Отчим

Следующий день, после свадьбы, начался, мягко говоря… не очень. У всех очень сильно болела голова, у некоторых — всё тело, а кое-кто и вовсе заболел. Все, еле встав с кровати, выпили по таблетке от боли в голове, некоторые даже и две выпили, осушили почти весь запас воды, имеющийся в общежитии, и расселись на диваны и кресла. Всё болело, гудело и нещадно сушило. Любой малейший звук, самый тихий, сделанный случайно, отзывался ещё большей болью в мозгу, который, похоже, совсем не собирался работать. Никто никак не мог вспомнить, чем закончился вчерашний день. — А где Ёна? — тихо прохрипел Чунмён, оглядываясь, не находя брюнетку. Все поморщились от голоса лидера, раздавшегося в голове, словно звон колокола, но убрали от висков стаканы с прохладной водой, разлепили веки, подняли головы и тоже огляделись. И были удивлены, не заметив девушки рядом с ними. Исин с Чондэ прошлись вроде по всем дверям, стуча по ним и разбудив каждого обитателя. Неужели не проснулась? Ынбёль, простонав, встала и уже собиралась пойти в комнату дочери, стараясь не упасть на подкашивающихся ногах. Сухо, заметив результат своих вчерашних стараний, усмехнулся и усадил жену на место, сказав, что сам сейчас сходит и проверить её. Шатенка кивнула и осушила свой стакан уже до конца. Поставив посудину на столик, она вновь завалилась в кресло, зарываясь обеими руками в густые волосы и начиная массировать голову, блаженно выдыхая. Н-да, переборщила она в ресторане с алкоголем. И ночью в постели… Все тело болело, каждое движение отзывалось болью. Хотелось лечь на постель, на пару-тройку дней, и не шевелиться, ожидая, когда вся боль пройдёт. Внезапно в гостиную твёрдой походкой входит обеспокоенный Чунмён. — Исин, — позвал тот китайца, привлекая внимание друга, — у нас есть жаропонижающие? Все, забыв про боли, тут же подскочили со своих мест, большими глазами глядя на лидера. Тот сказал, что у Ёны сильная температура, и болит горло. И голова. Вчерашние гуляния никого не обошли стороной, хотя пила девушка меньше всех. Или старалась. Но брюнетка, лёжа на кровати и тяжело дыша, ворочаясь по простыням, помнила некоторые моменты вчерашнего вечера. — Так что, Исин? — позвал Сухо танцора. Тот, глянув на лидера и оглядев каждого, словно это помогло бы ему прийти в себя и вспомнить, кивнул и побежал, вернее, поковылял к своей комнате, где была целая куча разных лекарств, кинув ребятам, чтобы те шли в комнату больной. Найдя всё, что ему нужно, он направился к двери подруги. Зайдя в комнату, в которой прежде он никогда не был, да и, наверное, все тут впервые, кроме Чунмёна и Ынбёль, он в два шага преодолел расстояние между ним и кроватью и принялся осматривать Ёну. Без лишних разговоров он вставил в её рот градусник, помогая принять сидячее положение. Приняв из рук Чонина стакан с водой, он сел на край постели, прокручивая в руке две таблетки, ожидая, когда градусник пикнет. Все молчали, смотря на девушку и китайца. Когда прибор во рту самой младшей издал характерный звук, брюнет тут же высунул его, вручая подруге таблетки и стакан с водой. Глянув карими глазами на цифру и нахмурив брови, он посмотрел на девушку, которая, поставив стакан на тумбочку возле часов, укуталась в одеяло, осматривая всех. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Чжан, глядя на брюнетку, чуть морщась. Головная боль и сухость во рту вновь начали чувствоваться. Хотелось пить и спать. — Ну, даже не знаю… — хрипло протянула Ким, сглатывая сухую слюну. — Голова болит, горло болит, ноги болят, то бросает в дрожь, то в жар, всё тело ломит, насморк. Наверное, хорошо. Даже лучше, чем обычно, — саркастично ответила девушка, с носом укутываясь в одеяло и поглядывая на друга. Действительно, глупый вопрос был. — Ёна, а ты что-нибудь помнишь из вчерашнего? — спросил Чондэ, неловко поглядывая на больную. Было неудобно из-за того, что та заболела, причём, судя по сведённым бровям Лэя, сильно, а он заставляет её думать и вспоминать что-то. Бывшая Пак, глянув на вокалиста, наклонила голову в бок, выдыхая, закрыв глаза. Все с надеждой смотрели на подругу, выжидая, когда же та ответит, рассаживаясь, кто куда. Открыв веки и оттянув чуть вниз края одеяла, чтобы губы были свободны, она слишком сильно кивнула, отчего поморщилась. Боль начала чувствоваться ярче. — После свадьбы мы поехали на какое-то поле, мама с Чунмёном летали на воздушном шаре, — все кивнули, вспоминая этот момент. Сухо же только цокнул, когда услышал, что падчерица зовёт его по имени, — потом мы поехали в ресторан, посидели, потанцевали, — начала уже с трудом вспоминать Ёна, хмуря тонкие бровки и гипнотизируя взглядом край одеяла, всё же она тогда уже нормально выпила, — потом… мы вроде пошли смотреть на фейерверк. Многие удивлённо уставились на девушку, будто впервые услышали это слово. Остальные же, опустив головы, начали припоминать этот момент, борясь с ужасающей головной болью. Flashback Ёны долго не было, отчего Ынбёль начинала беспокоиться, вечно поглядывая на вход и перекручивая кольцо на безымянном пальце. Чунмён, похоже, даже не заметил её ухода, весело общаясь с администратором и Чанёлем, выпивая. Шатенка поджала губы, не зная, что и делать. Она уже собиралась встать, чтобы отправиться на её поиски, как вдруг довольная брюнетка появилась в поле зрения, натягивая очень низко рукава платья. Невеста недоверчиво смотрела на дочь. Та, глянув на мать, улыбнулась ещё шире, подходя к ведущему, дёргая его за рукав пиджака и отвлекая от разговора с Сухо и Ёлем. — Дяденька, мне надо вам кое-что сказать, — сказала та, смотря снизу вверх на мужчину. Тот, улыбнувшись и кивнув, наклонился к лицу брюнетки. Она начала шептать что-то ему на ухо, иногда ярко жестикулируя рукой, видной другу её родителей. Когда голубоглазая закончила и отошла на шаг назад, смотря широко распахнутыми глазами на «тамаду», тот улыбнулся ещё шире и подмигнул девчушке. Глянув на друзей, он хихикнул и прошёл в центр зала, потянув за собой Ёну, поднося микрофон к тонким губам. — Друзья, — начал он, привлекая внимание толпы и показывая ди-джею, чтобы тот сделал музыку потише, — у нас тут кое-что намечается… Юная леди сделала подарок своим горячо любимым родителям, — он указал рукой на светящуюся счастьем брюнетку. Пара удивлённо уставилась на дочь, открывая рты, пытаясь выдавить хоть какой-то звук. Администратор ресторана заулыбался. — Но он находится на улице. Да, надо выйти на улицу и немного помёрзнуть, а здесь, в ресторане, так тепло и уютно, но… — прервал ещё не начавшийся стон неудовлетворения мужчина, — то, что вы увидите — одно из самого потрясающего, что только может быть! Все точно заинтересовались, хотя никого не прельщала мысль выходить на улицу. Особенно то, как рассказал об этом парень, вселило во всех любопытство. Все начали медленно подниматься со своих стульев, направляясь к гардеробу, чтобы взять свои куртки. Ынбёль и Чунмён, не отрывая взгляд с низкой девушки, подошли к ней, до сих пор стоящей около администратора. Та, пожав плечами, взяла родителей под руки и повела забирать свои куртки. То, что подготовила Ёна, действительно было потрясающе. Много огней разных форм, цветов и в разных вариациях. Фейерверк осветил почти всё небо разноцветными красками, а когда сразу много разных огней образовали огромное сердце — все удивлённо выдохнули, смотря на эту красоту. Пара крепко обняла девушку, благодаря её. Брюнетка же лишь рассмеялась, громко поздравив маму и отчима, чувствуя вновь подкатывающие на глаза слёзы. Конец Flashback — Точно… Фейерверк… — с умным видом сказал Бэкхён, смотря куда-то в потолок и ударив кулачком по ладони. Все глянули на друга. — А я всё не понимал, почему, когда я пытаюсь что-то вспомнить, в голове лишь яркие большие пятна. Если бы не головная боль, все бы начали посмеиваться с вокалиста и с его вида. Но ребята лишь слабо улыбнулись и глянули на Ёну. Та вновь укутала пол-лица в кокон из одеяла и прикрыла глаза, нахмурившись. Видимо, девушке очень плохо. Или это она вспоминает вчерашний вечер… — Когда мы посмотрели на фейерверк, — тихо начала брюнетка, привлекая к себе внимание, копошась под одеялом и усаживаясь удобнее, — мы все вернулись обратно в ресторан и продолжали застолье. Вскоре мы уже решили поехать домой… — Стоп. Я помню, как вы с Чунмён-хёном пропали вместе на какое-то время, а потом вместе вернулись в ресторан, — перебил подругу Сехун, потирая лоб ладонью. Младшая глянула на брюнета, а после медленно перевела взгляд на отца. Тот неотрывно смотрел на падчерицу. Flashback Ёна не хотела сейчас сидеть в душном шумном помещении. Ей хотелось немного проветриться, хотя она на улице больше получаса просидели и совсем продрогла. Как бы не простыть… Напротив ресторана был парк. Брюнетка направилась туда, перейдя дорогу. Через фонарь стояли широкие лавочки по обе стороны. Ким, выдохнув, направилась к ближайшей. Сев на деревянную конструкцию, она сняла туфли и вытянула ноги, начиная их разминать, а после поставила на землю. Было хорошо… Звёздное вечернее небо, тишина, редко проезжающие машины… Красота. Телефон в руке начал вибрировать. Опустив глаза, девушка призадумалась. «Посейдон». Поводив большим пальцем над экраном, девушка всё же сбросила вызов, положив телефон рядом с собой, про себя отмечая, что, наверное, надо бы его переименовать как-нибудь. Выдохнув, брюнетка уткнулась лицом в ладони, словно старалась отгородиться, спрятаться от всего мира. Хотелось просидеть так долго-долго, чтобы никто не трогал. — Ёна, — услышав своё имя, она подпрыгнула на месте, удивив говорившего, а после, заставив его смеяться. Зло глянув на Чунмёна с двумя бокалами шампанского, девушка отвернулась от отчима, складывая руки на груди и надувая губы. — Прости-прости. Это выглядело смешно, — обойдя падчерицу, айдол сел сбоку от неё и протянул бокал. Глянув на шатена и на его руку, длинноволосая приняла посудину, тут же отпивая немного оттуда. Старший улыбнулся. Оглядев девушку, он понял, что та замерзла. Руки уже очень сильно покраснели, плечи подрагивали, ноги стояли на холодной кирпичной дорожке. Поставив свой бокал, Сухо встал, чем привлёк к себе внимание девушки, и снял пиджак, сразу же накидывая его на хрупкое тело, потирая противоположное от него плечо девушки. — Спасибо, — поблагодарила та, натягивая края пиджака, чтобы хоть как-то укутаться и непроизвольно вдыхая приятный запах парфюма вперемешку с запахом айдолам, — но не стоило, — продолжила она, даже не глянув в сторону отчима, делая глоток шампанского. Ну, ничего другого Ким-старший и не ожидал. Это же Ёна. Было бы странно, если бы она ничего такого не сказала. Они долгое время просидели вместе в тишине, хотя на самом деле прошло несколько минут, смотря на ночное небо, усыпанное звёздами, пили алкоголь, пока тот не закончился в бокалах, и слушали эту самую прекрасную тишину, иногда прерываемую редкими машинами. Не надо было ничего не говорить. Было хорошо и уютно, хоть и немного прохладно. Но Ёна хотела спросить кое о чём Сухо. А сам парень хотел немного поговорить. — Это тот самый ресторан, — начал резко Чунмён, не отрывая взгляда от тёмного неба, но казалось, будто он смотрел куда-то сквозь него, — в который я хотел прийти втроём с тобой и Ынбёль, — закончил тихо Сухо, опустив глаза на пустой бокал в его руках. Брюнетка смотрела на профиль отца, думая о чём-то. Заметив на себе пристальный взгляд, он поднял голову и глянул на падчерицу. — Чунмён, мама мне сказала, что это тогда твоя инициатива была, чтобы забрать меня после уроков, — всё же решилась на это девушка, смотря на парня. Ей был интересен ответ. И реакция. И Ёна готова отдать должное мимике Сухо. Тот занервничал, сильно сжал руки, — девушка уже начала бояться за тонкую ножку бокала — на лбу появилась лёгкая испарина, губы сжались в тонкую полоску, взгляд был устремлён строго на один из кирпичей. Брюнетка, тяжело вздохнув, уже не дожидаясь ответа на свой вопрос, глянула на свои ноги. — Я хотел с тобой немного сблизиться, — тихо начал айдол, не отрывая «заинтересованного» взгляда с дорожки. Девушка же глянула на него. — У нас ведь были очень напряжённые отношения. И я хотел сделать их помягче, хоть немного. Пусть и не такие, какие у тебя с Сехуном или Исином. Ты даже с Кёнсу уже начала дружить, а меня продолжала недолюбливать. Мне надо было с тобой поговорить, провести время вместе, без всяких там Чанёлей или Бэкхёнов, которые всегда были рядом. Чтобы наши отношения стали немного дружественней, — выдохнул Сухо, поднимая голову и смотря в глаза падчерицы. Такой проникновенный взгляд. Будь Ёна какой-нибудь фанаткой этого парня, она точно растаяла бы. Но она не фанатка, а дочь. — Но я не думал, что мы так хорошо начнём общаться, — тихо, словно их кто-то подслушивал, а это должна была услышать только голубоглазая. Поджав губы, она откинулась на спинку лавочки и чуть прикрытыми глазами смотрела на небо. Чунмён облизал губы, вновь вперев взгляд в кирпич. — Не то, что бы я тебя недолюбливала, — как-то слишком громко начала Ёна, тоже сжимая ножку бокала, — я тебе, скорее, просто не доверяла, — поймав заинтересованный взгляд отца и приподнятую в удивлении бровь, девушка поспешно продолжила: — Просто у мамы уже было много мужчин. Сначала всё было хорошо. Они встречались, делали маме комплименты, дарили подарки, всё такое, а потом она рассказывала им обо мне, некоторых знакомила со мной, а те резко находили дела в любое время дня и ночи и уходили, обещая позвонить. Но, естественно, никто ей не звонил и больше никогда не появлялся в её жизни, — как-то безжизненно пробормотала Ёна, полностью прикрывая глаза и шмыгая носом. Горькие воспоминания яркими картинками начали всплывать в голове. — Был, конечно, один, как ты. Узнав обо мне и познакомившись со мной, он не сбежал, и даже принял такую нашу маленькую неполную семью. Но потом оказалось, что у него уже была жена, дети и, в общем… — Ёна выдохнула, вновь утыкаясь лицом в ладошку и сдерживая слёзы. Уже в который раз за этот день. — И тут вдруг появляешься ты, уже два года встречающийся с моей мамой, а узнав обо мне — не убежал, ничего не отменил, и даже все мои издевательства выдержал. Это потрясло меня ещё больше. Было так страшно за маму, Чунмён. Я боялась, что и ты её бросишь, она ведь уже достаточно настрадалась и так долго была одна, — голос начинал срываться, дрожать, глаза щипало, и прохладный ветер, как назло, усиливался. Чунмён, поняв всё, приобняв девушку, прижимая её к себе. Он удобно примостил свой подбородок на её макушке и начал успокаивающе поглаживать по руке, обдумывая слова Ёны. И как из-за такой мелочи можно было бросать женщину? Сколько же она страдала? Чунмён и правда стал для неё особенным. Как и для Ёны. А сами девушки стали особенными для Сухо. Заняли особое место в его жизни. Стали особенными людьми. Самыми любимыми и родными, как парни и его родители. Когда хрупкое тело, кажущееся ещё меньше в его огромном пиджаке, перестало дрожать, а дыхание выровнялось, парень почему-то не спешил отстраняться от девушки. Было так хорошо и спокойно держать её в своих полуобъятиях. Казалось таким правильным и вполне себе естественным. Будто он всю жизнь только и делал, что обнимал эту девчонку. Ёна же чувствовала себя тепло и защищённо под боком этого мужчины, и так не хотелось выбираться из-под его руки. — Наверное, пора возвращаться, — тихо проговорил шатен, глянув на ресторан. Тело около него сидело пару секунд неподвижно, и парень уже начал думать, что его дочь заснула, как вдруг она ловко вынырнула и сдержанно кивнула. Парень поджал губы, отводя взгляд, и встал с насиженного уже тёплого места. Брюнетка глянула на ресторан, в котором очень шумно, очень светло и очень душно, и тоже поднялась. Идти на каблуках совсем не хотелось, она устала за день, и уже хотелось немного спать. Да и идти, вроде, не далеко. Придержав рукой с бокалом пиджак, Ёна наклонилась и взяла в руку пару обуви, делая шаг. — Ты так собираешься идти? — удивлённо спросил лидер, глядя на босые ноги на холодной кирпичной дорожке. Длинноволосая взмахнула руками с туфлями и бокалом, мол, «а ты чего ожидал, парень?» и продолжила начатый путь, хотя ступни начало обжигать острым холодом. — Нет, так дело не пойдёт, — вновь заговорил лидер. — Либо ты сейчас же обуваешься, либо я тебя понесу. Девушка на такое заявление фыркнула, как-то неверующе глянула на отчима, приподымая брови, и пошла, придерживая края пиджака, чтобы тот не спадал. Да и так теплее было. А Чунмён говорил на полном серьёзе. Быстро подойдя до девушки, постукивая низкими каблучками чёрных лакированных туфель, парень взял крепко дочь за талию, зажимая между пальцами ножку бокала чашей вниз, а второй, наклонившись, ухватил её под коленки и поднял, отчего пиджак спал с хрупких плеч, оголяя нежную молочную кожу, создавая такой хороший контраст с чёрными завитыми локонами. Та взвизгнула и обняла рукой с посудиной длинную шею отца. Да, она точно такого не ожидала. Глянув на спокойного лидера, она открывала-закрывала рот как рыба и никак не могла подобрать слова, чтобы выразить своё недовольство. — Нет. Стой! — попыталась отстраниться от парня Ёна, когда тот уже пошёл. — Опусти меня! Я сама дойду! Да хорошо-хорошо, я обуюсь, только поставь меня на землю! — заметив, что её совсем не слушают, сдалась девушка, всё же решив обуться. Было… неловко… Поставив падчерицу на землю, придерживая свой пиджак за ворот и снимая его, он подождал, пока девушка обуется, вновь становясь на полголовы выше, и накинул верхнюю одежду на хрупкие плечи. Убедившись, что пиджак лёг нормально, и девушка не собирается разуваться по дороге, он пошёл вперёд, уже подходя к дороге. Ким-младшая последовала за ним к ресторану, оглядывая отчима и думая о чём-то. Конец Flashback — И о чём вы говорили? — поинтересовалась Ынбёль, смотря то на мужа, то на дочь заинтересованным взглядом. Те продолжали смотреть друг на друга, казалось, даже не обращая внимания на женщину и заинтересованных парней, тоже поглядывающих на друзей. Ёна, не выдержав такого долгого зрительного контакта, сглотнула и отвела взгляд в сторону. Вспомнив всё почти до мельчайших подробностей, девушке становилось неловко, но в то же время в груди разливалось какое-то приятное тепло. — Так что? — Ничего, родная, — улыбнулся Чунмён, массируя весок, посмотрев на жену. Та надула губы, сложив руки на груди. Парня повеселила эта картина, и он вновь перевёл взгляд на дочь, что ещё больше зарылась в одеяло, лишь бы не встречаться с Сухо взглядом. — Ну, — уже как-то неуверенно продолжила девушка, стараясь уже ни на кого не смотреть, — когда мы вернулись в ресторан, потом мы уже вроде поехали домой. Переоделись, привели себя в порядок. Мама с Чунмёном, — опять… — пошли к себе, а я пошла в комнату Сехуна, играть на приставке с ним и Чонином. Flashback Ёна стояла на кухне и делала себе кофе, потирая уставшие глаза. Она, наконец, смогла стереть весь этот макияж, смогла теперь потереть всё лицо, глаза, завязала волосы в хвост, чтобы не мешались, и переоделась в свою одежду, в которой спит. После игры на приставке она хочет сразу завалиться на постель, не уделяя ничему внимания. Много разных мыслей заполнили её затуманенный алкоголем мозг. Слишком много всего произошло за последние две недели. Слишком много и сразу. Когда горячий напиток был готов, Ким взяла кружку и направилась прямо в сторону комнаты макнэ, где уже сидел Чонин, и была включена консоль. Поднявшись на второй этаж, она заметила, как из ванны выбежал Чунмён в одном полотенце на бёдрах, и, не заметив сразу девушку, которая застыла на месте с широко распахнутыми глазами, начал быстро идти в свою комнату. Уже подбегая к своей двери, лидер поднял голову и застыл на месте, хватаясь за полотенце крепче рукой. … — Ну… У нас типа первая брачная ночь… И всё такое. Я тут, как бы… — О нет, прошу, не продолжай, — тут же остановила Ёна отца, вытянув вперёд руку. Да уж… За эти две недели произошло СЛИШКОМ много всего. Брюнетка невольно скользнула взглядом по накаченному телу отчима. Она никогда не знала, что Сухо такой. Даже не думала об этом. Всё же, что не говори, девушка та ещё любительница посмотреть на красивые тела красивых парней. А Чунмён был вполне очень красив, а его тело… — …очень хорошее, — озвучила половину своих мыслей вслух бывшая Пак, продолжая смотреть на мышцы на руках. Айдол удивлённо поднял бровь, не понимая, о чём она. Или… не совсем понимая. Поняв, что она только что сделала, Ёна глянула в глаза лидеру популярной группы. Сердце начало быстро биться, удары о грудную клетку казались такими громкими, что девушка думала, что Сухо их сейчас услышит. Она начала судорожно вспоминать, не взболтнула ли она всего, о чём думала в тот момент. Чунмён улыбнулся, заметив, как участилось дыхание падчерицы, и как краска прилила к её щекам. — Айщ, иди уже куда шёл и занимайся, чем хотел там, — она махнула рукой, и продолжила свой путь в комнату друга. Сухо проводил добрым взглядом и улыбкой брюнетку, и через секунду возобновил свой путь. «Ну, может всё не так уж и плохо будет», — довольно и с улыбками на губах подумали одновременно отец с дочерью, один уже поддаваясь в страсть, в то время когда другая приняла из рук Кая джойстик и начала внимательно слушать учителя О, который рассказывал ей правила игры и как вообще пользоваться «этой штукой» в руках ученицы. Конец Flashback Все довольно улыбнулись, вспомнив уже вроде весь вечер до конца. Ёна, закутавшись уже почти с макушкой в одеяло, смущённо глянула на отца. Вспомнив вчерашнюю их встречу в коридоре, было очень неловко, а сердце вновь начало быстро биться. Он же явно прекрасно понял, о чём тогда говорила ученица. Сухо же с какой-то лёгкой улыбкой смотрел в глаза брюнетки. Но никто на это не обратил внимания. Исин быстро выгнал всех из комнаты, говоря, что Ёна должна хорошенько отоспаться и отдохнуть. Все закивали, выходя из комнаты и прощаясь с подругой, кто-то ей даже послал воздушный поцелуй за то, что она помогла всем вспомнить вчерашний вечер. Ким выдохнула и, распутав свой кокон, удобно улеглась на покрывала. Но… что-то было не так. — И почему ты остался? — Понаблюдать за тобой. Если вдруг что-то случиться, чтобы помочь. Не будешь же ты сейчас кричать на всё общежитие, если тебе что-то понадобиться, и ты вряд ли сможешь дойти до нашей с Ынбёль комнаты или до комнаты Исина, — ответил Сухо, откидываясь на спинку кресла и расслабляясь на нём, поглядывая за брюнеткой. — Эй, у меня просто простуда, а не какая-то тяжёлая неизлечимая болезнь, — пробурчала девушка, переворачиваясь на бок и смотря на отчима. Оба молчали и смотрели друг другу в глаза, думая о чём-то. В голове начало всплывать всё: как они познакомились, как прошла их первая неделя, как они весело провели время в один день после школы, как Сухо начал помогать Ёне с уроками, как он успокаивал её в зале бракосочетания, как они сидели в парке, как встретились тогда в коридоре. Они вспомнили всё — от самого первого их дня, до сегодняшнего. Веки девушки начали тяжелеть, и она непроизвольно закрыла глаза. Образ шатена всплыл в голове. А после она мягко засопела в две дырочки. Чунмён, уже и сам начинавший дремать в мягком кресле, подошёл к дочери и поправил её одеяло. Его взгляд зацепился за свободное место на кровати. И в голову пришла вполне неплохая мысль, за которую он, может, потом огребёт от хозяйки этой самой кровати. Парень лёг около падчерицы, одной рукой накрывая лицо, а другую вытягивая на подушках, над головой Ёны. Спать хотелось сильно, всё болело, а кровать дочери как раз была очень мягкой. Глянув на девушку сбоку, он на минуту даже засмотрелся на её лицо. Протянув руку, он поправил ещё немного завитые волосы, убирая одну прядь с худого лица, касаясь слегка подушечками пальцев мягкой кожи щеки. «Красивая», — последнее, что подумал Сухо, перед тем как уснуть. Ёна, проснувшись от чего-то, наткнулась взглядом на тело перед собой. Но болезнь всё же брала своё. И нормально удивиться и разозлиться не было ни сил, ни желания. Окинув взглядом фигуру и зацепившись взглядом за это лицо, Ким сжала губы, осматривая каждый изгиб и каждую часть. Девушка признавала — Сухо был красивым. И она даже могла бы подолгу смотреть на это идеальное лицо с выточенным носом, губами, бровями. Поддаваясь какому-то порыву, она придвинулась ближе и положила свою голову на грудь айдола. В нос ударил запах Сухо и еле выделяющийся запах его парфюма. Всё это начинало кружить и без того больную голову, и брюнетка опять уснула. Когда Чунмён проснулся, за окном было уже темно. Он был укрыт каким-то тёплым пледом, а Ёна удобно устроилась у него под боком, уложив голову ему на грудь. Глаза ни как не хотели нормально открыться, голова гудела, а в теле была слабость. Хотелось ещё укутаться и вновь провалиться в сон. Но тут он своим острым слухом услышал, как открылась дверь в комнату, а девушка рядом с ним прижалась ещё сильнее и чуть подняла голову. В комнату тихо прошёл Минсок. — Ну, как ты? — улыбнулся он, подходя к Ёне и трогая её лоб тыльной стороной ладони. Удовлетворительно кивнув, он поставил руки в боки и глянул на лидера. — Ну, а ты тут чего разлёгся? Ёне нужен покой и отдых. Да и ты можешь заразиться. Как же мы без лидера? Сухо лишь слабо простонал, отворачиваясь от хёна и тяжело вздыхая, кривясь и пустым взглядом смотря на карниз. Сюмин наклонил голову в бок всё с такой же улыбочкой и, чуть перегнувшись, глянул на друга. Улыбка из довольной стала какой-то нервной. Потянув руку ко лбу Чунмёна, он постоял ещё какое-то время, перед тем как повернуть голову к приоткрытой двери, за которой слышались знакомые голоса. — Исин, — позвал самый старший китайца, счастливое лицо которого в скором времени появилось в дверном проёме, — у тебя есть ещё жаропонижающие?..