Демоны не плачут

      Во время фееричного возвращения в собственную страну, фанфар только не хватало, Синдбад почти от каждого генерала выслушал, как они все волновались и что так поступать нельзя. Но среди них были и исключения. Один — лишь поприветствовал кивком головы, другой же напротив, завел трехчасовую лекцию. За это время Синдбад услышал многое о себе, в основном о самых худших качествах личности. Ему даже совестно стало. Как-никак он действительно перед уходом никого не предупредил, только короткую записку оставил на столе, где говорилось о его отправке в путешествие и чтобы его не искали. Еще и за все время не прислал ни единой весточки. Но это состояние долго не продлилось. Что сделано, то сделано. Нет смысла корить себя за прошлые ошибки.       С того момента прошел уже ни один день, а Джафар все еще хмуро сверкал зелеными глазищами на короля и одним лишь своим видом говорил, что если предпринять хоть единую попытку спихнуть на него бумажную работу, то можно крупно пожалеть, что вообще знаком с бывшим ассасином. Поэтому Синдбад покорно читал документы, ставил на них подпись и печать, после чего складывал в отдельную, аккуратную стопочку. Но зачастую, первый пункт из списка оказывался пропущен.       В коридоре послышался шум и ругань, а потом до королевского слуха донеслось уже более четко:       — Туда нельзя, кому говорят.       — Да пошел ты! С дороги, — знакомый дерзкий голос.       Король уже знал, кто появится из-за открытой с пинка, судя по характерному звуку, двери. Даже не нужно было смотреть на того, кто отвлек его от работы и захлопнул деревянную перегородку прямо перед носом взбешенного стражника. В груди тут же всколыхнулись и забурлили с новой силой неприятные, снедающие изнутри чувства ревности, ущемленной гордости, собственничества и немного детской обиды на одного единственного человека, который лишь своим присутствием способен выбить из привычной колеи. Они взяли на время верх над разумом. И вместо приветствия мужчина вышел из-за стола, подошел к желающему что-то сказать брюнету и влепил тому пощечину.       Синдбад все еще не забыл, как маги ушел, как не откликнулся, проигнорировав, как ничего не объяснил. Да ладно, если было бы только это. Но больше всего ему не нравилось, что Джудал ушел с Хакурю, Киран не в счет, а его, Синдбада, отправили обратно в Синдрию, словно ненужную, использованную игрушку. Он действительно дико ревновал брюнета к принцу империи Ко. И если бы было возможно, то и на километр того не подпускал к маги.       Алые глаза шокировано распахнулись. Джудал вначале неверяще дотронулся до горевшей огнем щеки, а потом вскинул голову, ощерился, как рассерженный кот, и гневно свернул глазами.       — Совсем с катушек слетел? Какого хрена ты творишь?       Буря эмоций одолевшая Синдбада поутихла, но не успокоилась полностью. Король еще сердился. К этому теперь добавилась и вина за только что случившееся. Ведь мальчишка не виноват, что Синдбад не в силах контролировать свои эмоции. Действия Джудала вполне объяснимы и понятны. Тем более он заранее предупредил, что поступит подобным образом. И все равно король не сдержался. Поднял руку… Нужно извиниться, но слова не шли.       Тонкие губы скривились в усмешке. Взгляд, направленный на мужчину стал холодным и колючим. У Джудала тоже есть гордость. И он терпеть не может, когда кто-то смеет его бить.       — Перед тем, как придти сюда, я заглянул к Рину. Он сообщил, что мое отсутствие затянулось почти на два месяца. Только не говори, что бесишься именно из-за этого. Испугался, что оставлю тебя позади? Как ненужного короля? — на этих словах маги, взгляд Синдбада потемнел.       — Не совсем.       — Тогда что на тебя нашло? Давно не пил? Ломка? — маги продолжал насмехаться над мужчиной.       — Все гораздо проще.       — Да ну? Так поведай мне.       — Банальная ревность.       — Что? — маска злого обиженного ребенка слетела с брюнета.       — Что слышал.       Золотистый взгляд зацепился за окровавленную повязку на шее, а потом проследил темно-красный след от воротника, до краешка рукава. Он заметил это только сейчас, раньше не позволили застилавшие глаза эмоции и распущенные черные волосы. Синдбад пристально изучил изумленное лицо юноши и, схватив того за здоровую руку, потянул на выход. Маги, опомнившись, стал вырываться.       — Ты куда меня тащишь?       — К врачам, нужно обработать раны.       Услышав это, брюнет начал вырываться активней.       — Только не туда. Не хочу к врачам, — ноги невольно подогнулись, и только вовремя среагировавший король не дал маги упасть. — Как-то много всего произошло за последнее время. Пожалуй, стоит отдохнуть.       Джудал ухватился за подставленное плечо, удерживая себя на дрожащих ногах. Перед глазами заплясали черные мушки и не собирались прекращать свой дикий танец.       — И ты еще отказываешься от медицинской помощи? — Синдбад заметил блуждающую на губах брюнета неестественную улыбку.       — Я не пойду туда по собственному желанию. Если только заставишь силой.       — Тут и силу применять не придется, — сдавшись, он подхватил вполне легкое юношеское тело на руки и отнес в свои покои. — Я, конечно, не врач, но первую помощь оказать могу. Ты потерял много крови… — усадив ношу на край кровати, он принялся снимать с того верхнюю одежду, чтобы осмотреть раны.       Аптечки как таковой в комнате не было. Лишь бинты, да обеззараживающее средство. Ко всему этому был принесен небольшой тазик с теплой водой и чистая ткань.       Синдбад потянулся к шее, собираясь снять бинты, но в нерешительности замер, заметив, как сжался брюнет. Тот явно не хотел, чтобы кто-то узнал, что скрывалось под слоем ткани.       — Снимай уже. Думаю тебе можно увидеть, — его голос дрогнул, и король понял, что сейчас Джудал открывается перед ним, показывая свою беззащитность. Разве это не доверие?       У каждого есть свои тайны, секреты, шрамы, которые они пытаются скрыть от нежеланных свидетелей. И если решаются показать их кому-то, то это означает безоговорочное доверие к этому человеку. Поэтому сейчас Синдбад был как никогда счастлив, что смог завоевать и получить доверие маги. Теперь самое важное, это не разочаровать.       Как только мужчина оголил тонкую шею, тут же ощутил неконтролируемый гнев. Проводя кончиками пальцев по зарубцевавшемуся шраму, который никогда не заживет, он желал мучительной смерти каждому из Аль-Сармен.       — Это знак принадлежности, — голос маги звучал очень тихо, неуверенно, даже немного боязливо. Джудал ожидал реакции короля, в то же время боясь ее. — Я никогда не смогу полностью освободиться от ее влияния и тени, преследующей повсюду, — по телу прошла дрожь, вызванная движением похолодевших пальцев вдоль шрама. — Она знала, что не сможет удерживать меня вечно. Вот и выжгла ошейник прямо на коже.       — Отвратительно, — от слов Синдбада, все внутри маги сжалось в тугой болезненный комок. Если теперь он вызывает у своего короля отвращение, то так тому и быть. Он уйдет, и больше его здесь не увидят. Но эти слова были обращены не к нему, а к невидимому собеседнику. — Их поступки, как и они сами — отвратительны. Нельзя же так поступать с людьми. Когда злоупотребляют силой и властью — отвратительно.       Брюнет дернулся в сторону от неожиданного ощущения влажной тряпки. Синдбад осторожно смывал кровь с кожи.       — Наверное, не стоило тебе об этом знать.       — Не говори глупостей. Ты и представить не можешь, как я благодарен, что ты открылся мне. И знаешь, — он наклонился к уху. — Этот шрам совсем не портит твоей привлекательности.       — Как по мне, так он ужасен, — неразборчиво прошептал маги, а король не стал акцентировать на этом внимание.       — И все же придется посетить врача. Рана на плече глубокая, без швов не обойтись.       — Все в порядке. Она была намного глубже и больше, но за два часа, пока я был в лабиринте, уменьшилась вполовину. Так что к утру буду как новенький.       — Неплохая регенерация. Так получается с момента нашего расставания для тебя прошло всего два часа? — Синдбад убрал грязную воду и потянулся за бинтами.       — Ага. Два часа там, а тут почти два месяца. Кое-что напоминает, да? Ну, собственно я ожидал чего-то подобного от Белиала. Мы слегка повздорили, и это была его месть, — маги клонило в сон, но он упорно продолжал разговор. — А что здесь происходило в мое отсутствие? Новости есть интересные?       — Аладдин успешно провел переговоры с империей Рэм, и мы подписали временный союзный договор, который прекратит свое действие вместе с исчезновением Аль-Сармен на веки вечные. То же касается и Магноштадта.       — Потрясающе. Этот парень умеет найти подход к людям.       — Даже к тебе нашел.       — Я бы опроверг это, но не стану, — каждое слово давалось все труднее. — Возможно теперь, мы сможем одержать верх.       — Конечно сможем, не сомневайся, — король закончил перевязку и уложил засыпающего юношу в горизонтальное положение. — А сейчас, спи.       — Ты слишком уверенно говоришь о победе. Не забывай, на их стороне теперь Юнан. А значит, нам предстоит сражение против двух маги, — он упорно продолжал держать глаза открытыми.       — Почему двух?       — Потому что Гьекуэн тоже маги. Маги их другого мира. Личный маги Аль-Сармен… — все же брюнет сдался и погрузился в мир сновидений, так и не увидев тревогу на лице короля.              Утро выдалось солнечным и теплым. В просторной комнате с открытыми окнами ветер играючи развивал легкие шторы, ласково перебирал пряди волос у людей, находящихся в состоянии покоя и умиротворения, один из которых беззаботно спал, а другой охранял его сон от внешних раздражителей и от неприятных кошмаров. Третий же о чем-то раздумывал, прикрыв веки и вслушиваясь в далекую песнь моря. Он знал, что это безмятежное состояние будет длиться пока маги спит. Но как только, тот откроет глаза, замершее почти на два месяца время, рванет вперед. И тогда будет уже не до отдыха.       Охранявший своего господина Киран, обронил:       — Он скоро проснется.       А Синдбад отчаянно-эгоистично пожелал, чтобы этот момент длился вечность. Но этого никогда не будет. И он с неизбежностью ждал наступления конца для мирного времени.       С пробуждением брюнета, король поднялся с насиженного места. На вопрос, куда он собрался, ответил:       — Попрошу, чтобы принесли завтрак.       — Не хочу сюда. Давай в общую столовую. И раз уж все равно идешь, пригласи к столу Аладдина.       — Наглец, заставлять короля что-то делать, — он восхищенно возмутился и скрылся за дверью, продолжая причитать.       Фыркнув, Джудал выбрался из-под легкого одеяла. Освежающий душ немного взбодрил, но полностью не избавил от сонливости. Из-за чего солнечный день, окрасился в серые тона.       Весь путь до уютной столовой Киран не отходил от маги ни на шаг, словно опасался, что тот оставит его. Джудала же беспокоили мокрые волосы, с которых стекала вода. От этого одежда слегка намокла и неприятно липла к спине. Но магию применять не хотелось. Нужно лишь чуть-чуть подождать и жаркая погода сама все сделает.       Из просторного зала, где располагался большой широкий стол, рассчитанный на множество гостей, приятно пахло едой и доносились веселые голоса, которые стихли, как один, стоило Джудалу переступить порог. Но оказалось, их внимание привлек не он, а стоящий рядом Киран. Тому было все равно, а маги и подавно, поэтому он не стал представлять мальчишку собравшимся. Аладдин подбежал к ним.       — Давно не виделись, Джудал, Киран. Я соскучился. У тебя голова мокрая, простудишься же. Нужно хорошенько сушить волосы.       — Маги не болеют, — он отмахнулся от гиперактивного, как и всегда, синеглазого юнца и уселся за стол.       — Помнится кое-кто, однажды, заболел, — ну конечно, Синдбад да не напомнит об этом? Такого и быть не могло.       — Это было из-за перестройки рух, вдобавок ограничитель. Все вместе ослабило организм. Вот и все. Теперь подобного больше не произойдет.       — Да ладно тебе, не злись, — мужчина выставил перед собой раскрытые ладони в защитном жесте.       — Я и не злюсь. Но кое-чего не понимаю. Что они все здесь делают? Речь вроде шла только об Аладдине, — он обвел рукой молчаливых генералов, Али-Бабу и Морджану.       — Дядюшка Синдбад не виноват. Просто так получилось, — синеглазый маги крутился неподалеку от брюнета.       — Сядь уже, не мельтеши, — Джудал указал на свободный стул.       Тихие перешептывания раздражали, но брюнет уже давно к подобному привык, так что особо не обращал внимания.       — Так о чем ты хотел со мной поговорить? — у Аладдина явно шило в одном месте мешало спокойно сидеть.       — Что там с Рэм и Магноштадтом?       — Они в полной боевой готовности и ждут только сигнала. Если что, по всем вопросам, касающимся страны волшебников, обращайся к Ямурайхе. Она наше связующее звено.       — Хорошо. Раз так, Ямурайха, передай старому хрычу, который самый главный, что лучше бы уничтожить все оружие, артефакты и тому подобное, в общем, все, изготовленное на основе черной рух, если еще этого не сделали. Подобные вещи могут сыграть злую шутку в самый неподходящий момент, — Джудал со скучающим видом крутил в руках персик, но есть его желания не было, аппетит куда-то пропал.       — С чего это ты тут раскомандовался? — Шаркан никак не мог совладать с негативными эмоциями, вспыхивающими каждый раз при виде брюнета.       — Шаркан, — волшебница прикрикнула на мечника, но это не возымело эффекта.       — О чем ты? Командовать такими как вы, я не нанимался. Ты даже не понимаешь, что тебе говорят, что уж говорить о приказах. Да и разговаривал я исключительно с этой женщиной. Тебя же это и вовсе не касается. Так что заткнись и не беси меня, — алые глаза опасно прищурились.       Король устало тер лоб. Остальные генералы молча наблюдали за развернувшейся сценой. Али-Баба и его подруга Морджана приняли верное решение не лезть нарожон. А Аладдин приготовился заступаться за брюнета. И только Киран с детским любопытством пробовал одно блюдо за другим.       — Да что… — начал было мечник, но схлопотал подзатыльник.       — Хватит уже. Мы здесь собрались не за этим, — Ямурайха поправила съехавшее ниже дозволенного правилами приличия одеяние и обратилась к брюнету: — Я передам и прослежу за исполнением.       — На все два дня. Делайте, что хотите, но результат должен быть готов через два дня, — он потерял интерес к пышущему недовольством Шаркану.       — Почему так мало времени?       — Его всегда мало, а в нынешнем положении тем более.       — Что это значит? Ты знаешь, когда они нападут? — Синдбад насторожился, а его генералы внимательно слушали.       — Не больше недели, если быть точнее, через пять дней.       — Что? — все были поражены услышанным.       — Через пять? — Али-Баба нервно закусил губу.       — Почему так скоро? — даже невозмутимый Аладдин был взволнован.       — А вы что, рассчитывали еще на пару годиков? Радуйтесь хоть этому. Она же специально ждала эти два месяца моего и Хакурю возвращения из лабиринта. Если бы она напала в наше отсутствие, от вас бы уже ничего не осталось. А так еще целых пять дней на подготовку. В вашем случае скорее моральную.       — Почему именно через пять? Почему, например, не сейчас? — король был озадачен именно этим вопросом. — Ведь ей ничего не мешает напасть раньше.       — Ошибаешься. Ей тоже нужно время на подготовку. Она собирает силы на призыв.       — Откуда ты все это знаешь? — тонкий голосок Писти озвучил мучавший всех вопрос.       — Тут две составляющих. Личный опыт и сплетни рух.       — То есть ты слушаешь и собираешь сплетни? — вроде бы простой, логичный вопрос от Али-Бабы, но Аладдин на пару с Писти покатились со смеху.       — Зря смеетесь, — Хинахохо ухмылялся. — Иногда слухи лучший источник информации.       — Но не в нашей ситуации, — Спартос отхлебнул горячий чай из чашки.       — Но можно ли верить этим слухам? — Джафар сидел с каменным лицом.       — Могут ли рух разносить ложные сведения? — добавил Дракон.       — Рух никогда не врут, — Джудал нахмурился.       — Я и не говорю, что они врут. Но возможно ли, что их информация изначально неверная? — советник не мог так просто согласиться.       — Зря вы не доверяете Джудалу, — Аладдину надоело молчать. — Рух есть во всем. Ее невозможно обмануть или утаить правду. А слышать, что они говорят, может только он. Так что, я верю словам Джудала.       — Да мне плевать, верите вы или нет. Ситуация от этого не изменится, — и все же не нравилось ему столько внимания сразу, он поймал взгляд золотистых глаз. — Синдбад, теперь сильнейшие мира сего объединятся. Империя Рэм, Магноштадт, Союз семи морей, империя Ко. На данный момент мы имеем армию, внушающую страх. Главное чтобы они между собой разборки не начали. Будем надеяться на их благоразумие.       — Хоть мы и объединились, но управлять ими я не могу. В итоге, каждая сторона будет сама за себя. Но я удивлен, что императорская семья Ко решила к нам присоединиться.       — Почему же? Разве ты не помнишь его слов? «В тот миг, как ты получишь ответ, империя автоматически перейдет в мои руки». Коэн уже тогда дал свое согласие. А на счет «каждый сам за себя», не переживай, как только они столкнутся лицом к лицу с ведьмой, мгновенно станут сплоченной командой. Иначе им не выжить.       — Она настолько сильна? — Аладдин не встречался с ней лично, и ему было сложно судить о ее силе.       — Гьекуэн такая же, как и мы — маги. А сейчас лишившись контроля надо мной, она посадила на цепь Юнана. Так что на данный момент два маги против трех.       — Получается, перевес в силе на нашей стороне? — Али-Баба сжал руку в кулак.       — Боюсь наоборот. Полем боя будет разлом. Юнан, как его хранитель, становится там намного сильнее. А Гьекуэн — маги другого мира, находящегося за разломом, поэтому черпать силу с той стороны может безгранично.       — Но что такое разлом? — Морджана заинтересованно взглянула на Джудала.       — Вот так и не объяснишь. Это вроде трещины в пространстве. Место, где соединяются два мира. Вы никогда не задумывались, откуда приходят джины? Или появляются и исчезают лабиринты? Уж точно не их воздуха…       — Ты уверен, что им можно об этом знать? — Аладдин теребил кончик косы.       — Рано или поздно это случиться, тем более ничего важного в этих сведениях нет, — получив согласный кивок, он продолжил. — Наш мир был создан на основе другого, который тысячи лет назад погиб благодаря Аль-Сармен. Там ничего не осталось, лишь выжженная мертвая земля. Так что у этих типов уже имеется подобный опыт.       — Ты говоришь ничего не осталось, но разве джины там не живут? — сцепив перед собой руки в замок, король нахмурил брови.       — Джины такие же, как и волшебники Аль-Сармен. Их тела уже давно уничтожены. Осталась только душа. Волшебники используют кукол, как вместилище души. А джины — всем известные сосуды. Они даже называются «сосудами джина».       — А если закрыть эту трещину, избавиться от разлома, то и от организации тоже избавимся? — бас Хинахохо прокатился по залу.       — Ага, вместе с джинами, рух, магией и Великим потоком, а заодно и с маги. Потом за неимением всего этого, цикл перерождения прекратит свое существование. И этому миру тоже придет конец. Уже неизбежный.       Джудал не стал рассказывать о Священном дворце, который поддерживает их мир в стабильном положении. Грубо говоря, он — ядро мира, которое находится в разломе. Лишиться разлома — означает лишиться дворца, а за этим последует непоправимое. Великий поток вернется в изначальный мир, вместе с магией и лабиринтами. Маги не смогут продолжать жить без рух и магой и уйдут вслед за потоком… Все вернется к истокам и погибнет там. Но простым смертным не позволено знать о Священном дворце. Поэтому Джудал никогда об этом не расскажет.       — Это не вариант, — Писти огорченно вздохнула.       — А почему бы нам не напасть первыми? — Джафар оставался спокойным, как ледяная статуя.       — Нам нужно собрать их в одном месте и нанести удар по всем сразу. Иначе они вернуться вновь. Я подобное наблюдаю уже, — он запнулся на этом месте, — очень давно.       — У тебя есть хоть какой-то план? — Синдбад хотел услышать положительный ответ, от этого стало бы хоть чуточку легче.       — Ты же сам говорил, что я и план действий несовместимы, — маги ухмыльнулся, увидев потемневший взгляд короля. — Да ладно, ладно. Поверь, план тебе там не пригодится. Действовать придется по обстоятельствам. Могу сказать только в общих чертах. Фаналисы вместе с твоими генералами и генералами Коэна будут вести сражение на земле. Волшебники — защищать их, по возможности атаковать с расстояния, также лечить раненых. Обладатели сосудов соответственно будут сражаться в воздухе и на дальние дистанции. Думаю, что это и так очевидно, — он пожал плечами.       — А что будут делать маги? — подозрительно спросил Шаркан.       — Я бы предпочел одного оставить в тылу, как поддержку, чтобы в критической ситуации у нас было хоть что-то для отступления. Но вряд ли она согласится на роль наблюдателя… Аладдин выступит против Юнана. Ведьму же возьму на себя.       — Почему нельзя вдвоем или даже втроем напасть на Гьекуэн? — подобный расклад и то, как закончил речь брюнет, не понравилось Ямурайхе.       Но Джудал молчал. Он не хотел говорить, что в прошлом уже была такая попытка. Вот только Киран не стал держать язык за зубами и вопреки своему обычному поведению разговорился.       — Однажды трое маги уже нападали все вместе на ведьму. И проиграли. Один погиб, второй был не в состоянии нормально двигаться. Из них только Джудал отделался более-менее легко…       — Благодарю, что влез в разговор, — прошипел брюнет.       На дне серебристых глаз затаился мстительный огонек. Видимо Киран так отплатил за случай с Изнаном. Пока все присутствовавшие переваривали новую информацию, Джудал вышел из-за стола. Удивленным не выглядел только король.       — Синдбад, мне нужно к Рину, потом схожу еще к Коэну перекинуться парой слов. Так что я ушел.       Мужчина с огромным недовольством кивнул, давая понять, что не против и принял слова маги к сведению.       — Ямурайха, Аладдин, передайте все, что посчитайте нужным Магноштадту и Рэм. Идем, Киран.       И брюнет, открыв проход в пространстве, исчез.              День стремительно пролетал за днем, с невероятной быстротой приближая судный день. Каждый готовился к сражению, как мог. В воздухе висели напряжение и ожидание. Но страха не было. Все знали на что идут и без сожаления смотрели вперед, шли в будущее. Даже рух, проникшись, неустанно щебетали, раздражая брюнета, и наворачивали круги вокруг своих любимых маги, которые за эти короткие четыре дня наладили систему телепортационных кругов. Теперь войска любой страны в любой момент смогут перенестись прямиком к разлому.              И вот настал тот самый, пятый день…