Не разбей моё сердце

      Антон выпроводил Диму, ссылаясь на плохое самочувствие, но, вместо того, чтобы вернуться в кровать в обнимочку с последней бутылкой холодного пива, он набрал номер Ирины. — Да-а-а, — томно протянула девушка в трубку. — У меня дома никого, — вместо приветствия сказал Шастун. — Заманчивое предложение. Скоро буду.       Антон, не настроенный на разговоры с Ирой, бросил трубку. Сейчас ему надо было отвлечься от постоянно крутящихся в голове воспоминаний о голубоглазом парне. И он не мог придумать ничего лучше, чем секс, чтобы расслабиться и навсегда забыть события вчерашней ночи.       Парень вернулся на кухню, поставил чайник на газовую плиту и достал из шкафа пачку пряников, решив, что, пока Ира соберётся и придёт, он успеет выпить, по крайней мере, десяток кружек кофе и выкурить пачку сигарет.       На протяжении последующих нескольких дней до первого сентября парень практически не покидал кровать. Либо свою, либо Ирину. Он никогда ещё не был так страстен, так по-животному ненасытен. Девушка удивлялась, но никогда не отказывалась от встречи. Конечно, иногда она упоминала о том, что было бы неплохо выходить за пределы квартиры, но Шастун быстро заставлял её забыть об этих мыслях. А вот ему забыться было гораздо сложнее. Снова и снова перед глазами стоял парень, чьё имя он пытался выкинуть из своей памяти, но всегда безуспешно, и это злило Антона.       Поэтому он отрывался на Ирине, оставляя синяки на запястьях и засосы на шее. Она ругалась, возмущалась, что ей придётся оправдываться перед родителями, но, противореча самой себе, выкладывала фотографии с покраснениями на шее в Инстаграм.       И если находясь с Ирой, парень ещё мог не думать об Арсении, то, выходя на балкон, чтобы выкурить очередную сигарету, или ложась спать, он чувствовал, как лавина воспоминаний с новой силой накатывала и накрывала его с головой. Он сдерживал в груди давящую пустоту, не понимая, что же происходит, почему ему так сильно хотелось снова увидеть малознакомого парня. Антона бесило это желание ещё хоть раз ощутить его дыхание на своей коже и поцелуй на губах. Вся эта ванильная чушь была ему противна, но избавиться от неё не получалось.       Ирина опротивела не меньше. Шастун пытался понять, что с ним не так. Самая красивая девушка в школе была его, целиком и полностью, но она была уже не нужна. Даже секс с ней надоел. Парень удивлялся, что у него до сих пор встаёт. Он начинал истерить, срываться, особенно накануне первого числа. — Малыш, что не так? — надув губы и слегка прикрывшись одеялом, Ира присела на кровати, смотря на спину парня, который закурил прямо в её комнате. — Всё нормально, — уставившись в пол, произнёс Шастун, надеясь, что девушка отстанет. — Но я же вижу, что с тобой что-то происходит. Последние пару дней особенно, — она положила свою руку на плечо парня, который тут же её скинул. — Ничего со мной не происходит, — начиная злиться, процедил сквозь сжатые челюсти Антон и затушил окурок.       Ирина замолчала и больше не пыталась заговорить, пока парень не начал собираться: — Ты уже уходишь? — Да, — кивнул Шастун, доставая новую сигарету и уходя из квартиры.       Вернувшись домой, юноша застал маму и, отказавшись от ужина, заперся в своей комнате. Голова пульсировала, хотелось курить, хотя он уже и так потерял счёт всем выкуренным за этот день сигаретам. Спать было рано, поэтому Антон включил компьютер и зашёл в Вконтакте. Было несколько сообщений от друзей, звавших отметить грядущее начало учёбы, из общей беседы класса, где обсуждали всё, что касалось первого сентября и что-то ещё, что Шастун пролистал, не читая. Он остановился на коротенькой переписке с человеком, от одной мысли о котором по коже пробегали мелкие мурашки. Парень перешёл на страницу Попова, чувствуя, как сердце забилось чаще. На чёрно-белой аватарке парень был один. В чёрной футболке, с уставшим лицом, закрытыми глазами и удивительно глубокими скулами. Антон выдохнул, злясь на себя, на Арсения, на ту их встречу у школы. Приспичило же ему так рано туда прийти! Спал бы себе дома и не знал никакого Попова с его чистым, чуть ли не загнанным взглядом и мягкими губами.       Антон ненавидел себя за то, что никак не мог перестать представлять себе, как Арсений держит его за руку, сминает футболку и прижимается всё ближе и ближе. Ненавидел своё желание, возникшее при виде всего одной фотографии, и боялся. Боялся, что завтра это повторится, что он не сможет себя контролировать, что сорвётся на ком-нибудь…       Утром лучше не стало. Парень без будильника проснулся в восемь, потому что лёг очень рано, хотя заснул далеко не сразу. Он собрался в школу и порывался сбежать на улицу, потому что мать всё ещё не знала, что её сын выкуривает свою обычно недельную норму за один день, а сигареты хоть как-то прочищали мозги, пусть и не на долго.       В начале десятого он скинул Ирине смс-ку, потому что слышать её голос ему совершенно не хотелось, где попросил встретиться у заднего входа в школу. Перед тем, как увидеть Арсения, Антону надо было успокоиться, расслабиться и быть уверенным, что на линейке при первоклашках у него не будет стояка. Особенно на парня.       В 50 минут Шастун ждал в назначенном месте с сигаретой в руках, но Ирина так и не появлялась. Через двадцать минут ожидания Антон не выдержал и набрал номер девушки. Она не взяла трубку ни в первый, ни во второй раз. Парень уже подумывал плюнуть на всё и уйти домой, но неожиданно почувствовал, как по спине провели рукой и зацепились за брюки, задрав рубашку и слегка приобнимая. «Арсений» — стало первой мыслью в голове Шастуна, но он тут же её отогнал, понимая, что это может быть только Ирина, но брюки уже стали казаться слишком тесными.       Он резко развернулся и прижал к себе девушку, сжимая её в объятиях. — Эй, ковбой, а как же линейка? — Ты и так заставила ждать меня слишком долго, — прошептал ей на ухо Антон и, взяв за руку, повёл к школе. К счастью, в здание можно было попасть несколькими путями, не пересекаясь с другими учениками. Антон поднялся на второй этаж, приметив мужской туалет недалеко от их класса, чтобы сразу после можно было успеть на классный час. — Антон, — остановила девушка, когда парень прислонил её к подоконнику и начал нащупывать молнию на платье. Ирина взволнованно смотрела в глаза Шастуна, положив руку на его небритую щёку. — Что происходит? — Я хочу тебя, — попытавшись усмехнуться, произнёс парень, всё ещё пытаясь расстегнуть молнию. — Антон, — вновь позвала девушка. — Я переживаю за тебя. — Не нужно, — нахмурился он, — я в порядке…

***

      В ушах Арсения всё ещё стоял шум захлопнувшейся двери, хотя он уже сидел за партой рядом с Ксюшей и вполуха слушал Катерину Львовну. Она рассуждала об экзаменах, аттестатах и каком-то запланированном через несколько недель мероприятии, посвященному осени. — Я предполагаю, что вы, как самые взрослые ученики в школе, самостоятельно подготовите программу для нашего Бала. Но в случае чего я, конечно же, готова помочь. А пока можем назначить тех, кто будет ответственен за танцевальную часть, например. Итак, Ксюша, ты ведь занималась танцами? — Да, несколько лет, — соседка Попова ответила с готовностью, как будто ждала, что её назовут. — Хорошо, тебе поможет Катя и… Арсений? — учительница обращалась к парню, но он недоуменно смотрел прямо ей в глаза и не понимал, что происходит. — Да? — Насколько я знаю, ты занимаешься какими-то танцами. Может, поможешь девочкам подобрать программу и для мужской половины класса? — Да, конечно, — всё ещё мало соображая и представляя полуголую брюнетку в объятиях Шастуна, отвечал Попов. — Хорошо. А в качестве организатора мы поставим… А где Шастун? Его ведь и на линейке не было, — задумчиво оглядев класс, поинтересовалась Екатерина Львовна. — Так. Вот его и назначим. Если увидите его, передайте, чтобы подошел ко мне за указаниями. Кажется, это пока всё. Все свободны. Жду вас завтра в школе. И давайте без опозданий в первый же день.       Все уже начали вставать со своих мест и обсуждать Осенний Бал, когда в кабинет влетел растрёпанный Антон. У Арса сжалось сердце при виде расстёгнутой рубашки и лёгкой щетины. Присмотревшись, он заметил синяки под глазами и потухший взгляд, которые заставили его волноваться. — А вот и Антон, — наигранно обрадовалась классная руководительница. — Ну что ж проходи, побеседуем с тобой наедине. — Шастун натянуто улыбнулся и с тоской взглянул на выходящих из кабинета одноклассников. — Арсений, — у обоих парней в горле встал ком, — ты тоже останься.       Юноши испуганно переглянулись, но тут же опустили взгляды.       Усевшись за разные парты, они смотрели только на учительницу, всячески избегая друг друга. — Антон, тебя я бы хотела попросить провести небольшое мероприятие для старших классов. Каждый класс или параллель подготовит выступление. Нужно будет подобрать музыку, танец, возможно, какую-нибудь сценку, посвященную осени. Я знаю, у тебя хорошо развито воображение, судя по твоим успехам в КВНе. — КВН — это не сценки на тему осени, — перебил парень. — Само собой, но я всё-таки хочу, чтобы именно ты этим занялся, — оперевшись о стол, произнесла учительница, вовсе не спрашивая или предлагая, а, как минимум, настаивая. — Ну ладно, — согласился Шастун, — а он здесь зачем?       Парень недружелюбно, играя желваками, покосился на Попова, от чего тот немного смутился. — Арсений поставит нам танец. Ты ведь занимался бальными танцами? — Я всякими занимался. — Вот и отлично. Слышишь, Антон, подбирать программу, координируя друг с другом. И да, танцевать будут все. — Катерина Львовна! — возмутился парень. — Никаких исключений. За выходные определишься, что будете показывать, и скажешь мне. Свободен. — Проигнорировав испепеляющий взгляд, женщина повернулась к Арсению: — Всё хорошо? — Отлично, — ответил Попов, поднимаясь с места и порываясь сбежать как можно скорее. — Тогда до свидания.       Парни попрощались и ломанулись к двери, но подскочили к ней одновременно и непроизвольно посмотрели друг другу в глаза. — Торопишься надеть пачку и пуститься в пляс? — прошептал Шастун, сверля взглядом голубые глаза. — А ты без презерватива натянуть свою ручную обезьянку? — также тихо шикнул Арсений, отталкивая парня и выходя из класса.       Антон вышел следом, закрыл дверь и, потянув на себя пиджак Попова, отбросил его к стене. — Ну-ка повтори, что ты сказал, пидор…