С чистого листа

Париж, дом семьи Галон, две недели спустя… Винсент валялся на диване, с телефоном в руках, просматривая сообщения от своей женушки, которая на прошлой недели в порыве злости стала писать ему. Нет, он, конечно, нисколько этому не удивился — от Жюли можно было ждать чего угодно. Поэтому он даже не стал тогда отвечать, просто мысленно позлорадствовал. Теперь, когда она находит себе завидных мужчин, она от них открещивается, хотя все они такие богатые и симпатичные. Но что Жюли удерживало с Томом, Винсент понять никак не мог. — Ты до сих вспоминаешь свою непутевую Жюли? — спросила Айседора, ставя перед мужчиной на столик кружку кофе и круасаны. — Она меня забавит, — Винсент притянул к себе Айседору, усадив к себе на колени. — Представляешь, она недавно встретила богатого мужика из Аргентины, вроде бы, но воротит от него нос, говоря, что он совершенно не в ее вкусе — безграмотный и безнадежный. — Это она сейчас так говорит, а пройдет еще немного времени, и тот аргентинец сам не заметит, как она его в постель затащит. В этом плане мы с ней похожи, — женщина положила руки на его плечи, аккуратно их поглаживая. — А пока мы можем и дальше распространять в массы информацию о тебе и Жюли до тех пор, пока у нее не будет ни единого шанса, чтобы что-то с этим сделать. Винсент на это ничего не ответил. Разумеется, он понимал Айседору и ее планы касательно его самого, но в то же время был с ней не согласен: он же не дурак, чтобы себя поливать грязью, хоть она и являлась правдой! Однако, ему пришлось уступить Айседоре лишь потому, что она умела ставить ультиматумы не хуже самой Жюли. В прошлый раз она сказала, что если он не будет ее поддерживать, она объединится с его женой и они обе глобально навредят его репутации, выставляя обеих, как невинных жертв. И ему пришлось согласиться, ибо Айседора умела напирать на чувства. А пока они продолжали мило обниматься, полулежа на мягком диване, и обсуждать Жюли и ближайшие перспективы на то, как скоро ее бросит Том. А это, в общем-то могло бы быть и не за горами, если однажды Жюли заиграется. И хоть сейчас она строит из себя саму невинность, долго она так не сможет, и рано или поздно угоди в объятия этого Педро, которого, как Винсент и Айседора считали, так во время стал разрушать неплохую жизнь Жюли. И если все сложится хорошо, то Айседора точно заставит развестись Винсента с Жюли, чего бы ей это не стоило. Раз у нее самой на него большой зуб наточен… Лондон, неделя назад… Жюли вместе с Томом поехали на открытие выставки, посвященной творчеству импрессионистов. Конечно, Жюли была рада подобному мероприятию, ведь там она могла еще много рассказать Тому об ее собственной культуре страны. — Том, можно я сегодня поведу машину? — спросила она, когда они вышли из его квартиры. — Конечно, я особо не возражаю. Сегодня и так твой день, — он улыбнулся, передавая ей ключи и открывая водительскую дверь машины. — А потом можем заехать в ресторан и спокойно перекусить, после чего этот вечер весь в нашем распоряжении. Такая идея Жюли очень понравилась, и девушка просто кивнула, смотря на Тома с широкой улыбкой. Так бы она хотела проводить все вечера, а не избрачные, когда они оба заняты съемками в разных фильмах. Они приехали чуть с опозданием, поглядывая с любопытством на публику, которая там собралась. Конечно, их сразу обоих заметили, однако никто не стал на них налетать, начиная вести светскую беседу, которую Жюли терпеть просто не могла из-за лицемерия многих людей. На выставке, словно на экскурсии по музею, присутствовал человек, который вводил в курс дела англичан. Жюли это не очень понравилось, поэтому она просто увела Тома в сторону и стала ему сама рассказывать истории, которые слышала про эти картины. По крайней мере, так ей казалось, что Тому будет намного интереснее, чем выслушивать нудный монолог какого-то там гида. Том слушал ее внимательно, рассматривая картины и при этом еще иногда успевая мельком смотреть на Жюли, которую явно ничего не волновало в этот момент. Да, Том, определенно, ей любовался и даже, в некотором смысле, восхищался ей. Хотя в данный момент ему уже не терпелось вернуться домой, к черту забыв про этот никому не нужный ресторан, и провести с Жюли несколько часов, совершенно необузданных и безумных. Ведь так близко они давно не были, что Том уже было наплевать на все — ему просто надо было поехать домой, а не сидеть на этой выставке. И ему было даже плевать на то, что мысли его были слегка озабоченными. Их обоих из собственных мыслей и рассуждений вывел уже до боли знакомый голос, который Жюли готова была проклинать каждый раз, когда его слышала. — Мадам Варно, Том, приятель, — Жюли удивилась, когда мужчины пожали друг другу руки, а потом в дружеском жесте похлопали по плечу друг друга. — Педро, мы рады тебя здесь видеть. Как прошла эта неделя? — Том улыбнулся аргентинцу, а потом перевел взгляд на Жюли, которая была явно чем-то озадачена. Педро быстро пересказал все, что произошло. Он постоянно смотрел откровенно на Жюли и улыбался собственным мыслям. Да, это именно тот эффект, которого он добивался. Педро Видаль — друг Тома Хиддлстона. Почему бы и нет? Ведь теперь он еще только на шаг ближе к Жюли. — Какого черта? Неужели вы уже стали друзьями? — вдруг за все это время в первый раз заговорила Жюли, бросая на Видаля гневные взгляды. — Не хорошо, мадам Варно, так. Мы уже давно успели подружиться с Томом, а вы все не знаете про это, — он вновь улыбнулся, сложив руки в карманы брюк. — Что я должна знать? — она из последних сил держалась ради Тома, чтобы не сорваться на того мужика. — Жюли, послушай… — начал Том, успокаивающе беря ее за руку. — Мы уже не раз проводили время вместе с Беном, так что не волнуйся, мы нашли общий язык. — Какая мне до этого разница? Плету за моей тут спиной интриги, а я должна ничего не знать? — она усмехнулась, снова злобно смотря на Педро исподлобья. — Вы могли и сами это заметить, — отметил Педро, усмехаясь. — Почему вы злитесь? — Не ваше дело, сеньор Видаль, — проговорила она, продолжая Тома рассказывать Тому историю той картины, на которой они остановились, словно она ни на кого не сердилась. — Да только вот я могу сказать, что это картина не была написана в том году, о котором вы рассуждаете… Видаль начал рассказывать историю Жюли, которая нервно усмехалась и в любой момент готова была взорваться от того, что этот Видаль всегда умеет появляется во всех местах, где есть она, в очень неправильное время. — Том, я, наверное, поеду домой. Ты на меня не сердись, ладно? — она быстро поцеловала его в щеку и ушла, напоследок сказав, что ключи от машины у нее. — Что это сейчас с ней было? — спросил Педро, который явно был доволен своей работой. Еще несколько дней и эта девушка будет его. Том непонимающе стоял и пялился на вход, в котором пару минут назад скрылась Жюли. Он вообще, казалось, ничего не понял. Но вот Жюли, пока ехала домой, сильно вцепившись пальцами в руль, готова была проклинать этот вечер. Это давно было не отвращение, которое она испытывала к Видалю в начале их знакомства, это было что-то, чего она так избегала, прекрасно понимая, что Тома вот так вот просто она бросить не может. Но ее безумно тянуло к Педро, который в ее глазах был весьма импозантным мужчиной. Жюли все это выводило из себя — она не знала, как поступить. И единственное, что она сейчас могла сделать — это прийти домой и устало упасть на кровать, продолжая злиться на ситуацию в целом. Поэтому со злости и она решилась писать эти чертовы сообщения Винсенту, зная заранее, что ответа не получит. Но ничего с собой поделать она не могла — для нее это был единственный способ снять напряжение и злость. И через десяток сообщений она даже не заметила, как погрузилась в сон, продолжая все размышлять о Педро… На следующее утро… Том возился на кухне, заваривая себе кофе, пока Жюли сонно тянулась в кровати — делать ничего не хотелось, особенно после вчерашнего вечера. Она вообще уже даже подумывала собрать вещи и вернуться в Париж, однако что-то постоянно ее останавливало. Актер появился с подносом в руках, когда зашел в спальню. Жюли вообще подобному удивилась, однако ничего не сказала по этому поводу. Она просто улыбнулась, смотря неотрывно в глаза Тома. — Решил, что сегодня мы перекусим в спальне? — спросила Жюли, придвинувшись ближе к Тому, который поудобней устроился на кровати. — Может, расскажешь, почему ты вчера уехала? — он лишь пожал плечами, а потом непринужденно задал вопрос. — Забудь, — она положила голову на его плечо, — просто меня этот аргентинец постоянно выводит из себя. — По-моему, он не так уж и плох, Жюли. Тебе просто надо привыкнуть к его манерам и образу жизни, — Том гладил Жюли по волосам и при этом умудрялся еще и пить кофе. — Тебе легко говорить, вы же друзья, — легко упрекнула она Тома. — Но он такой невыносимый зануда — терпеть таких не могу! — Ничего, потому ты еще сто раз передумаешь о своем мнении, — Том усмехнулся, затем встал и потянул Жюли за собой за руку, чтобы она последовала за ним туда, куда ему нужно. — Куда мы идем? — спросила она, когда Том подвел ее к окну, выходящему на людную улицу. — Вчера ты уехала на машине, ничего мне толком не сказав. Это моя любимая машина, поэтому… — Том показал на серебристую машину у парадной. — В обшем, эту машину мне недавно подарили, однако со своей я расстаться не могу, так что если она тебе нужна, я дарю тебе ее. У Жюли, казалось, отвисла от подобных слов челюсть. Это был первый на памяти случай, когда мужчина дарил ей автомобиль. И теперь на не могла поверить своим глазам, что там на улице стоит ее собственная машина, а не чья-нибудь еще. Поборов в себе сильное удивление и смятение, Жюли хитро улыбнулась, а потом подошла вплотную к Тому, сцепив руки на его шее. — Кажется, вчера ты там что-то говорил, что у нас будет и ночь, и день только в нашем распоряжении, — прошептала она под его губами, обжигая кожу подбородка горячим дыханием. — А где же «спасибо»? — попытался отшутиться Том, однако у него ничего не вышло, когда она снова его настойчиво поцеловала. — Мое спасибо я уже подтверждаю, — проговорила она, уводя Тома обратно в спальню, по пути снимая с себя наспех одежду. Когда они остались одни за закрытыми дверями, были слышны лишь вздохи и стоны, которые разрушали тишину. Это утро, определенно, выдалось хорошим, даже если потом к ним неожиданно наглядывают гости… Через пару часов… Чарльз и Клодин приехали в Лондон, решав тут побывать из-за друзей. Они сели в кэб и доехали до Джордж-стрит, чтобы положить все вещи в квартиру Чарльза, а потом спокойно отправиться на Ансделл-стрит, к Тому и Жюли. Они сидели на заднем сидении и, держась за руки, о чем-то тихо беседовали. Конечно, Чарльз был рад вернуться в родной город, поэтому попросил Клоди захватить с собой пару бутылок шампанского, чтобы отпраздновать свой приезд у Тома. Они оба рассчитывали, что их ждать особо никто не будет, раз не хотели предупреждать о своем приезде заранее. Зато это стало вполне себе неожиданностью, когда растрепанные, в мятой одежде их вышли встретить Том и Жюли, явно недовольные тем, что их отвлекли от всего самого приятного. В глазах Жюли читалось неподдельное возмущение, пока Том спокойно стоял у дверного косяка и с интересом наблюдал за молчаливой картиной, развернувшейся перед ним. — О Том, только не говори, что ты их сам пригласил в это время, — наигранно произнесла Жюли, жестом показывая, чтобы они вошли внутрь, и сильнее запахнула на себе халат, чтобы скрыть свою наготу. — Я даже не знал, что они приедут, Жюли, — возмутился Том, забирая из рук Клоди бутылки шампанского. — Рад, на самом деле, что вы приехали. Небось, наскучил Париж, Чарльз? — И да, и нет, — просто ответил друг. — Мы так давно вас не видели, что решили ненадолго вернуться сюда. Лучше скажите, как вы поживаете тут без нас? — Да нам уж с Чарльзом точно весело живется всякий раз, когда Айседора выкидывает очередное заявление на публику, — Клоди засмеялась, посмотрев весело на Жюли, которая, похоже, вообще ни о чем не догадывалась. — Что там вытворяет опять эта подстилка муженька? — Пытается в СМИ передавать всю правду о вашей семье с Винсентом. Пока весьма удачно у нее это идет, — заметила Клоди, отпивая шампанское. — Да, пока. Пока я не встряну в это дело. Ладно, все равно на них — сейчас мы в Лондоне, так что на многое можно наплевать, — Жюли улыбнулась, смотря на пару, которая уютно строилась на диване. — Как там Бен? — спросил Чарльз у Тома. — Ничего, все отлично. Я познакомился недавно с его другом из Аргентины. Хороший малый, знаешь ли, — Том весело ответил, падая на диван рядом с парой. — И тебя, если хочешь, могу с ним познакомить. — Конечно, хочу. Что за вопросы такие? — он пихнул Тома в бок. — Может, поговорим наедине? Том лишь кивнул, а потом сказал на ухо Жюли, что они с Клоди вдвоем могут мило побеседовать, пока у Тома и Чарльза есть свои дела. — Я знаю, Жюли, что тебе так и хочется что-то мне рассказать. Не тяни, мы же подруги с тобой вроде как, — Жюли аккуратно присела рядом с Клоди. — Это все из-за того аргентинца. Ты знаешь, с чего у меня всегда все начинается, — она отпила шампанское из бокала, посматривая изредка на друзей, стоящих в сторонке. — Боже, Жюли, а я-то думала, ты остепенилась уже наконец, — Клоди разочарованно вздохнула. — Так и я думала, пока не приперся этот всезнайка-аргентинец, который меня постоянно бесит. Каждый раз, когда я его встречаю, — Жюли нахмурилась, явно о чем-то задумываясь на миг. — Да, Жюли, видно, ты не можешь пройти мимо мужчин, которые сами на тебя глаз первые кладут, — Клоди, казалось, вообще понимала больше, чем сама Жюли. — Что ты имеешь в виду? — Господи, Жюли, я столько раз на этот дешевый фокус велась, что могу понять, когда мужчины добиваются тебя, а когда просто собираются с тобой дружить. С тобой происходит то же самое сейчас… — Хочешь сказать, что он ко мне подбивает клинья? — спросила с любопытством Жюли, ставя бокал на подлокотник дивана. — Разве это не очевидно? — Клоди взяла подругу за руку. — Если тебе реально дорог Том, то не ведись на этот дешевый развод по-аргентински. Жюли на это ничего не ответила. Она вообще не знала, как поступить. Но чтобы не портить день с друзьями, она старалась вести себя как можно непринужденнее. Целый день напролет улыбалась и даже успевала шутить в такой компании. Да и под руку с Томом оказалось так приятно ходить по тротуару, что она окончательно забыла о том, что в любой момент могли выскочить их подворотни папарацци. Это был действительно хороший день, что после него Том и Жюли уставшие и сонные вернулись домой, а потом рухнули на кровать, не снимая одежду. Уж очень сильно они вымотались сегодня — и все благодаря их друзьям, которые нежданно-негаданно заявились к ним на квартиру… Куперс-роу, «Grange City Hotel» Три дня спустя… Жюли вообще не знала, зачем поехала сюда, однако ей надо было во многом разобраться с этим Видалем. Не составило особого труда найти его, потому что Том сам упоминал как-то за завтраком, где живет аргентинец. И вот, теперь она едет на собственной машине в этот чертов отель, чтобы поговорить окончательно с Видалем о том, чтобы он от нее наконец отстал. Она зашла в вестибюль с мыслями о том, что должна сказать Видалю. Но в голове не было ни единой фразы, которую бы она смогла ему сказать — почему-то с Томом такого не было. Хотя… Наверное, все дело в том, что тогда она сама того хотела, а теперь она впервые за долгое время оказалась сама на месте мужчин, соблазненных ею. Жюли подошла к стойке ресепшна и спросила, в каком номере живет сеньор Видаль. Естественно, ее спросили, зачем она решила нанести визит этому иностранцу. Ответ был прост: она хотела навестить старого друга, которого давно не видела, и сказала передать, что его беспокоила мадам Варно. Через пару минут к ней подошел администратор, говоря, что она может подняться наверх, на третий этаж. Жюли приветливо улыбнулась мужчине и прошла к лифту. Наверное, именно сейчас надо было расставить с этим мерзавцем все точки над «i». Пальца слегка начали дрожать, а волнение в теле началось усиливаться. Сейчас Жюли себя чувствовала так, будто она сдавала последние экзамены в каллеже (1). Собравшись потихоньку с мыслями, она подошла к нужной двери, спокойно сделала три глубоких вдоха и постучала в дверь. Ей не сразу же открыли, но, когда она увидела, как Педро нахально улыбался, тут Жюли поняла, что потерялась. Не знала, что делать. В его глазах она могла прочитать лишь одно веселье и смех — похоже, Видаль ликовал, что теперь все происходит по его плану. — Вот так нежданно-негаданно вы стоите на моем пороге, мадам Варно, — тихо засмеялся он. — Нам надо поговорить, сеньор Видаль. Может, пропустите меня внутрь? — спросила она, прежде чем осознала, что теперь пути назад не было. Дверь за ней закрылась. На отступление теперь не было у Жюли ни единого шанса, чему так радовался Видаль…