***
Время 12.00. Кухня Косой и Фел. На кухне стоял пар столбом. Штурмовик Косой и супер-мега-крутой пилот Фел с усердием фигачили новогодний стол, догоняясь чефиром. Когда две женщины командуют на кухне, это почти в любом случае приводит к ядерному взрыву, достойному выстрела малой мощности Звезды Смерти. Но когда за дело берутся такие опытные повара, как твиʼлек и кореллианин, то обычным ядерным взрывом тут не отделаешься. Приняв по пять капель анисовой, два кухонных шефа сразу нашли общий язык. Косой позвонил своим на Рилот и попросил подогнать с рынка самых лучших продуктов, а Фел напряг земляков с Татуина, чтобы ему подкинули живую банту на главное блюдо. Через несколько часов Косой восседал на печи, вместо шлема надев на розовую голову белый шефский колпак и раздавал команды остальным штурмовикам. Блюда готовились самые разнообразные: мон каламари под шубой, кашиикский салат из плодов конопли, оливье по-рилотски с большим количеством самого острого перца, кошерный холодец из нежнейшего мяса таунтаунов и прочая, и прочая. Барон Фел, как истинный кореллианин, уселся на плечи Косому, покуривая трубку с первосортным табаком, руководил пилотами СИД-ов, разделывающими банту. — Из щкуры сдэлаем дублёнка! Ножки и рёбрышки у духоуку! Голова на стэнка! Внутрэнности заспэртуйтэ! Взяв у Фела трубку, Косой затянулся и задумался: — А у нас символ года какой? — Огнэнный вампа! — ответил ему барон. — Нужно бы достать. — Нэ проблэма! У мэня на Хоте зэмляк гостит на базе у Альянса. Хэн Соло! Усё устроым у лучшем уиде! Неожиданно Косому пришла в голову еще одна совершенно сумасшедшая мысль. Взяв в руки телефон, штурмовик сделал два звонка: один на Эндор шаману эвоков, а второй на Вейланд, Джоруусу Кʼбаоту. Раздался жуткий грохот падающих кастрюль и сковородок. Штурмовики и пилоты, выставив перед собой ножи и скалки, стали опасливо пятиться. В кухню, громыхая башмаками, вошла весьма габаритная дама почтенного возраста. Съев кусочек мон каламари и попробовав сырого таунтауна, она просканировала взглядом все помещение. — Мадэм тёшща! — крикнул Фел, закидывая дымящуюся трубку в ближайший котел с кипяченой водой. — Для вас я — мадмуазель! — рявкнула дама, отнимая у одного из пилотов пучок базилика. — Что здесь происходит? Где мой ленивый зять Уилхафф? — Эээ… гранд-моффа Таркина здесь отродясь не было… — промямлит Косой, показывая штурмовикам, что нужно немедленно сныкать пиво, которое они попивали в процессе готовки. — О, говорящий розовый зверек! — удивилась тёща, педантично рассматривая твиʼлека. — Пахнет перегаром! Он точно где-то здесь! Пока дама ползала по горшкам, ища Таркина и попутно пробуя новогодние полуфабрикаты, на Фела и Косого свалился камнепад критики об их никчемных способностях в области готовки, несвежих продуктах, тупых ножей и косоруких поварят-штурмовиков. — Какой васхэтителный жэнщин! — искренне произнес Фел, с восторгом глядя, как дама лупит поварешкой пилота, разделывающего банту. — Неудивительно, что Таркин сделал ноги… — тихо рычал Косой, от души желая, чтобы тёща поскорее свалила с кухни и позволила им наконец выпить еще пивка. — Госпожа тёща! — раздался вдруг холодный властный голос. На кухне мигом всё стихло. В дверном проеме показалась идеальная фигура Исанн Айсард, облаченная в красный мундир. — Женщина на кухне — к беде! — глубокомысленно прошептал Косой. — А две — вообще экологическая катастрофа… — Здесь его нет! — негодующе выкрикнула тёща, заглядывая в духовку. — Пойдемте дорогая! Мне нужен ваш совет, каким образом казнить Деда Мороза в этом году! — спокойно произнесла Айсард, сверкая идеальнейшим макияжем. Глаза тёщи хищно заблестели. Она потерла руки и предвкушающе улыбнулась. Но, решив поиграть на публику, все же насупилась: — А как же Уилхафф? — Не уйдет! От ИББ еще никто не уходил! — равнодушно отчеканила Снежная Королева, приобняв тучную даму и выводя в коридор. — Мы же Имперское Бюро Безопасности! Мы серьезная организация! Айсард вдруг остановилась, презрительно окинув несколько больших пакетов с майонезом. Сгребая их в охапку и выкидывая в урну, она холодно произнесла: — Чтоб я этой дряни в салатах не видела! Обрадовавшись, что дамы наконец удалились, Косой и Фел выдохнули и достали спрятанное пиво. Новогодний стол все же будет оформлен по всем бешеным канонам кореллиан и твиʼлеков.***
Время 14.00. Местоположение неясно Славик и Каллас. Криво припаркованный эль-жигулёнок с прицепом гордо стоял на посадочной площадке. Каллас приближался к нему равномерным шагом истинного ИББшника и диктовал Славику, составляющему список, что из алкоголя нужно раздобыть. — Коньяк пять звезд! Водку «Я — император» подгонит Палыч, но мы все-таки заскочим на одну точку и возьмем палёнки. Томатный сок для «Кровавой Мэри». Вино рилотское. Портвейн «Три топора». Сидр яблочный. Спотыкач… — А зачем так много? — с искренним удивлением спросил Славик, которому уже стало нехорошо от такого количества нетрезвой информации. Каллас сурово по-ИББшному посмотрел на него, сдвинув брови: — Все равно второй раз бежать придется. А то и третий… — Закуска? — наивно произнес капитан. — Этим займутся Косой и Фел, — строго отчеканил агент, но затем, немного смягчившись, произнес. — Ну, ладно! Ради тебя возьмем шпроты и бычки в томате. Они взлетели и совершили гиперпрыжок в местный алкогольный магазин. — Возьми ящик мерзавчиков, два ящика литрух и пакет печенек! — отдал приказ Каллас, но увидев, что Славик ни фига не понял, о чем речь, быстро стал ему помогать, хватая по пути несколько бутылок советского шампусика. — И как ты только на Рилоте выжил? — негодовал агент. — Дураком был, вот и выжил! — гордо ответил Славик. На обратном пути они заскочили на Звезду Смерти. — Смотри, Славик, сейчас ты узнаешь, почему меня называют агентом 0,75! — хитро прошептал Каллас, взламывая сложнейший замок в личные апартаменты гранд-моффа Таркина. Через 10 минут они опустошили тайный бар, о котором не знала даже тёща Таркина. Там было несколько бутылок дорогого белого вина, разнообразные настойки, которые так любил лично гнать гранд-мофф. Каллас положил глаз на настойку из петрушки, которую заныкал за пазуху, а Славик спёр пузырёк пустырника и веточку кошачьей мяты. После этого имперцы проникли в каюту директора Кренника и обнаружили под кроватью несколько массивных бутылей ликёра «Пина Колада по-директорски» идеально белого цвета. ИББшник поморщился, пробормотав себе под нос: «Конечно, что директору Креннику еще пить…» Но Славик убедил его взять добычу с собой. Вернувшись на Мустафар, Славик и Каллас отправились в еще одно место. — Эх, гулять, так гулять! — отчаянно крестясь и взламывая замок в обитель главкома шептал ИББшник. Это было гигантское помещение с огромнейшим аппаратом для самогоноварения. В погребе неподалеку в несколько рядов стояли многолитровые бутыли с самым разнообразным самогоном. Изучив этикетки, Каллас остановился на перцовке. Отлив немного в кружку-гестаповку, всегда хранившуюся во внутреннем кармане кителя, агент протянул ее Славику. Капитан приложился к живительной влаге и… у него резко расширились зрачки, а в голове заиграли гунганские дудки. Громко икнув, он упал, как подкошенный, красиво растянувшись на полу. — Пойдет! — выдал агент, увидев более чем удовлетворительный результат и подняв палец вверх.***
Время 16.00. Тактический дисплей Парк и штурмовики. — Уж послал, так послал… — бурчал себе под нос Восс Парк, раскручивая глобус Мустафара и пытаясь найти там хотя бы намек на естественную растительность. Рядом с ним стояли директорские штурмовики в черной броне и яростно перешептывались по громкой связи. Снова и снова капитан пытался дозвониться до своего гениального шефа, который всегда знал, что делать. Снова и снова на том конце раздавался бездушный женский голос: «Аппарат абонента горюет по Чуне. Не отвлекайте его!» — Может товарищу директору позвонить? — предложил один из штурмовиков. Парк набрал номер, и в динамике раздался истерический визг автоответчика: «Отвалите от меня всееееее!!!» — Ёлки-палки! — выругался несчастный Парк, понимая, что первым попадет под раздачу. Он отчаянно жалел, что не имеет синего цвета кожи, красных глаз, белого мундира и проницательного разума чиссов. Чиссов! Хлопнув себя по лбу, Восс Парк заклацал пальцами по сенсорной панели. Через пару минут появилось голоизображение знакомого чисса. — Приветствую вас, о великолепный человек! Друг моего брата! — Трасс… Трааааасс! - взмолился Парк, падая на колени перед голограммой. — Спаси! Помоги! — И кого же тактически унизил мой воинственный братишка на этот раз? — весело поиграв бровями спросил чисс. — Он никого не завоевывал! Он вообще ни при чем! — Неужели? — удивился Трасс, не понимая, как это Траун может быть не при делах, если на Ксиллу позвонили аж с самой Империи. — Ёлки! У вас на Ксилле растут ёлки? — практически рыдая, спросил Парк. — Естественно! — обрадовался Трасс, который был главным лесником на Ксилле. — Голубые, конические, колючие, с мягкой хвоей, стелющиеся, раскидистые… — Можешь выслать? Любую!!! Глаза чисса вдруг стали ядовито-оранжевыми: — Капитан Империи! Вы понимаете, чего просите? Они же в Красной книге все! Вырубка строго запрещена! Человек обреченно закрыл лицо руками: — Ну, всё! Удушит меня главком! Пойду писать завещание… Ни одного чисса на поминки не позову! Трасс сочувствующе посмотрел на Парка, а потом со всей чисской вежливостью и воспитанием произнес: — Капитан Восс, быть может вас устроит голограмма? — Это как? — сквозь слезы прошептал Парк. — Ну, я вам просканирую самую красивую ёлку и вышлю ее трехмерную модель, на которую вы в фотошопе наклеите шарики. Потом проектор заведете и поставите голограмму в центр праздничного зала. — Трасс! Ты гений!!! — подпрыгнул обрадовавшийся Парк. — Нет, я не гений! — засмущался чисс, натягивая лыжи и заряжая фоторужье. — Бабушка всегда говорила, что у меня совершенно отсутствует воображение. Полчаса спустя Парк со штурмовиками уже вовсю осваивали азы фотошопа, в то время как в помещение вломились Ареско и Гринт, неся огромную пальму. — Ой, ошиблись дверью… — скрипучим голосом промолвил Ареско. — Стой! Раз-два! — мигом отозвался Парк, увидев здоровенное дерево. Святая парочка тут же замерла, ожидая, что сейчас их будут сильно ругать ни за что, а потом снова отправят в какой-нибудь тупой наряд. — Куда вы это тащите? — строго спросил капитан, в голове у которого уже созревало несколько вариантов использования пиломатериала. — Мы… ну… это… Мы не крали! — крикнул Гринт. — Владыка Вейдер приказал в топку отнести, — съежившись, выдал Ареско. — Никакой топки! Оставьте здесь! Есть у меня на счет этой пальмы одна идейка. И пригоните с орбиты главкомовский «Палач», - удовлетворенно потирая руки и доставая зеленую краску отдал приказ капитан Парк.***
Ксилла, Доминация чиссов. Время 18.00 (по ксилльскому 23.00). Бабушкин вигвам Чуня и Плащ. Посреди снежных просторов замороженной Ксиллы из теплого вигвама раздавался обиженный визг исаламири. Нечастную Чуню бабушка Трауна посадила в клетку-переноску и кормила три раза в день самыми лучшими галлюциногенными лишайниками. Зверюга, привыкшая к свободе и вседозволенности, негодовала от бабушкиной жестокости. Пробыв неделю в ксилльском дачном поселке, Чуня успела сожрать все зеленые помидоры, лишив чиссов запасов на зиму; перекусить провода в линии электропередач, погрузив все вигвамы во тьму, использовать бабушкин фамильный гобелен в качестве когтедралки, едва не задрать нечастного песца Гаврюшу — бабушкино домашнее животное, и сильно покусать Трасса. Рядом на кресле лежал свернутый Плащ директора Кренника, триста раз постиранный и пятьсот раз поглаженный. Несчастная бабушка никак не могла понять, почему Плащ постоянно исчезал с положенного места, а потом его находили в очень непрезентабельных местах: в песцовой конуре, в курятнике, в проруби, на снегу, в пасти моржа, и даже в выгребной яме. Намучившись стирать и гладить любимую вещь своего кумира каждый раз, бабуля просто заперла её в вигваме вместе с Чуней. Исаламири продолжала истошно визжать, выражая этим всю тоску по своему рабу и жажду нашкодничать. — Уи-уииии! — Чуня, ну хватит уже! — раздался откуда-то незнакомый голос. Исаламири на миг замолчала, съежившись в самом дальнем углу переноски. Глазки-бусинки угрожающе сощурились, на мордочке появился злобный оскал, а ушки напряженно вслушивались в тишину. — Хрю? — вопросительно отозвалась Чуня. — Что «хрю»? — не понял голос. — Хрю-хрю-хрю! — Аааа! Не можешь понять кто я? — раздался шелест ткани. — Хрю-гу! — утвердительно хрюкнула Чуня, высунув рыло из клетки. — Это же я! Плащ! — весело отозвался голос. Зверюга настолько обалдела, что не могла хрюкать дальше, опасливо принюхиваясь. — Фыр! — Сама такая! — Хрю-хррр-уии-уф? — Мой раб вообще ни о чем не догадывается, — радостно начал отвечать на вопрос Плащ. — Понимаешь, мой создатель несколько месяцев стажировался в Хогвартсе и срезал кусочек ткани от Распределяющей Шляпы, из которого создал меня. — Уффф-фррр? — Гален Эрсо! Вдохнул в неживой объект жизнь. Доктор Франкенштейн Галактики, ё-моё! Мою голосистость он назвал изъяном и подарил меня директору Креннику. Естественно, мой хозяин ничего не подозревает! — Уууу-оф-апчхи! — Будь здорова! Обхватив зубами прутья, исаламири начала их грызть. — Я тоже хочу домой… — погрустнел Плащ. — На твоей клетке кодовый замок. Набери когтями цифры 3-2-2-2-2-3. Чуня недоверчиво покосилась на Плащ, а потом заскрежетала лапками по замку. С громким дзынем дверь открылась, и зверюга радостно вылетела наружу, тут же запрыгнув на стол, где начала жадно поедать мандарины в вазе. — Чуня, ты раб собственного желудка! — негодующе произнес Плащ. — Фррр-хрююю! — отозвалась исаламири, деловито причмокивая. — Пора валить отседова! Эй! Ээээй! Осторожнее! Не помни меня! — в ужасе закричал Плащ, когда Чуня стащила его с кресла и стала ворошить. Забравшись под него исаламири дала дёру с вигвама. Культурные чиссы были слегка обескуражены, когда увидели низко летящий по улице Плащ, оставляющий странные животные следы на снегу. Но никто не бросился ловить его или выяснять в чем дело, потому что чиссы были очень воспитаны. Бегать за вещами считалось признаком дурного тона. — Налево! Нет! Направо! Быстрее! — командовал Плащ, пока Чуня изо всех сил перебирала лапами. — Стооооой! Зверюга уперлась в снег всеми четырьмя конечностями и перекувырнулась несколько раз через голову, снеся по пути что-то большое. Плащ слетел с нее, феерично окутав это «большое» своими широкими полами. Отряхнувшись от снега, исаламири заметила, что Плащ поймал странного дедушку в красной шубе с белыми меховыми краями, длинной бородой из ваты и крупным пушистым помпоном на колпаке. — Спасите! Помогите! — верещал дедушка, а Чуня вмиг дернула Плащ на себя, небрежно вцепившись в него зубами. — Чуня! Твою-налево-через-всю-Галактику-прямо-в-центр-черной-дыры! — громко с чувством выругался Плащ. У дедушки в колпаке и Чуни уши вмиг свернулись в трубочку от таких ругательств. — Я, конечно, со многими неодушевлёнными предметами общался, но чтобы такое!.. — подал наконец голос дед, прочистив пальцем уши, потом, немного помолчав, спросил. — Потерялись что ли? — Хрю! — Да! — Ну, садитесь! Подвезу! — добродушно бросил дед, глядя, как Чуня возится в полах Плаща, втаптывая его в снег. — Только придется сделать крюк через Империю!