Отброс

Крис всегда была отбросом. Она жила на базе с самых юных лет и видела немало новеньких норм, которых привозили сюда, словно товар. Многие из них успели вкусить нормальной и даже счастливой жизни, прежде чем была обнаружена их неполноценность. Они горько плакали, неделями с их лиц не сходило выражение ужаса и обречённости, годами они яростно шептали себе (или кому-то ещё) о несправедливости, боли и о том, как ужасно находиться здесь. Крис только качала головой. Ей не с чем было сравнивать — её подобрали и привезли на базу чуть ли не младенцем. Первое, что усвоила Крис на этом острове, — она бесправный отброс. Второе — у отбросов тоже могут быть друзья. Розали была такой же, как и Крис. Она точно не помнила, как они познакомились, — в самых далёких и смутных её воспоминаниях они уже были лучшими подругами. В Розали было что-то такое, что завораживало Крис: её наглость, острый язык и вера, что они с Крис достойны жизни не меньше, чем люди, и когда-нибудь у них всё будет в порядке. Крис боялась темноты, холода и одиночества, но с Розали в комнате было не так страшно и почти спокойно. Особенно, когда она гасила свет и молча залезала к Крис под одеяло — обвивая её руками и грея. Розали умела греть. Они вместе росли, вместе тренировались и в одной команде сражались с драконами. Вместе копили деньги, вместе учились, вместе обставляли свою комнату. И у Крис не было человека роднее и ближе, чем Розали. Иногда ночами Крис думала, что бы с ней случилось, если бы Розали у неё никогда не было; смогла бы она смириться со всем, что происходит вокруг? Смогла бы сомневаться в своём убожестве? Смогла бы не загнуться от холода и одиночества? Желудок от таких мыслей будто бы скручивало холодными пальцами; но на самом деле это было не так уж страшно — просто глупые мысли о неслучившемся. Гораздо страшнее было думать о том, что может случиться — на очередном боевом задании. Крис слабая и никчёмная, она не хочет умирать и не хочет смерти Розали. Но если бы пришлось выбирать, Крис бы очень хотела сдохнуть первой. Иначе она просто не выдержит. Розали всегда защищала Крис. А ещё — она была очень вспыльчивой и вечно лезла на рожон. Крис этого не любила, но всё время поддакивала ей со спины; может, чтобы показать обидчикам — Розали не одна. Может, чтобы напомнить об этом Розали. Но ночью она пробиралась к Крис в кровать и своей же горячностью и пылкостью напоминала ей о том же. Это были их маленький секрет и тихая борьба: чего-то у норм люди просто не смогли отобрать. И когда было как-то по особенному хорошо или же до чёртиков зло, они могли выплеснуть все свои эмоции друг другу — без слов. Крис хрупкая и осторожная, но у Розали после таких ночей всегда оставались синяки на плечах, потому что страшно отпускать, страшно, что это может кончиться, страшно оставаться одной. Только страх этот всегда оставался где-то на краю сознания, потому что с Розали было хорошо. Не было боли, отчаяния и осознания своей никчёмности. С Розали действительно верилось, что они достойны лучшей жизни и когда-нибудь им не надо будет умирать за людей, которые считают их мусором. После — они всегда лежали на одной маленькой кровати, окончательно вымотанные, добитые, но счастливые. Крис зарывалась носом в волосы Розали, чувствовала её руки и дыхание, гладила по голове, губам, рёбрам. Обнимала — по-детски наивно — и шептала всякие глупости на ухо. Крис всегда была отбросом. Сиротой, оторванной от родителей (если только не они сами её выкинули на помойку), браком человеческого производства. Всё, что было у Крис, — это учёба, тренировки и очередные попытки не сдохнуть. Но ещё у неё была Розали. И Розали, гладя её по щеке, горячо шептала ей о том, что она лучше всех людей на свете. Крис утыкалась ей лицом в грудь и старалась не плакать. Она знала, что это не так. Но так говорила Розали. И этого было достаточно.