Mass Effect. To be continued. The new beginning...

      Шепард лениво следила за проплывающими пейзажами Цитадели, откинувшись на спинку кресла аэрокара. Она настроила автопилот до Силверсан Стрип, где располагалась квартира, подаренная Андерсоном еще во времена войны со Жнецами. Удивительная щедрость, однако адмиралу все равно не суждено было вернуться сюда. От этой мысли неприятно защемило где-то внутри. Шепард до сих пор чувствовала вину за то, что не смогла ничего сделать для него, адмирала Андерсона, ставшего для нее капитаном, наставником и другом. Она тяжело вздохнула и попыталась сосредоточиться на более позитивных вещах.              Поток транспорта был настолько плотным, а продвигался так медленно, что добраться до дома начинало казаться невыполнимой задачей. Складывалось впечатление, что народу на Цитадели стало еще больше, чем до войны. Станция оказалась не просто последним кусочком паззла в загадочном оружии против Жнецов, но и «сердцем» нападения, если вообще можно так выразиться. Цитадель оказалась хранилищем искусственного интеллекта, который управлял древними машинами и руководил жатвой из цикла в цикл. Удивительно, как галактическое сообщество быстро забыло обо всем этом и вернуло Цитадели ее былой статус. Шепард впервые после победы побывала здесь почти два месяца назад и, надо сказать, была крайне удивлена, насколько тут все стало по-прежнему. И лишь не функционировавший и еще восстанавливаемый один из «лепестков» станции напоминал о том, что меньше двух лет назад это место стало не только могилой для сотен тысяч представителей разных рас галактики, но и практически предвестником конца света.              Самое удивительное, что та часть Цитадели, где располагалась квартира Шепард, практически не пострадала, поэтому стоило только сделать небольшой ремонт после всего произошедшего, как можно было снова жить там с комфортом. Хотя Шепард вряд ли вернулась сюда, если бы не определенные обстоятельства. И стоило только подумать об этом, в памяти сразу всплыли образы самого тяжелого периода жизни. Ей предстояло принять труднейшее и тяжелейшее решение, какое только можно представить — жить или умереть той, кого она любила всем сердцем. С одной стороны, Шепард эгоистично не хотела отпускать Лиару, не зная, как вообще можно справиться с такой потерей, но с другой она прекрасно понимала, что не могла позволить ей провести остаток жизни подключенной к аппаратам жизнеобеспечения в вегетативном состоянии. Именно поэтому Шепард решилась на тест, предложенный доктором Джейс — азари, возглавлявшей команду, разработавшую сыворотку от яда гибрида. Этот тест должен был показать, есть ли вероятность того, что Лиара сможет прийти в себя и восстановиться. Под полным контролем и надзором группы врачей Лиару отключили от аппаратов, и дальше все зависело только от нее — сможет ли она сделать вздох самостоятельно.              Шепард никогда в жизни не забудет того чувства, когда она ждала хотя бы незначительного движения грудной клетки Лиары, способного подарить хоть малюсенькую надежду. Шепард напряженно следила за малейшим изменением, каким-нибудь крохотным движением, но ничего не происходило. Она в отчаянии посмотрела на доктора Джейс, поинтересовавшись долго ли еще ждать. Та дала Лиаре еще несколько минут, прежде чем делать какие-либо выводы. Шепард сжала бортик кушетки так сильно, что побелели костяшки пальцев, и почувствовала, как по щеке покатилась слеза, а за ней и еще одна. Она смахнула их и глубоко вдохнула — в любой ситуации она продолжала оставаться собой и не хотела показывать слабости при посторонних, хоть с каждой секундой желание просто разрыдаться становилось все невыносимее.              Прошло уже несколько минут, Джейс покачала головой и, прошептав: «Мне жаль, коммандер», распорядилась, чтобы пациентку подключили обратно к приборам. Когда команда докторов засуетилась, Шепард опустила голову и закрыла глаза, изо всех сил борясь с желанием просто выплеснуть наружу все эмоции. А делать это она умела только одним способом — крушением всего, что попадается под руку.              Шепард решила, что ей лучше уйти и остаться наедине со своими неконтролируемыми чувствами, как вдруг услышала какой-то неясный звук, чудом пробившийся сквозь гул копошащихся врачей. Она взглянула на Лиару и была готова поклясться, что заметила хоть и едва заметное, но все же движение ее груди.              — Рэйна! Вы это видели? — спросила Шепард у доктора, опустившись к самому лицу Лиары.              — Видела что, коммандер?              — Она сделала вздох! — взволнованно прошептала Шепард, гипнотизируя лицо неподвижно лежащей Лиары. — Она сделала это и сделает снова!              — Я не заметила никаких изменений, — мягко сказала Джейс. — Боюсь, это могла быть игра вашего воображения. Когда нам чего-то хочется...              — Нет! — твердо перебила ее Шепард. — Я уверена в том, что видела, доктор.              Джейс жестом остановила других врачей, и в лаборатории воцарилась тишина, многотонным грузом давящая на Шепард, прошептавшую: «Ну же, Лиара, пожалуйста». Она сжала ее руку и всеми силами боролась с искушением броситься к ней, чтобы вдохнуть воздух в легкие насильно. Джейс снова покачала головой, но в следующий миг грудь Лиары слабо, едва заметно, но двинулась. Прошло еще около десяти мучительных секунд, прежде чем это снова повторилось. Интервалы между вздохами были разными и непостоянными, но Лиара совершенно точно дышала.              — Рэйна... — только и смогла выдавить из себя Шепард, переведя взволнованный и наполненный слезами взгляд на доктора.              Та некоторое время не отзывалась, внимательно следя за Лиарой, но уже в следующее мгновение начала отдавать распоряжения команде. Азари тут же засуетились и весьма бесцеремонно оттеснили Шепард в сторону. Но ей было все равно — она едва сдерживала эмоции, рвущиеся наружу. Эти слабые вздохи заставили уже практически погасший огонек надежды разжечься с новой силой.              Однако радость оказалась недолгой. Лиара по-прежнему не приходила в себя, хоть и уже дышала самостоятельно. Шепард приняла решение перевезти ее с Тессии на Цитадель, где договорилась с лучшими неврологами и нейрохирургами галактики о том, чтобы они вместе разработали возможные методы вывода ее из комы. И хоть Рэйна была талантливым врачом, все же это — не совсем ее специализация, однако она согласилась следить за прогрессом и оказывать посильную помощь, если потребуется.              Адмирал Хакетт решил продлить отпуск, предоставленный экипажу после подавления основных очагов нападения рахни-гибридов. Шепард подозревала, что к этому приложила руку ее мать. Им пока не удалось увидеться лично, но Ханна постоянно справлялась о состоянии Лиары и понимала, как Шепард тяжело переживает все происходящее. А еще она прекрасно знала свою дочь, и если «Нормандия» вернется в строй, то Шепард не сможет находиться в стороне и обязательно помчится куда-нибудь, не в силах бросить команду. И была права. Однако обе понимали, что это нужно ей сейчас в последнюю очередь. Шепард и так была практически сломлена происходящим, а быть еще и вдали от дочери и Лиары — самое неудачное решение из всех, что только можно представить. Адмирал Хаккет распорядился, чтобы на Цитадели фрегату провели чуть ли не капитальный ремонт, что наверняка займет еще кучу времени. И хоть Шепард уже порядком устала от бездействия, но была ему очень благодарна, ведь сама бы ни за что не решилась на то, чтобы продлить отпуск.              В больнице Гуэрта, где расположили Лиару в одной из самых дальних и уединенных палат, Шепард бывала каждый день. А иногда и вовсе оставалась в ней на ночь. Передвигаться по Цитадели лишний раз не хотелось, чтобы не нарваться на очередного репортера. Двоим, особенно наглым, она уже успела разбить камеры, и только ленивый еще не обсудил это в новостях. В палате стояла кроватка для дочери, ну а Шепард приходилось ютиться в кресле для посетителей, что ее совершенно не смущало. Часто она ловила себя на мысли, что безумно хочется выпить, но запрещала себе даже думать об этом, хоть и чувствовала, что может сорваться в определенный момент.              В один из серых дней Шепард с трудом уложила капризничавшую малышку спать. Хелли была всецело права, говоря о том, какая она непоседливая и своенравная. Всего два месяца от роду, а она уже практически диктовала свои условия. Помня слова Самары о том, что маленькие азари чувствуют все эмоции окружающих, Шепард старалась держать себя в руках, задвигая гнев и прогрессирующую депрессию куда-нибудь подальше, и все же не могла с точностью сказать, выходит ли у нее это или нет. Дочь все чаще стала плакать на ее руках, поэтому приходилось отдавать ее Эмилии — азари, которую Шепард нашла сразу по прибытии на Цитадель, чтобы она при необходимости оказывала помощь.              Вдруг ее внимание привлекла мягко отъехавшая в сторону дверь палаты, на пороге которой показалась сама адмирал Шепард. Быстро, но бесшумно вскочив с кресла, Шепард прижала палец к губам, чтобы ненароком не разбудить дочь. Она подошла к матери и крепко обняла ее.              — Мам, я так рада тебя наконец увидеть, — прошептала Шепард, уткнувшись в такую родную шею.              — Как ты, малыш? — спросила та, поглаживая ее по волосам.              Шепард отстранилась, взглянула ей в глаза и уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но лишь тяжело вздохнула, покачав головой.              — Давай выйдем, чтобы не разбудить малышку, — предложила мать, взглянув в сторону кроватки. Шепард видела, как она некоторое время колебалась, будто бы борясь с желанием подойти, но все же развернулась и направилась к выходу. Шепард поплелась вслед за ней, активировав на омни-туле режим, связывающий с датчиком кроватки — стоит ребенку зашевелиться или заплакать, как программа тут же оповестит об этом.              — Поговори со мной, малыш. — Мать положила руки ей на плечи и пристально посмотрела в глаза.              — Я не знаю, как я со всем этим справлюсь, мам, — покачала головой Шепард . — Я толком с дочерью совладать не могу, а Лиара так и не приходит в себя. А эти чертовы доктора говорят, что остается только ждать. А я не могу ждать.              — Ты не должна терять надежды... — начала та, но Шепард ее прервала и резко отошла в сторону.              Не удержавшись, Шепард пнула стену и развернулась к матери:              — Меня уже тошнит от разговоров про надежду! Я не хочу ни на что надеяться, я хочу, чтобы она очнулась!              — Тише, малыш, — подойдя ближе и обняв ее, прошептала мать. Шепард посопротивлялась немного, но крепкие объятия не оставили даже малейшего шанса выпутаться. Да она и не хотела этого, наверное. Она уже настолько запуталась в чувствах, что разобраться в них пока не получалось. — Все будет хорошо. — Мать еще сильнее прижала ее к себе.              Они какое-то время посидели в холле, разговаривая на особо волнующие темы. Шепард поделилась опасениями относительно того, что никогда не сможет стать нормальной матерью, ведь не справляется с малышкой. Но ее мать, адмирал Ханна Шепард, на поспешила заверить, что со временем она обязательно научится, ведь и сама когда-то узнавала, что такое воспитывать ребенка. Правда у нее было твердое плечо мужа, на которого она всегда могла положиться, тогда как единственная, кто могла бы помочь и хоть как-то направить Шепард, лежала без сознания с весьма призрачными шансами очнуться.              Вдруг омни-тул запищал, оповещая о том, что малышка проснулась, и обе Шепард поспешили обратно в палату. Мать впервые увидела внучку и настояла на том, чтобы самой ее успокоить. Она осторожно взяла маленькую азари на руки. Расплывшись в улыбке, она стала ее слегка покачивать, и та успокоилась уже через несколько секунд, с интересом разглядывая бабушку. Шепард с определенной долей зависти наблюдала за тем, как в очередной раз кто-то другой, а не она сама, с легкостью успокоил ее дочь. Она подозревала, что это связано с тем, что малышка чувствует ее внутренние терзания, поэтому ей и не комфортно, но ничего не могла с собой поделать, хоть и старалась изо всех сил загнать депрессию как можно глубже.              — Малыш, когда ты уже придумаешь имя моей внучке? — Мать взглянула на Шепард , продолжая мерно покачивать маленькую азари на руках. — Из-за этого у нее даже официальных документов о рождении нет. Да и нужно же к ней как-то обращаться.              — Не хочу называть ее, не обсудив это с Лиарой, — мрачно ответила Шепард. Она и сама прекрасно понимала, что прошло уже слишком много времени после рождения, чтобы малышка оставалась безымянной. Но в то же время считала, будто сдастся и проиграет в борьбе за возлюбленную, если решит, что больше нельзя ждать.              — Ты же понимаешь, что она может... — начала мать, но Шепард ее перебила:              — Она очнется, мама! — более резко, чем ожидала, выпалила она. — Это лишь вопрос времени.              — Хорошо, как скажешь, малыш, — предусмотрительно согласилась мать, и Шепард была ей безмерно благодарна а это.              Сейчас она представляла из себя маленький сосуд, наполненный концентрированной смесью из гнева, отчаяния и печали — в ее случае крайне взрывоопасной. Лишь небольшого повода было достаточно, чтобы все это взорвалось внутри, но ей очень не хотелось, чтобы все это вылилось на мать. В своей жизни Шепард и так уже многое наговорила ей и снова ссориться была не намерена. Ведь у нее осталось не так много близких людей.              Вскоре мать покинула Цитадель, помчавшись по каким-то делам Альянса, снова оставив Шепард наедине с собой и пожирающими изнутри эмоциями, которые она пыталась подавить, либо вовсе игнорировать. Она знала, что алкоголь в таких случаях здорово помогает, но держалась из последних сил, чтобы не приложиться к бутылке.              Как всегда, в один из обычных дней она сидела в кресле, а на коленях лежала малышка. Шепард корчила разные рожи, что, кажется, весьма забавляло дочь, и очередные ее капризы хоть на какое-то время прекратились.              — Кто здесь? — Шепард закрыла глаза ладонями, а потом резко убрала их от лица, высунув язык. — Тыковка!              Малышка открыла рот и потянула маленькие ручки к лицу матери, с интересом водя пальцами по шрамам на ее щеках.              — А что? — задумчиво посмотрела на нее Шепард. — По-моему, отличное имя. И тебе оно нравится. Если Лиара не придет в себя в ближайшее время, то так я тебя и зарегистрирую.              — Только через мой труп, — послышался слабый голос со стороны кушетки.              Шепард даже не сразу поняла, что происходит, сперва подумав, что начинает сходить с ума. Проводя столько времени в четырех стенах палаты, она иногда всерьез задумывалась о своем психическом здоровье. Но голос, ласкающий слух больше любой самой красивой во вселенной мелодии, не был иллюзией. Она подхватила дочь на руки и резко подскочила с кресла, почти в один прыжок достигнув кушетки.              — Лиара... — прошептала Шепард, глядя ей в глаза. Лиаре порно пыталась двинуться, но у нее не выходило.              Она долгое время провела в коме, а Шепард, находившись в таком состоянии целых полгода, прекрасно знала, какой долгий период реабилитации приходится проходить после этого — учиться двигаться, ходить и вообще что-либо делать. И она была готова пройти этот путь вместе с возлюбленной.              — Все будет хорошо, не пытайся двигаться, с этим могут быть проблемы. — Шепард нежно прикоснулась рукой к щеке Лиары, заставляя посмотреть на себя.              Большие голубые глаза напротив буквально светились от паники, но постепенно она начала исчезать, когда Шепард склонилась и оказалась совсем близко к лицу Лиары.              — Наша дочь... — прохрипела та, а Шепард быстро подхватила инициативу:              — В полном порядке, — улыбнулась она, — и с нетерпением хочет познакомиться со своей мамой.              С этими словами Шепард расположилась так, чтобы Лиара смогла взглянуть на дочь. Конечно, сейчас она не могла взять ее на руки, но слезы потекли по ее счастливому лицу. Впервые за долгое время — слезы радости.              — Подожди, я вызову врача, — ловко перехватив малышку одной рукой, Шепард отправила сообщение с помощью омни-тула.              — Тыковка, значит? — Лиара даже попыталась усмехнуться, но голос ее по-прежнему звучал неуверенно и слабо.              — Не хотела придумывать имя, не посоветовавшись с тобой, — пожала плечами Шепард, — а Тыковка пришла сама собой.              Лиара на пару секунд умолкла, с улыбкой рассматривая малышку, а потом тихо произнесла:              — Саманта...              — Что? — Шепард удивленно изогнула одну бровь, посчитав, что ей показалось.              — Саманта, — уже уверенней повторила Лиара.              — Лиара, — скептически сощурилась Шепард, не совсем понимая, как реагировать на подобное, — ты уверена, что это будет уместно...              — Она ведь много для тебя значила, — не дав ей закончить, ответила та, — несмотря ни на что она была замечательным человеком, а еще мне просто нравится это имя.              — Может, сначала тебя стоит проверить на повреждения мозга? — хмыкнула Шепард, но быстро добавила, взглянув на дочь: — Саманта, так Саманта. Тебе нравится?              Малышка открыла рот и произнесла несколько нечленораздельных и каких-то булькающих звуков, опять потянувшись к шрамам на щеках.              — Будем считать, что она согласна, — усмехнулась Шепард, с любовью посмотрев на Лиару.              Она безумно хотела вернуть их отношения и воспитывать дочь вместе, хоть и понимала, что по щелчку такие вещи не делаются. Ей еще предстояло снова заслужить доверие возлюбленной, и Шепард собиралась сделать все возможное и невозможное для этого.       

***

      Из воспоминаний ее вырвал сигнал аэрокара, оповестивший о том, что она прибыла в пункт назначения. Оплатив поездку с помощью омни-тула, Шепард накинула на голову капюшон толстовки и выбралась из транспортника. Привычным взглядом окинув округу, чтобы удостовериться, что прямых угроз нет, она двинулась к переулку, ведущему в квартиру. Она старалась не обращать внимания на повсюду мигающие вывески и баннеры различных заведений Силверсан Стрип. Этот район не то что не изменился, а, кажется, стал еще более оживленным, как и вся остальная Цитадель. Уже не в первый раз Шепард серьезно задумывалась о том, чтобы переехать куда-нибудь, но в одиночку такое решение принимать была не в праве.              Не попавшись на глаза никому из репортеров, что не могло не радовать — хотя последнее время их становилось все меньше, ведь каждая история имеет свой предел интереса, преступив который уходила в небытие, — Шепард подошла к двери квартиры. Благодаря идеальной проектировке и подбору материалов, здесь уже не слышались звуки оживленной улицы, лишь умиротворяющая тишина. Введя код разблокировки, Шепард прошла внутрь. Она любила возвращаться домой, ощущать этот неповторимый запах — теплое молоко, детская присыпка, аромат какой-то домашней еды, но что самое важное: здесь пахло чем-то родным, и описать этого она не могла, зато узнала бы даже в смешении тысячи запахов.              Из кухни показалась Лиара с малышкой на руках, уже собиравшаяся направиться куда-то вглубь квартиры, когда на пороге заметила ее.              — Шепард? — удивленно вскинула брови та. — Я ждала тебя только завтра.              — Не терпелось вас увидеть, — хмыкнула Шепард и подошла ближе, быстро поцеловав обеих. — Я скучала.              — Я тоже, — вздохнула Лиара, и Шепард заметила насколько уставшей она выглядит.              Темные фиолетовые круги глубоко залегли под глазами, и она, кажется, даже похудела. Однако все же оставалась такой же потрясающе красивой, а глаза блестели, будто она обнаружила какой-то сверхценный протеанский артефакт.              — Ты выглядишь усталой, — нежно прикоснувшись к щеке возлюбленной, озабоченно заметила Шепард.              — Просто Сэмми не здоровится, и она не спит толком уже несколько дней, — поудобней перехватив малышку, ответила Лиара.              — Что-то серьезное? — нахмурилась Шепард. — Может, стоит обратиться в больницу?              — Я уже, — кивнула Лиара, — ничего серьезного, легкая простуда, через пару дней все пройдет. Вот только спать она не дает совсем. Впрочем, как и обычно, — с улыбкой добавила она.              — Слушай, — Шепард осторожно, но весьма настойчиво забрала дочь на руки. Та тут же принялась по привычке трогать шрамы на лице. — Давай, я с ней посижу, а ты отдохни.              — Но, Шепард, — возмутилась Лиара, — ты же только приехала.              — Не обсуждается, доктор Т`Сони. — Шепард поцеловала возлюбленную в щеку. — Иди и отдохни, а мы пока пообщаемся с Сэмми. Да, малыш? — Она улыбнулась и потерлась носом о нос дочери.              — Как скажешь, — хмыкнула Лиара, явно обрадовавшаяся, что ей удастся нормально поспать хотя бы пару часов. Хотя Шепард намеревалась подарить ей побольше часов спокойствия. — Будьте осторожны.              — Всегда, — привычно ответила Шепард и направилась к холлу, где сейчас была раскидана куча каких-то игрушек, стояли кроватка и манеж — ничего общего с тем, что было во время первой и единственной вечеринки в этой квартире несколько лет назад.              Лиара бросила на них взволнованный взгляд и все же поднялась по лестнице на второй этаж, скрывшись в спальне.