С чистого листа

Отель «Lumen Paris Louvre», 9:15 утра Том носился из стороны в сторону, перенося все свои костюмы из шкафа в чемодан. После трех недель в Париже ему придется обратно ехать в Лондон. Только уже на съёмки. Том был одет всего лишь в белый широкий халат и наспех, почти бегом, пил кофе. ― Чарльз, ты уже собрал свои вещи? ― Да, не понимаю, к чему такая спешка? Мы выезжаем только в семь, — тот внимательно следил за перемещениями Тома. — Нам нужно еще заехать в студию, и у меня встреча с мадам Варно после, — Том немного замялся, но потом вроде бы успокоился, надевая костюм. Чарльз удивился, чуть не поперхнувшись утренним кофе. Хотя он догадывался, что Жюли Варно будет пускать все свои чары в ход, чтобы что-то получить от Тома — Это была всего лишь деловая встреча, и она мне показывала Париж, — объяснил Том. Чарльз собрался снова напомнить Тому о Вероник, но не успел открыть рта: — Это уже не твое дело, Чарльз, — вот теперь Том уже злился. Дом семьи Галон, Париж, 9:29 утра Уже как полчаса Жюли была в душе. Эти дни она проводила дома, раз Джек уехал, и, значит, она могла провести это время с мужем. Она вышла из ванной, сильнее запахивая на себе халат и проходя на кухню, отметила, что из нее шел весьма вкусный запах. Винсент готовил завтрак на двоих. Ну надо же, с чего бы такая щедрость, черт возьми! Жюли прошлёпала к столу и села на стул, смотря, как Винсент готовит. Молчать было приятнее всегда, нежели говорить. И она даже уже совсем забыла, когда в последний раз вот так вот завтракала. Вообще, как думала Жюли, их отношения с Винсентом можно было назвать отношениями отца и дочери, нежели мужа и жены. Она-то уже забыла, что, когда он её впервые встретил, вытащил её с улицы. Он в неё был безумно влюблён, только вот она считала его своим другом. Хотя, может, он и не был в неё влюблён. Этот брак выгоден для них двоих, и они смирились с условиями друг друга, чтобы сосуществовать вместе. И ей уже было всё равно, прошлое не вернуть, да ей и так неплохо жилось. — О, уже встала. А то я думал, что ещё долго будешь спать. Вот и завтрак, — он подал омлет с помидорами и беконом ей на тарелку и целомудренно поцеловал её в щеку. Да, всё же иногда идиллия между ними была. Главное слово — иногда. Особенно, когда ещё и Винсент такой учтивый и ласковый. Но Жюли знала, что это всё означает. Как только она уедет, он будет кутить ночами, не приходя домой, либо будет приводить этих шлюх в их семейное гнездышко. Вот против этого всегда была Жюли, что угодно, только не это. Хотя, что ему мешает сделать так, как он захочет? Ничего. И это её проигрыш. Они давно выяснили, что у них равные права, и каждый может поступать так, как вздумается, но не перегибать палку, разумеется. Хотя… — Нет, мне сегодня еще надо в студию, а потом на деловую встречу с мистером Хиддлстоном. А вот от завтрака не откажусь, — она взяла вилку и нож в руки. — Кстати, к чему такая щедрость сегодня? — Ну, ты, может, мне и не сказала, а вот мсье Лаффитт мне нашептал недавно, что моя женушка уезжает сегодня, в этот день, — Винсент уселся рядом, принимаясь за еду. — Ох, ну да, у тебя же везде связи, — Жюли ехидно улыбнулась. — Не спали дом в мое отсутствие, и не приводи домой никого. — Дом не спалю. Тем более ты и так пропадаешь целыми днями. Хорошо, что в последнее время, как уехал твой нареченный, ты сидишь теперь здесь. А то все по отелям! — Ох, Винсент, будто ты лучше. Обитаешь постоянно в Мулен Руже. Так сказать, мы никому ничего не должны, — она пила кофе с вишневым круассаном. — Это верно. И как долго вы будете в Лондоне? — Несколько месяцев. Очевидно, два или три, — проговорила Жюли, не довольная таким раскладом. — Почему-то все такие нерасторопные, что они даже не знают, когда заканчивать и начинать! — Жюли, не будь такой дурой! Ты только-только в верхних планах и пытаешься ещё что-то им доказать. Поверь, они точно знают, что делают. — Ладно, не нуди. Пойду, лучше оденусь. Через час надо ехать. Жюли встала из-за стола, поцеловав целомудренно Винсента в лоб, и ушла в спальню.

***

Жюли и Том молча пожирали друг друга глазами, в то время как Чарльз и Клодин что-то бурно обсуждали. Казалось, ни Том, ни Жюли никого не замечали, они существовали в отдельном мире, известном только им двоим. — Ну вы и шутник, Чарльз, — женский смех нарушил их идиллию. — Вы серьёзно так думаете? — Всё возможно, Клодин, всё возможно. Так вы сейчас свободны? — Это намёк? — Наверное… Мы можем где-нибудь поговорить наедине? — спросил Чарльз, смотря в глаза Клодин. — Я знаю один ресторанчик. Там нам никто не будет мешать. — Клодин взяла его за руку и потащила в сторону выхода, закрывая за ними дверь. Теперь в комнате были только Том и Жюли. Она продолжала пристально на него смотреть, а он лишь изредка посматривал на свои часы. — И давно они так общаются? — спросила Жюли, поправляя прическу. — Больше недели. Что вас так интересует, собственно? — Как бы они оба не остались ни с чем, зная Клодин… — Она осеклась, не решаясь продолжать говорить. — Это уже их проблемы, не нам решать, кем и чем им быть друг для друга, — изрек Том, беря Жюли за руку. — Так сегодня мы куда? Кажется, у нас как бы с вами не окончилось путешествие? — Да-да, это я помню. Надеюсь, вам не надоели ещё музеи? — переспросила Жюли, вновь сплетая их пальцы, как тогда, на площади Сен-Дени. — Нет, — уверенно ответил Том, — так, куда? — Музей Д’Орсэ, живопись импрессионистов. Как вам? — Я не против. Давайте поторопимся, мы уже в семь должны быть на Гар-дю-Нор. Час спустя… Они попали внутрь музея. Это был необычный музей. Что уж там говорить, если в прошлом это было депо для поездов. Потолок был сделан из стекла, из-за этого внутри помещения было светло, стены были в изящной лепнине и в пастельных тонах. А напротив входа были видны огромные старинные часы, которые будоражили ум. Поднявшись на второй этаж, они начали просмотр музея. Как и обещала Жюли, все известные картины импрессионистов были выставлены именно здесь и не только известные. Это были картины Мане, Моне, Ренуара, Дега, Сезанна, Ван Гога и многих других. Тому очень нравилась живопись, и, помнится, когда-то он хранил изображения картин в своем специальном альбоме. Кажется, он должен быть у Вероник. Том увлекался искусством, и для него это было не только кино, но и живопись, книги. Он давно не был в подобных заведениях, работа его поглощала всего, и этот поход, похоже, как будто снова вернул его в те года, когда он только-только окончил университет и мог делать то, что ему вздумается. Жюли же, наоборот, часто на выставках бывала и обожала ходить по музеям. Но с компанией: это был либо Винсент, либо Клодин. В таких случаях она могла встретить кого-нибудь, но долгих отношений никогда не было. Она ждала чего-то, только вот не понимала чего. В искусстве она находила себя, и ей нравилось черпать из него вдохновение. Жюли — неуемная личность, готовая к переменам, только ли все готовы к ним? — Пора возвращаться, мы и так долго уже здесь находимся, а нам надо быть к семи на Гар-дю-Нор, — произнёс Том после долгого молчания, посматривая на часы. — Вы куда-то торопитесь? — Хочу побыстрее оказаться в Лондоне, мадам Варно. — Лжете, — она лукаво посмотрела на него. — Нет, не лгу. Пойдёмте, — он взял ее за руку и повёл в сторону такси.

***

Лондон, Кенсингтон, Ансделл-стрит, 01:25 ночи Чарльз поехал домой на Джордж-стрит, сказав, что дел ещё не мерено, оставил Тома одного. Но Том ещё не догадывался, какой сюрприз ждёт его дома. Он приехал к себе, припарковав машину около подъезда. Наконец-то он почувствовал себя дома. Его родная квартира. Место, где он проводил большую часть времени. Том с облегчением вздохнул, кинул сумку в дальний угол комнаты и снял с себя пальто и шарф. Хорошо было оказаться дома! Решил отправиться в душ, но не тут-то было. Он почувствовал женский запах духов. А это могло значить только одно: Вероника приехала к нему. Он уже и совсем забыл про неё, благодаря мадам Варно. Господи, он хоть иногда может не думать о ней?! Как же это было мучительно! Но он скучал по Вероник, ждал её звонка, сообщения. Ему безумно хотелось её увидеть, хотя разум был заполнен мыслями о мадам Варно. Он медленно открыл дверь и бесшумно подошёл к Вероник так, что она даже не заподозрила. Наклонился к её уху и прошептал: — Приятного вечера, Вероник! Она резко открыла глаза и посмотрела на Тома. — Ты уже вернулся! Так быстро, — она протёрла глаза ладонями и потянулась к нему. — Том, как же я скучала, ты не представляешь себе! — Представляю, — ответил Том после долгого поцелуя, который, казалось, длился целую вечность. — Я тоже скучал, Вероник. Я тоже. Он аккуратно поднял Вероник из ванной и, обернув в махровое белое полотенце, отнес её в спальню. Словам сейчас было не место, они ушли на второй план. Была только нежность, только его губы, скользящие по её гладкой коже, её шепот у его уха, пальцы, до боли сжимающие плечи мужчины, его горячее дыхание у основания её шеи и полумрак спальни окружающий их, заставляя переливаться, словно перламутр, свет по их телам. Они отдались на волю чувствам, а остальное было не важно. В ней Том пытался раствориться, забыть Жюли, её коварную ослепительную улыбку. Сейчас был важен только этот миг. Это было не просто слияние двух тел воедино, это было единение их хрупких душ. Позже они лежали в обнимку, Вероник слушала его размеренное дыхание и просто была счастлива, что она наконец-то с Томом. — Как думаешь, теперь у тебя все наладилось? — спросила она после долгого молчания. — Возможно. Большего я желать не хочу. Ты приехала и сейчас рядом со мной, а это самое главное. — Я всегда буду рядом, обещаю. — Я знаю. А теперь давай спать. Тем временем... Париж, дом семьи Галон — Винсент, я удивлена, что ты пригласил меня к себе, а то всё ко мне, да ко мне! — возмущалась Айседора, притягивая его к себе. — Эта ведьма, небось, запретила тебе приводить сюда кого-либо. — О, не будь такой несносной! — прошептал Винсент, покрывая поцелуями её шею. — Жюли считает, что её квартира — это святыня. Может быть, я соглашусь, но только не тогда, когда её нет в городе, — рывком Винсент повалил Айседору на кровать, от чего та взвизгнула. — Мне нравится быть несносной, да и тебе это тоже нравится, признайся, — перекатываясь по постели, она вынурнула из обьятий Винсента и, надев туфли, подошла к окну. — Я всё-таки думаю, что стоит начать с ужина, не так ли? — Ты серьёзно! Может, всё-таки попозже? — мужчина дико недоумевал. — А зачем ты меня позвал? — Айседора изогнула бровь. — Под словом «ужин» я не подразумевала секс, как многие это понимают. — Ну, не все, дорогая. Он повел её на кухню, посадив её за стол. И стал набирать номер ресторана. Он предложил ей заказать еду, она одобрительно кивнула, смотря на него внимательно. Пока он заказывал еду, она осмотрела кухню. Да, вот что значит, когда живешь в достатке! Он нашел у себя дорогую бутылку вина, красного полусладкого. Айседора чувствовала себя как в сказке. Для неё всё это было ново, но ей нравилось ощущать себя желанной и особенной. Разлил вино по бокалам, и через полчаса им привезли еду из одного дорогого ресторана. Они молча ужинали, после чего она решила, было, уходить, но он взял её за руку и прижал к стене, не давая ей возможности уйти. Всё было так спонтанно, быстро, с какой-то зверскостью, дикой необузданностью, яростью, что обычно никогда не делал Винсент, но сегодня... Как будто сам Дьявол его посетил, что-то было такое в его глазах, чёрных, темнеющих от желания. Эта чертовщина, эти бесенята, пляшущие неотрывно. Они заснули спина к спине, чтобы утром проснуться в объятиях друг друга. Лондон, Джордж-стрит, 03:25 утра Клодин и Чарльз дружно ввалились в его квартиру. Они слишком долго гуляли по ночному Лондону, но тем не менее, они были ещё бодры, только вот пьяные. Все-таки алкоголь неплохо сказался на них. Они запинались на каждом углу, еле доходя до гостиной. Он довел её до дивана и посадил, пока сам пошел за очередной дозой алкоголя. На этот раз покрепче — бренди. — Так вот как живут англичане! — показывая рукой на всю комнату, сказала Клодин, рассмеявшись. — Сойдет, даже вполне, — Чарльз лишь пожал плечами, садясь рядом с Клодин. — Мм... По мне так Париж лучше, но в Лондоне тоже есть что-то такое, — её глаза блестели лихорадочно в полумраке комнаты. — Что? — Не знаю, Чарльз, наверное... Загадка, — она снова засмеялась. — Да, точно, загадка. — Польщен, Клоди, я польщен, — он улыбнулся, отпивая бренди. — Это же я не тебе сказала, — возмутилась Клодин, смотря на него с укором. — А какая, к черту, разница, Клоди! — Чарльз обнял её за плечи, ещё ближе притягивая к себе. — Дурак ты, Чарльз, — та пихнула его в грудь кулачком. — Такой, какой есть! Уж извини, — прошептал он ей под губами после долгого поцелуя. — Ты не считаешь... Что нам пора перебраться в... спальню, — заикаясь, говорил он, уволакивая за собой Клодин в его спальню. Лондон, квартира Джека Ньютмана, 01:45 Жюли подъехала к квартире Джека. Он не ждал её, но и она ничего не писала. Решила приподнести сюрприз ему в виде себя; такая идея ей очень даже нравилась. Зашла бесшумно в его квартиру, благо, у нее были с собой ключи, которые он ей отдал полгода тому назад. Джек сидел в гостиной и даже не заметил присутствие гостьи у себя в квартире. Он сидел за ноутбуком, просматривая документы и ещё какие-то файлы. Жюли подкралась на цыпочках к нему сзади и закрыла его глаза ладонями. — Не ожидал, Жюли, что ты так быстро приедешь, — он повернулся к Жюли, та вся светилась от счастья и улыбалась ему. — Ночь вообще-то уже на дворе, Джек, а тебе всё рано да быстро, — возмутилась она. — Не моя вина, что я за работой часов не наблюдаю. — Ладно, не нуди. Пойдем лучше спать, я так устала с этой поездки, ты не представляешь! — Твоя взяла, спорить не буду. Он проводил Жюли до душа, а сам вернулся на кухню, чтобы приготовить успокаивающий чай. Когда Жюли вышла из душа в чёрном шелковом халате и с мокрыми волосами, Джек уже давно лежал в постели с ноутбуком, снова весь погруженный в работу. Рядом на комоде стоял сервиз и две чашки с чаем. Она взяла чашку и отпила пару глотков, после чего забралась в кровать и горячо поцеловала Джека в губы. На сегодня с неё хватит! Нырнув под одеяло, через минут двадцать она уснула, забывая обо всем на свете. Ещё через час уже уснул Джек. А ближе к утру пришло сообщение, Жюли сонно потянулась в кровати, не желая вставать, но всё же взяла телефон в руки и увидела сообщение на экране, которое заставило её встрепенуться. «Доброе утро! Вы показали мне Париж, теперь я хочу вам показать Лондон. Начнём послезавтра. Так как насчёт ужина в Савойе?» Похоже, проблемы только начинались...