Ошибочка вышла!

      Не ровное дыхание, шлепки ладоней о спину, хлюпающие звуки прекрасного раздавались в большой гостиной. Красивый изгиб тела на коленях, черный легкий шарф на шее склонившегося, не дающий спокойно вдохнуть, тонкие пальцы в белокурых волосах, ритмично двигающие голову взад-перед. Давящиеся звуки смешались с глухими стонами. Прекрасно. Восхитительно. Волнующе. Возбуждающе. Юнги до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Сейчас он имеет в рот Пак Чимина, Пак-разодетый-в-каждом-клипе-как-шлюха-Чимина и это:       1. Прекрасно, ведь Юнги видел, как пухлые губы обхватывают головку члена, скользя дальше, не слишком профессионально заглатывая в жар своего рта.       2. Восхитительно, ведь Юнги с удовольствием садиста буквально насаживал голову Пака на свой член и наблюдал, как он борется с рвотными позывами, раскрывая рот и принимая все, что не даст Дом своему мальчику.       3. Волнующе, ведь после Юнги отрахает Чимина в его прекрасный, разогретый зад. Затрахает, и похуй, что придется глотать виагру: Юнги хочет любить его два, а то и три дня подряд.       4. Возбуждающе, чёрт! Просто возбуждающе, и Юнги в полной мере понял, как оплошал, что не получил это тело раньше. Но толика радости, что он единственный, била молоточком по мокрому виску.       Чимин же был в двух шагах от точки не возврата, на грани реальности и своих паскудных мыслей. Ему все больше хотелось почувствовать член Юнги в себе, но не так, как сейчас. Юнги позволял себе многое, а Чимин стойко принимал, зная, что получит за это вознаграждение. Чимину хотелось почувствовать не член во рту, а язык, уловить своими пухлыми губами чужие тонкие, забыться в сильных руках на бёдрах. Он шумно дышал через, слегка забитый после слёз, нос, не до конца принимая размер Юнги, ведь - чёрт! - член был большим, и даже хорошо разработанное горло, благодаря вокалу, не спасало положение. Капли собственной слюны и предэкулята Мина скатывались с уголков губ вниз по подбородку, переходя на шею и доставляя засыханием в душном помещении дискомфорт. Юнги за волосы оттянул от себя блондина, в который раз давая ему глотнуть воздуха. Мин вытащил член изо рта парня с хлюпающим звуком, проводя головкой по дрожащим, хватающим жадно воздух, губам, улыбаясь.       — Твой ротик теперь будет чистым после меня. Я слышал, как ты употребляешь нецензурную лексику и, думаю, такой урок даже по душе тебе был. — Юнги нежно провёл кончиками пальцев по пунцовой щеке, тут же собирая с губ большим пальцем остатки «роскоши», засовывая после в рот Пака, говоря тем самым о полном подчинении. — Мне нужен пакет с твоими новыми игрушками, малыш. Принеси.       Пак, рвано вздохнув, послушно опустив голову, на коленях подошёл к дивану, возле которого, в буквальном смысле, валялся после захвата со стороны Мина, бумажный пакет. Взяв одной рукой ручки, Пак поморщился: ковёр пусть и мягкий, но неимоверно натер кожу на коленках, оставляя красноту и полосы от ворса. Подобравшись, Чимин протянул руку с пакетом Юнги, поднимая голову и смотря на Дома слегка жалобно. Чимин стал по-настоящему бояться брюнета и дрожать в страхе от его действий и слов. Хотя, кого это волнует? Юнги далеко не в первой очереди, даже в самом конце его не видно, а Чимину скоро будет по-барабану как-то. Пока что его все устраивает. Мин берет пакет из рук, медовым голосом проговаривая:       — У меня тут возникла потрясающая идея, но, к сожалению, у нас нет на это времени, ведь я забранировал билеты в Сеул. Лишь моя квартира пригодна специально для таких случаев. — Мин ухмыльнулся и лёгкими касаниями взлохматил волосы блондина. — Самолёт через десять часов, так что, мы ещё успеем немного развлечься.       Застегнув ширинку и вытащив из пакета широкую чёрную ленту, Юнги указательным и большим пальцем левой руки поднял голову Пака за подбородок, сжимая:       — Помнишь эту ленточку? Помнишь как сам затаил дыхание, когда я затягивал узел на твоём затылке во время съёмки клипа? — Мин опустился на корточки напротив лица Чимина, мягко поглаживая большим пальцем нижнюю губу. — А я помню. Помню как ты закусывал свои прелестные губки, как твои пухленькие пальчики дрожали и перебирали край подола рубашки. — Чимин сладко выдохнул, глядя из-под опущенных ресниц в тёмные глаза напротив.       Мин понятливо хмыкнул и произнёс то, от чего Пака, буквально, опустило в кипящую воду:       — Сейчас ты наденешь на мою голову ленту, закрывая глаза, и будешь ублажать меня, малыш.       Пак стыдливо отпустил взгляд, заливаясь краской. Он даже, простите, не вдуплял в ситуацию, что происходит сейчас. Ублажать? И кого? Самого Юнги? Да он даже не знает с чего начинать! А Мин хорош! Ему-то что? Лёг/сел/встал бревном и похуй, а Паку отдуваться. Круто, че. Айщ. Так, ладно. Спокойно, чётко и ясно.       Да ну нахуй!       — Юнги, я так…       Поджатые пухлые губы, звук пощечины, ошарашенный взгляд в холодные глаза. Одиноко скатившаяся слеза по бледной щеке и занавеса тёмных волос на лице. Юнги смахнул собственные слёзы, скорее не из-за ветра, которого и в помине не было, или же его ранимой души, а понимания того, что он сейчас может сотворить с невинным Паком. И пощёчина от его пухлой ладошки, как нельзя, кстати. Чимин смотрел на него пугливо, боясь реакции брюнета и последующего удара, но… Юнги просто встал, подняв после за плечи блондина и усадил на диван. Чимин ожидал худшего, но никак не тёплый плед и ароматный зелёный чай с мятой, через пять, прошедших после мини драки, минут.       —…так больше не буду… Я так больше не буду, только перестань делать такое и испытывать это на мне. — Чимин пугливо посмотрел на Юнги, боясь, ведь он мог сделать все, что угодно, при этот не спросив Пака.       Юнги сел рядом, притягивая дрожащего парня к себе и кладя подбородок на блондинистую голову. Он сам виноват, не сдержался и корил себя за это. Мысли путались, хотелось просто утешить этого милого ребёнка и больше не делать того, от чего он будет в таком, в прямом смысле этого слова, плачевном состоянии. Он нежно обнимал за плечи, кутая свои же холодные ладони в складки пледа, а заложенный нос утыкался Мину в шею, в попытке отогреться. Юнги в мыслях называл себя последним мудаком: кто же знал, что его так на Пака поведёт? Чимин тоже хорош, выглядит развратно, а на самом деле тот ещё ранимый мальчик. Если бы Юнги знал, то вряд ли он сейчас сидел и обнимал кокон депрессивности и соплей.       Скользкое движение по изгибу между шеей и плечом заставило Юнги шумно сглотнуть. Что этот мелкий вообще вытворяет? Хочет продолжение банкета? Похоже на то, ведь Чимин с особым рвением вылизывал, целовал, а то и, в некоторых местах, покусывал кожу и косточки, сквозь её же. Юнги, в буквальном смысле, кайфовал, вплетая в светлый блонд волос свои тонкие и длинные пальцы, массажируя. Хотелось просто нежности, что самое интересное, обоим. Юнги стянул с Пака тонкий плед, резким движением усаживая его на себя, а Чимин, не потерявшись, прошелся пухленькими пальчиками по рубашке, ловко вытаскивая пуговицы из петелек. Сжав потрясающие бедра, Юнги, цепляя сначала губами, а после ровными зубами, притянул блондина за косточку левой ключицы, ближе к себе. Чимину не было больно, как раз-таки было, чёрт возьми, волнительно и восхитительно. Пак, словно боясь, сжал плечи брюнета, отклоняя в сторону голову, давая больше пространства для ласк, тихонько выдыхал горячий воздух. А Юнги, не скупясь, дарил наслаждение своими руками, мявшими округлые формы ягодиц, губами и, несомненно, языком, что как в аэропорту, отправляющий в Гонконг. Теперь за них говорит не страсть и похоть, а желание доставить партнёру, оппоненту, как можно больше удовольствия, не взирая на собственные потребности. Оба принимали и отдавали. Прикасались и отдалялись, растягивая удовольствие и оттягивая момент близости.       Чимин стиснул рубашку, которая держалась хоть и не на честном слове, а на вполне сильных руках, и попытался стянуть её, но ничего не выходило, и Пак, надув губы, захныкал. Ну что за блин?! Юнги рассмеялся и самостоятельно снял рубашку, откинув куда подальше. Чимин, словно маленький ребёнок, прижался к горячему голому телу, потянувшись и слизав капли пота с виска. Юнги сжимал талию, делая фрикционные движения на встречу тершегося тела на нём, заставляя, нет, предлагая дышать чаще, застонать высоким вокалом наслаждения, граничащий с тихим шёпотом: «О, Юнги~я».       Юнги приподнял Чимина за бедра, вставая сам, и, буквально, сшибая все углы, а также гребанный пакет со сломанными игрушками, прошёл по коридору до комнаты Чимина. Дверь в комнату блондина еле поддалась, хотя это, наверное, из-за трясущихся рук и мешающего Пака, что отвлекал весьма отличным способом. Юн, зайдя, осторожно опустил блондина на мягкую кровать. Мин даже не заметил отсутствие штанов и нижнего белья — Чимин просто волшебник.       Но вернёмся к главному.       Лизнув широким мазком по кадыку и осторожно прикусив кожу около него, Юнги с удовольствием почувствовал, как Пак немного прогнулся под ним. Одна только мысль, что Чимин сейчас в его власти, заставляла покрываться его собственное тело мурашками предвкушения. Юнги, ни о чем больше не думая, принялся гладить, ласкать всё до чего мог дотянуться, продолжая при этом ловить губами тихие вздохи, редкие всхлипы и практически неслышные стоны. Захотелось, чтобы эти звуки были громче. И, как по заказу, в следующую секунду, как только он коснулся головки члена, Чимин застонал чуть громче, видимо, полностью отбросив стеснение, а Мин удивлённо застыл.       — Юнги~я, — прошептал Пак, прижимаясь всем телом к нему, отчего Шуга почувствовал, как тот дрожит, то ли от нетерпения, то ли от напряжения.       Сомкнув пальцы, Мин двинул рукой уже более решительно, ведь от его нехитрых манипуляций Пак становился всё более соблазнительным — так и вовсе можно забыть обо всем, отдаваясь во власть наслаждения.       — Развратный, — проводя большим пальцем по чувствительной головке, издевательски прошептал Мин прямо в красное ушко Чимина, прикусывая после мочку и принимаясь её чуть посасывать.       — Это… ха… плохо? — давясь своими собственными словами, Чимин снова вздрогнул и прикусил губу, чтобы в очередной раз не застонать. Он и так уже еле сдерживался — хотелось кончить.       — Не сдерживай голос, — Юнги и сам хрипел, ведь возбудился не на шутку и вновь, уже на широкой кровати, непроизвольно подавался бёдрами вперёд, имитируя фрикции — хотелось войти.       Замерев на мгновение, он решительно раздвинул ноги Пака, и разместившись между ними, приподнялся на локтях, вглядываясь в блестящие и тёмные глаза. Скользнув взглядом по лицу, Юнги признался сам себе, что в этот момент Чимин выглядел чертовски соблазнительно, и он будет последним идиотом, если откажется от такого. Красноватые губы, ещё больше припухли от поцелуев и так манили снова припасть к ним. Во влажные волосы хотелось зарыться носом и вдохнуть запах, чтобы он отпечатался в памяти. Проведя рукой вначале по боку, потом, спустившись к члену, Шуга не стал на нём задерживаться, опуская руку ещё ниже, к входу. Совсем не обращая внимания на своё собственное состояние, хотя и ощущая, что если он в ближайшее время не войдёт в него, то попросту кончит прямо так, Юн стал осторожно растягивать блондина, вслушиваясь в недовольное шипение, которое время от времени разбавлялось удивлёнными стонами и всхлипами. Ему хотелось громче. Очень хотелось, чтобы Чимин кричал от наслаждения, срывая голос, хрипя и умоляя о большем.       — Хе-ен… ну же, — Чимин впился пальцами в ткань, что от такой хватки нещадно затрещала.       — Что… Чи-ми-на~?       От того, как брюнет произнёс его имя, Пак выгнулся дугой, потому как интонация в этом голосе порождала в нём такую волну возбуждения, что низ живота за пульсировал, буквально умоляя кончить, отчего всё его тело свело чуть ли не судорогой.       — Войди, — выдохнул он, подкидывая бёдра, уже не намекая, а говоря открытым текстом.       — Как скажешь, — промурлыкал Мин, порождая в теле Чимина новую волну экстаза.       Прищурившись, Пак постарался увидеть Юнги, но перед глазами были лишь алые вспышки возбуждения. Он только почувствовал, что его ноги подхватили под коленями и осторожно придерживая, положили на плечи. А вот когда, блондин ощутил, как его входа коснулась головка члена Юнги, он непроизвольно зажмурился и задержал дыхание, напрягаясь, в ожидании проникновения.       — Выдохни, черт тебя подери, — рыкнул Мин, беспорядочно оглаживая ноги и целуя их куда попадётся.       Чимин подчинился. Выдохнул, тут же ощущая небольшую боль.       — Ещё… расслабься.       Чимин слышал сквозь шум в голове, что голос Юнги срывается, а сам он дышит мелко и часто, практически хрипя. Стоило только Паку расслабиться, как низ резануло острой болью, заставившей его, не удержавшись, застонать громче и закусить губу.       — Почти, — по-прежнему прохрипел Мин, останавливаясь. Его била неконтролируемая дрожь. Хотелось войти полностью, но он видел, что Чимину всё же больно, поэтому всеми силами остановил себя, войдя лишь наполовину.       — Кивни… как привыкнешь, — наклонив голову, Шуга прижался горевшей огнём щекой к лодыжке Пака, будто пытаясь хоть так остудить своё лицо, вот только блондин был не менее горячим, чем он сам. — Боже мой, ты просто чудовищно узкий и горячий, — прижимаясь губами к ноге парня, совершенно бездумно прошептал он.       Через некоторое время, когда Юнги уже начал думать, что ещё немного и он кончит и так, неподвижно лежащий до этого Чимин еле заметно качнул бёдрами.       — Юн…       Просьбы никакой не требовалось, потому как Мин, чувствуя, что сейчас Пак расслаблен, качнулся вперёд, входя полностью. Он недовольно нахмурился, когда услышал болезненный стон, поэтому тут же опустил свою руку на член блондина, рвано водя по нему, чтобы хоть немного отвлечь его от боли.       — Потерпи… совсем немного… сейчас будет хорошо, — беспрерывно шептал Юнги.       Удивлённый и наполненный сладостью стон, стал для него просто наградой и был очень своевременен, потому как он уже чувствовал, что ещё немного и он больше не сможет сдерживаться. Подхватив ноги Пака поудобнее, он сделал пробный толчок и, получив новый стон, ухмыльнувшись, осоловелым взглядом посмотрел на Чимина.       — Прекрасен.       После этого слова, единственное, что было слышно, это шлепки влажных тел, высокий вокал Чимина и хрипы, перемешанные с полурыками Юнги.       — Я сейчас…       Пак, чувствуя, что внутренняя пружина закрутилась до упора, распахнул глаза и, вскрикнув в последний раз, Пака затрясло. Он захлёбывался, не понимая, что происходит, находясь где-то за гранью. Его тело перестало быть его, попросту сгорая, то ли от наслаждения, то ли от непонятной переполненности.       Юнги никогда и не подозревал, что может быть вот так. Он тонул. Развалившийся миллионами осколков мир, выкинул его в бездну, которой он даже не думал противиться, позволяя завлечь себя как можно глубже, а всё потому, что там было нестерпимо сладко. Так сладко, что пальцы на ногах поджимались, но он этого не ощущал, потому что в следующее мгновение его выбросило уже наверх. Он потерялся, пытаясь хоть что-то сделать, но его поднимало всё выше, отчего дух перехватывало.       — Юнги? — тяжело дыша, первым очнулся Чимин.       Он тревожно вглядывался в лицо брюнета, что так и застыл с запрокинутой вверх головой и открытыми глазами, словно смотря в никуда.       — Чи…мин, — прохрипел в ответ Юнги опуская голову. — Кажется, пора бросать курить.       Пак завилисто засмеялся, обнажая ряд белых зубов, а после зажмурился, так как прокушенная нижняя губа при оргазме стала саднить и кровоточить.       — Отныне ты мой, Пак Чимин, — улыбаясь, проговорил Юн, заваливаясь на Пака, втягивая того в крышесносный поцелуй, обещающий отличное дальнейшее времяпрепровождение.