«Hellsing» in songs

      Пип валялся на кровати, его голова лежала на заведённой назад руке. Тлевшие огоньки сигареты мелькали в темноте, пепел ленивым постукиванием пальца стряхивался в стеклянный сосуд на тумбочке. Через открытое окно в комнату проник лёгкий порыв ветра, и прямо на лицо француза швырнуло часть пепла. Мужчина раздражённо цыкнул, смахнул его с себя и, шлёпая босыми ногами, пошёл закрывать окно. Вернувшись на кровать, он лёг в прежнее положение, но через несколько минут у него затекла рука. Пип решил лечь на другую, но в момент, когда сигарета передавалась в пальцы другой руки, с тихим скрипом открылась стальная дверь. Это было так внезапно, что француз чуть подскочил на месте и обжёг пальцы о фильтр. Он точно никого не ждал. Мужчина кинул сигарету в пепельницу и замер, насторожившись. Сначала в комнату просунулась светлая взъерошенная макушка, затем на него подняли взгляд большие голубые глаза. — Господин Бернадотте... — Девчушка? Эм... — Пип задумчиво почесал голову, — что случилось? Может какая тревога, и эта Железная Дева послала тебя за мной? Виктория прошмыгнула в комнату и закрыла за собой дверь, но ничего не ответила. Француз сразу заметил, что девушка сильно нервничала: её взгляд то бегал по комнате, то опускался в пол, одна рука лежала поперёк живота, словно в защитном жесте, а вторая не переставала мять воротник формы. — Хэй... Что тебе нужно? Серас чуть приоткрыла рот, будто собравшись ответить, но так и не произнесла ни звука. Она вздохнула и медленно, — от волнения, а не ради соблазнения, — расстегнула кнопки на воротнике формы. Девушка опустила руки и всё же осмелилась посмотреть на француза. Пип глазел на неё широко распахнутыми глазами — не верил в происходящее. Мужчина понял, что будет дальше, и с головы до ног ощутил приятную дрожь от волнения и предвкушения. Когда француз справился с нахлынувшими эмоциями и шоком, он подошёл к Виктории, которая так и не сдвинулась с места. — Это так неожиданно, девчушка... Ты уверена? Серас кивнула головой. Пип понял, что начать должен он, но тоже не мог взять себя в руки. «Чёрт возьми, будто школьник какой-то!», — француз мысленно ругался на себя. Это была действительно огромная неожиданность для него. Разумеется, он испытывал к вампирше симпатию, втайне желал помять некоторые её выделявшиеся части тела, но максимум, на который он рассчитывал, это поцелуй. О большем думать было глупо. «Тем не менее это происходит со мной сейчас, и мне нельзя оплошать. Что же заставило эту стеснительную девчушку пойти на такой шаг?», — задался вопросом француз. Он погладил Серас по щеке, и зарыл пальцы в волосы на затылке. Девушка ничего не предпринимала. Пип наклонился к ней для поцелуя и обратил внимание на глаза. Они были то голубыми и испуганными, то красными — уверенными и голодными, в обоих смыслах этого слова. Мужчина предположил, что в этом и крылась причина такого решения — возможно, вампирская природа пробуждала как-то не только жажду крови, но и жажду секса. Этот вариант почему-то расстроил француза. Инстинкт, а не осознанное желание. Хотя и было чему радоваться — Серас пришла именно к нему, а не любому другому наёмнику или Хозяину. «Думаю, это что-то да значит». — Девчушка, я дам тебе то, в чём ты нуждаешься сейчас. Не терзайся сомнениями. Просто забудь со мной обо всём, хорошо? Получай удовольствие. Потом будешь вспоминать эту ночь, как хороший сон. Не дождавшись ответа, Пип прильнул к мягким губам, подвинув Серас за талию вплотную к себе. Девушка неуверенно положила руки на спину мужчины и отвечала на поцелуй, как могла. Она не только не умела, но и боялась, что он поцарапается о её клыки. Французу с непривычки клыки действительно мешали, но слишком глубокий поцелуй он и не собирался сегодня делать. Мужские руки от талии двинулись вверх по спине, одна там и осталась, а вторая снова зарылась в волосы. Пип отстранился от губ и тут же оставил поцелуй на скуле, подбородке. Он чуть потянул за волосы, Серас поняла и запрокинула голову назад. Мужчина спустился поцелуями ниже, прихватил губами «адамово яблоко», поцеловал ямочку между ключицами. Виктория дышала так, будто всё ещё была человеком. Француз прекратил свои действия, взял девушку за руку и улыбнулся ей. Его улыбка и добрые зелёные глаза немного успокоили Викторию, и она тоже слегка улыбнулась в ответ. Мужчина потянул её за собой. Серас разулась, и они сели на кровать лицом друг к другу. Глаза вампирши неизменчиво были красными. Пип снова расстроился этому, и, то ли на его лице слишком явно это было читаемо, то ли вампирша прочитала его мысли, но она успокоила его. — Господин Бернадотте... Я пришла сюда, ведомая своей новой природой, наполовину неосознанно. И я знала, что не смогу преодолеть волнение, если отброшу эту свою сторону. Но потом я попробовала справиться сама. Не буду скрывать, что я волнуюсь и смущаюсь, но мне понравилось. Не знаю, почему мои глаза сейчас красные, но я — это я. Теперь это полностью моё желание продолжить. Пип почувствовал облегчение и с улыбкой выдохнул, не побеспокоившись даже, что в открытую выразил свою радость. В конце-концов, девушка, с которой он вот-вот проведёт ночь, имела право знать, что его действительно волновало это. Она должна была узнать, что он что-то чувствовал к ней. Серас, хоть и удивилась немного поначалу, после небольшой паузы понимающе улыбнулась. Она испытывала это же. Они снова прильнули друг к другу губами, но на этот раз Виктория была активней. Во время поцелуя Пип расстегнул ещё две кнопки и спустил жёлтую форму с плеч девушки. Когда стало не хватать воздуха, француз начал покрывать поцелуями обнажившуюся бледную кожу на тонких плечах, а затем поднялся к шее и оставил на ней пару засосов. Правую сторону шеи, где располагались следы от клыков, он решил не трогать. Бернадотте снял майку, и Серас чуть неуверенно, но воспользовалась возможностью изучить тело своего партнёра. Она признала мысленно, что Пип был красивым. Его тело было не как у качков из залов, но в форме, под ладонями ощущались мышцы, умеренное количество волос на груди придавало мужественности. От прикосновений и поглаживаний вампирши Пипу стало прохладно, но его это не сильно беспокоило, а когда Виктория начала целовать его шею и грудь, то он совсем забыл об этом неудобстве. У него давно не было женщины, а сейчас он с девушкой, к которой неровно дышит — с ней он даже от обычных ласк получал больше кайфа, чем от секса с проститутками. А также у этой девушки были смертоносные клыки, и их близость к коже добавляла к ощущениям щепотку адреналина. Во время поцелуев Серас полностью расстегнула верх формы и сняла его. Она отстранилась, позволив французу рассмотреть себя. Как и ожидалось, он смотрел пристально и с явным восхищением. Пип уткнулся носом в ложбинку между больших грудей и аккуратно смял их в руках. Виктория, чтобы отвлечь себя от смущения, принялась расплетать необычно длинную для мужчины косу. Рыжие волосы рассыпались по плечам и спине, и это было красиво. Оставив ласки груди на потом, Пип опустил руки на бёдра вампирши и поднялся выше, смяв ягодицы. Мужчина поддел короткую юбку и потянул наверх, снимая с девушки через голову. Он сел так, чтобы его ноги были между её разведёнными коленями, на которых она стояла. «Она прекрасна». Пип лёгким касанием рук прошёлся от её запястий вверх, огладил хрупкие с виду плечи, спустился по спине, ощутив под пальцами две впадинки на пояснице, огладил ягодицы и спустился до самых коленок. Он касался её благоговейно и осторожно, как хрупкой и прекрасной статуэтки. Её бледная молочная кожа была безупречна — гладкая и мягкая, её тело было изящным, с ярко выраженной линией талии, выпирающими ключицами и тонкими запястьями, но при этом бёдра были женственными и округлыми, а в нужных местах было предостаточно места для мужских ладоней. Эротичный лунный свет падал через окно прямо между ними, и Виктория сомневалась, что смогла бы сказать «нет», даже если бы испугалась и передумала. Пип отметил, что нижнеё бельё Серас было из одного комплекта, бордового цвета и с кружевами. Надето явно специально для него. Он чуть усмехнулся — верный признак того, что девушка решила всё заранее. Француз снял шорты и усадил Викторию так, чтобы она обхватывала ногами его спину. Серас ощутила через ткань белья стояк. Мужчина был уверен, что девушка была бы вся красная, если бы не вампиризм. Они слились в поцелуе, Пип погладил вампиршу по спине и расстегнул бюстгальтер. Он снял его и отстранился. Бернадотте откинул Викторию немного назад, поддержав рукой под спину, и от этого наклона обнажённая грудь оказалась прямо перед его лицом. Пип мягко смял одну грудь — она даже не помещалась в его ладонь. Пока он мял одну, вторую покрывал поцелуями и чуть прикусывал. Он очертил языком ореол розового соска, который прихватил затем губами; второй — не сильно сжал и начал перекатывать в пальцах. Соски мгновенно затвердели, и Виктория чуть ахнула. Она знала, что они у неё очень чувствительны. Мужчина продолжал ласкать её соски, облизывал кончиком языка, сжимал, оттягивал и отпускал, прикусывал в зубах и втягивал в рот. Серас тяжело задышала и почувствовала, что очень быстро намокла, и невольно двинула бёдрами, чтобы потереться о бугорок в трусах француза. Бернадотте напрягся от этого движения и снял с себя вампиршу, встав на колени и так же, к себе лицом, поставив её. Продолжив ласкать пышную упругую грудь, Пип невесомо провёл пальцами по животу Виктории, а затем спустился между ног, ощутив на ткани белья мокроту. Он пролез пальцами в трусы и провёл ими по уже мокрым складочкам, а когда притронулся пальцем к клитору, Серас ахнула и свела ноги. Сейчас она была очень чувствительна и уже явно готова. Пип стянул с девушки оставшееся нижнее бельё и кинул его на пол к остальной одежде, а за ними туда упали и его собственные. Виктория взглянула вниз и в неуверенности прикусила губу. Мужчина помог ей, взяв за руку и положив её на свой член. Вампирша обхватила его и провела туда-сюда пару раз. Она чувствовала его возбуждение, ощущала дикий кровоток по венам на нём, головка была уже влажная от смазки. От этого её желание и нетерпение стали ещё больше. Пип прижал Серас к себе, и обеими руками начал поглаживать и сминать упругие аппетитные ягодицы, а затем слегка шлёпнул по ним. Виктория возмущённо пискнула и зажмурилась от смущения. — Не делай так, — попросила она. — Как скажешь, девчушка, — ответил француз. Он отметил, что девушка впервые обратилась к нему на «ты». В комнате понемногу становилось душно, и Серас взмахом руки распахнула окно. Бернадотте уложил девушку на спину и навис над ней. Горевшие желанием красные, полуприкрытые глаза, голова чуть наклонена в сторону, забавный ёжик светлых волос на голове растрепался ещё больше, губы были приоткрыты, грудь с затвердевшими сосками, покрытая красными пятнами от засосов, часто вздымалась от тяжёлого дыхания, руки были раскинуты по подушкам, а ноги сведены в смущении. В этот момент Пип влюбился в неё ещё раз, и любовался бы ей вот такой долго, если бы сам не сгорал от желания. Мужчина подхватил ногу девушки и стянул с неё белый чулок, то же самое сделал и со вторым, а после поцеловал косточку на щиколотке. Бернадотте снова подразнил Серас, поласкав клитор пальцем, и у неё непроизвольно дёрнулась нога. Он поднял её ноги и согнул их в коленях. Виктория от такой открытости в этой позе зажмурилась от стыда, буквально чувствуя взгляд у себя между ног, но приоткрыла один глаз, чтобы наблюдать за происходящим. Девушка почувствовала, как головка упирается в её вход, а затем Пип резко двинул бёдрами вперёд. Серас вскрикнула, кровь засочилась на белую простынь. Француз наклонился к вампирше и поцеловал её в щёку. Новая сущность Виктории оказалась полезна в первый секс — боль прошла быстро, и благодаря ей же не была сильной. Девушка перекинула волосы Бернадотте на одну сторону, обняла его за спину и кивнула. Пип начал медленные, размеренные движения, через каждые несколько толчков он входил всё глубже. Вампирша на каждый толчок кратко и шумно выдыхала. Когда мужчина немного ускорил темп и толкнулся особенно глубоко, из горла обоих вырвался стон, который заглушился шумом деревьев под окном и гулявшим ветром. Виктория слышала, как бешено колотилось сердце Бернадотте, чувствовала его влажное от пота, разгорячённое тело, которое было особенно контрастным с её собственным — всегда прохладным и сухим. Они сменили позу. Бернадотте входил сзади, а девушка стояла на четвереньках и сжимала в пальцах подушку. Свет луны падал прямо на ягодицы и бёдра Виктории, и Пип наслаждался этим соблазнительным видом, гладил и сжимал то одни, то вторые. В этой позе проникновение было особенно глубоким, темп был не слишком быстрым, и Серас ощутила, как нервы в ногах будто застучали изнутри, заставив конечности подрагивать. Груди плавно покачивались вперёд-назад. Внизу живота скручивался узел, дыхание то и дело перехватывало. Девушка рвано постанывала, и слышала, как стоны Пипа стали громче, но прерывистей. Вскоре всё тело вампирши стало дрожать, начались первые спазмы, и от более сильного сжатия Бернадотте выругался и почувствовал, как сам приближается к концу. Спустя несколько глубоких толчков Серас протяжно застонала, дёрнулась, замерла в напряжении, и через несколько мгновений расслабилась. За пару секунд до того, как кончить, Пип вышел и выплеснулся на спину девушки. Он сделал это не из-за угрозы беременности, а просто из желания увидеть это. Белёсые тонкие дорожки шли от лопаток до очаровательных впадинок на пояснице, а заканчивались в ямке между ягодицами. Это выглядело так сексуально и пошло, что если бы не требовавшаяся организму пауза, он бы прямо сейчас снова взял девушку. Бернадотте вытер сперму с соблазнительного прекрасного тела краем пододеяльника — всё равно утром по всем жилым комнатам будут забирать постельное бельё для замены. И плевать, кто что подумает по поводу крови на простыни. Серас легла на живот, дав рукам отдохнуть. Пип воспользовался моментом и снова начал мять аппетитную часть тела, словно месил тесто. Виктория, дав мужчине время поразвлекаться, перевернулась на спину и улыбнулась, взглянув на Бернадотте. Её глаза были голубыми. Пип лёг рядом, и девушка положила голову ему на грудь. Ветер стих, в ночной тишине раздался щелчок зажигалки. Как только дым сигареты окутал их, Серас поморщилась и прекратила дышать. Удобно бывает быть вампиром. — Серас... Ты ведь уйдёшь на рассвете? — Да. Я не усну нигде, кроме гроба. Я больше не «девчушка»? — Теперь нет, Виктория, — улыбнулся Пип. — Этот двухметровый псих, умеющий сквозь стены ходить, мог за нами подглядывать? — Ему незачем. Максимум он нас слышал, но вряд ли его это интересует. Серас засмущалась бы до этой ночи от мысли о том, что Хозяин мог слышать, чем она занималась. Возможно, когда она проснётся вечером со свежей головой и встретится со своим Хозяином, она от стыда убежит обратно в свою комнату. Однако сейчас лень накатила на неё и не оставила даже сил на волнение. Улика их проведённой вместе счастливой ночи — расплывшееся пятно крови на простыне — будет вскоре уничтожена. Не о чем беспокоиться.