***
Неделя прошла незаметно. Репетиции, уроки, домашка — одиннадцатый класс оказался куда хуже, чем можно было предположить. Нагрузка с самого начала года казалась предельной. Арсений уже устал разбираться с десятками страниц параграфов и конспектов, а вечные мысли об Антоне не давали сконцентрироваться ни на чём даже на пять минут. Они почти не разговаривали, хотя Попов снова и снова ловил на себе внимательный взгляд зелёных глаз. Они больше не оставались один на один. Когда Арс помогал Антону с его частью танца, он не подходил близко и не прикасался, боясь обоюдной реакции, потому что рядом всегда были Ирина с Ксюшей. Благо, Шастун перестал обращать какое-либо внимание на Иру, несмотря на её тщетные попытки к нему подкатить и чуть ли не манию преследования — девушка ни на минуту не выпускала его из поля зрения. А Антон будто этого и не замечал, ему было всё равно. Он двигался, как робот, хотя уже гораздо лучше, чем раньше. Арсений видел, как парень чахнет, но решил, что уже и так достаточно унизился. Он ведь не попросил признаться в любви! Просто сказать правду. Просто окончательно убедить в том, что Шастуну это нужно так же сильно, как и ему. Осенний Бал стремительно приближался, всё в школе ходило ходуном: куда-то постоянно двигали столы, стулья, готовили декорации, отменяли уроки из-за репетиций, потому что даже учителя уже поняли, что назначали мероприятие слишком рано. Накануне праздника, Екатерина Львовна под своим чутким надзором ещё раз проверила готовность второстепенных персонажей и отпустила всех кроме Антона, Арсения, Ирины и Ксюши, дав им поручение повторить свою программу ещё пару раз, чтобы не оплошать на сцене. Арс был одним из ведущих танцующих в паре с Ксюшей, получившей роль сводной сестры Золушки. Они достаточно хорошо знали свои движения, потому что сами их придумали, поэтому решили помочь Антону с Ирой. Шастун немного неловко, но достаточно чётко станцевал свою часть, особенно учитывая то, что её в конечном итоге упростили. Поэтому основные па легли на плечи Ирины, но и она неплохо справлялась. Спустя двадцать минут девушка поспешила уйти: — Антош, проводишь меня? — захлопав длинными ресничками, она слащавенько улыбнулась парню. — Нет, мне надо ещё раз всё повторить, — ответил Шаст, даже не взглянув в её сторону. — Оу, ладно, — Ира взглянула на наручные часы и, махнув рукой на прощанье, скрылась за дверью зала. — Ну, раз такое дело, вы и без меня справитесь, — схватив сумку, вслед за девушкой ушла Ксюша, — до завтра! Арсений немного удивился, понимая, что в один миг оказался наедине с Антоном, глядя в дверной проём и боясь, что кто-нибудь обязательно заявится. — Арс, — позвал Шастун, не спуская глаз с парня. У Попова внутри что-то зажглось, в голове помутилось, и он повернулся на голос. — Помоги мне. Антон стоял, опустив руки, выпрямившись, будто проглотил швабру. — Конечно, — на ватных ногах, как и всегда рядом с этим парнем, Попов подошёл, сохраняя дистанцию, боясь, что Шастун вот-вот его оттолкнёт. Но юноша сам встал ближе. — Ты же знаешь партию Золушки? — Да, примерно знаю, — недоумённо глядел Арсений, когда Шастун протянул ему свою руку. — Хочешь, чтоб я был твоей Золушкой? — Сейчас или в принципе? — в глазах Антона блеснул озорной огонёк. Арс усмехнулся и положил правую руку на плечо парня, а левую в его ладонь. Шаст осторожно приобнял юношу так, что Попов забыл на миг, как дышать, и просто не мог пошевелиться, утонув в расширенных зрачках зелёных глаз. Антон повёл, двигаясь мягко, практически так же плавно, как Арсений, чему тот очень удивился, постоянно следя за движениями ног парня. — Арс, — позвал Шастун снова, а Попов пропустил удар сердца и тут же поднял взгляд на Антона. — Ты говорил, что надо смотреть в глаза. — Да, я… — Замечательно! — голос из дверного проёма заставил парней одёрнуть руки. Катерина Львовна вбежала в зал, сияя от радости. — Не знаю, как у тебя получилось, Арсений, но он стал похож на живого человека! — Спасибо, — смутившись, ответил парень, пытаясь отойти от Антона, но тот схватил его за руку. — Прикрой меня, — шепнул Шастун. Арс непонимающе взглянул на напряжённое лицо Антона, пока не понял, что дело не в лице. — Давайте ещё! — воскликнула классная руководительница. — Нет, мне пора, — практически синхронно ответили парни, переглянувшись. — Всего разок! — Нет, извините, — ребята стали собираться, а Антон старался прикрыть брюки портфелем, но Арсений его всё ещё закрывал. — До свидания. Они, смеясь, вышли на улицу, стараясь быстрее дойти до ворот. Но Арсений быстро посерьёзнел: — Ты ещё не расстался с Ириной? — Почему я должен с ней расставаться? — удивился Антон. — Ну, хотя бы потому, что у тебя встаёт на меня. Шастун остановился, в упор глядя на Попова, играя желваками. Он пытался сдерживать себя — не получалось. Он уже не знал, что думать, что делать, что говорить. — Это не твоё дело, с кем я встречаюсь и на кого у меня встаёт, — парень развернулся и пошёл к дому, не оглядываясь на Арсения, который уже тысячу раз пожалел о своих словах и неумении вовремя прикусить язык.***
Вокруг все суетились. Шум громкой музыки и галдящих людей разрывал уши. Выступление их класса было последним за этот вечер. Все уже устали ждать своей очереди, особенно учитывая то, что подготовленное другими классами по большей части было очень скучным. Антон рассматривал одноклассников: все парни в костюмах, а девушки в цветастых длинных платьях. На Ирине было голубое пышное платье, смотря на юбку которого Шастун готов был рыдать, не понимая, как они будут танцевать. Арсений практически не волновался, иногда виновато поглядывая в сторону юноши. А вот Антон не мог успокоиться, желая встать и нарезать пару десятков кругов по залу, и с каждым новым классом, выступление которого приближало их черёд, распалялся всё больше. Наконец, пришла их очередь. Антон встал в конец толпы, чувствуя, как потеют ладони и сосёт под ложечкой. Неожиданно он ощутил лёгкое прикосновение чуть выше локтя. Арсений взял его за руку и пожелал удачи. Антон не услышал, а скорее прочитал по губам из-за рёва вокруг. Он кивнул головой и, чувствуя, как страх немного ослабел, вышел в центр зала, ожидая свою Золушку… Он двигался так, как будто вокруг никого не было, а перед ним была вовсе не Ирина с её глуповатой улыбкой, а парень, что одним взглядом разбивал сердце. Антон пытался следить за Арсением, но понимал, что вот-вот собьётся, и снова опускал взгляд, пытаясь не облажаться, потому что всё вроде бы шло хорошо. На последнем круге Шастун про себя решил, что скажет Попову всё, что тот пожелает, лишь бы ещё раз поцеловать, обнять и, наконец, довести дело до конца. Музыка заканчивалась, пары становились в круг, а Антон подвёл Иру в центр и присел на одно колено, как бы делая предложение, на что девушка театрально улыбнулась и протянула правую руку. На этом танец должен был закончиться, но, подняв голову, Шаст тут же уткнулся взглядом в целующихся людей: Ксюшу и его Арсения…***
Попов видел, что Антон прекрасно справляется, и гордился им. До выступления парень жутко нервничал, теребил кольца, выглядел загнанным кроликом в вольере со львом, поэтому Арсений и решил его хоть немного подбодрить. И, видимо, это помогло. По крайней мере, хотелось в это верить. Под конец танца Попов решил подойти к Антону и предложить-таки уединиться. В туалете, на заднем дворе школы, у него — где угодно!.. Терпеть и впрямь уже не было сил. Ксюша улыбнулась, завершая последнее па, но руку Арса не выпустила, даже когда уже можно было это сделать. Попов улыбнулся в ответ, но тут же перевёл взгляд на Антона, что даже на коленях казался слишком высоким. Засмотревшись на Шастуна, он не сразу понял, что происходит, когда Ксюша схватила его за лицо и прижалась к губам. Арсений выпучил глаза, понимая, что Антон смотрит прямо на них. Парень быстро встал с колен и обнял Ирину, целуя с открытыми глазами, которые не отрывал от Попова. Внутри всё закипело, словно кто-то разбудил спящий вулкан. Арсений положил руки на талию Ксюши и стал отвечать на поцелуй. По залу прокатился вздох умиления, а парням, не прерывавшим зрительный контакт, было не до этого… — Значит, на девочек потянуло? — Антон мысленно избивал Арса, ехидно и грозно в то же время смотря прямо в глаза. — Да тебе, как я вижу, тоже не до мальчиков, — ответил Попов, взглянув исподлобья. — Как насчёт разговора один на один? Арсений не ответил и направился к выходу из зала, где играла какая-то попса для оставшихся на дискотеку старшеклассников. Антон вышел следом, порываясь ударить прямо здесь, но вместо этого просто сжимал и разжимал кулаки. Прохладный вечерний воздух немного остужал, но его было мало, чтобы парни успокоились. Привычно кинув на уже пожухлую траву пиджак, Шаст подошёл вплотную к Попову, не дожидаясь, когда тот избавится от лишней одежды, и ударил его кулаком в челюсть. Арс пошатнулся, скорее от неожиданности, чем от боли. — Это месть, да? За Иру? — кричал Антон, вновь порываясь ударить, но парень увернулся. — О, у меня есть причины тебе мстить. Например, та сцена в туалете, — Арсений ударил в бок, выбив воздух из лёгких. — Или, может, за «или секс, или ничего»? — юноша схватил плечо, до боли выворачивая руку. Антон вскрикнул, пытаясь высвободиться из цепкой хватки, но Попов сам его отпустил, толкнув на траву. Шастун развернулся, гневно смотря на парня, вскочил на ноги и с воплем кинулся на Арсения, сбивая с ног и нависая над успевшим поставить блок юношей. — Как насчёт отсосать, Шаст? — передразнивал Антон. — Только сначала скажи, что без меня жить не можешь, ладно? И я твой! — парень вновь и вновь бил по рукам, стараясь задеть, как можно больнее. — Да иди ты к чёрту, сука!.. Арсений воспользовался заминкой и скинул с себя Шастуна, накидываясь сверху, седлая выбившегося из сил юношу и шипя ему прямо в лицо: — Я и без того твой, гнида! — И поэтому сосёшься со всякими там Ксюшами-шлюшами, — дрыгаясь, парировал Антон. Арсений надавил выпрямленными руками на грудь парня, заставляя успокоиться и посмотреть в глаза: — Ты как ревнивая сучка, Шастун. Сначала трахаешься со всеми подряд, а потом жалуешься, что твой возлюбленный нашёл кого-то ещё. Антон в ярости вскинул руку, заехав кулаком по уху так, что в голове раздался звон, и снова оказался сверху, крепко держа запястья Арса: — Ты мне всю жизнь испортил своим пидорством, мразь, — Шастун тяжело дышал, не отрывая взгляд от губ Попова. Арсений разжал кулаки, прикрыв глаза и успокаиваясь. Антон встал, тоже начиная отходить, достал сигареты и зажигалку из кармана пиджака и закурил, прислонившись к стене школы. Попов поднялся следом и встал прямо напротив Шаста, который выдохнул дым ему в лицо и, схватив за рубашку, притянул к себе, целуя в губы. Арсений почувствовал, как сигаретный дым идёт по лёгким, а в животе резвится стадо оленей. Он отстранился, ожидая реакции Антона, но тот уже откидывал сигарету подальше и обнимал Попова за талию. Арс опирался руками о стену, прижимая к ней Антона, чувствуя, как они оба заводятся всё больше и больше. Как во сне, Антон ощущал поцелуи сначала в губы, затем в шею, расстёгнутая рубашка, руки у ремня. Парень не мог пошевелиться, понимая, что Арсений уже зашёл слишком далеко. Попов избавился от ремня, расстегнул молнию, спустил брюки и провёл ладонью по твердеющему члену поверх боксеров. Антон шумно выдохнул, откинув голову и прислонившись ею к стене. — Скажи, что хочешь быть со мной, — двигая рукой уже под боксерами, давил Арсений. — Чёрт… — выдохнул Антон. — Скажи, что тебе не нужна никакая Ирина, — не прекращал Попов, сжимая руку вокруг разгоряченной плоти. Шастун дышал всё тяжелее, тихо повторяя: - Мне плевать на всех! Я хочу тебя... Арс, - взмолился парень, чуть ли не задыхаясь. Решив, что такой ответ можно засчитать за признание, Попов присел на корточки и стянул мешавшую ткань, обхватывая ртом набухший член парня и начиная двигать головой. Антон перестал дышать, пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, и, не найдя ничего лучше, запустил руки в волосы Арсения, который двигался всё быстрее и быстрее. Шаст чувствовал, как тугой узел в низу живота нестерпимо давил на внутренние органы, а сил терпеть не было. Он судорожно дернулся, кончая в рот парню... - Хочешь вернуться в зал? - спросил Антон, выдыхая сигаретный дым, наблюдая, как Арс чистил свой пиджак от травы. - А у тебя есть другое предложение? - Обижаешь! Есть даже парочка, - Шаст притянул парня к себе, вновь целуя и понимая, что ему всегда будет мало...