"Бойкий мертвец" - первый туроператор Подземья

Корабль «Игривый Харон» был старой, но ещё крепкой и вместительной посудиной. Когда-то это была просто баржа, но потом на неё поставили мотор помощнее да надстроили капитанский мостик. На первый взгляд «Харон» был лёгкой добычей для пиратов. Но у капитана Освальда всегда был туз в рукаве — он умел быстро и эффективно сдаваться почти кому угодно. Дайте ему пять минут, и вы сами не заметите, как пригласите его побыть пленником в вашем доме на самых приятных для Освальда условиях — например, вы сами будете подавать ему кофе в постель, хотя бы первые дня два. Потом, конечно, вы его выгоните взашей (как и все пиратские капитаны до вас), но это будет потом. Когда Освальд открыл первую турфирму в Подземье, большинство крутило пальцем у виска. Кому, ради всего святого, будет интересно плавать по Подморрью — полному опасностей, мрачных глубин, жутких монстров и безумных голосов — ради развлечения? «Измучьте своими ногами камни на Полифреме!» - гласила его реклама. «Подкиньте угольку в адскую топку на Парместоне!», «Отыщите овец на Пастушьих островах!», «Примерьте голову койота в Железной Республике!» и так далее. Однако первое время он занимался тем, что перевозил желающих и ссыльных в Колонии Гробницы. Так у его турфирмы и появилось название «Бойкий мертвец». Впрочем, клиентура у него была соответствующая — в основном полумёртвые мумии из Колоний. Вот уж кто давно ничего не боялся и кому хотелось и мир посмотреть, и себя показать. И Освальд никогда им в этом не отказывал. За солидную плату, разумеется. Что может быть лучше, чем потрясти древние кошельки? «Двенадцать колонистов гробниц сидели на стене, - мурлыкал про себя Освальд, подъезжая в Вендербайту, - двенадцать колонистов гробниц свалились во сне. И вся Вероломной императрицы конница, и вся её рать, - он слегка не попадал в ритм, - не может колонистов гробниц ни сшить, ни собрать». Замотанная в бинты Оператор тура уже поджидала его на берегу. Она нетерпеливо ходила туда-сюда по причалу и перечитывала свои записи. Когда Освальд сошел с корабля, она немедленно подошла к нему и затараторила: - Двенадцать, как ты и заказывал. Полудохлые — все. Большую часть путешествия проспят. Большинство с трудом передвигается. Можешь накачать их мёдом и проболтаться на Визере месяц — они подумают, что побывали в самом восхитительном путешествии на свете. - Мы так не работаем, - строго сказал Освальд. - К тому же, я получаю немало с тех развлечений, которые они обычно выбирают на островах! - Лишний риск! - Лишние эхо! Которые, как известно, лишними не бывают. Давай, забирай припасы и грузи этих дохляков в трюм. Гробы с колонистами матросы таскали вручную, ругая тяжесть, неудобные ящики и Освальда заодно на чем свет стоит. Внутри одного из контейнеров лежал Билли и хихикал. Он обожал турпоездки от «Бойкого мертвеца» и никогда не упускал случая отправиться в моррской круиз — а он из дома не выходил без своей ручной мортиры и утяжелённых шипованными ремнями повязок. Из соседнего ящика донёсся стук, превратившийся в азбуку Морзе. «Ну что, старый хрыч, как в прошлый раз?» - это была Матильда, старая подельница Билла ещё по прошлым тёмным делишкам. «Мне надоело жрать сыр, пока ты пьёшь вино» «Сыр в прошлый раз жрала я. И не ной, он вполне приличный». Их называли «голодными мертвецами» - стоило коку отвернуться, как они проникали в кладовые и начинали уничтожать припасы съестного. Правда, Матильда предпочитала алкоголь. Вкуса его она уже не чувствовала, но утверждала, что чувство опьянения ей по-прежнему нравится. Однажды Освальд попытался провести с ними воспитательную беседу. Билл выступил в своей обычной сварливой манере. - А что вы хотите, Освальд? Я заперт в своём тесном — очень тесном, заметьте — гробу, у меня нет даже отдельной каюты! Корабль идёт медленно, а качка просто невыносима! И вы ещё хотите, чтобы я даже не ел? Вы совсем черствый чурбан, Освальд? Или просто дурак? О, зачем я отдал свою жизнь на ваше попечение! На нас наверняка нападут пираты и продадут нас всех в рабство! В рабство! И вас тоже, Освальд! И вы будете горько вспоминать, работая на галерах, как отказали бедному мертвецу в куске сыра и фунте-другом нутярного сала. - Пара бутылок дрянного грибного, - поддержав его, фыркнула Матильда, - было бы из-за чего разоряться. У вас тут целые винные погреба! Они оба могли продолжать в таком духе целыми днями, только дай им волю. Так что Освальд просто старался не брать их на борт — но уж больно и Билл, и Матильда, любили приключения и остроту ощущений — вот уж чего на Вендербайте не сыщешь ни за какие деньги! Они и раньше неплохо умели подделывать документы, а сейчас возвели это в ранг искусства. Собственно, с этого они и жили — немало ссыльных вернулись в Лондон до срока благодаря этой парочке. Так что они снова оказались на борту и решили поразвлечься, как обычно. Освальду, конечно, доложили, что колонисты опять буянят, и в этот раз он решил запереть обоих в импровизированной тюремной камере. Не на всё путешествие, а только до Пастушьих островов — потому что эти неугомонные мумии всё равно бы выбрались из клетки, их же толком и не обыщешь, только начнёшь разматывать бинты — колонист и развалится. А уж отмычки они наверняка взяли с собой. - Итак, первая остановка нашего тура — Пастушьи острова! — в рупор объявил Освальд, когда корабль пришвартовался в порту Филдхэвен. Весело гомонящая толпа мертвецов дружно высыпала на берег. - Что они будут делать, здесь же ничего кроме камней нет? - удивился один из новеньких матросов. - Думаю, они устроят пикник, - ответил Освальд. - Они всегда так делают. - Пойдем на скалы! - Нет, лучше к трем могилам. - Извольте, там смертельно скучно, разве что закопать кого-нибудь, - заводила Билл призадумался. - Устроим пикник на берегу. Может быть, даже искупаемся. Матильда кокетливо улыбнулась: - Я не взяла с собой купальник. Придется купаться голышом. Хи-хи. На том и порешили. На моррском берегу, на черном вулканическом песке, были разложены скатерти, на которые выставили украденные припасы из кладовки и выброшенный на берег полуобглоданный каркас какой-то моррской твари, который они нашли неподалеку, украсив его гарниром из водорослей. Колонисты хором орали застольные песни Наполеоновской эпохи, чокались за посмертие и всячески веселились. Билл и Матильда уединились у прибрежных валунов, размотали бинты и с гиканьем бросились в темный прибой. Холодные воды смыли с них многолетний налет праха, вымыли личинок из нагноений. Прогнившие губы старых любовников сомкнулись в страстном поцелуе. Вдруг Матильда отпрянула и воскликнула: «Я почувствовала, как что-то коснулось моей ноги»! Из-под воды на них смотрело чье-то бледное лицо. - Боже мой, да это же утопленник! Как мило! Утопленник вынырнул на поверхность и приподнял шляпу, сделанную из большой ракушки. - Прошу прощения, что прервал ваше уединение. Меня зовут, вернее звали, мистер Самюэль Треллони, эскваир. - Что вы, что вы, - улыбнулся Билл. - Всегда рады компании других мертвецов. Мы на Вендербайте считаем, что встретить Утопленника — хороший знак. Меня зовут Билл, а мою спутницу - Матильда. - Очень приятно, - слегка поклонился Самюэль. - Позвольте объяснить цель моего появления. Мне показалось, что вы придерживаетесь весьма свободных взглядов в вопросах любви. И мы с моей супругой, я буду рад вам ее представить, хотели бы вам предложить, так сказать, объединиться во взаимной страсти. Билл и Матильда восхищенно переглянулись. Маленькая оргия, вот это да! Похоже, этот тур будет незабываемым. Они с энтузиазмом закивали. - Лорелея, дорогая, они согласны! - на зов из темной воды показалась девичья голова в венке из пожухлых водорослей. - Прошу извинить меня, я немного смущаюсь, - сказала Лорелея. Она поднялась в полный рост, и потоки воды вместе с какой-то мелкой рыбешкой хлынули из зияющей раны в ее животе. Но смущения были быстро забыты и все вместе они предались страстной оргии. Высохшие тела колонистов и разбухшие каркасы утопленников спелись в один клубок на черном песке. Матильда стонала, когда Лорелея, достав из своей раны осьминога, позволила его щупальцам пытливо проникать во все ее отверстия одновременно, Билл мягко, но энергично вошел в лоно Лорелеи, стараясь придерживать свое достоинство, которое не вполне уверенно держалось на хирургических нитях, Самюэль пристроился сзади к Биллу и ритмично дарил ему невероятно острые (как потом выяснилось, из-за моррских ежей) ощущения. Позы не раз менялись, нежные покусывания оставляли во рту сладковатый гнилостный привкус. Наконец обессиленные любовники повалились навзничь в полосе прибоя. Прошло не меньше часа, прежде чем Билл и Матильда начали заматываться в свои бинты, подбирая отпавшие части своих тел, которые еще не успели утащить прибрежные крабы. Самюэль и Лорелея махали им из воды на прощание. - Приезжайте еще, мы вас будем очень ждать. - Капитан! Камни! Я обожаю камни! - по возвращению на корабль возвестил Морстон, бывший при жизни весьма знаменитым полковником. - Но теперь я устал от камней. Так что отвезите нас куда-нибудь еще. Билл и Матильда не могли оторвать взгляда друг от друга и лишь таинственно улыбались, пока корабль оставлял позади Пастушьи острова. По пути к Горю Гейдера мумии вели себя в основном прилично. Если не считать небольшой вечерней попойки, во время которой они потребовали остановить корабль, чтобы пообщаться с утопленниками и поплавать в их «безусловно, интеллигентном и приятном обществе». Освальду пришлось спустить шлюпку — иначе этих колонистов было не угомонить. Матросам он посоветовал отвернуться и не смотреть — во-первых, они могли подумать, что смерть — это весело. И тогда кто бы стал работать на него? Во-вторых, утопленники любили нет-нет, да и утащить кого-нибудь под воду. И если для колонистов это было скорее развлечением, для живого человека оно всё же было фатально. И снова вопрос, кто будет на корабле работать, оставался открытым. Тем временем отяжелевшие от воды мертвецы вернулись на борт, возбуждённо обсуждая, какой дворец себе отстроили утопленники под водой, и не стоит ли им перенести пару идей к себе, на Вендербайт. Если, конечно, наместник одобрит. Наконец впереди показались освещенные подвесные мосты и огни Моря Корсаров. Освальд проверил, хорошо ли закреплены крюки, и механизм натужно заскрипел, вытягивая тяжелое судно из воды. - Итак, добро пожаловать на Горе Гейдера! - Объявил капитан, пока корабль ехал наверх. - Ого, так мы прибыли в обитель пиратов, - Морстен сиял, насколько может сиять монета, облепленная ржавчиной и кораллами, которую вы нашли на бессолнечном побережье. - Я просто сгораю от нетерпения, как хочу посмотреть на их шрамы. Капитан, вы уж постарайтесь обеспечить пиратам безопасность. А то я уже давненько не убивал моррских разбойников… - Что, старый забияка, - спросил Билл Морстена, - небось, собираешься вызвать на дуэль сразу какого-нибудь местного князька? - Да, старина Билли, мы с Линдой сразим его, а потом и всю его свору! - Смотри, как бы кто тут твоей Линде не сделал предложения поинтереснее. А то драться с нами ей уже порядком наскучило. А тут столько свежих тел, которые можно проткнуть! Освальд с командой сошел на берег. Он раздумывал, не стоит ли отправить команду присматривать за колонистами. В итоге он поздоровался с двумя или тремя пиратскими капитанами (и получил ведро помоев на голову от капитанши), и решил, что туристы ему дороже матросов. Которых, как известно, в Лондоне полно. А за мумий ему платят деньги. Тем временем замотанные в бинты мертвецы нашли себе развлечение по вкусу. Они предложили всем желающим сразиться с ними, повышая ставки и демонстрируя толпе старинные монеты. Если вам зачем-то понадобится домашний пират, просто скармливайте ему раз в день монетку с Поверхности или, если у вашего дедушки был талант кладоискателя, древние монеты Четвёртого или даже Третьего города. Тогда у вашего пирата буду всегда блестеть глаза, а потребление вина можно будет контролировать. Хозяйке на заметку. В общем, пираты, конечно, не устояли. Первыми в бой шли салаги и совсем зелёные новички — те, кто не знал, что колонисты Гробниц проводят практически всё своё свободное время за дуэлями. Так что этих быстро унесли. Больше всего удовольствия от происходящего получала Линда. В конце концов она вызвала на дуэль Матильду, и обе мертвячки с удовольствием продемонстрировали толпе, что значит древнее искусство боя бинтами. Правда, под конец толпа рассосалась, потому что смотреть на мумию без бинтов — зрелище не для слабонервных. Сами колонисты аплодировали. К Линде было подошел один местный заправила, но матросы (те, кто не блевал вместе с другими пиратами) появились вовремя, возвещая окончание веселья. По дороге на корабль Матильда и Линда долго не могли понять, где чьи уши. Они прилаживали их и так, и сяк, но оставались некоторые неясные ощущения, что всё же каждая зарится на чужое. При свете факела они, наконец, нашли отличительные черты (шрам на мочке у Линды и маленькое золотое колечко в верхней части ушной раковины у Матильды), и пришивали свои уши уже будучи полностью уверенными, что забрали своё. Тошнотворный запах возвестил их приближение к Челонейту раньше, чем на горизонте показался гниющий каркас циклопической черепахи, в давние времена убитой охотниками на моррских чудовищ, в пустом панцире которой и был построен город. - Громадная, мертвая, здоровущая, пустая, огромная, вонючая, монстроузная рептилия, - восхитился бывший полковник Морстон. - Впервые за двадцать с лишним лет я не жалею, что потерял свое чутье. Но! Я предвкушаю хорошую охоту. - Добро пожаловать на Челонейт. - Объявил Освальд, закрывая нос крепко надушенным платком. - Желающие могут посетить знаменитый храм бога Шторма, где местные жрецы проводят свои ужасающие кровавые ритуалы. Кстати, говорят, это единственные ритуалы, которыми можно привлечь внимание Шторма. Также вы можете напроситься на моррскую охоту. После бурного обсуждения туристы решили разделиться на две группы. Билл и Матильда, активно интересующиеся культурной жизнью аборигенов, возглавили тех, кто решил отправиться в храм. Морстон с Линдой и слышать ни о чем не хотели кроме охоты. К ним присоединился дряхлый, как сама смерть, бывший капитан Авраам Смоллет и двое поэтов, которые при жизни были пылкими любовниками, а ныне старались вернуть в свои мертвые тела былую страсть острыми ощущениями. Обстановка в храме была весьма самобытной. Натянутые повсюду шкуры, живописно запачканные брызгами крови. В нишах у стен были расставлены черепа различных моррских чудовищ. Из глубины зала слышались душераздирающие вопли. Любопытные туристы поспешили туда. У дальней стены расположился массивный базальтовый алтарь, к которому был привязан за руки и за ноги один из туземцев. Над несчастным навис суровый жрец с окровавленным ножом, читающий заунывную молитву. Периодически его бормотания становились интенсивнее и жрец погружал нож в плоть жертвы. - Как оригинально, - шепнула Матильда. - Интересно, а Шторм должен слышать жреческие молитвы или вопли жертв? Вторые явно громче. Жрец бросил свирепый взгляд на туристов и продолжил свою работу. Билл, успевший поработать палачом, весьма скептически поглядывал на ритуал. - Не знаю, но спорим на эхо, что я мог бы заставить пленника кричать громче. Жрец недовольно шикнул, призывая к тишине. - Ну не знаю, - засомневалась Матильда. - По-моему, он орудует вполне профессионально. - Да ну, по ребрам, по ребрам надо резать! Так же больнее. Жрец вновь свирепо взглянул на мертвецов, но все же провел ножом по ребрам жертвы. Несчастный издал воистину истошный вопль. Билл удовлетворенно хмыкнул: - Вот видишь, сразу бы так. Парню еще есть, чему поучиться. Ну как он держит нож?! Дай я покажу, - с этими словами Билл решительно направился к жрецу. - Держи ее! Загоняй! Загоняй! - Линда задыхалась от азарта. - Цельтесь в глаза! Лодки клином неслись вслед за огромной муреной-альбиносом. Возглавлял погоню бывший капитан Смоллет, зачем-то приставивший себе деревянную ногу вместо своей собственной. Он потрясал иззубреным костяным гарпуном и яростно хрипел: - Я нашел тебя! После стольких лет я нашел тебя, белая мурена, моя вечная немезида! Уж сколько лет я гоняюсь за тобой, но теперь тебе не уйти. Похожая на колоссальную белую ленту, мурена извивалась, пытаясь оторваться от охотников. Уйти на глубину ей мешала пара гарпунов с привязанными воздушными мешками. Стоило ей только метнуться в сторону, как охотники с флангов пытались достать ее длинными баграми. На левом фланге Линда, словно богиня охоты, посылала стрелу за стрелой из аутентичного челонейтского лука. На правом фланге невозмутимый Морстон, твердо держась на ногах, перезаряжал свое фирменное ружье. Аборигены, похожие на моррских упырей, неслись следом. Замыкала всю процессию лодка с двумя поэтами, которые неистово ласкали друг друга во внезапном порыве страсти. Внезапно мурена изогнулась, перекусила один из гарпунов и скрылась в глубине. Бывший капитан Смоллет издал вопль отчаяния. Лодки охотников закружились вокруг места, где мурена скрылась. Вдруг поверхность воды под лодкой Авраама Смоллета буквально взорвалась. Огромные белые челюсти показались из темных волн и сомкнулись на чертыхающемся бывшем капитане. Мурена вновь ушла под воду. Охотники спешно подбирали гребцов разрушенной лодки. - Проклятье, она утащила старину Смоллета! - Морстон сплюнул от досады. - Он был чертовски хорошим партнером в бридж, ты, бессердечная тварь. Теперь это личное! Мурена, почувствовав за собой силу, атаковала еще одну лодку. Темные воды побагровели от крови. Вместе с обломками дерева плавали оторванные руки, все еще сжимающие рукоять весла. Злобно захохотав, дьявольская рыбина устремилась прочь. Погоня возобновилась. Освальд уже начинал волноваться. Ни одна группа не спешила возвращаться. Унылый пейзаж, полный гниющей плоти и циклопических костей, действовал ему на нервы. В конце концов он даже хотел послать команду выяснять, что же случилось. К счастью, вскоре подошли мумии, которые обследовали храм. Позади всех под дырявым зонтиком плелся недовольный Билл, над его головой неотрывно висела маленькая тучка, из которой хлестал миниатюрный ливень и били крошечные молнии. - Все ли в порядке? - забеспокоился Освальд. - В полном! - Матильда была явно воодушевлена. - Чудесная экскурсия. У нас состоялся настоящий культурный обмен. Билл научил аборигенов новым трюками. Так что теперь на нем то ли благословение, то ли проклятие самого Шторма. А нам позволили погадать на кишках бывшего верховного жреца. Это так мило! Билл ухмыльнулся: - Лично я думаю, что это все-таки проклятие. У меня от этого дождя проснулся старый ревматизм. В это время их беседа была прервана появлением странной процессии. Большая группа охотников вытаскивала из воды мурену-альбиноса колоссальнейших размеров. Один ее безжизненные красный глаз с ненавистью смотрели на победителей, другой представлял собой сплошную зияющую рану. Мурену оседлала ликующая Лидия, чьи охотничьи галифе были по колено в крови. Подошедший Морстон, улыбался во все усы. Он раскурил трубку и пояснил. - Ох, что это была за охота! Проклятая зверюга рвала и метала. Сколько народу положила! Скольких покалечила! А Лидия, о моя прекрасная амазонка! Она буквально спасла мне жизнь, фигурально выражаясь. Мое ружье заклинило, чертова тварь, почуяв слабину устремилась к моей лодке. И я уж было решил проститься с миром. Но верный лук Лидии не подвел. Она всадила три стрелы подряд прямо в глаз чудовища. И мурена издохла прежде, чем добралась до меня. - Браво! Браво! - Матильда бросилась обнимать сияющую от гордости подругу. - Кстати, капитан, - добавил Морстон, - мои извинения, но мы потеряли нашего дорогого Авраама Смоллета. Он нашел для себя лучшую из всех постоянных смертей. И был отомщен. - Как потеряли? - Освальд побледнел. Это была крайне неприятная новость. Он забрал дюжину колонистов и столько же должен был вернуть обратно. Конечно, можно побегать по Лондону, нелепо размахивая руками, в поисках того, кто согласится на бесплатную поездку на Вендербайт, но люди обычно подозрительно относятся к бесплатным вещам (даже если они уже полумёртвые) — и правильно делают. Значит, нужно искать другой выход. Например… И тут Освальда осенило. Полифрем! Живые колонии одежд! Да их в жизни никто не отличит от его замотанных в бинты туристов! Что ж, лишняя остановка не повредит — и в крайнем случае, если кто-то потеряется, он просто возьмёт на борт новую живую одежду. Освальд пожал самому себе руку. В конце концов, себя надо любить и хвалить. Колонисты шумной толпой улеглись в свои гробы, и корабль отчалил, отправившись в Море Голосов. На Полифреме Освальд быстро сплавил туристов в ресторан, отправив с ними чуть ли не половину команды — они сопротивлялись, конечно, кому охота есть живую еду. Или смотреть, как её едят. Но Освальд вспомнил, что он не только туроператор, но ещё и капитан, и поэтому был непреклонен. Билл снова оказался впереди всех. Он сошел на берег первым, упёр руки в бока и провозгласил: - Мой любимый город! Тут камни на улицах вопят так, что сам себя забываешь. Великолепно! Если бы мне была нужна тишина, я бы остался на Вендербайте, где даже летучие мыши не торопятся кричать. Я просто-таки предвкушаю несколько приступов мигрени. За мной, друзья! Пока мертвецы обедали, Освальд гулял по городу. Он присматривал достаточно ветхую и многослойную колонию живой одежды, чтобы она максимально походила на мумию. Наконец он нашел нечто похожее. К его удивлению, живая одежда не запросила никакой платы, отказалась от еды (в этот момент Освальд с грустью вспомнил свои разорённые кладовые на корабле) и вообще была рада покинуть Полифрем и оказаться там, где будут люди. На том и порешили, и живая одежда взошла на борт, всё причитая, что ей очень «пусссто внутри». Матросы, конечно, косились, но кто их спрашивает. Наконец, вернулись колонисты. Они шли чуть более прямо и поменьше скрипели при ходьбе. Местная еда явно пошла им на пользу. - Живой торт! - Воскликнул бывший полковник Морстен, подходя к капитану. - Великолепнейшая вещь. Моя голова просто наполнена жизнерадостностью. Мне надо почаще выезжать сюда за живой пищей. Я почти могу понять каннибалов… Ну что, старина, куда дальше? - Домой, мой дорогой бывший полковник. - Недурно, недурно, - мумия похлопала Освальда по плечу и поднялась на палубу. Все были в сборе. Можно было и отчаливать. На колонию одежды никто не обратил ровно никакого внимания. Через несколько дней «Игривый Харон» пристал к причалу в порту Вендербайта, и крайне оживлённая толпа полумертвецов высыпала на берег. Тут их ждали встречающие, и, разумеется, Оператор, которая пересчитала всех по головам. - Отлично, все на месте. Когда планируем следующий тур? - Не раньше, чем через месяц. Мне нужно уладить кое-какие дела в столице. - Ну что же, главное, все на месте. - Разумеется, - покивал Освальд, забрал обещанную плату и быстро вернулся на борт своей посудины. Главное, чтобы Оператор раскрыла его обман, когда он будет уже далеко. Тогда она не сможет ему ничего сделать, верно? Так что в Лондон «Харон» плыл на всех парах.