Казнить нельзя помиловать

Рэни не понимал, куда его несут, ведь повесить его, виновного со всех сторон, можно было и на кладбище, деревьев тут было достаточно, но его упорно тащили куда-то, тихо матерясь. На мгновение ему показалось, что перед ним распахнулся портал, позволяя воинам мгновенно перенестись в другое место, но в этом он был не очень уверен. Голова уже давно болела и кружилась, так что Рэни просто решил, что теряет сознание, а охвативший его холод – предвестник смерти. Однако его продолжали тащить, шаги глухо отдавались эхом по каменному коридору, изредка приглушаемые коврами. Потом скрипнула дверь, и его бросили на пол в смутно знакомой комнате, тут же заперев на замок. Приподнявшись, Рэни обвел взглядом комнату и тут же узнал ее. Именно здесь он очутился несколько месяцев назад, когда выполнял заказ неизвестного ему дворянина. Значит, портал ему не примерещился. Значит… - Значит, именно здесь меня и убьют, - выдохнул Рэни и лег обратно, повернувшись на бок. Он обхватил себя руками и поджал колени к груди, в тщетной попытке хоть немного согреться. Ему показалось странным, что ради убийства какой-то шлюхи глава тайной стражи расщедрился на амулет перемещения, который стоил просто баснословных денег, но у богатых свои причуды, а тратить на них последние мгновения жизни… Нет, не стоит оно того. Рэни прикрыл глаза, вспоминая ту ночь, когда он впервые увидал его… *** Тогда Рэни еще около получаса провел, меряя шагами комнату, потом плюнул на все, скинул с себя верхнюю одежду, все равно она практически ничего не скрывает, и, забравшись с ногами на подоконник, принялся разглядывать звезды, гадая, какой будет жизнь там, куда он с семьей скоро отправится. Говорят, на южных границах так тепло, что снег никогда не падает, а урожай собирают два раза в год, и море летом теплое, как парное молоко. Рэни очень хотелось узнать: правдивы ли эти рассказы, а еще он надеялся, что там его сестричка больше не будет болеть, и все у них будет хорошо. А еще… Мысли о будущем прервал скрежет ключа в замке, дверь распахнулась, и в комнату шагнул высокий мужчина. Светильники на стенах тот час же ярко вспыхнули, заставляя Рэни на мгновение зажмуриться. А когда он открыл глаза и проморгался, привыкая к яркому освещению, его сердце в груди замерло от ужаса. Перед ним стоял не просто какой-то неизвестный аристократ, пред ним, внимательно разглядывая, стоял сам глава службы безопасности королевства. Не узнать его мог только слепой чужестранец, а Рэни им не был. Мужчина, на вид лет сорока, квадратные скулы, подбородок с небольшим шрамом, собранные в низкий хвост длинные волосы цвета пепла с одной более светлой прядью на правом виске, темные пронзительные глаза, высокий лоб, нос с небольшой горбинкой, тонко поджатые губы. Графа Вальдрагона, второго по значимости человека в королевстве, знали все: от мала до велика. Именно его именем пугали малышей, если те слишком шалили, и взрослых, когда те переступали черту дозволенного. Рэни и сам не понял, как ему удалось сохранить спокойное выражение на лице, хотя поджилки тряслись вовсю, видимо помог богатый опыт работы. Зато теперь Рэни стало понятно, что его в любом случае попытаются убрать, если не тот, так этот. Сделав пару медленных вдохов, Рэни спокойно спустился с подоконника и поклонился, выражая свое почтение. - Хм, неплохой подарок, - граф подошел вплотную и, обхватив сильными пальцами подбородок Рэни, заставил его поднять голову, взглянув прямо в глаза. Секунду их взгляды были неотрывны друг от друга, и Рэни не выдержал пронзительной черноты. Он прикрыл глаза, признавая свое поражение в битве взглядов. – Похож. Очень похож. С какой стати мне тебя подкинули? Вопрос был явно риторический, но Рэни на всякий случай пожал плечами, молчаливо давая понять о своей неосведомленности. - Ладно, поглядим, чем все закончится, так даже интереснее. Раздевайся и марш в кровать. Всё, чего сейчас хотелось Рэни – это бежать, сломя голову, но он не мог. Сбежать сейчас – значило лишить Тину последнего шанса на жизнь, а Рэни был не готов пожертвовать ею, даже ради спасения собственной жизни. Он подумал: смерть рано или поздно настигнет его, так может, полученные за это деньги помогут сохранить жизнь его сестре. Рени решительно скинул штаны, переступил через них, как можно изящнее, и направился к кровати. Он не вилял вульгарно бедрами, привлекая к себе чужое внимание, просто шел, ступая по холодному полу почти на цыпочках, и чувствовал горящий взгляд, сосредоточенный на его ягодицах. У самой кровати Рэни остановился и чуть повернул голову назад: - Как мне лечь, господин? - На спину, руки и ноги раскинь, - голос прозвучал так близко, что Рэни невольно вздрогнул, но все же выполнил приказ, опускаясь на кровать с грацией ленивого домашнего кота. Он чувствовал, что с этим человеком, как со свирепым хищником, нельзя было демонстрировать никакой торопливости или суеты, и, уж тем более, нельзя показывать свой страх. Как только он замер в позе звезды, браслеты на руках и ногах мгновенно сверкнули алым, и Рэни почувствовал, что не в силах пошевелиться. Он попытался незаметно переменить положение рук и чуть сдвинуть ноги, но только пальцами и смог пошевелить. До Рэни начало доходить, что браслеты магические, а потом в голове мелькнула мысль, что и украшение на шее, и заколки, тоже не были простыми безделушками. Но каково было их предназначение? В груди похолодело от страха, когда мысль о душащем его ошейнике промелькнула в голове. Если глава тайной стражи любит развлекаться подобным образом, то заказчику нечего и думать о том, как прикончить глупого Рэни, соблазнившегося на его щедрое предложение. Он и так умрет этой ночью, на этой постели. Видимо граф Вальдрагон что-то прочел в его взгляде, потому что присел на кровать рядом с Рэни и погладил его кончиками пальцев по левому плечу, постепенно спускаясь к запястью. - Не бойся. Портить такую красоту у меня рука не поднимется. Мы просто проведем приятно эту ночь, - пальцы скользнули вверх и обрисовали контур лица, слегка нажав на губы. Рэни тут же лизнул пальцы, стараясь показать клиенту свою готовность к сексу, но тот отчего-то нахмурился. Рэни тут же испуганно замер, пытаясь понять, что именно сделал не так. Клиентам обычно нравилось, когда выбранный для удовольствия мальчик ластился подобным образом, показывая желание отдаться. - Тебя хорошо подготовили, - граф Вальдрагон, окинув взглядом распростертое на кровати тело, положил ладонь на живот и медленно провел ею вверх. – Но мне не нравится излишняя щенячья преданность. Постарайся хоть немного побыть собой, а не платной игрушкой для богатого дворянина. Показной покорности я предпочитаю честную реакцию. Не разочаруй меня. Рэни слушал графа, ощущал его ладонь, оглаживающую бока и грудь, и недоумевал. Он всю жизнь учился подстраиваться под клиента, с ходу определять: что именно тот хочет видеть, отчего заводится, но тут… Сказать, что Рэни был обескуражен – значит ничего не сказать. Как ему вести себя с графом? Что делать? Что говорить? И надо ли вообще что-то говорить? Между тем, граф встал, быстро развязал шнуровки и скинул на пол колет и сорочку, обнажая торс. Рэни с удивлением заметил на левом плече еще один небольшой шрам, а на боку след, словно от ожога, уходящий куда-то под пояс брюк. Граф, заметив интерес Рэни, вдруг замер, положив ладони на пояс, а потом решительно стянул последнюю одежду вниз, позволяя разглядеть окончание ожога на бедре и полувозбужденный член, поднимающийся над аккуратно подстриженными паховыми волосами. При этом граф не отрывал взгляда от лица Рэни, выискивая следы отвращения, но его не было. Да и не могло быть. Шрамы на теле, пусть и такие устрашающие, никак не могли отвратить Рэни от человека. Намного неприятнее было, если клиент не следил за чистотой своего тела, но к графу это никак не относилось. Когда он сидел рядом на кровати, Рэни успел почувствовать, как приятно пахнет от самого грозного человека в королевстве. А то, что в паху у графа волосы были коротко подстрижены, вообще вызвало у Рэни невольную улыбку. До сих пор ему не попадались клиенты со столь оригинальной… «прической». Мужчины, как правило, не трогали пах и даже могли проявить агрессивность, только услышав намек на это, словно неопрятная растительность как-то могла повлиять на потенцию. Мальчики из обслуги «веселых домов», из соображений гигиены, выбривали там все подчистую раз в несколько дней, да и клиентам так больше нравилось, гладенькие мальчики казались еще моложе, а оттого желаннее. Поняв, что своим телом он не испугал и не вызвал брезгливости, граф вновь вернулся на кровать, на этот раз, заняв место между раскинутых в стороны ног Рэни. - Согни чуть колени, - скомандовал он, и Рэни почувствовал, что сила, удерживающая его в неподвижности, чуть ослабла, позволяя немного поменять положение ног. - Достаточно, - граф положил ладони на щиколотки, чуть сжал их пальцами, а потом провел руками вверх. – Нежная кожа. Не всякая дама может похвастаться такой. Граф склонился ниже, почти касаясь носом кожи, и принюхался. - Вербена и мята. Тебе идет, - граф чуть коснулся кожи губами, потом потерся щекой о колено, и Рэни вдруг почувствовал, как внизу живота разлилось тепло. Еще никто из клиентов не ласкал его так странно и, в то же время, приятно. Да клиенты вообще никогда не утруждали себя ласками, думая лишь о своем удовольствии. Отдавая себя, Рэни никогда не испытывал настоящего удовольствия. Было дело, кончал под клиентом, если тот, трахая, умудрялся попадать по нужному месту, но никакого особого удовольствия это не приносило, чистая физиология, как пояснил ему один из парней, взявшийся обучать новичка тонкостям науки соблазнения. Теперь же Рэни чувствовал себя более чем странно. Это заводило его и пугало одновременно, а граф и не думал останавливаться. Он ласкал ноги Рэни от щиколоток до бедер, изредка чуть прикусывая кожу и тут же зализывая укус. Потом переместился вправо и занялся шеей, оказавшейся настолько чувствительной, что Рэни чуть не кончил, почувствовав на ней горячие губы. Грудь и соски были не так чувствительны, но граф и тут нашел, чем удивить. Он немного потер соски пальцами, заставив их собраться в более плотные комочки, потом вынул из волос Рэни пару заколок и… защемил ими соски. Рэни как будто молнией изнутри пробило. Он выгнулся и вскрикнул, а граф усмехнулся и произнес низким, сводящим с ума гортанным голосом: - То ли еще будет… - и вновь вернулся к вылизыванию шеи, тогда как пальцы его начали едва ощутимо ласкать член Рэни, сводя его с ума. Он то чуть сжимал головку, проводя большим пальцем сверху, размазывая выступающие капельки, то надавливал им на уздечку, совершая легкие круговые движение, только еще больше распаляя желание. Не прошло и десяти минут, как Рэни готов был на все, только бы прекратилась эта пытка удовольствием. Когда граф отстранился и снял зажимы с сосков, Рэни взвыл не своим голосом и… кончил, обильно заливая спермой свой живот и постель. Даже на грудь и руку сидящего рядом графа попало несколько капель. Рэни, поняв, что натворил, замер, испуганно глядя на испачканного им клиента, а тот только улыбнулся и, стерев пальцами с себя капли, размазал их по груди Рэни. - Какой горячий мальчик. Давно никого не было? Ничего, отдохни немного, и мы продолжим. Граф подошел к двери, ничуть не смущаясь своей наготы, открыл ее и что-то приказал тихим голосом. Рэни не услышал, что именно сказал граф, но через минуту, граф только и успел что вернуться к кровати, в двери комнаты поскреблись и вошли трое слуг, старательно отводя взгляды от графа и распростертого на кровати Рэни. Один слуга нес небольшой столик, который установил у кровати, и низкий табурет. Второй поставил на столик вино в ведерке со льдом, серебряный бокал с витиеватым рисунком, тарелочку с сыром и вазу, наполненную разнообразными фруктами. Третий – опустил на табурет небольшой пустой таз, в который поставил кувшин с теплой водой, а на край таза повесил небольшие полотенца. Быстро закончив свои дела, слуги вышли, а граф взял кувшин. Он смочил одно полотенце водой, опустил кувшин на пол, а потом вытер влажной тканью живот и грудь Рэни. - Зачем? Я сам, - лепетал несчастный Рэни, отчаянно краснея и чувствуя, что сходит с ума. Такого просто не могло быть. Рэни уже несколько лет позволял клиентам иметь себя во всех возможных позах и считал, что чувство стыда давно им потерянно, а тут, от нескольких движений мокрой ткани заливался краской и готов был провалиться под землю от стыда. Подумать только: за ним ухаживали! И кто? Сам граф Вальдрагон! Никогда еще он не чувствовал себя так… глупо. Граф же на это лишь посмеивался. - Садись рядом. Пробовал когда-нибудь Санийское вино? – граф бросил использованное полотенце в таз. Магия отпустила, позволяя двигаться. Рэни отрицательно покрутил головой, глянув на возбужденный член графа, и неловко сел на краю кровати, поджимая под себя ноги. - А как же?.. – Рэни потянулся к члену графа, собираясь помочь ему получить удовольствие, но тот отстранился. - Не сейчас. У нас вся ночь впереди. Рэни вздохнул и кивнул, соглашаясь ждать столько, сколько прикажут. Мокрый живот немного холодило, но укрыться одеялом без разрешения было нельзя, а просить его… Рэни и так чувствовал себя неловко, а тут еще чувство вины начало разгораться в груди. Граф был с ним так… внимателен и заботлив, а он помогал устроить какую-то подлость в его доме. Рэни уже открыл рот, чтобы рассказать о своем нанимателе и бумагах в соседней комнате, но с губ не сорвалось ни единого звука. Не обращая внимания на Рэни, граф наливал в кубок вино, а Рэни раз за разом пытался заговорить. Напрасно. И ошейник начал сильнее давить на горло, заставив его закашляться. - Что такое? В горле пересохло? На, выпей вина. Как только Рэни понял, что нужно молчать обо всем произошедшем, ошейник мгновенно отпустил, и он смог прошептать почти нормальным голосом: - Спасибо. Вино было очень мягким и приятно отдавало лесными ягодами. Сделав глоток, Рэни почувствовал, как в горле образуется ком горечи, не имевший никакого отношения к напитку. С трудом проглотив отпитое, Рэни тяжело вздохнул. Магия ошейника не позволит ему предупредить графа, как бы он не старался, а снять… - Рэни вернул бокал и провел пальцами по ошейнику, несколько раз подергав место, где располагался замок. Напрасно. Ошейник и не думал раскрываться. Когда-то он слышал о подобных штуках. Говорили, что снять их может только тот, кто надевал или более сильный маг, но такового у Рэни в знакомцах не водилось, да и сам он в магии ничего не смыслил, а надежда на то, что эти «украшения» снимут, таяла с каждой минутой. Теперь его было проще убить, чем заплатить и надеяться, что он будет держать язык за зубами. Опустевший бокал вынули из его руки, чтобы долить вина, и вновь вернули. Рэни машинально и это допил, а граф вдруг расхохотался. - Разве можно благородный напиток как простую воду хлебать? Эх ты, чудо. Бокал вновь отобрали, а Рэни почувствовал, как в голове начало шуметь, и комната закружилась вокруг кровати. - Э-э, парень, ну-ка ешь, - Рэни всунули в руку большую грушу. Мягкая и спелая, она так пахла, что удержаться и не откусить было невозможно. Сладкий сок тут же потек по запястью. Рэни замер, пытаясь сообразить, обо что его вытереть, но эту проблему за него решил граф. Он перехватил руку Рэни, поднял ее повыше и провел языком по сладкой дорожке, собирая сок. Рэни потрясенно замер, и сердце его забилось испуганной птичкой. - Сладкий, - проурчал граф, облизываясь. – Чего застыл? Ешь свою грушу, а я прослежу, чтобы ты не испачкался. И снова Рэни краснел, пока граф облизывал его руки, но грушу он все же доел до огрызка. Мог бы и его съесть, он с детства не был приучен едой раскидываться, но граф со смехом отобрал огрызок, решив, что Рэни просто пьян и не очень понимает, что делает. После груши его угостили сыром и какими-то сладкими красными и желтыми ягодами, которых Рэни никогда раньше не видел. Граф кормил его этими ягодами с рук, при этом сок пачкал его пальцы, и тогда настала очередь Рэни облизывать их, собирая сладость. Как-то незаметно это переросло в более интимные ласки. Граф, грудь которого Рэни пачкал ягодами, вырисовывая на коже узоры и тут же вылизывая, запустил пальцы в его волосы, принуждая опустить голову ниже. Возбужденный член гордо покачивался перед глазами Рэни, и он, не колеблясь, обхватил губами головку, усиленно работая языком. Поначалу граф направлял его, а когда понял, что Рэни достаточно опытен в минете, позволил ему действовать самому. Только когда граф был близок к разрядке, он отстранил Рэни, не дав ему закончить начатое. - Повернись и встань на четвереньки. Поняв, что сейчас его, наконец, поимеют, Рэни развернулся, чуть прогнулся в спине, выпячивая зад, и шире расставил ноги. - Какое аппетитное зрелище, - проурчал граф одобрительно, сжимая ягодицы. – Чистенький аккуратный мальчик, что может быть лучше? Граф обвел анальное колечко пальцами, чуть надавил, проникая внутрь на одну фалангу, и тут же вышел. - Смазка уже немного подсохла, и растянуть тебя побольше не помешает. Рэни дернулся было, чтобы выполнить пожелание графа, но тот перехватил его запястье и вынудил вернуться в прежнюю позу. - Стой так, - он несильно шлепнул Рэни по правой ягодице, не причиняя боли, а предупреждая, что его приказы нужно выполнять. Рэни и не собирался спорить. Когда граф присел сзади, сжимая в руках флакон с маслом, он постарался расслабиться, пропуская внутрь сначала один, а потом и два пальца, уверенно нашедшие нужную точку внутри. То, что граф пожелал лично заняться таким делом, как растяжка, было невероятно, но эта ночь вообще отличалась от всего, что было раньше, так что Рэни уже перестал удивляться. Когда внутри было скользко от обилия масла, член стоял как каменный, а кольцо мышц легко раскрывалось, принимая три пальца, граф отстранился. Рэни еще больше выпятил зад, ожидая, что вот сейчас, сию секунду… Но граф только усмехнулся, вновь шлепнув Рэни по ягодице. - Рано, - произнес он и скользкими от масла пальцами обхватил член Рэни, чуть сжимая головку. И тут же что-то жесткое обхватило основание члена и яички. Рэни не выдержал. Он буквально взвыл от отчаянья: - Пожалуйста… Пожалуйста!.. - Ш-ш-ш, какой нетерпеливый. Ты уже кончал один раз, теперь потерпи немного, сейчас моя очередь. Рэни уже был согласен на все, только бы пытка закончилась поскорее. Когда он почувствовал, как головка члена проникает в него, подался назад, чтобы поскорее насадиться на чужой член, но граф быстро пресек своеволие, а Рэни получил пару шлепков и приказ – не дергаться, а дальше... Дальше началось настоящее безумие. Рэни и раньше иногда шлепали ладонью клиенты, когда им хотелось, чтобы он поактивнее двигался и посильнее кричал, но никогда еще чужие ладони на бедрах или ягодицах не приносили такого удовольствия. Рэни даже подумал, что ему что-то подлили в вино, но вскоре все мысли выветрились из головы, оставив только безумное желание кончить. Когда граф уложил его на бок и вновь вошел, легко проникая одним толчком на всю длину, Рэни уже ничего не соображал. Он выл, рычал, метался, двигал бедрами навстречу и сжимал в себе член, неосознанно стремясь получить разрядку, только ее не было. Проклятый ремешок, которым граф воспользовался, перед тем как перейти к «главному блюду», пережимал член и яйца, не давая кончить. Затем Рэни перевернули на спину и задрали ноги так, что коленями он практически касался собственной головы, вот тут-то и началась настоящая «скачка». Граф врывался в него с такой силой и яростью, что Рэни на мгновение показалось: трахать его будут до смерти, а она уже близка, судя по тому, как колотится сердце, и сжимается все внутри. Он даже вдохнуть не мог нормально и только хрипел, борясь за каждый глоток воздуха. Именно в этот момент граф, словно опомнившись, чуть замедлился, быстро снял стягивающий член ремешок и сделал еще одно движение, прижимаясь пахом так сильно, как только мог. Рэни, почувствовав, как член внутри него содрогается, сорвался в самый сильный за свою жизнь оргазм. Он изливался и изливался, содрогаясь всем телом, сжимая внутри себя член графа и чувствуя, что сознание исчезает со скоростью взбесившегося жеребца. Когда Рэни пришел в себя, рядом никого не было. Между ног ощутимо саднило, но не больно, а так… сладко. Он вновь был вытерт начисто, о чем свидетельствовали мокрые следы на животе и бедрах, а также влажные полотенца в тазу. Полбутылки вина, бокал и фрукты с сыром все еще стояли на столе, а вот графа и его одежды нигде не было видно. За окном все еще было темно, но луна поднялась выше, так что Рэни предположил, что с момента прихода графа в комнату прошло часа три – четыре, а значит, скоро рассвет. Рэни сел, окинул взглядом комнату еще раз и задумался. Он никак не мог решить: что ему делать? Как предупредить графа о том, что ему приготовлена ловушка? Он уже понял, что сказать об этом не сможет, и, поскольку грамоте его никто не обучал, написать тоже. Попытаться предупредить как-то слуг? А если в доме есть кто-то работающий на его заказчика? Впрочем, почему «если»? Наверняка есть, и, может быть, даже не один. Ведь кто-то же открыл окно, через которое Рэни залез в спальню графа! - Окно, - спохватился Рэни. – Я могу воспользоваться им еще раз. Он бросился к окну, но, сделав пару шагов, понял, что столь бурно проведенная ночь не прошла для него даром, зад ощутимо побаливал, стоило ему начать двигаться. Скакать по карнизам в таком состоянии было небезопасно, но… - Выхода у меня нет, - вздохнул Рэни, поднимая свои штаны и натягивая их. Одевшись, он подошел к окну, открыл его и, убедившись, что внизу никого нет, да и во всем доме царит тишина, выбрался на карниз. В ногах ощущалась некоторая слабость, так что на этот раз идти пришлось намного осторожнее. Однако, добравшись до нужного окна, Рэни понял, что опоздал. Оно было плотно закрыто, и шторы задернуты. Немного потоптавшись на карнизе, Рэни решился постучать в стекло, но его или не слышали, или в комнате никого не было. Он еще минут пять потоптался на одном месте и хотел было возвращаться, когда вспомнил, что в спальне было два окна. Увы, но второе оказалось не гостеприимнее первого. От такой прогулки у Рэни устали руки, и ноги подгибались, так что торчать и дальше перед закрытыми окнами было глупо. Разбившееся тело под окнами вряд ли порадует графа и его слуг. Пришлось возвращаться назад ни с чем. Однако, когда он пробирался мимо первого окна, в голове мелькнула идея. Пара заколок все еще была в волосах. Граф наверняка их запомнил, а значит, если увидит на окне со стороны улицы, обеспокоится и заинтересуется, как они туда попали. Не зря же ему король доверил столь ответственный пост, граф наверняка очень умен и сможет что-то заподозрить. Недолго думая, Рэни вынул из волос одну заколку, попутно выдрав вместе с ней пару волосин, и вонзил в щель между деревом и стеклом так, чтобы она непременно бросилась в глаза тому, кто отодвинет шторы. Рэни еще подумал, что если ему повезет, то слуга, который утром будет открывать окно, скажет хозяину о такой необычной находке. - Если, конечно, этот слуга не предатель. Тяжело вздохнув, Рэни направился к той комнате, в которой провел самую незабываемую ночь в своей жизни. Перед самым окном правая нога все же сорвалась с карниза, и Рэни чуть не полетел вниз, но природная цепкость и удача все же были на его стороне. Разодрав рукав и ободрав локоть до крови, он все же смог вернуться обратно в комнату. Тут, с момента его ухода, ничего не изменилось. Немного поразмыслив, Рэни вернулся к кровати. Возле вазы с фруктами обнаружились две заколки, которыми граф пользовался не по назначению. Рэни почувствовал, как щеки заливает краска стыда, когда нахлынули воспоминания, но он решительно отбросил их. Покрутив заколки в руках, Рэни подобрал подушку и нацепил их по ее углам. Слуги, наверняка, скажут графу, что его «гость» забыл свои вещи в комнате. - Граф же не может подумать, что подобным образом вещи можно случайно забыть или потерять? Рэни внимательно оглядел комнату в поисках своих вещей и увидел брошенную на полу рубаху графа. Она едва выглядывала из-под кровати, так что именно из-за этого ее могли не найти сразу. Поколебавшись, Рэни поднял рубашку, аккуратно сложил ее, засунув за пазуху. Он и сам себе не мог пояснить, зачем забрал ее, но расставаться с украденной вещью совершенно не хотелось. Окинув еще раз взглядом комнату, Рэни поймал себя на том, что выискивает причину задержаться здесь еще немного, в надежде, еще хоть раз взглянуть на графа. - Смешно. Граф и шлюха на одну ночь, - Рэни печально усмехнулся сам себе, надел плащ и направился к двери, но, протянув к ней руку, все же развернулся обратно к кровати. - Не пропадать же добру, - за пазуху отправились две оставшиеся груши. Ягоды тоже остались, но их забрать не было возможности: они бы просто подавились, пачкая все вокруг. Мелькнула, правда, мысль сложить их в кубок и таким образом вынести, но Рэни не решился на такое. Рубашек у графа, наверняка, несколько десятков, одну пропавшую никто не заметит, а вот кубка могли хватиться. - Не хотелось бы попасть в розыскной лист из-за ограбления самого графа Вальдрагона. В коридоре, прикорнув на табурете, дремал мальчишка-слуга, лет тринадцати. Как только Рэни появился, осторожно прикрыв за собой дверь, парнишка встрепенулся, сонно моргая. - Мне приказано вывести тебя из дома и проследить, чтобы ты ничего не украл, - доложил он Рэни, зевая. - И что, обыскивать будешь? – усмехнулся Рэни, поздравив себя с тем, что благоразумие не позволило взять тот кубок. - Не, - парень замотал головой. – Просто предупреждаю. Если что – хозяин тебя из-под земли достанет. - Это я и без тебя знаю, - вздохнул Рэни, и тут же подумал, что такой пацан вряд ли может работать на недруга графа. А что если говорить о подложенных в спальню бумагах нельзя только графу? - Передай графу… - и снова горло сковало магией, не давая произнести ни слова. Рэни закашлялся, хватаясь за ошейник, а парнишка, не обращая внимания на его странное поведение, вскочил на ноги. - Ага, так мне и позволили с графом разговаривать. Нашел чего придумать. Пошли лучше, а то мне скоро к работе приступать, а я тут с тобой вожусь, вместо того, чтобы спать. Делать нечего, пришлось Рэни идти за провожатым, слушая его недовольное ворчание. Карета ожидала Рэни неподалеку от ворот, как и было обещано. Стоило ему появиться рядом, как кучер, окинув его хмурым взглядом, велел поживее садиться и что-то поправил на поясе. Рени послушно сел в карету, гадая, показалось ли ему, что за поясом у кучера был приличный такой тесак, каким в деревнях резали кабанов. И если не показалось, то зачем он кучеру? Неужели… Сердце тревожно забилось, а мысли лихорадочно заметались в поисках выхода. Деньги. Вся проблема в деньгах, которые были ему необходимы как воздух, иначе для чего он все это затеял? Его подозрения только укрепились, когда обещанного мешочка с деньгами он так и не обнаружил, а карета поехала не по тому пути, каким его везли к дому графа. - Любезнейший, - обратился Рэни к кучеру, высунув голову в окошко кареты, - а куда ты меня везешь? - Приказ у меня, отвезти к рыночной площади и там рассчитаться. - Ага, понятно. Значит, деньги при вас? - Угу, - кивнул кучер и вновь поправил то, что висело на поясе. Рэни тут же тихо сел на место. Он мог бы поверить кучеру, но как кучер может снять с него браслеты и ошейник, если не он их надевал? Ответ может быть только один – снимать украшения будут с трупа. Ему оставалось только одно – бежать! Бежать немедленно и, по возможности, незаметно. Рэни подобрал плащ, чтобы не запутаться в нем при побеге, как мог осторожно приоткрыл дверцу кареты и замер, дожидаясь подходящего момента. Как только карета замедлила ход на повороте, Рэни напрягся, молясь всем богам, чтобы его план удался. И боги сжалились над ним. Рядом раздался дикий ор, и под ноги коню бросились два дерущихся кота. Испуганный конь заплясал, шарахаясь из стороны в сторону, не понимая, откуда ждать нападения, и кто на него покушается. Кучер встал на козлах, громко матерясь и работая кнутом. Лучшего момента нельзя было и желать. Рэни тут же выскользнул из кареты. К расцарапанному локтю добавились разбитые в кровь колени, но он вскочил на ноги и, подхватив полы плаща, что бы не мешали, бросился в ближайший темный переулок, а карета с матерящимся возницей покатила дальше. Едва переведя дух, Рэни перебежками направился к рыночной площади, выбирая самые запутанные пути. Время от времени он замирал в тени домов и чутко прислушивался. С кучером сталкиваться ему совершенно не хотелось, но нужно было срочно снять с себя проклятые украшения, пока их настоящий хозяин не опомнился и не приставил к делу своего мага, тогда за свою жизнь Рэни не дал бы и ломаного гроша. Задушат его этим ошейником, как курёнка, а он и пикнуть не сможет. Ему оставалось только одно: явиться к тому магу, что помогал Тине, и надеяться, что он поможет и не бросится сразу же к ночной страже. По пути Рэни несколько раз испуганно замирал в тени, услышав вдали цокот копыт, бряцанье оружия или мужские голоса, но до рассвета оставалось совсем мало времени, и он торопился, как мог. Видимо, вняв его молитвам, боги сжалились над ним, поскольку до рыночной площади Рэни добрался без проблем. Маг оказался дома. Накануне он в последний раз посещал Тину, а теперь спал. Рэни пришлось изрядно постараться, чтобы разбудить мага, но при этом не переполошить всю улицу. Еще пара минут ушла на то, чтобы убедить мага открыть дверь и впустить беглеца в дом, но Рэни справился. Оказавшись в доме мага, Рэни тяжело перевел дыхание, прислушался к тому, что происходит на улице, и, не услышав там ничего подозрительного, шагнул к магу, чтобы оказаться в круге света от магической лампы. - Сможешь снять это? – Рэни подергал ошейник, и маг, прекратив зевать, вгляделся в драгоценный атрибут его несвободы. - Ничего себе. Лет десять такого не видел, - маг отставил лампу и схватился обеими руками за ошейник, то так, то эдак поворачивая его, не обращая внимания на недовольное шипение Рэни, которому он делал немного больно. – Откуда это у тебя? - Подарок, - Рэни недовольно дернулся, почувствовав, как врезается ошейник в кожу. – Снять сможешь? - Сколько заплатишь? – глаза мага алчно блеснули. - Если договоримся о цене, отдам тебе то, что сможешь снять. - Это что, я тебе еще и доплатить должен? – возмутился маг, но Рэни по его глазам понял, что тот в любом случае не останется внакладе. - Не хочешь – не надо. Найду другого, - Рэни развернулся и взялся за ручку входной двери, но маг его перехватил. - Нет-нет, я же не отказываюсь. Десять золотых. - Сто. - Что?! – маг всплеснул руками. – Ты меня разорить хочешь? Пятнадцать. - Сто золотых и ни монетой меньше. Тут одних камней на сумму вдвое большую, я уже молчу о серебре, наверняка ручной работы, и вложенной в изделия магии. Рэни понятия не имел, действительно ли камни так ценны, он просто сказал первое, что пришло в голову, и, как ни странно, попал в цель. Маг не стал возражать, только поморщился и велел идти за ним. Первый этаж дома занимала лавка, а второй был жилым, вот туда-то они и поднялись. Маг привел Рэни в небольшую комнату, судя по столам, заставленным всякими колбами и разными непонятными штуками – это была лаборатория мага. - Сядь, - маг поставил табурет посреди комнаты. – Сначала я должен осмотреть замки и заклинания. Рэни послушно сел, а маг обошел его вокруг, что-то бормоча. Потом остановился, покивал сам себе, задумчиво поджал губы, прикрыл глаза, а затем хмыкнул, развернулся и поспешил к столу. - Сейчас все снимем. Заклятие старое, почти выдохлось, так что обойдемся без проблем. Разве что тебе будет немного больно. - Пусть больно, только скорее. - Не торопи меня. Спешка в таком деле может привести к смерти, - маг начал что-то смешивать в своих колбах. – Кстати, заколок должно быть пять, где еще три? Рэни вздрогнул от неожиданности. - Не у меня. А что, они тоже имеют какую-то магическую силу? Они же легко снимаются. - Неуч, - маг осуждающе поцокал языком. – Хотя, откуда тебе знать такие вещи? Браслеты управляют телом, ошейник - разумом, а заколки – это защита от магического воздействия извне. Пять заколок, закрепленных в определенном порядке, создают щит даже от ментального воздействия. - А как же тогда можно управлять человеком, если это защита? – Рэни вспомнил, с какой легкостью граф обездвижил его, и как он не смог рассказать о планах своего нанимателя. - Повлиять на человека, на котором все надето в строгом соответствии со схемой, может только тот, у кого есть управляющий перстень с двумя камнями силы, на которые и заговариваются эти «украшения». Правда, многие предпочитают не объединять оба управляющих камня в одном кольце, а сделать пару, но это, на мой взгляд, менее удобно. К тому же металл на управляющем кольце должен отличаться от подчиняющих вещей в лучшую сторону. Пока маг говорил, не переставая что-то отмерять и смешивать, Рэни постарался вспомнить, были ли на пальцах графа кольца. Одно точно было: родовое, с гербом, а вот еще… Рэни прикрыл глаза, старательно вспоминая ласкавшие его руки. Точно! Было еще одно кольцо с овальным зеленым камнем, очень похожим на те, что украшают ошейник и браслеты. Только перстень был не серебряным. Но если он должен отличаться в лучшую сторону… - То есть перстень должен быть из золота? - Верно. А если бы на тебе были золотые украшения, то перстень следовало бы поискать платиновый, но это слишком большая расточительность, поэтому подобные комплекты делались всего два раза, и оба они хранятся в королевской семье. Все. Я закончил, - маг подошел к Рэни и кисточкой нанес немного жидкости на замок ошейника, а потом и браслетов. – Ждем пару минут, и будем снимать. А пока выпей вот это, - маг сунул Рэни под нос флакон с какой-то бурой жидкостью, и тот послушно сделал пару глотков, прежде чем распробовал мерзкий вкус. - Тьфу-тьфу. Это что за… - отплевываясь начал было спрашивать Рэни, и тут боль пронзила все тело, перед глазами поплыло, и он почувствовал, что падает со стула. Очнулся он через некоторое время на полу в той же комнате. Маг сидел за столом, внимательно разглядывая браслеты, а ошейник лежал перед ним на столе. - Очнулся? – хмыкнул маг, стоило Рэни завозиться, превозмогая страшную слабость. – Держи деньги, раз очнулся, и ступай прочь. Рэни с трудом поймал брошенный ему кошелек. Голова кружилась, руки и ноги дрожали, во рту стоял противный привкус, а глаза слезились. - А что, мог не очнуться? – просипел Рэни, заглядывая в кошель, чтобы убедиться в его содержимом. Золото блеснуло, подтверждая обмен, и Рэни тут же потуже затянул горловину кошеля, с трудом поднимаясь на ноги. - Мог. Тогда мне не пришлось бы платить, но, уж если выжил, значит, боги тебя любят. - Ну, ты и сволочь! - выдохнул Рэни, поднимаясь на ноги. - Но-но, еще пара слов, и ты, как забравшийся в мой дом вор, отправишься на свидание со стражей. Вали-ка поскорее, пока я добрый. Рэни хотел ему еще кое-что сказать, но передумал. В самом деле, вздумай маг вызвать стражу, и он вполне может попасть в тюремные застенки. Кому поверят стражники: магу или обыкновенной шлюхе? Хорошо еще маг денег дал, а не выставил сразу за порог. Рэни крепко сжал в пальцах кошель и, пошатываясь, направился к выходу. Когда дверь дома закрылась за его спиной, над городом разгоралась заря. Рэни прикинул, что без сознания он пробыл не более получаса, а значит, до отхода каравана он вполне успевает закончить еще одно дело. *** Удар двери о стену был достаточно громким, чтобы вырвать Рэни из воспоминаний. - Ну, шлюшонок, развлечешь нас? – грубый голос и дружное ржание ввалившихся в комнату двух не особо трезвых стражников заставило Рэни поднять голову, вглядываясь в лица тех, кто решил поразвлечься за его счет. Этих двоих он смутно помнил, они были на кладбище, откуда его приволокли в дом графа Вальдрагона. Рэни поначалу хотел промолчать, но их презрительные, полные уверенности в собственных силах неприличные жесты вдруг всколыхнули в нем такую волну ярости, какой он никогда не испытывал. Они желают развлечься за его счет? Ну, что же… - Отчего не развлечься, - прошипел Рэни, становясь на колени.