Но если есть в кармане пачка сигарет...

Последние лучи уходящего за горизонт солнца освещают часть потертого стола, и я старательно делаю вид, что смотреть именно туда мне впрямь интересно. Шаркаю стертой подошвой кеда по асфальту, поджимая губы и до боли стискивая в одной руке небольшой блокнотик, а в другой — ручку. — Вы решили, что будете заказывать? — спрашиваю максимально сухо и отстраненно, но сам не верю своему голосу: наигранно и слишком грубо даже для меня по отношению к небезразличному человеку. — Леш, ну пожалуйста, давай поговорим, — тянет Кирилл, нервно поправляя лезущую на глаза челку. В глазах напротив я вижу отчаяние и боль — и мне самому становится плохо от того, как сильно сжимается гребаное сердце и как перехватывает что-то в груди, выбивающее воздух из легких. — Я на работе. Кирилл зло откидывается на спинку стула и в очередной раз за день скрещивает руки на груди, прикусывая нижнюю губу. Привычно опускаю взгляд на сбитые костяшки парня, и ручка, зажатая в кулаке, трещит и ломается. В тот день, когда Кирилл подсел ко мне на дополнительном по физике, в тот день, когда, можно сказать, началось наше какое-никакое общение, он точно так же сломал ручку. Не то чтобы это было важно, и мне, на самом деле, глубоко плевать на эту чертову ручку, но я почему-то запомнил этот, казалось бы, совершенно незначительный момент из жизни. Почему — сам не знаю. Сжимаю осколки пластмассы в руке еще сильней. Так, что острые части впиваются в кожу, протыкая её до крови. Но мне не больно. — Мне кофе, — говорит Кирилл, и я заторможено киваю, нервно смотрю на парня ещё раз и быстрым шагом направляюсь в сторону кухни. На отъебись перебинтовываю ладонь бинтом: царапины, конечно, небольшие, но вряд ли клиентам понравится, если их тарелки или чашки будут в крови. На дворе август — время безумных идей и ежедневных развлечений. Последний месяц лета, последний месяц, чтобы отдохнуть перед учебой и взять от уходящего времени для отдыха все возможное. Тот самый период, когда ты уже не волнуешься по поводу экзаменов и поступления: тебе известны все результаты. Я решил провести этот месяц с пользой: устроился официантом в кафешку. Большая часть столов здесь расположена на улице — и мне это безумно нравится. Находиться целый день в помещении в душную пору — отвратительная перспектива, честно говоря. А здесь — свежий воздух. И, в принципе, я впервые рад своей жизни и как все складывается, но… — Эй, Леха, — знакомый официант опускает руку на плечо, и я вздрагиваю, против воли напрягая всё тело. — Ты чего завис? — Всё в порядке, — шумно выдыхаю и отстраняюсь. — Уже иду. Ставлю на поднос заказанную Кириллом чашку кофе и салат, предназначенный соседнему столику. Думаю, есть вещи, к которым я никогда не смогу привыкнуть полностью. Чужие прикосновения больше не проблема для меня, однако некое чувство неприязни порой внутри вызывают, и я ничего не могу с этим сделать, как бы ни старался. Однако дело не в этом. Не в прикосновениях и даже не в ебаной невозможности контроля. Ставлю чашку на стол и иду к следующему, даже не взглянув на своего парня. Дело в том, что мы опять поругались на пустом месте. Виноват был Кирилл, но виню в случившемся исключительно себя, потому что сам довел до той степени, когда не можешь нормально поговорить с самым родным в мире человеком. Не потому что не хочешь — просто не можешь заставить себя сказать всё, что думаешь. Наверное, когда-нибудь Кирилл решит поставить точку в наших отношениях. И я… я не знаю, как мне жить без него после. Я не смогу. Глубоко вдыхаю прохладный воздух и, мимолетно взглянув на посетителей, быстро захожу за кирпичную стену кафетерия, опираюсь на нее спиной и нервно вытаскиваю пачку сигарет. В последнее время не курить не получается. Кирилл сидит здесь с момента начала моей смены — ему не плевать на меня. Но что будет через месяц, год? Как скоро я надоем ему, или как скоро он найдет себе кого-нибудь получше? Лучше меня найти слишком просто. И это чертовски пугает. Выдыхаю быстро рассеивающийся дым и тушу половину сигареты об здание. Когда-то пообещал Кириллу ничего не решать в своей голове за него. Но я банально делаю выводы из своих поступков. Стараюсь быть реалистом. Порой, правда, излишне накручиваю себя. Как тогда, в июне, когда решил познакомить лучшего друга, Тему, со своим парнем. Вышло всё даже забавно.

***

Полтора месяца назад. Никогда в жизни я не чувствовал себя так неловко, находясь при этом в баре. Людей вокруг немного — это радует. Но два небезразличных мне человека, сидящих друг напротив друга и, кажется, готовых убить друг друга, испепеляя взглядами — это немного пугает. — Кирилл, это Тема — мой лучший друг, — неловко начинаю я, сплетая подрагивающие пальцы в замок. — Тема, это Кирилл — ну, ты сам знаешь, кто он мне. Поджимаю губы и нашариваю в кармане пачку сигарет. Благо, взял с собой. Не знаю, как пережить этот вечер. Плохая идея была, очень плохая. — Так ты говоришь, мол, это тот самый чмошник, который кинул тебя, когда ты в больнице лежал, да? — зло бросает Кирилл, и я с опаской поглядываю на пульсирующую вену на шее парня. В его глазах — бушующие темно-синие океаны. И я бы позволил себе в них задохнуться, если бы не сама ситуация. — А ты тот самый говнюк, из-за которого мой лучший друг в больнице в невротъебенном состоянии оказался? — в такой же манере говорит Артем. Определённо, это была самая хуевая идея в моей жизни. — Ребят. Да-да, конечно, все тут же обратили на меня внимание. Ага. Хмурюсь, сжимая руки в кулаки. — Точно, ты тот самый урод, из-за которого дорогой мне человек оказался один в неебически отстойный период в жизни? — говорит Кирилл. — А ты тот самый ублюдок, из-за которого Леха на прошлой неделе у меня ночевал с бутылкой водки? Хотят задеть друг друга, а задевают только меня. — Заебали! — подскакиваю со стула, восклицая так громко, что боковым зрением замечаю, как на нас начинают смотреть окружающие люди. — Идите оба нахуй! Едва не сбиваю с ног официанта с пивом и вылетаю из бара со скоростью света, громко хлопая дверью. Как истеричка, ей-богу! Со всей силы ударяю кулаком по стене, морщусь от боли и вытаскиваю сигарету. А после нехотя плетусь домой, выкуривая сигареты одну за другой. Даже умудряюсь смириться с тем, что мой парень и мой лучший друг ненавидят друг друга, как в час ночи приходит сообщение от Кирилла: «Выйди на улицу». Закатываю глаза и, убедившись, что мама с отчимом спят, максимально тихо выхожу из квартиры. На улице прохладно и свежо. А еще меня встречает довольный Тема, сжимающий горлышко открытой бутылки водки в руках, на плечо которого закинута рука смеющегося Кирилла. — Леш, Леш-ша, тш-ш, — пьяно тянет Кирилл. — Это, это Арте-е-ем, он парень ваще крутой. Супер, бля-я-я, как жаль, что я раньше тебя не знал. Пошатывается и икает. А я чувствую себя нереально счастливым. Просто, боже, стою и улыбаюсь, глядя на эту напившуюся в хлам парочку. — Идиоты, — усмехаясь, забираю у Темы бутылку с алкоголем и делаю глоток.

***

С тех пор они общаются друг с другом как давнишние друзья. Блять, опять не о том думаю. Протягиваю счет посетителям и собираюсь вернуться в сторону кухни за новым заказом, как теряюсь в пространстве и времени: сильная, явно мужская рука жестко проходится по моей пятой точке. И я больше не могу дышать. Надрывно, сквозь дикую боль делаю подобие вдоха, оборачиваясь в сторону незнакомца. Широкоплечий, лысый мужчина лет сорока с воистину ужасной бородой до самой грудной клетки. Он громко смеется, как и его компания. Четыре человека в кожанках — я вижу четыре нахальные морды, ржущие так же глупо, как закадровый смех в сериалах. — Ой, ты парень, прости, — продолжает лопаться мужик. — Мне показалось, миловидная официанточка! На их громкий гогот оборачиваются едва ли не все посетители. У меня отнюдь не узкие плечи и не тонкие руки — по мне издали видно, что я парень. Это была не ошибка и не случайность: он знал, что делал, дабы вызвать у своих туповатых дружков волну смеха. Да и будь то ошибкой — такое отношение к девушкам непозволительно. Руки против воли сжимаются в кулаки, и я даже не замечаю, как подаюсь корпусом вперед, представляя лишь одно: как лицо этого кретина встретится со столом. — Леш, — рука всё того же знакомого официанта опускается на мое плечо. — Он того не стоит. Пячусь назад, глупо кивая. Устраивать разборки на работе — не лучшая идея, серьезно. Шаг за шагом. Всё плывет перед глазами, а внутри такое отвратительное чувство, будто мне пришлось общаться с этими людьми целый вечер. На секунду оборачиваюсь на Кирилла. Он всё так же сидит на своем месте, медленно потягивая наверняка остывший кофе. Он всё видел, сто процентов видел. Видел даже то, как мне, блять, хуево. Припадаю плечом на стену и прикрываю глаза. Кирилл ничего не сделал. Я не жду от него защиты, не ищу её, потому что сам могу постоять за себя, но он мог хотя бы не делать вид, что не знает, что происходит вокруг. От этого так блядски больно.

***

После рабочего дня впервые собираю вещи медленно и нехотя: идти домой желания нет от слова «совсем». Кирилл ушел пару минут назад, оставив на столе мятые купюры. Не то чтобы я надеялся, что он дождется меня, но этот парень просидел в кафе весь день, чтобы потом сбежать?.. Чёрт. Делаю глубокий вдох, подрагивающими руками запихивая потертую пачку сигарет в карман узких джинсов. Самое ужасное за этот день, не считая того факта, что я так и не поговорил с Кириллом, — сегодняшняя компания в кафетерии. Этот мужик так и не успокоился: дергал меня до конца рабочего дня. И присоединиться предлагал, и за руку пару раз цапнуть успел, и едва ли не флиртовал, вызывая волны смеха у дружков. Я готов был разбить ему лицо. Но в какой-то определенный момент единственным, что меня волновало, стала реакция Кирилла. Ему было плевать. И я дошел до того, что мне эта компашка клоунов стала совершенно побоку. Не считая того факта, что порой не мог дышать. На улице достаточно тепло, но я надеваю черную толстовку, накидываю на голову кепку и натягиваю поверх нее капюшон. Я устал. Сворачиваю во дворы, чтобы спокойно сесть на скамейку и покурить в одиночестве, как вижу в этом самом дворе людей. На улице достаточно темно, но крупные силуэты мужиков из кафетерия узнать выходит слишком легко. Зачинщик сегодняшних шуток и впрямь огромный — отмудохать такого будет проблематично и, скорее всего, бесполезно, потому что для него мои удары будут детским лепетом, игрой. И это не считая его дружков… Откуда-то появляется сильное желание подойти, врезать, а после чтобы врезали мне, вернули мозги на место, чтобы… Только сейчас замечаю рядом с ними еще одного человека — достаточно высокого, не такого мощного, как уебки из кафешки, но и не дрыща. Парень что-то говорит, подходя ближе, но я не могу понять что, а следующее, что я вижу, как его кулак впечатывается в лицо мужика. Сердце уходит в пятки. Этот парень не такой уж и мощный, относительно этих мужиков, но бьет явно сильно, потому как его противник покачивается на ногах, хватаясь руками за разбитое лицо. Скорее всего, нос. Когда в последний раз влезли в драку, Кирилл бил противника именно в нос. И человек, с которым связался мой парень, в тот же день оказался в больнице с переломом. — Твою мать! — восклицаю я, срываясь с места. — Что?!. Смешно, блять, вам было сегодня?.. Мало получил?!. Давайте, ребята, я только разогрелся! — слышу обрывки фраз. И этому самому мужику прилетает еще раз — уже в живот. Подбегаю я к ним на удивление быстро, хватаю Кирилла за руку и со всех сил тяну вперед. — Шевелись, идиот! — говорю я, и парень срывается с места вслед за мной. Лицо этого уебка в крови, и даже если нас сейчас догонят и побьют, я всё равно буду счастлив. Слышу топот и крики за спиной, однако единственное, что я хочу сейчас, — засмеяться. И я позволяю себе это, раззадоривая мужиков за спиной еще сильней. Позволяю себе безумно хохотать, давясь воздухом и не выпуская руку Кирилла из своей. — П-прости, — надрывно шепчет Кирилл, когда мы сворачиваем в какой-то переулок, прячась в темноте здания. Упираюсь лбом в его плечо, громко вдыхая ртом прохладный воздух. Отстраняюсь и стягиваю толстовку, кидая вещь на землю. — Тебя бы избили, — немного отдышавшись, говорю я. — Пусть скажут спасибо, что я их не избил, — фыркает Кирилл, отводя взгляд. — Я… я был так зол там, в кафетерии, но… я не мог тогда вмешаться, потому что, если бы вызвали ментов... Драка, порча имущества… Мне плевать на штраф, но если бы из-за этого были проблемы с универом, если бы мы не смогли поступить в один, что мне делать после надо было бы?.. Сердце екает. Точно, мы же поступили в один университет, но на разные факультеты. Однако будем жить в одной общаге и… Обвиваю руками торс Кирилла, прижимаясь к парню, утыкаясь носом в его шею и впиваясь пальцами в кофту на спине парня. — Люблю тебя, — шепчу я. — Прости, если что. Кирилл обнимает в ответ, зарываясь пальцами в волосы на моем затылке, аккуратно поглаживая, перебирая пряди. — Я тебя сильнее.