***
Чимин уже как часа четыре пыхтел над ноутбуком и пытался найти хоть что-то стоящее из существующего, но поиск показывал бред-бреднее-бреда-бреднего, а если короче, полную несуразную хрень, заставляя Пака буквально биться головой об клавиатуру. Чего только блондин не находил на разных порнографических сайтах! Голова раскалывалась, губы перекусаны в кровь, да что там, Пак задолбался за первый час ходить со стояком. И кто, блять, сказал, что натурал не может возбудиться от видео, где двое/трое/четверо парней ласкают, а после вставляют друг другу? Нет, конечно, Чимин перелистывал на не самые пикантные моменты, предпочитая больше смотреть на одежду актёров, но когда путного ничего не находил, приходилось всматриваться в смысл короткометражек, сравнивая с предпочтениями сестры, а точнее с её последним сообщением. Для бедного парня это было не выносимо, да и подзаебался Пак, если честно, дрочить и кончать, дрочить и кончать, дрочить и кончать… В общем, да, и такое бывает. Одна радость все же была: Чимин общался с Юнги поминутно, тупо лыбясь в экран своим мыслям, совершенно забывая про постельную сцену, мечтая как прогуляется с Шугой по вечерним улочкам Пусана, как будет с ним сидеть в кафе и откармливать слишком худого хена. Но и тут была, как говорится, своя ложка дёгтя в бочке мёда: Чимину было не то, чтобы не с руки, а скорее смущающе дергать себя за возбуждение во время переписки с Юнги — все-таки сказывается уважение к старшему, а он так по-свински поступает, как казалось ему самому. Кто там говорил про холодный душ? Забудьте, нихера он не помогает! Пак уже хныкал от отчаяния, безысходности и болезненно-сладкой пульсации в члене и яйцах, стоя под этим самым душем. Пак уже было хотел взять телефон, позвонить сестре и: «Да ебись оно все конём! Сама ищи, дура перекрашенная!», но, во-первых, он бы так никогда не сказал — воспитание все же, а во-вторых, Сумин придумает ещё что похуже и в двойном размере: как никак он её знает не первый год, к тому же родная и, вроде бы, любимая сестра, которая, похоже, не дружна с мозгами. Чимин было отчаялся и уже собирался звонить и повиниться сестре, какой он рукожоп, раз не смог банального найти, когда наткнулся на очередное порно, заставкой которого был немного смазанный в действии миниатюрный парень в платье горничной, стоящий на коленях с какой-то красной хренью во рту. Похоже, очередное миленькое БДСМ. Чимин кликнул по ссылке, принимаясь смотреть и сравнивать. Типичное начало: однотипный разговор начальника и подчинённого о том, что необходимо обслужить клиента по высшему разряду, небольшой инструктаж что да как. Только вот миниатюрненький оказался заказчиком. И, наконец, начало наигранности. Хотя, так было на первый взгляд: Пак настолько втянулся в смысл короткометражки, что оповещение о сообщении заставило парня чуть ли не свалиться со стула, судорожно сжимая одной рукой подлокотник, а второй мышку, резко нажимая на стоп и закрывая вкладку, оглядываясь по сторонам. Дошло до Чимина, что никто за ним не следит и не рвётся за дверь к нему, только через пару тройку секунд и он, взяв телефон и судорожно вздохнув, разблокировал смартфон и принялся с удивлением читать: <i>Отправитель: Мама. 25.12.16. 14:54 «Чиминни, дорогой, мы с отцом решили отдохнуть немного подольше, все же ты платишь *не передаваемые злобные смайлы*. В общем, позаботиться о себе сможешь сам, я думаю… И аккуратнее с кухней — ты, конечно не Нам Джун, но все же… Хорошо себя веди, девочек, а если уж не повезло нам, мальчиков в квартиру не приводи. Если Сумин приедет раньше, постарайтесь не ругаться и не крыть друг друга трехэтажным. Приедем к Новому году. Ну все. Целую, проказник мой.» У Чимина будто бы камень с плеч на землю упал, а сердце, зашедшее в бешенстве и упавшее в пятки, перешло в горло, а затем на законное место левее в груди. Облегченно вздохнув, он протер руками глаза, переходя указательными и средними пальцами на виски, массируя круговыми движениями. Он устал, хотел спать, но больше всего есть. Пак практически не ел сегодня, не считая кружки чая и подгорелого тоста с вишневым джемом в пол девятого утра. Живот выдавал забастовку и всячески пытался растормошить хозяина, применяя и урчание, и болезненные спазмы, и то, как он просил помощи у позвоночника, намертво прилепая к нему же. Пак, внемля, перезагрузил все страницы, крутанулся на кресле и, слезая, подобно Юнги-хену, кряхтя как дед и шаркая тапочками, поплелся на кухню. Поставив чайник и подумав, что неплохо бы сделать пару тройку бутербродов или, на худой конец, сварить рамена, Чимин порылся в ящиках, шкафчиках и, само собой, в холодильнике. Блондин достал из последнего набор-ассорти нарезанной колбасы, голландский сыр, белый соус и из верхнего шкафчика нарезанный хлеб для тостера, сооружая маленькие домики из съедобного сырья. Кухня была маленьким сердцем в семье Пак. Чимин помнил школьные будни будто бы вчера; как мама стояла у плиты и готовила завтрак на четверых, как отец с улыбкой наблюдал за матерью, а сестра проворно стягивала кусочки сочного цыплёнка и кормила Собу и Кору, двух милых ши-цу, а самый младший Пак, сонно протирая глаза маленькими кулачками, заходил на кухню босыми ногами в помятой после сна пижаме, за что получал нагоняй от отца и матери, но при этом счастливо улыбался родной семье. Каждый день был словно праздник для малыша Чим-Чима. Любовь семьи может и сделала его слегка тепличным и доверчивым, но отнюдь не глупым. Он доверял, да, но только, когда этот человек оправдывал его надежды, и ни разу Пак не ошибался в выборе этих людей, как близких, так и дорогих друзей. Про группу, ставшую второй семьёй можно даже не говорить: они словно братья, что на века, и ни в коем случае не предадут. Свист чайника на плите, оповещавший о готовности к дальнейшем действиям для употребления жидкостей разной консистенции, вкуса и запаха, заглушил пришедшее сообщение в какао. И, как говорится, это стало фаталити, о котором блондин даже и не догадывался. Держа зубами бутерброд, а в руках кружку с чаем и тарелку с остальной провизией ассорти, Пак прошёл в свою комнату, сгружая все на компьютерный стол и, продолжая жевать, скопировал ссылку и, посмотрев на последнее сообщение с аватаркой дебильного черного краснощекого медведя на странице, что у Юнги, что у сестры, который неимоверно вызывал раздражение, вставил в сообщение и подписал внизу: «Только попробуй заставить меня после очередного спора или проигрыша надеть эти ужасные чулки. Тем более в костюме горничной я уже находился. Жду тебя. Люблю. *милые поцелуйчики». Теперь уже со спокойной душой и закрытой вкладкой, блондин принялся за еду, прогружая очередную дораму. Как раз надо было развесить уже, наконец, на карнизе гирлянды и мишуру, достать из кладовой искусственную ёлку и игрушки к ней, за время, данное сериалом. Сыто улыбнувшись и подтянув руки к потолку, вытягиваясь красивой дугой, сексуально проводя рукой по шее, вспоминая их заглавный клип и то, как Мин закрывал ладонью глаза, а после завязывал чёрной шёлковой лентой, Чимин побрел в кладовую через прихожую за украшениями.***
Развалившись от приятной усталости на диване в гостиной, блондин с удовлетворением осматривал большую комнату: ель, украшенная разноцветными гирляндами, мишурой и большими шарами, смотрелась превосходно возле камина, немного правее от дивана, а высоко стоящая на вершине под потолком красная и, отражающая блики от маленьких разноцветных лампочек, звезда заканчивала композицию праздника. Хотя, нет. Карнизы, держащие белоснежную тюль и тяжелые бордовые шторы, теперь были окрашены в нежно-розовый, благодаря гирлянде с розовыми звёздочками, создавая интимный полумрак, а снежинки и балерины, подвешенные под потолком, красиво обрамляли каждую комнату в доме. Завибрировавший телефон навел на мысли, после просмотра порно, о резиновом члене с различными режимами, заставляя Пака ухмыльнуться. — Да? — устало выдохнув, произнёс блондин. — Чего тебе ещё? Только не говори, что короткометражка не понравилась. Я её около четырёх часов искал, так что, отъебись. Придумывай сюжет тогда сама. — Я как раз об этом: где она? — разъярённый голос сестры ничего хорошего явно не сулил. — Ты мне её так и не прислал! — возмущенно воскликнула девушка. — Как же? Я тебе её отправлял, точно помню. — Пак вскочил с дивана, направляясь в свою комнату, по дороге спотыкаясь о сломанные новогодние игрушки и пустые пакеты и коробки из-под них. — Но у меня ничего нет. Сколько бы не обновляла страницу. — Ладно, подожди. Сейчас проверю. Чимин перезагрузил все и, побледнев, осел на кресло. Дыхание перехватило, телефон и мышка в руках задрожали, а нижняя губа, словно в обиде на самого себя, выпятилась в приближающейся истерике. — Это же полный пиздец… — голос глух и еле слышен, но Сумин его услышала. — Чимин? Что такое? Ты чего? — Девушка не находила себе места от резкой смены эмоций брата. — Чимин, ты меня слышишь? — Да. Черт! Я отправил его Юнги и подписал ниже что: «Только попробуй заставить меня после очередного спора или проигрыша надеть эти ужасные чулки. Тем более в костюме горничной я уже находился. Жду тебя. Люблю.», а он сегодня должен приехать. Что же делать? Он прочитал это и видео точно просмотрел. Да там все по заставке и так понятно. Черт! — Блондин схватился в ужасе за волосы, подергивая за корни. В телефоне послышались еле сдерживаемые похрюкивания и всхлипы. — Только не говори, что ржешь, — убитым голосом протянул парень. — Что мне делать? — Я не ржу, просто ситуация до абсурдного абсурдная. Для начала отправь мне это видео, я ни черта… — Да ладно, ты серьёзно? — Не успеваю. Не перебивай, когда старшая сестра говорит. Звонок, а после сильный удар в входную дверь заставил Пака судорожно вздохнуть и чуть ли не выронить телефон из вспотевшей в миг ладони. — Сумин, он здесь. Что мне делать? — голос у Чимина был на грани истерики, но сестра плотоядно улыбнулась, проговаривая: — Ты уже большой мальчик и должен знать, что в таких ситуациях открывают дверь. — Не смешно… — Посмотри сначала, может не он. — Ага, а кто тогда будет так тарабанить в дверь, буквально снося её? — Заебал. Посмотри, дебил. Может кого-то убивают у тебя на лестничной площадке — вот и стучаться. Блондин тихо прокрался в прихожую к двери, подвергающуюся насилию с другой стороны. Осторожно открыв дверцу глазка, Чимин посмотрел в него и оттолкнулся от двери в ужасе. — Чимин, я знаю что ты дома. Открывай, живо! — Он здесь… — истерически. — Слышала. Ну что, открывай, братец, и готовь либо свою милую мордашку, либо аппетитную задницу. — Ты к чему это, Сумин? — гудки. — Сумин, мать нашу. Мне конец! — уныло протянул парень и, убрав на полку телефон, взял в руку ручку и ключи в скважины двери, как будто наготове. — Это же полный пиздец… Пак Чимин… — убито смотря в зеркало на свой образ в нем, словно последний раз в жизни, проговорил в тишину квартиры парень…