала храп Деркача. Отсутствие еще трёх мозгососов, которые будут пилить Ивана за задержку "справления личных дел" обрадовало паренька. Меньше людей - меньше проблем: - Может, снова бухать пошли? Ты их знаешь. Стоит выходным начаться - кошки сразу за мышками. Пытаясь понять аллегорию Ваньки про мышек и кошек, Юля совсем не уследила, как вантузом выкачала волну воды на голову парня. Не ожидав такого душа с утра пораньше, Ваня подскочил, о чём сильно пожалел в следующую минуту: - Тварь, головой ударился! - просипел парень, потирая макушку. Вдруг в голосе Юли проскользнули пошловатые нотки, которые, Иван знал, ничего хорошего за собой не несли: - Вань, ты такой привлекательный, когда раком возле унитаза стоишь. Давай я вантуз в правильную дырку запихну, мучиться не будешь, а? "Писец рулям" - подумал Иван. Но было уже поздно. Дверь в туалет закрылась могучей рукой Юли с внутренней стороны, и то, что дальше будет происходить с Иваном - не для читательского глаза. *** POV Влад*** - Камера! Мотор! Начали! - Ой, не надо! Больно! Вытащите, пожалуйста! Ай! - плакал Сашка. Шли эти чёртовы съёмки. Происходил дурдом, конец которому я не видел. За свою тупость я получаю мучение. Меня заставляют смотреть, как моего друга насилуют огурцами - какая гадость! Никогда больше не буду есть огурцы. Я не могу даже закрыть глаза - я обязан на это смотреть, иначе меня ждёт наказание. Вот Саша снова застонал от боли. Съёмку остановили. Его бьют ногами по рёбрам. Ублюдки! Так снимают уже двадцатый дубль. Он снова кричит - его снова бьют. Такое ощущение, что я смотрю повтор одного и того же ужастика во уже целую вечность. Хоть бы кто остановил это всё... Руки прикованы цепями к стене, пот со лба мне не стереть. Какой-то кляп во рту мешает сглатывать слюну полностью. Я не контролирую происходящее. Я начинаю сходить с ума. - Бесполезно, он не слушается! - прорычал перекачанный здоровяк в одной тряпочке на своих яйцах. - Его так только под наркозом можно снимать. - Нет, ни за что! - отрезала Рыжая. - Под наркозом это будет скучно, а мне нужны эмоции! Сделайте уже что-нибудь! Засуньте ему этот огурец в рот, и принесите второй, оболтусы! Мне нужен БДСМ! Сказано- сделано. Теперь Саня был похож на шашлык, из обоих концов которого торчали зелёные огурцы. Съёмка опять началась. Один из операторов подошёл вплотную к Сашке и приставил камеру прямо к лицу в тот момент, когда здоровяк сзади всовывал огурец в глубину парня. Рвота вот-вот вылезет наружу. Голова шла кругом. Я не понимал уже ничего. В моей голове отпечатался только стонущий от боли Сашка и эти чёртовы огурцы, которые запихивали в него с сумасшедшей скоростью. Я почувствовал, как орган напрягается. Опять, опять это чувство, как же надоело! Кто-нибудь, застрелите меня, я больше не могу находится в этом дурдоме! И я отключаюсь. ***POV Лиза*** "Что я вытворяю? Что со мной происходит? Это ненормально, остановись! Они ведь тебе ничего не сделали... Прекрати издеваться над людьми!" - Не могу, - прошептала Лиза самой себе. - Это всё моя похоть. Это всё мои желания. Я знаю, я больная! Но мне не остановиться! Я всё еще хочу этого! Я люблю видеть, как мучаются мальчики, я люблю видеть их боль, я люблю видеть их слабость! - шёпот перешел на крик. Рыжая девушка долбила стены, кусала локти, раскидывала посуду в разные стороны: - Я больше так не могу... - успокоившись, слабо просипела Лиза. Кучка таблеток высыпалась на ладонь Лизы. Она в последний раз взглянула в окно на родной город. Её взгляд застыл на берёзке рядом с домом. Когда-то эту берёзку посадил её отец. И сразу на следующий день он уйдёт к другой женщине. Которая заменит ему и её маму, и саму Лизу. Ей всего лишь хотелось, чтобы папе стало больно от потери. Но под наказание попали совсем другие мальчики. Худенькое тельце с рыжей копной волос упало на холодный бетонный пол. Рядом с её щекой лежала справка от психиатра о "невменяемости", на которую упала еще не остывшая слезинка...