When you say Kirk, I say Jemma

В голове у Кирк есть ее личный маленький ад. Джемма прячется в сарае от Фрэнка. Тот пьян и нашел во дворе какую-то палку. Девочка дрожит и мечтает, чтобы он ее не нашел. Всегда находит. Джемма корчится на промокшем асфальте парковки, закрывает голову, ее бьют четверо. Ногами по ребрам. Бьют на самом-то деле за дело, но от этого не менее больно. Джемма теребит черную ткань платья, одолженного у какой-то незапомнившейся знакомой. Чуть не отрывает оборку и наконец заставляет себя поднять ком земли и бросить вниз. Земля с тихим звуком ломает красиво уложенные цветы и рассыпается по черному лакированному дереву, под которым лежит ее первая любовь. В космос Ад Кирк взяла с собой. Положила в карман парадного мундира, распустила по каюте и заботливо регулярно пополняла мертвыми энсинами, погибшими экспедициями и сообщениями от не дождавшихся помощи людей. У капитана ответственность за полтысячи человек, у капитана на руках кровь каждого несбереженного. Джемма сидит в кресле капитана и смотрит на то, как умирает планета. Как умирают люди. Тупо смотрит и ничего не может сделать. Кирк должна была что-то сделать. Сделать больше. Не смогла. Джемма хочет содрать с себя кожу. Радиация проедает даже мысли. И очень не хочется умирать. Джемма принимает сигнал. Гибнущая миссия просит о помощи. Когда корабль прибывает на планету, офицеры лично хоронят трупы. Больше ничего не остается. Ее Ад всегда рядом. У Джеммы очень сложный ад. Переплетенный, с множеством событий, множеством дел. У Спок все гораздо проще. У нее в аду умирает планета. И она чувствует эмоции каждого, просто каждого, жителя на ней. Когда звездолет попадает в аномалию, никто даже не удивляется. Она далеко не первая и явно не последняя. Странное облако залетает в корабль, и, как Скотти ни пытается перекрыть занятые аномалией отсеки, вольготно растекается по коридорам. Первые синдромы появляются через пару часов. У кого-то видения и голоса, у кого-то - навязчивые воспоминания, у кого-то - кошмарные сны. И у всех резко начавшаяся депрессия и паранойя. Аномалия воскрешает самые жуткие страхи, заново бросает каждого в самый худший день жизни и заставляет проживать по кругу, как белка в колесе. Ленор Маккой выглянула за дверь и хмуро окинула взглядом очередь, которая нервно топталась перед кабинетом. Весь день она только и делала, что выдавала успокоительное и снотворное ("Только обязательно, чтобы вырубиться - и темнота, без снов!"), откачивала неудавшихся самоубийц и успокаивала гипотетических. Больше всего Ленор волновалась за капитана. На правах лучшей подруги и лечащего врача она знала слишком много для того, чтобы вообще допустить Джемму к полетам. Но никто из старших офицеров в медотсек не заходил. - Долбаные герои, - прошипела врач, реплицируя очередную порцию таблеток. Ей самой облако показывало ломающийся корабль. Медотсек был разрушен, повсюду в невесомости плавали битые пробирки и сломанные приборы. Моргающее освещение выхватывало то развороченные койки, то задыхающихся больных, то оторванные ноги Чепела. Маккой поздоровалась с ногами. Спокойный голос медбрата ответил, что принес зеленый чай - он успокаивает и бодрит одновременно. Было страшно настолько, что сводило горло. Разрушения явно были несовместимы с дальнейшим счастливым полетом в космосе. Маккой поблагодарила ноги и моргнула. Освещение восстановилось. Чепел натянуто улыбался и разливал чай по маленьким чашкам на идеально прибранном столе. Ленор подумала, что можно бы отнести чай и на мостик. - Я отлучусь ненадолго? - опередил ее медбрат, - Думаю, на мостике тоже не помешает немного успокоительного чая. Маккой только устало кивнула, раздумывая, стоит ли подмешать в чай немного успокоительного или это скажется на концентрации и точности команды. Пискнула, закрываясь дверь. Все не срочные и не связанные с поддержанием жизнеобеспечения работы были свернуты еще в первый день контакта. Уже десять часов то надсадно гудела перегружаемая вентиляция, то клацали двери отсеков, то включалась система пожаротушения, то начинался экстренный продув - Маргарет Скотт пробовала все. Ничего не помогало. Маккой подозревала, что шотландка уже добралась до особых запасов алкоголя, но осуждать ее не стала. В такой ситуации каждый сражается, как может. Инженер хотя бы поступила дальновидно и не стала мешать виски с седативами. Нескольких экспериментаторов Ленор уже успела выловить и уложить в медотсеке. Да и работала Скотти прекрасно в любом состоянии, иногда Ленор казалось, что в легком опьянении Маргарет и вообще соединяется блуждающим разумом с "Энтерпрайз". Медотсек снова взорвался. Мимо проплыла задохнувшаяся Джемма. Ленор вздохнула и застыла на месте. Облако пыталось напугать аэрофоба проблемами в космосе. Да Маккой каждый день представляет, как все разваливается и все умирают. И боится. Боится до судорог и нервного смеха. Боится каждый чертов день. А потом берет себя в руки и реплицирует кофе. И идет работать. Галлюцинация закончилась. Они приходили с равными интервалами, для каждого индивидуальными, но это позволяло пережидать помутнение рассудка безопасно для себя и остальных. Этим наблюдением она уже давно поделилась с мостиком, и усталый, но, на удивление, спокойный голос Кирк подтвердил, что они догадались. Маккой взяла за правило звонить на мостик каждый час. Личную проверку не позволяла провести стенающая толпа под дверью. Рутина затягивала не хуже постоянного ужаса. Осмотреть, реплицировать, выдать, отметить в журнале, чтобы не давать препараты чаще раза в сутки, отвлечься на осмотр бедолаги, решившего порезать себе вены. Шли третьи сутки. Ничего не менялось. Кажется, было принято решения не прекрашать движение, в надежде на то, что облако приковано к определенному радиусу. Только голос Кирк по интеркомму становился все более уставшим, а интонации Скотти - все более залихватскими. Ленор думала спросить, не сходит ли там капитан с ума, но решила, что если бы это было так, зеленая ведьма первая притащила бы Джемму в медотсек. Хотелось спать, в честь всеобщего психоза Маккой работала бессменно. Да, ведьма определенно бы прибежала сюда с капитаном на руках. Если только, сама не сошла там с ума. Некстати вспомнился Вулкан. Точнее его отсутствие. Просьб о таблетках становилось все меньше, а попыток самоубийства, драк и сексуальных экспериментов все больше. Попытка десяти научников всем вместе уйти из жизни заняла весь медотсек на пару часов. Научники оказались ребятами с выдумкой, а медики были очень упрямы в своей идее спасать жизни. Последней каплей стало звонкое "Спасибо" с незабываемым акцентом со стороны медсестры, раздающей успокоительное. Маккой тут же вспомнила, что совсем недавно за снотворным заходила Сулу, а еще до этого Ленор лично отправила Ухуру в его каюту, велев отдохнуть и успокоиться. - Кто сейчас на мостике? - без приветствий перехватила врач выходящую из медотсека Чехову. - Капитан и старший помощник, - преувеличенно бодро доложила Полина, внимательно наблюдая за Ленор заплаканными глазами. - Ты сейчас обратно? - продолжила допрос медик, уверенно проходя мимо тихо стенающей очереди. Выдать таблетки и забинтовать порезы и без главы отсека есть кому. А вот спасать капитана - это ее прямая обязанности. - Нет, - грустно покачала головой энсин и пояснила, - У меня должен начаться приступ где-то через пять минут, капитан велела переждать его либо в каюте, либо в медотсеке, и только потом вернуться к своим обязанностям. - Да они там точно спятили! Маккой на всякий случай проводила несчастного навигатора до каюты и, уже не сворачивая, отправилась на мостик. Там царила удивительная тишина и гармония. Джемма сидела на месте рулевого, а Спок - на полу около навигаторского и, кажется, медитировала. - Капитан, ваше состояние вызывает у меня опасения, - с порога начала Ленор. Джемма обернулась и отсалютовала медику чашкой чая. Капитан мельком улыбнулась, черт возьми, улыбнулась, перед тем как развернуться обратно к панели управления. - Я бы наведалась к тебе в медотсек, но кроме нас со Спок не кому управлять кораблем. Коммандер проинспектировала экипаж и выяснила, что они эмоционально не стабильны, и даже седативные средства не снижают риска. Во время всего ответа полувулканка не пошевелилась и не открыла глаза, поэтому капитан продолжила. - И сейчас я поддерживаю курс, благо мы в варпе, и это вполне возможно сделать и в одиночку, а Спок отказалась пойти отдыхать к себе, чтобы помочь мне в экстренной ситуации. Через пару часов коммандер и отдохнувший навигатор сменят меня. - Не пудри мне мозги, - Маккой вздохнула и все же сказала это, - Я знаю, что самый эмоционально не стабильный человек здесь - ты. Этому чертову облаку есть столько всего, что оно может тебе показать. И показывает. Я даже не уверена, что ты все еще в своем уме. - И что же такого оно может мне показать? - неожиданно холодно отозвалась Джемма, - Что-то страшнее моих собственных воспоминаний? Оно показывает мне Айову и Тарсус, показывает Вулкан, иногда различные миссии. Ничего из того, что я не видела бы каждую ночь. Ленор молчит, она знает, что Джемма как никто другой смогла научиться жить со своими демонами. Несколько раз заново пыталась понять, как улыбаться. И если кого-то и может выбить из колеи это облако боли, то не их капитана. - На тебя ведь тоже не действует, - продолжила Кирк, - Ставлю свой выходной на то, что тебе оно постоянно показывает катастрофы с кораблем, но не может сравниться с теми, что ты выдумываешь сама. Да и вгонять тебя в депрессию бессмысленно, у тебя там прописка, уж я-то знаю. - А у тебя нет, значит этой части аномалии ты подвержена, - сварливо ухватилась за подкинутый факт Маккой. - Ага, чувствую подавленность и не хочу жить, - не стала отпираться Джкмма, - Только на мне тут полтысячи душ висят, так что я решила пострадать на мостике, пока пытаюсь их спасти. Ну да, облако, ну-ка попробуй перебить дикую смесь из гиперответственности и пофигизма в голове капитана. - На Спок не действует. У вулканцев не бывает депрессии, - предупредительно сказала Джемма. - Когда это все закончится? - наконец-то устало спросила Маккой, понимая, что продолжать спор с капитаном нет ни сил, ни желания. - Мы выяснили, что структуру облака поддерживает странное излучение здешних звезд, так что как только мы отлетим на достаточно расстояние, оно распадется и мы сможем просто сдуть его вентиляцией. - Когда? - с нажимом повторила Ленор. - Часов через десять, по последним подсчетам. Мостик развалился. Металл скрежетал и сминался, рубка тряслась как эпилептик, места научника и связного превратились в сплошное месиво. Что-то заботливо усадило Ленор в кресло. Она хватала ртом воздух, наблюдая как корежится панель перед ней. Мозг упорно не хотел понимать, что это все галлюцинация. А вдруг нет, вдруг все же свихнувшаяся Кирк размазала корабль о ближайший крупный астероид. Тело врача пробивали обломки поручней, боль застилала страх. Тело било крупной дрожью. И все прошло. В ушах стучало. Неплохо было бы последовать всеобщему примеру и выпить успокоительное, а еще лучше сдать смену и - и снотворное. Но надо было возвращаться в медотсек. Ленор вколола тонизирующий гипо себе и капитану. Облако распалось. На корабле все чаще слышался радостный смех. Экипаж так резко стряхнул с себя нависшие над ним страхи и разочарования, что даже долгий перелет посреди бескрайнего космоса показался чем-то бесконечно счастливым. И капитан улыбалась все такой же легкой улыбкой, как во время спора, а Спок иронично хмурила бровь. Маккой знала, что их воспоминания, точно так же как и ее страхи, не ушли вместе с облаком.