Демоны не плачут

      Покинуть Имучакк путники смогли только, когда Джудал вновь смог двигаться. Пришвартованный к берегу, их уже давно ждал одиноко дрейфующий галиот с белоснежными парусами. На корме было выведено такими же белыми буквами «Чайка».       Первые несколько дней Синдбад обижался на маги и почти не разговаривал с ним, обходясь короткими и редкими фразами. Джудал лишь ухмылялся, наблюдая за столь детской реакцией на его просьбу. Но это принципиальное молчание хранились только до нового приступа брюнета.       Король стоял за штурвалом «Чайки», иногда поглядывая в сторону маги, который со странной смесью эмоций на лице протирал магический посох от налипшей пыли и грязи. Поэтому довольно быстро заметил, как брюнет схватился за грудь и начал заваливаться на бок. Мужчина поспешил к Джудалу. Дотронувшись одной рукой до живота, а другую положив на его лоб, он сосредоточился на чужом потоке магой.       — Все нормально, скоро пройдет, — Джудал предпринял попытку оттолкнуть руки короля, но тот строго смерил юношу взглядом.       — Закрой рот и не вздумай мешать мне.       На это маги было нечего возразить. И он покорно расслабился, ощущая влияние чужеродной для его организма силы, которая приносила вслед за собой облегчение. Спустя пару долгих минут, брюнету стало легче дышать. Мучавшая его боль отступила.       — И правда, эта твоя способность очень полезна, — маги немного нервно рассмеялся, стараясь не смотреть в столь серьезное лицо короля.       — Как долго это будет происходить?       — Не знаю, — ему в самом деле это было неведомо. — Но раз подобное стало случаться намного чаще, нежели раньше, то… — голос затих, не сказав основного.       — То, что?       — Либо я достигну внутреннего равновесия, либо это тело сломается.       — Разве ты сразу, прямо сейчас, не способен достичь этого баланса?       — Думаешь все так просто? В данный момент магой очищается от магии ведьмы. И только по окончании этого процесса можно будет уравновесить тьму и свет. Проблема состоит именно в том, чтобы пережить переломный момент, когда действие ее магии исчезнет. Чем ближе к концу, тем непреодолимее меня тянет обратно в Аль-Сармен, — он обхватил себя руками, словно замерз. — Слишком уж долго я был под ее воздействием. Возможно, лет десять назад это переносилось бы легче.       — Так почему не сбежал раньше?       — Сбегал. И не единожды. Но каждый раз они находили меня и возвращали обратно. А наказания за побег становились все изощреннее. Собственно, как и за неповиновение приказам. Про время проверенное на пиратском корабле того жирного борова ты уже знаешь, — маги задумчиво свел брови к переносице, а потом как-то слишком весело начал перечислять, иногда посмеиваясь. — Они и в камере запирали в полной тишине и темноте, и еды с водой лишали, чего только не было. Хотя любимым у Гьекуэн было на не определенное время оставлять в закрытом помещении, где находилась разлитая по полу вода, где-то сантиметров пять.       Услышав это, Синдбад вздрогнул. Хоть и давно уже было, но он помнил те муки, испытываемые от подобной пытки.       — Почему же не попросил ни у кого помощи?.. — горло покорителя лабиринтов сдавило невидимым обручем, мешая свободно говорить.       — А у кого ее просить? Кто смог бы справиться с организацией? Кто бы стал помогать неизвестному мальчишке и подвергать себя смертельной опасности?       И Синдбад понимал, что ответ один — никто.              Все плавание прошло в относительном спокойствии. У маги случилось еще несколько приступов. Синдбад был не на шутку этим обеспокоен. А Джудал на все пожимал плечами и отмахивался, как будто так и надо. У берега земель принадлежащих империи Ко они сменили галиот на волшебный ковер — артефакт позволяющий преодолевать расстояния по воздуху. Теперь король, наконец, понял, что за белая неизменная тряпка была повязана на талии маги.       — С этого момента я свободно могу использовать магию, — брюнет самодовольно усмехнулся, набирая высоту. — Потому что как только нами была пересечена граница имперской территории, мы обнаружили себя. И теперь нет смысла прятаться.       — Значит нужно ожидать нападения?       — Не сказал бы. Хоть Гьекуэн и императрица, но, грубо говоря, вся власть в руках Коэна. Народ и армия будут выполнять только его приказы. И портить с ним отношения ведьма не станет. Но все же, не ослабляй бдительности.       Пробраться в замок так же не возникло сложности. Особенно, когда знаешь все ходы и выходы. Так что маги уверенным шагом направился на нижний этаж, расположенный под землей, где хранились всевозможные документы, книги, заметки. Именно там любил проводить все свое свободное время наследный принц Коэн. И там же располагался его личный кабинет. Не заходя внутрь, маги обернулся к Синдбаду.       — Останься здесь и жди.       Получив в ответ кивок, брюнет с пинка распахнул дверь и так же ногой захлопнул ее с другой стороны. Король прыснул от смеха. Оказывается Джудал заходит в подобной манере не только в его комнату.       Сколько прошло времени с тех пор, как маги скрылся за дверью, сложно было сказать. Но мужчине уже надоело подпирать стенку в томительном ожидании. И вот раздался долгожданный звук шагов и скрип двери. Из проема показался Рэн Коэн.       — Как только мы все обговорим, я дам тебе ответ. Но не вздумай не сдержать обещание…       — Да за кого ты меня принимаешь? Раз сказал, то сделаю! Чего застыл? — брюнет непонимающе выглянул из-за широкой спины наследника и хмыкнул.       — Надеюсь, что за ближайшим поворотом не столкнусь с еще одним нежеланным гостем, — принц смерил холодным взглядом фигуру Синдбада.       — Неа, не столкнешься. Глупый король выполняет в данный момент важную роль. Поэтому он со мной.       — Раз прибыл сюда тайно, то и приветствовать не буду. Джудал, забирай короля Синдрии, и покиньте мою страну, — он возобновил путь.       — Пока что она не твоя.       — В тот миг, как ты получишь ответ, империя автоматически перейдет в мои руки.       — Чтож с нетерпением буду этого ждать, — алые глаза загорелись азартом.       Наследный принц, не проявив ни единой эмоции, чинно скрылся в глубине коридора. Король Синдрии терпеть не мог этого человека. Удивительно, что смог сдержаться и не проронить и звука.       — Пора валить, — маги потянул за собой задумчиво-хмурого короля.       Они воспользовались тем же путем, каким и пришли. Но неожиданно из темноты появились тонкие руки, обвившие шею Джудала, и звонкий голосок, растягивая гласные, показался оглушающим в тишине.       — Черныш! Я рада увидеть тебя вновь! Как же давно это было!       — Руки убрала, — брюнет чуть повернул голову, ледяным взглядом заставив девушку лишь усмехнуться.       — Какие вы грозные! — но руки так и не убрала, продолжая висеть на маги.       Помещение наполнилось холодом от окруживших со всех сторон острых льдинок, готовых в любой момент сорваться с места и вонзиться в женское тело, скрытое черной мантией. А в спину девушке недвусмысленно упиралось лезвие меча. Синдбад узнал ее. Ту, что участвовала в нападении на его драгоценную страну. Но она будто не замечала убийственной ауры и продолжала весело болтать.       — Тут стало так скучно, когда Черныш ушел. Не бросай нас снова. Можешь даже этого короля оставить при себе, как милую собачку. Ну так что, согласен?       — Ты глухая? Руки убери, я сказал, — Джудал с силой расцепил чужую хватку, отталкивая волшебницу от себя.       — Злюка, — она по-детски надула губы.       Сколько бы Синдбад не присматривался, но за глубоким капюшоном никак не мог разглядеть ее лица, только глаза полные безразличия горели мистическим серо-голубым светом.       — Точно! Я пришла передать Ее послание! Во-первых, Она очень недовольна, что Черныш решил играть за Ее спиной. Поэтому Она решила наказать Черныша. Кажется, это сделает какой-то правитель. У Нее так много марионеток, что всех не упомнишь. Во-вторых, Она рада, что Черныш почти дома. Черныш должен совсем скоро вернуться к нам. Все с нетерпением этого ждут. Ведь Черныш очень ценен для организации, — девушка приложила палец к губам и задумалась. — Что же еще было. Вспомнила! Наказанием будет лишение Черныша кое-чего дорогого его сердцу.       — Какое наказание? О чем ты мелешь? Джудал никогда не вернется к вам, — Синдбад пребывал в крайней степени раздражения, поднеси спичку и он вспыхнет, круша все на своем пути.       — Хочешь сказать, Черныш останется с тобой? Самому не смешно?       Стоявший в оцепенении маги в мгновение ока оказался подле девушки, вцепляясь той в горло и вдавливая в стену. Его губы исказились в жестокой усмешке.       — Что случилось Черныш, ты разозлился? Почему? Возможно ли, что Черныша пугает предстоящее наказание?       Джудала перекосило от еле сдерживаемой ярости. Он сжал тонкую шею сильнее. Волшебница захрипела, царапая кожу душащих ее рук, но не могла освободиться.       — Прекрати, — Синдбад со спины обхватил маги за талию одной рукой, а другой сжал его запястье, оттаскивая подальше. Он не хотел видеть, как брюнет вновь убивает.       Девушка закашлялась, согнувшись пополам, а потом разразилась смехом.       — Уже чувствуешь? Ощущаешь это? — ее глаза наполнились безумием. У маги тоже иногда появляется такой взгляд, пробирающий до костей. — Темное пламя, что горит у каждого из нас внутри, дарующее наслаждение убивать и разрушать. Неужели Черныш думал, что сможет с ним бороться? Глупый мальчишка! Такие, как мы никогда не перестанем лишать других жизни и будем упиваться своей силой и властью!       Брюнета сотрясала мелкая дрожь. Король крепче прижал его к себе, успокаивая, удерживая от необдуманных поступков.       — Она сказала, что Черныш должен вволю нагуляться на свободе, что потом он добровольно придет к Ней с мольбой забрать домой. Так что Черныш обязан быть благодарным за проявленную заботу. Но за то, что Черныш покусился на важное для Нее, Она отберет что-то важное у Черныша. Скажи, уже появился этот страх в душе, не так ли? Вязкое ощущение, которое затапливает разум и лишает воли. Нравиться? — ее речь стала почти бессвязной. Девушка перескакивала с одной мысли на другую, будто умалишенная.       — Ты уже достаточно сказала, проваливай, — Синдбаду надоело выслушивать этот бред. Он рубанул мечом то место, где секунду назад, привалившись к стене, стояла волшебница, но достал лишь кусочек ее мантии.       — Ну и ладно, все равно мне уже пора. Так что, пока-пока. Еще увидимся, Черныш! — и она исчезла также внезапно, как и появилась.       Синдбад продолжал прижимать к себе тяжело дышащего Джудала, не зная как лучше всего взбодрить его и вселить надежду на лучшее будущее, в котором он сам сомневался. Маги вздрогнул, выпутался из объятий и, склонив голову, что за спавшей на глаза челкой не было видно эмоций бушующих внутри, потянул короля за собой. В противоположную сторону от той, куда они направлялись изначально.       — Идем.       — Куда? — Синдбад послушно ступал следом, но узнать было необходимо.       — К кругу переноса.       — Куда ты хочешь попасть? — он знал, что точно не в Синдрию, но куда еще мог держать путь брюнет?       — Заткнись и топай за мной, — голос подрагивал от напряжения.              Переместившись, первое что бросилось в глаза — полуразрушенное здание. Приглядевшись получше, король понял, что это тот самый почти развалившийся храм из белоснежного камня, стоявший на берегу озера рядом с безымянным городком. Оглянувшись, он заметил обвалившийся потолок и очертания каменной фигуры, что так похожа на Джудала, только немного взрослее, надежно укутанной плотной тенью. А с противоположной стороны виднелся черный провал выхода, куда решительным шагом направился маги.       Тревога и предчувствие беды все сильнее давила на брюнета. Он догадывался, какая картина ждет впереди, но все же, в глубине души теплилась крохотная искорка надежды, которая вмиг была уничтожена жестокой реальностью. Он парил в небе над безымянным городом, который просматривался, как на ладони. Хотя это и городом назвать больше язык не повернется. От него осталось одно пепелище. Вставший как вкопанный, Синдбад тоже шокировано рассматривал догорающие разрушенные домишки и изуродованные трупы людей.       Скорее всего атака была с моря, тяжелыми ядрами, пущенными парусным кораблем. Но зачем? Зачем это делать?       Король оторвался от своего занятия только, когда Джудал опустился на землю и помчался вперед.              Как только маги коснулся ступней земли, немедленно сорвался на бег. Он бежал в одном направлении. Его тянуло туда невидимой нитью. Он знал, что в конце дороги его никто не будет ждать. Но… Ошибся. Она стояла среди покореженных трупов на фоне обгорелых обломков. Джудал не в силах сделать еще хоть один шаг, замер в метре от смотрящей на водную гладь моря девушки.       С неба упали первые капли дождя, будто оплакивая чужую боль, чужое горе.       В горле застрял противный ком, мешающий дышать, не дающий вымолвить и слова. Брюнет вглядывался в тонкую девичью фигурку, искал опровержение своим догадкам. Но все было тщетно.       — Нери… — это прозвучало как-то слишком жалко.       Она сморгнула, отрываясь от созерцания синих волн и белоснежных чаек, свободно рассекающих небесное пространство, и медленно, словно опасаясь, повернулась лицом к брюнету. Нери молчала. Лишь доверчиво, немного виновато смотрела в алые глаза и грустно улыбалась. Маги сделал неуверенный шаг вперед. Потом еще один.       — Нери… — а теперь прозвучало умоляюще.       Девушка отрицательно качнула головой и зажмурилась. Не подходи. Вот, что значил этот жест. Но разве подобное остановило бы упрямого мальчишку? На ее лице одна эмоция быстро сменяла другую. Боль, радость, отчаяние, вина, счастье, любовь… Все смешалось в странный невероятный коктейль. А потом все быстро пропало.       Нери распахнула глаза цвета молочного шоколада в тот самый миг, когда Джудал протянул руку, желая коснуться ее щеки. В них читались уверенность и благодарность, а на самом дне не желала уходить вина. А рука маги не встретила препятствия, не ощутила тепла и мягкости кожи. Только пустоту и холод дождевых капель.       — Ты не можешь. Не можешь вот так уйти, — голос был сиплым, глаза щипало от сдерживаемых слез. Он не заплачет. Он обещал не плакать. Он не имеет права плакать.       «Спасибо и прощай», — она не открывала рта, но маги все слышал. Ведь это его дар и проклятье — слышать, что говорят рух.       Нери становилась все прозрачнее и начала распадаться на множество белоснежных птиц. А губы ее в последний раз дрогнули в легкой извиняющейся улыбке. Джудал продолжал смотреть, не отводя взгляд ни на секунду от души дорогого ему человека, что возвращалась в Великий поток.       Дождь бил по поломанным доскам, телам, земле, осколкам стекол и посуды сильнее с каждым мгновением, набатом стуча в висках и сливаясь с биением сердца.       «Этого не должно было быть, не должно было произойти…» — маги перевел невидящий взгляд на тонкую, заляпанную грязью и кровью руку, видневшуюся из-под обломков бывшей ювелирной лавчонки. Медленно, пошатываясь, он приблизился к ней, упал на колени в размокшую землю. Дрожащей рукой дотронулся до болезненно белой кожи.       — Холодная…       Он так сильно сжал тонкое запястье, что послышался хруст. Тихий смех, вырывавшийся из глотки, перерос в безумный хохот, заглушаемый шумом дождя. Джудал ударил кулаком по мокрой грязи раз, другой, третий. Он бил, не жалея сил, сдирая костяшки в кровь, и безудержно кричал душой. Ему вторила черная рух, кружащая над местом бойни.       Синдбад стоял поодаль, все видел и все слышал, но не смел подойти. Он не знал, что делать, ведь происходящее его почти не касалось. Сердце рвало на части, как и душу, от чувства обиды, боли, ненависти, что исходили от маги и сливались с его собственными. Король глубоко вздохнул и перевел взгляд на оплакивающее умерших небо, лишь бы не видеть сутулую фигуру Джудала, его отчаяние. Терять близких всегда трудно. Уж не ему ли об этом знать, как и о том насколько важна моральная поддержка. С трудом мужчина преодолевал расстояние, отделявшее его от брюнета, который пустыми глазами смотрел на неистово кружащих над ним рух.       Маги больше не издавал и звука. В груди стало пугающие пусто. Он слушал гневные крики черных птиц, ощущал, насколько сильно они проклинали судьбу. А вместо них видел лица веселых и довольных жизнью людей, которые больше никогда не улыбнуться. «Верно, еще не все потеряно… Они не должны были так погибнуть», — в алых омутах зажегся яркий огонек решимости. Брюнет вскинул голову к небу и запел, чем заставил Синдбада остановиться на полпути. Тихо, неуверенно. Голос дрожал. Но рух замедлила свой бег, прислушиваясь. Даже дождь поумерил пыл.       «Ты мой сынок спокойно спи.       Счастливые увидишь сны.       Не беспокойся ни о чем,       Мечтай о мире нам родном.       Не вспоминай о прошлом ты,       А только нынешним живи.       Скажи же мне, любимый мой,       Чего желаешь, дорогой?       О чем поет твоя душа?       Ведь важен ты, словно луна,       Которая све`тит в ночи       Поярче комнатной свечи.       Ответь же мне, ответь же мне.        Ответь же, сын, скорее мне.       Возможно песня звучала немного не складно, но от исходящего тепла, которым были пропитаны каждая строчка и каждое слово, становилось легче. Ненависть отступала, оставляя после себя только спокойствие.       Ты мой любимый юный маг       Запомни, солнцу ты не враг.       И пусть отлична от других       Душа твоя для дел благих.       И цвет ее, как свет луны,       В благословление даны.       Синдбад тоже это ощущал, но так же ощущал и нестерпимую боль. Он знал, что боль не его, что она принадлежала черноволосому юноше, стоящему на коленях и будто возносящему молитву. Собственно король не имел ничего против, он был готов разделить эти чувства с дорогим человеком, как и любые другие.       И ты такой же как она.       Лишь в темноте луна видна.       Запомни сын, солнцу она       Незаменимая сестра.       Луна и ты вместе на век.       Счастливым стань, как человек.       Мужчина присмотрелся к валяющемуся поодаль магическому посоху Джудала. Ему показалось, будто его контуры поплыли. Моргнув, Синдбад воззрился на неявный, но вполне узнаваемый силуэт черноволосого мальчишки по имени Киран. Тот что-то говорил, вот только голоса слышно не было, он тонул в шуме падающей с неба воды, шелесте тысяч крыльев и негромкой песне. Не смотря на это, мужчина понял сказанное, прочитав по губам: «Останови этого придурка. Он хочет вернуть их, — он указал на рух, — в Великий поток, дать им шанс на перерождение. Но именно этого ждут Аль-Сармен. Случись подобное, и шаткое равновесие уже никогда не восстановить. И они победят». В следующий миг силуэт мальчишки пропал, словно никогда и не было.       Запомни, мой любимый сын,       Как лик луны исчезнешь ты,       А за тобой и свет звезды.       Но коль ты прошлое вернешь,       В спокойный сон на век уйдешь…       Джудал протянул руку в центр скопившихся рух. Одно касание и они сбросят черный цвет, окрасившись в светло-золотистый. Всего одно касание. Но его руку перехватили, не позволяя совершить задуманное.       — Отпусти, — в алых глазах не было привычных искорок веселья или лукавства. Они стали пустыми, потерявшими живой блеск. И голос был безразличным, лишенным эмоций.       — Нет. Ты должен остановиться. Не нарушай баланс еще сильнее, чем есть сейчас, — король был готов ко всему, даже к драке.       — Тебе-то что?       — Этим ты обречешь весь мир на гибель.       — И что с того? — почему его должны волновать те, кого он знать не знает.       — Значит, хочешь помочь Аль-Сармен победить? Хочешь продолжать плясать под их дудку?       Эти слова возымели эффект. Взгляд маги полыхнул обжигающей ненавистью и злобой. Он вырвал руку их железной хватки и поднялся с земли. Брюнет не смотрел на Синдбада. Ему было неприятно вновь показывать свою слабость. Сколько уже раз король видел его в подобном состоянии? Ну да ладно. Все же он благодарен, что король сейчас был рядом, что не оставил его одного. Маги взял себя в руки и обратился к рух.       — Я виноват в произошедшем с вами, — голос был холоден, ни капли сожаления в нем не было. — Но извинений не дождетесь, как и завершения ритуала. Вы так и останетесь падшими, — черная рух яростно закружилась вокруг, проклятая своего любимого маги, на что тот усмехался. — Можете ненавидеть, можете проклинать меня. Решения это не изменит. Однако, пока я не придумаю, как избавить вас от страданий, можете использовать меня, как угодно. Я смогу и для вас заменить «Великий поток», — он поморщился, произнося последние два слова.       Синдбад встретился с уверенным взглядом красноглазого юноши, прочитав в нем многое. Он хотел подбодрить его, но тот уже отвернулся.       Маги поднял руки к небу, словно пытаясь обнять его. И огромное облако рух потянулось к нему. А потом растаяло, поглощенное телом брюнета. Лицо Джудала исказилось в муке. Он пошатнулся и упал без сознания.