Наша

В тот год конец лета выдался не по-северному жарким. Ежедневные прогнозы синоптиков, обещавшие скорое похолодание и живительный дождь, не сбывались: солнце палило мучительно и немилосердно. Даже в обычно прохладной винтерфелльской богороще пожелтела трава и на четверть высох пруд. Отец рассказывал, что в древности эта богороща принадлежала Старкам. Теперь она находилась в городской собственности, как и руины их родового замка. Давно, в прошлой жизни, когда отец был жив и дела его шли в гору, он хотел вложиться в восстановление фамильного гнезда, но эти смелые мечты так и остались невоплощенными. Санса тихо вздохнула. Пожалуй, она мучилась от жары сильнее всех присутствующих: скромное закрытое платье и длинный плащ с вышитым серым лютоволком были слишком теплым для лета. Но одеться легче значило нарушить традицию. Север издавна славился тем, что люди здесь, в отличие от южан, чтили обычаи старины. Свадьбы на Севере справлялись по всем правилам, ровно так же, как и столетия назад: молодожены приносили клятвы у сердце-древ, перед ликами старых богов, без септонов и каменных идолов. — Традиции — все, что у нас осталось, — говорила мама, помогая расшить серебристый подол платья жемчугом. — Они вечные, а все остальное… Все проходит, доченька. Все проходит. После смерти отца она изменилась, стала набожной и тихой. Санса боялась с ней спорить. Если честно, храмы семерых богов, светлые и сияющие, нравились ей куда больше, чем мрачные красные лики на деревьях. Но ее жених был истинным северянином, хоть и провел почти все детство и юность в Речных землях. О том, чтобы нарушить традиции, не могло быть и речи. — Мне страшно, — призналась Санса, незаметно вытирая вспотевшие ладони о подол платья. Хорошо, что гости едва ли могли разглядеть ее за деревьями. — Думаешь, мне не страшно? — Робб округлил глаза и улыбнулся так, как только он умел — легко и беззаботно. — Кажется, я забыл ту хрень, что мне придется говорить сейчас. Ладно, придумаю что-нибудь. — Дурак, — Санса легонько ткнула его пальцем в бок. — Выгляни, они уже пришли? По обычаю, невесте полагалось подойти к сердце-древу позже жениха. — Ага, — Робб высунулся из-за раскидистого дерева и тут же спрятался снова. — Ждут тебя. Пошли? — он подставил ей свой локоть. Сердце забилось часто-часто. Перед глазами все поплыло — то ли от жары, то ли от волнения, то ли от всего сразу. — Может, еще тут постоим? — выдохнула Санса. — Еще немного. Робб посмотрел на нее несчастным взглядом. — Слушай, если бы я мог, то вышел замуж вместо тебя. Честное слово, — он сказал это так проникновенно, что Санса прыснула от смеха. — Нет, серьезно, вот что ты хихикаешь! Но я не могу. И заставлять тебя мне меньше всего хочется. Давай все отменим? Правда, давай. Санса помолчала. Разумеется, она бы с радостью все отменила. Свое замужество она представляла вовсе не так — не впопыхах, не с незнакомцем вместо любимого жениха. Однако правда состояла в том, что выбора у нее не было. Санса прекрасно понимала: свадьба — ее первый и единственный шанс сделать для семьи хоть что-то. Другого не будет. — Нет, — Санса покачала головой. — Не надо ничего отменять. Я… Я осознаю свой долг. Нам нужны деньги, у Болтонов они есть. Я не хочу, чтобы из-за моего упрямства дело нашего отца целиком оказалось в их руках. Достаточно того, что они контролируют часть акций. Что значит эта фраза — «контролирует часть акций» — Санса не совсем понимала. О семейных делах она знала только, что отец вложился в проект одного своего друга-южанина и на этом прогорел. Кажется, речь шла о разработках месторождений на Драконьем камне, но наверняка она не знала — девушкам не следовало забивать голову такой скучной ерундой. Как бы то ни было, мистер Болтон, один из самых уважаемых людей на Севере, спас Старков от окончательного разорения, в обмен на эту самую часть акций. После смерти отца выяснилось, что ситуация еще хуже, чем казалось. Долгов по кредитам накопилось так много, что даже проданного бизнеса не хватило бы, чтобы покрыть их, так сказал Робб. Однако мистер Болтон обещал помочь, взамен прося сущую мелочь — свадьбу. Если Санса выйдет замуж за его старшего сына, он заплатит по кредитам. — Зачем ему это? — только и спросила Санса, услышав эту новость. — Болтоны могут купить нас просто так, пусть даже и с долгами, ты сам сказал. — У Болтонов много денег, но не хватает авторитета, — мрачно ответил Робб. — У их семьи плохая репутация из-за ее прошлого… да и не только из-за него. Короче говоря, Русе Болтон очень хочет это исправить. Деньги тут не помогут, только выгодный брак. Санса не стала долго раздумывать и сразу дала свое согласие. В самом деле, этого от нее все ждали. Возможно, если бы не скоропостижная смерть отца, все бы как-то наладилось само собой, и Сансе не пришлось бы выходить замуж за незнакомца. Хотя, наверное, все сложилось бы так же. Робб притянул Сансу к себе и мягко поцеловал в лоб. От него пахло отцовскими сигаретами и мятной зубной пастой. — Спасибо тебе. Ты ужасно смелая, ты знаешь это? Мы со всем справимся вместе, — он снова улыбнулся. — Теперь пойдем, пока я окончательно не забыл все слова. Высокие каблуки цеплялись за побитый временем красный бархат, которым покрыли дорожку, ведущую к сердце-древу. Смотреть на жениха, как и на его отца, было страшно, и оттого Санса разглядывала гостей. Со стороны невесты их собралось немного — родня и оставшиеся друзья семьи, да пара школьных подруг. Почти у самого сердце-древа стояла мама. Прошло уже больше года, но она так и не перестала носить траур по отцу. Рядом была явно недовольная Арья в длинном зеленом платье, — Санса сама его сшила, — и Бран. Рикон, как самый младший, остался с няней, и все утро ужасно негодовал по этому поводу. Джон не приехал — сказал, что отпуск не получил. Но Санса знала: ее самый честный брат солгал. Джон был резко против этого брака, единственный из всей семьи, и слышать не хотел никаких разумных аргументов. Санса злилась на него за это и вот уже месяц игнорировала письма. — Кто идет предстать перед божьим ликом? — спросил мистер Болтон. Голос у него был одновременно вкрадчивый и равнодушный. — Санса из рода Старков пришла, чтобы выйти замуж, — ответил Робб. Он явно нервничал, и оттого его голос чуть подрагивал. «Это не он должен делать, — стремительно пронеслось в голове. — Не он, а отец». Но у отца не выдержало сердце. Так, по крайней мере, сказали врачи. — Кто пришел взять ее в жены? — спросил Робб, выдержав короткую паузу. Санса резко подняла голову: не смотреть на жениха сейчас было бы неприлично. «Зато не южанин. Зато свой». — Домерик из рода Болтонов. Домерик, темноволосый, с бледно-голубыми глазами, был очень красив. Санса видела его и прежде: они пересекались на официальных приемах и в гостях. Подобное случалось редко — до недавнего времени Домерик жил в Речных землях, лишь изредка навещая отца. Однако ради Сансы, сраженный ее красотой и манерами, он решил вернуться навсегда. Так, по крайней мере, утверждал мистер Болтон. Санса не очень-то ему верила: за все время знакомства они с Домериком едва ли сказали друг другу больше десятка формальных фраз. — Кто отдает мне невесту? — Робб из рода Старков. Берешь ли ты этого человека себе в мужья, Санса Старк? Домерик был красив — вот и все, что Санса о нем знала. Впрочем, внешность не имела никакого значения. Даже если бы он был уродлив, как тысяча злобных карликов, Санса вышла бы за него, не раздумывая. Таков был ее долг. — Беру. Как будто Санса могла дать другой ответ. Гости разом захлопали, Домерик улыбнулся и протянул ей руку. Они вместе опустились на колени перед сердце-древом; настало время молчаливой молитвы. Санса знала, о чем полагается просить старых богов сейчас, но в голове все перепуталось, и она мысленно твердила только одно: «Пусть все будет хорошо, пусть все будет хорошо, пусть все будет хорошо». О чем молился Домерик, Санса даже не догадывалась. Она вдруг подумала о тех Старках, что вступали в брак в этой богороще многие столетия подряд. Вряд ли бы им понравилось происходящее. Однажды случилось так, что предки ее жениха разрушили Винтерфелл и убили всех лютоволков, служивших тогдашним владельцам замка вернее, чем домашние псы. По крайней мере, так говорилось в семейных хрониках. Теперь огромные волчьи морды украшали лишь семейный плащ и старые обеденные блюда, которые отец наотрез отказался продать в музей. От этих мыслей в глазах защипало, но Санса сдержалась и не всхлипнула. Она поднялась на ноги, и Домерик встал следом. Когда на плечи лег розовый болтонский плащ, куда более легкий, чем старковский, Санса не почувствовала ничего. Гости снова захлопали. Обряд был завершен. Теперь следовало подать документы в департамент, регистрирующий браки, но мистер Болтон еще перед свадьбой заверил, что сам всем займется. Эта предусмотрительность скорее настораживала, чем успокаивала. Иногда казалось, будто этот брак ему нужен гораздо сильнее, чем Старкам. Перед глазами снова все поплыло от духоты, и рядом уже не было Робба, в которого можно вцепиться. — Жарко, да? — шепнул Домерик, придерживая Сансу за локоть. Ладони у него были холодные. — Ничего, скоро сядем в машину, там прохладнее. Домерик улыбался почти как Робб, и Санса почувствовала себя лучше. Он говорил с ней так запросто, словно они были давними приятелями. — А у меня дико неудобные ботинки, — поделился Домерик. — Жмут ужасно. Если честно, я совсем не привык к такой одежде. Хотел прийти в кедах, но отец сказал, чтобы я не позорил семью. Хорошо, что скоро торжественная часть закончится. Получим подарки, поблагодарим гостей, поедим и пойдем отдыхать. Санса кивнула и улыбнулась, против воли заражаясь чужой уверенностью. *** Несмотря на обещание Домерика, скоро ничего не закончилось: поздравлениям и тостам не было конца. Почти все дарили деньги — кроме Фреев, решивших ограничиться комплектом постельного белья и набором вышитых скатертей. Половину из поздравителей Санса не знала — это были южане, гости мистера Болтона. Она улыбалась им, подавала руку и позволяла расцеловать себя в обе щеки. Но даже не пыталась запомнить их имена. Подарок от родителей (в основном от мистера Болтона, разумеется) — небольшой уютный дом в пригороде — они получили еще до свадьбы. Прежде Санса пришла бы в восторг от перспективы стать настоящей хозяйкой; теперь же больше всего на свете ей хотелось вернуться домой, в свою спальню, родную и привычную. «Нельзя, — строго сказала себе Санса, незаметно промокнув глаза тыльной стороной ладони. — Нельзя думать о доме. И реветь нельзя». Затем настало время танцев. Как и полагается, Санса потанцевала со всеми — сначала с супругом, затем с обоими братьями и с Теоном Грейджоем, пропустившим церемонию у сердце-древа, потом с желающими из числа гостей и в конце снова с супругом. Ноги после долгого вальсирования ныли, но Санса была довольна. Хоть с чем-то она справилась достойно. — Потерпи, еще немного осталось, — шепнул Домерик, когда они вернулись на свои места. От него слегка пахло вином. — Совсем скоро мы… Он внимательно посмотрел ей за плечо и неожиданно осекся. Его раскрасневшееся лицо помрачнело. — Ты что-то не рад мне, братик, — раздался за спиной громкий пьяный голос. — Не думал, что я приду, да? Санса резко обернулась: прямо перед ней стоял Рамси, незаконнорожденный сын мистера Болтона. О нем ходили чудовищные слухи. Говорили, что он делает за своего отца самую гнусную, самую грязную работу — и делает с удовольствием. В чем именно состояла эта работа, Санса могла только догадываться, но так было даже страшнее. Еще болтали, что у него была жена, которую он довел до голодной смерти. По другой версии, он скормил ее собственным собакам бойцовой породы. Одно время Санса боялась, что мистер Болтон передумает и решит выдать ее за Рамси, однако тот проявил милосердие. — Не думал, — Домерик поднялся на ноги и раскрыл объятия. — Но я рад тебе. — Да неужели, — Рамси криво ухмыльнулся и шагнул навстречу. Братья крепко обнялись. Часть гостей с интересом наблюдала за происходящим, другая часть демонстративно отвернулась. — Поздравляю, — Рамси отстранился и с силой хлопнул брата по плечу. — Позволишь потанцевать со своей женушкой? — Не думаю, что это хорошая идея, — в глазах Домерика мелькнуло незнакомое холодное выражение. — Иди проспись, брат. Мы с тобой завтра поговорим. Рамси недобро прищурился. — Думаешь, я пьяный? Ты ведь именно так и думаешь, правда? Он стиснул кулаки, и Санса почувствовала: сейчас начнется драка, и все будет испорчено. Иллюзия настоящего праздника и прекрасной свадьбы окончательно разобьется. Такого Санса не могла допустить. — Я с удовольствием потанцую с вами, мистер Болтон, — она нервно улыбнулась и встала со стула. — Не нужно ссориться. Рамси окинул ее оценивающим взглядом и присвистнул. — Мне нравится эта девчонка. Пошли, раз такая смелая. Он сжал ее ладонь так крепко, будто хотел сломать. Домерик молча смотрел им вслед. Музыканты заиграли вальс на три четверти. Для пьяного Рамси двигался с удивительной грацией, почти ни в чем не уступая Домерику. Вот только прижимался он неприлично, вызывающе крепко. — Знаешь, мне жаль тебя, — Рамси неторопливо, по-хозяйски погладил ее по спине. — Хочешь, скажу почему? — Почему? — Санса боялась смотреть ему в глаза. — Мой брат спит только со своей винтовкой, — эти слова определенно доставляли Рамси удовольствие. — Домерику ты не нужна. Санса не знала, что полагается отвечать на такое. Ее старательно учили светскому этикету и хорошим манерам, но как реагировать на подобные грубые мерзости, никто не объяснял. Стараясь не заплакать от унижения, Санса послушно позволила вести себя в танце. Музыка доносились словно сквозь вату. — Когда станет скучно, позвони мне, — Рамси провел пальцем по длинному ряду застежек на спине. — Повеселимся. — Я замужняя женщина. Н-не думаю, что это случится, — дрожащим голосом ответила Санса, не понимая толком, что говорит. Эти слова явно развеселили Рамси. — Какая норовистая. Мне нравятся такие. Обязательно позвони мне, слышишь? Остаток танца Санса не запомнила. Она пришла в себя, только когда музыка смолкла. — Благодарю за танец, — пробормотала Санса, забыв, что благодарить вообще-то должны ее. — Всегда пожалуйста. Влажно чмокнув ее в щеку, Рамси отстранился и ушел нетвердой походкой. Полы его мятого пиджака колыхались. А Санса вернулась на место, чувствуя себя оплеванной. Казалось, будто все взгляды гостей — неодобрительные, насмешливые, злые — были направлены на нее. Ту, которую после танца бросили посреди зала, не потрудившись проводить к мужу. Щеки пылали от стыда. — Он тебя обидел, так? — Домерик выглядел мрачным. — Что он тебе наговорил? — Ничего, все в порядке. Твой брат был очень л-любезен, — Санса очень старалась выглядеть радостной. — Можно мне еще вина? Домерик посмотрел на нее настороженно. — Да, конечно. Позволь мне налить тебе. Тем временем гости постепенно расходились. Робб ушел чуть ли не раньше всех, уведя с собой Арью, Брана и маму. Последнее время та быстро утомлялась, что было заметно всем, не только родне. — Будь умницей, — шепнула мама, обняв на прощание. Санса прекрасно понимала, что это значит. Будь послушной, будь ласковой, будь хорошей женой, помни все, чему тебя учили. От страха не оправдать чужие надежды перед глазами темнело, и даже вино не помогало успокоиться. — Через десять минут за нами приедут, — сказал Домерик. — Все почти что закончилось. Санса вздрогнула, когда он накрыл ее руку своей — не от отвращения, а от неожиданности. Это было слишком интимно, так, будто у них имелся некий общий секрет. — Хорошо, — Санса коротко улыбнулась. В первый раз за вечер ей подумалось, что ее брак будет не таким уж и ужасным. Хотелось сказать Домерику что-нибудь милое, по-настоящему приятное, но голова была тяжелой, и мысли путались. — Знаешь, я… — осторожно начала Санса, однако ее перебили. — Эй, прекрасная невеста! — все-таки иногда у Теона был неприлично громкий голос. — Смотри, кто к тебе пришел. Санса обернулась: в дверях стоял высокий темноволосый мужчина в застегнутой на все пуговицы черной военной форме. За его спиной толпилось еще четверо в такой же одежде. В первые секунды Санса не узнала в вошедшем Джона, слишком уж хмурым и мрачным тот выглядел. А потом Джон широко улыбнулся и сделал шаг навстречу. Забыв про мужа, Санса вскочила с места, подбежала и крепко обняла его за шею. Так обычно делала Арья, и за эти вольности ей доставалось от мамы. — Я думал, Грейджой подойдет к тебе и тихо позовет, — Джон был явно смущен таким теплым приемом. — Я не хотел привлекать внимание. Но, кажется, этот придурок ничего не может сделать нормально. — Перестань, — отмахнулась Санса. — Как вообще ты здесь оказался? — Мы немного дезертировали, — сообщил один из спутников Джона, очень красивый, с длинными темными волосами. — Кстати, это тебе, — он протянул Сансе букет синих роз. — Командир сказал, ты их любишь. Мы долго думали, чего бы еще тебе подарить, но, если честно, у нас не то чтобы большой выбор подарков. — Я очень люблю такие розы, — она завороженно смотрела на яркие цветы, растущие только на самом Севере, за Стеной. — Спасибо вам, мне вовсе не нужно других подарков, и… Вы что, правда дезертировали? Санса слышала, что дезертиров на Стене до сих пор казнят, и ее сердце сжалось от ужаса. — Немного дезертировали, говорю же, — пояснил красивый таким тоном, будто это все объясняло. — Немного? — Санса недоуменно нахмурилась. — До утра, — пояснил другой, полный, с добрым лицом. — Мы решили, что если Джон пойдет один, и его поймают, то ему точно влетит. А если поймают пятерых, то… — То нам всем пиздец, — встрял еще один, высокий и широкоплечий. — Абсолютный пиздец, — подтвердил его лопоухий товарищ. — Не ругайтесь, — красивый мрачно посмотрел на них. — Договорились же, никакой ругани при дамах. Ладно, командир, — он перевел взгляд на Джона, — мы тебя на улице подождем. — Наши тебе поздравления, — полный пожал Сансе руку. — Очень приятно познакомиться. Та в ответ сумела только кивнуть. Все происходило слишком стремительно. — Я даже не спросила, как зовут твоих друзей, — посетовала Санса, когда спутники Джона ушли. — Тот, что подарил тебе цветы, — Атлас, — ответил тот. — Два грубияна — Гренн и Пип. А Сэм подговорил всех бежать вместе. — А ты, значит, командир? — Санса посмотрела на него насмешливо. — Нет, — Джон смутился. — Атлас просто дразнится. Никакой я не командир. — Передай им, что я очень благодарна за все, — Санса взяла его за руку. — За цветы и за то, что ты пришел. Смешно, но в детстве они не ладили, особенно после того, как Санса узнала, что Джон — ее брат только наполовину. Однако потом сложилось так, что родители больше занимались Роббом, ведь он был старшим сыном, а с остальными детьми возились многочисленные няни и учителя — и Джон. Он играл с Арьей в разбойников, помогал Сансе с математикой, лазал с Браном по крышам и учил Рикона читать. В какой-то момент Сансе стало все равно, что Джон — ненастоящий брат; его уход в армию незадолго до смерти отца она оплакивала неделю. Служить на Стене и охранять северные рубежи страны было делом почетным и опасным, это все знали, но Санса упорно не понимала, зачем Джону рисковать собой, когда есть так много других, мирных занятий. — Жаль, я не могу остаться с тобой надолго, — Джон сжал ее пальцы. — Хочу еще быстро зайти домой и всех повидать. Неизвестно, когда мне снова удастся выбраться, — он помолчал. — Познакомишь меня со своим мужем? — Я понимаю, — заверила Санса, хоть ей и было немного обидно. — Пойдем, я вас представлю. Санса за руку подвела Джона к праздничному столу. Кажется, Домерик не спускал с них глаз все то время, что они беседовали, стоя в проходе. Наблюдая, как брат и муж пожимают друг другу руки и немного скованно улыбаются, Санса чувствовала себя до странного счастливой. — Останетесь ненадолго? — вежливо предложил Домерик. — За нами уже приехали, но мы могли бы задержаться. — Нет, что вы, — Джон покачал головой. — Не хочу вам мешать. К тому же мне нужно вернуться в часть к утру, для этого придется поторопиться. — Что ж, было приятно познакомиться, — Домерик снова пожал его руку. — Я буду ждать тебя в машине, дорогая. Это «дорогая» было насквозь наигранным и фальшивым. Джон не мог этого не услышать. — Он хороший, — сказала Санса, когда Домерик отошел от них на почтительное расстояние. Отчего-то она чувствовала потребность защитить его. — Правда, хороший. Мы пока мало друг друга знаем, но мы… — Он —Болтон, — отрезал Джон. — И этого для меня достаточно. Эти люди ничего не делают просто так, и их помощь… В общем, ты уже знаешь, что я думаю о происходящем. Будь осторожна, хорошо? Он посмотрел на Сансу внимательно и остро. По спине пробежал холодок. — Ты так говоришь, будто он меня зарежет, — она дернула плечом. — Не зарежет, — проговорил Джон. — Надеюсь, что действительно не зарежет. Он помолчал и вдруг сгреб ее в крепкие объятия. — Пиши мне, — шепнул Джон. — Пиши обо всем, что происходит. Даже если ничего не происходит, пиши. Хорошо? — Да, — пообещала Санса, уткнувшись в плечо. — Я буду писать тебе. Как будто она могла ответить что-то другое. *** Синие розы пахли совсем не так, как обыкновенные — более холодно и спокойно. От них тянуло морозной свежестью, такой странной в душной летней ночи. Пожалуй, этот запах совсем не подходил к светло-персиковым стенам спальни. — Думаю, мы отложим первую брачную ночь, что скажешь? — деловито предложил Домерик. Он стоял у окна, повернувшись спиной, и Санса не могла разглядеть выражение его лица. — Было бы хорошо, — мягко ответила она. Широкая кровать была совсем близко, и ужасно хотелось лечь и уснуть без снов. — Я очень устала, если честно. «И мне страшно». — Я тоже, — Домерик обернулся. В тусклом свете ночника его светлые глаза казались черными. — А еще мне хотелось бы познакомиться с тобой поближе, прежде чем мы станем мужем и женой по-настоящему. Некстати вспомнились слова Рамси о том, что его брат спит исключительно со своей винтовкой. Глупо, конечно, но услышанное обнадеживало. Санса не чувствовала в себе готовности стать хорошей женой, особенно в постели. Наедине с Домериком было спокойно, хотя для брака этого, наверное, было недостаточно. А может, Санса была романтичной дурочкой. — Я не дарил тебе подарков, — неожиданно проговорил Домерик, подходя к старинному темно-коричневому комоду. — Наша свадьба состоялась слишком быстро, и у меня совсем не было времени поухаживать за тобой, как полагается. Я постараюсь исправиться. Он достал из комода две коробки — одну совсем маленькую, другую побольше. — Открывай, пожалуйста, — Домерик сделал свет поярче, сложил подарки на кровать и сам забрался на нее с ногами. Санса кивнула, села напротив и начала распутывать ленты. В первой коробочке оказалось кольцо из темного золота, с ярким красным камнем. — Это рубин, — пояснил Домерик. — Когда-то мой отец подарил это кольцо моей матери. Теперь оно твое. Санса попыталась вспомнить, как умерла миссис Болтон, но так и не вспомнила. Спрашивать было стыдно. — Спасибо большое, оно очень красивое. Надев старомодное кольцо на средний палец, Санса с искренним удовольствием полюбовалась глубоким алым блеском. — Открывай вторую коробку, там кое-что более интересное, — заговорщически сообщил Домерик. Санса подчинилась. Во второй коробке обнаружился пистолет — дамский, судя по размеру, но без украшений, простой и черный. Этот подарок показался до крайности зловещим. — Зачем это?.. — тихо спросила Санса. — Просто чтобы ты чувствовала себя в безопасности, — Домерик явно ожидал другой реакции. — На всякий случай. «Он любит оружие, так говорил Робб, — вспомнила Санса. — Разумеется, он решил, что меня порадует пистолет». — Большое спасибо, — она выдавила из себя вялую улыбку. — Это очень полезный подарок. Похоже, Домерик услышал в его голосе ложь. — Послушай, — он придвинулся ближе, небрежно смахнув подарочную упаковку на пол, — ты теперь наша, Санса. Никто тебя не обидит, а этот пистолет… Он просто на всякий случай. Ничего не бойся, хорошо? Я смогу тебя защитить, — Домерик нежно поцеловал ее в лоб, почти как Робб с утра. Как ни странно, Санса ему поверила, просто потому, что ей отчаянно хотелось кому-нибудь верить. — А теперь ложись спать, — Домерик встал с кровати и потянулся. — Твоя ночная рубашка должна быть под подушкой. Санса переоделась быстро. Не то чтобы она стеснялась Домерика, но… Но все-таки стеснялась. Тот, впрочем, демонстративно не смотрел в ее сторону. — А ты?.. — осторожно спросила она, заметив, что Домерик даже не начал снимать одежду. — У меня есть некоторые дела, — он виновато улыбнулся. — Простишь меня? Обещаю, что завтрашнюю ночь проведу с тобой. — Прощу, конечно, — покорно отозвалась Санса, ощущая смесь обиды и облегчения. — Вот и славно. Кажется, другой реакции от нее и не ждали.