***
Антон несмело вошел в комнату, на этот раз постучавшись. Катя сидела на кровати, где еще парой часов ранее, гм-гм, лежала, и теперь уминала цельную плитку шоколадки, не утруждая себя тем, чтоб разломить ее на кусочки. — Ты сегодня убежал так быстро, — улыбнулась она, снова вгоняя юношу в краску. — Шастун, перестань смущаться, я чувствую себя так, будто тоже должна краснеть, когда вижу тебя, — хохотнула она, подрываясь с места, подходя к нему со спины и вытягивая вперед надкусанную пару раз плитку. Антон, немного замявшись, все же пожал плечами и тоже надкусил, оставляя след от зубов на шоколаде, который стремительно «таял». — И часто, ну, она будет бывать у нас в гостях? — неуверенно спросил он, оборачиваясь. Катя невинно грызла сладость, только подняла на него взгляд и нагленько подмигнула. — Не у нас, а у меня, — выставив вперед указательный палец, «поправила» она. Антон закатил глаза. — Время от времени. Я могу предупреждать, когда домой нельзя, — хохотнула она, сложив ладонь в кулак и вытянув мизинец и большой палец, прикладывая к уху, видимо, изображая телефон. — Але, але? Это Шастун? Звонит Катя с просьбой не приходить, я тут разрабатываю пальцами свою девочку, да, ты все правильно услышал! — Антон закрыл уши руками, только бы не продолжать слышать это и так отчаянно краснеть. И почему его так легко вогнать в краску?.. — Я понял, хватит, — вздохнул он, убирая руки от ушей. — Что у нас на ужин? — привычно ставя чайник закипать, спросил между прочим юноша. — Я же говорила — не привыкай! — хмыкнула девушка, вновь падая на кровать. — Можем заказать суши, у меня пятьдесят процентов скидки, — предложила она, вынимая из кармана телефон. — Ладно, тоже еда, — согласился он, заваривая две порции чая — черный Кате и зеленый себе. Он любил делать людям маленькие приятные вещи и видеть ответные улыбки. — Моя ты зая, — протянула Катя, принимая кружку, придерживая телефон свободной рукой и делая заказ.***
Экономика и русский язык прошли достаточно быстро, что казалось чем-то довольно странным. То ли Антон так не парился со временем, то ли пары были сокращенные… судя по времени, нет, но время для него сегодня летело с библейской, блять, скоростью. Маленький круг ада в учебе замыкала третья пара по философии, которую он то ли ждал, то ли хотел отсрочить. Довольно противоречивое чувство. В кармане покоилась сотка, и он так и не придумал, как ему вернуть деньги преподавателю за оплаченный обед. Вроде и небольшая сумма, но сам факт, что за него заплатил другой мужчина, да еще и учитель, сильно бил по самолюбию. — Здравствуйте, — в аудиторию влетел Арсений Сергеевич, который чуть не опоздал на пару. — Предлагаю не тянуть и начать сразу. Я приготовил вам тест на двадцать минут по уже пройденным темам, — ручкой мужчина вел вдоль списка группы, явно собираясь назвать чье-то имя. — Хованская, есть такая? — по-доброму улыбнулся он, подняв взгляд. Алина вышла из-за парты, Антон даже не хотел оборачиваться еще раз, чтоб не столкнуться с ней взглядом. Девочка тихонько пискнула что-то вроде «я». — Раздай, пожалуйста, каждому по одной копии, — попросил он, начав что-то вписывать в журнал, выставив вперед руку с распечатками. Девушка быстрой походкой подошла к кафедре. Антон только непонимающе повел бровью. Разве не его фамилия всегда крутилась рядом с подобными просьбами? Отчего-то внутри его кольнула легкая обида за эту просьбу, адресованную не ему. Как постебаться — сразу Шастун, а как сделать доброе дело — конечно же, давайте звать левых учеников! — Извини, — раздался тихий шепот Алины над ухом, когда она дрожащей рукой протянула ему лист. — За что? — неуверенно изогнул бровь Антон, удивленный такой реакцией. — За вчерашнее, — уже уходя, бросила она вслед, заставив Антона улыбнуться. Не только он умеет стесняться подобным вещам. А он уж думал, что отстал от общества.***
Пара шла ровно, размеренно, спокойно. Серьезно, блять? С каких пор пары по философии вообще так выглядят?.. Прошло уже пятнадцать минут, и Антон не услышал в свой адрес ни одного обращения, ни одной колкости или шутки. Вроде и грех жаловаться, сам же устал от вечного стеба над собой, а с другой стороны так привык быть… особенным, что ли. Никто пока не сблизился в каком-то плане с Арсением Сергеевичем, как это удалось ему, Антону. Может быть он сделал что-то не так, как-то дал в себе усомниться и оттого был обделен своей порцией внимания?.. За размышлениями прошло почти все время, отведенное на тест, Антон, опомнившись, успел ответить лишь на половину вопросов, и то усомнившись в правильности трети из них. Арсений Сергеевич все так же попросил Хованскую собрать все листы и ответы, в свою тетрадь Антон быстро подкинул сложенную пополам купюру, сунув ее под уголок обложки, после Арсений сам отложил все тетради аккуратными стопками на край стола и начал вести пару, время от времени давая ребятам недолгую передышку. Антон поймал себя на мысли, что ему хочется услышать свою фамилию, от Арсения Сергеевича она даже звучала как-то особенно. Ну извините, родился он таким, не перерос еще тот возраст, когда хочется постоянного внимания старших. Возможно, да что там, абсолютно точно это связано с его детством и семьей, но ведь посторонних не интересуют вещи, которые тебя волнуют, да и доверить столь личные факты о своем детстве он пока никому не мог. Грустно это — быть со всех сторон окруженным обществом и не иметь из всех этих тысяч людей, что проходят каждый день мимо, ни одного человечка, которому можно рассказать обо всем без утайки. Прозвенел первый звонок, дающий 5 минут перерыва, чтоб перевести дух и продолжить изучать философию древнего Китая, на кой черт она сдалась менеджеру, Антон не мог понять, честное слово, какая-то загадка человечества.***
Антон испытывал дежавю, возвращаясь в комнату, где все та же Катя сидела с той же шоколадкой, только теперь уткнувшись в телефон. — Почему ты всегда приходишь раньше меня? — возмутился юноша, бросая сумку, не обращая внимания на то, как она зажалась между столом и кроватью, сложившись пополам. — Потому что я езжу на метро, — ухмыльнулась она, одаряя его взглядом. — Выглядишь грустным. Что-то случилось? — Антон удивленно повел бровью. Почему все вокруг, блин, читают его как открытую книгу? — Нет, — просто ответил он, сам не понимая, почему. Его вроде и парил этот Арсений Сергеевич, но в тот же момент он не мог хоть как-то заявить ему на свою непонятную даже самому обиду. А если он не мог понять сам себя, то не стоит и пытаться донести что-то до других. — Ладно, потом все равно сам расскажешь, — пожала она плечами, не нависая над душой и не стараясь узнать все тайны Шастуна, за что он как минимум был благодарен. — Прости, сама только с института, ничего не готовила, — опередила она его вопрос, кажется, действительно испытывая легкое сожаление. — Ты и не обязана, — ободряюще улыбнулся он. — Я в магазин, тебе что-то взять? — возможно, прогулка поможет отвлечься — наверное, именно эта мысль подтолкнула его к тому, чтоб натянуть кофту потеплее и двинуться на прохладную улицу, где бушевал ветер. Катя только и успела, что вдогонку крикнуть: — Возьми мне еще шоколада! Оказавшись на ступеньках общаги, Антон вынул из внутреннего кармана кофты пачку сигарет и едва отыскал зажигалку, оказавшуюся в другом кармане. Кончик сигареты заалел, и появилась тонкая струйка дыма. Немного подождав, не спеша затянувшись, Антон смотрел за тем, как сигарета медленно тлела, а пепел, подхваченный ветром, летел вслед за листвой, которую швыряло по асфальту. Хмыкнув, юноша поднес сигарету к губам и вдохнул небольшую порцию дыма, ощущая, как он оседает на легких, оттого внутри словно стало на миг теплее. Вообще-то, он не часто курил и мог растянуть пачку сигарет на пару недель, если сильно не налегать. Порой он и сам не понимал: зависим ли, или принадлежит той категории людей, что в любой миг могли бросить. Пока, во всяком случае, такой мысли не возникало. Антон прошел вдоль рядов с шоколадом и, то ли не определившись, то ли психанув, взял сразу пять разных плиток и пачку каких-то фруктов в шоколаде сверху. Что же, он неплохо сэкономил за последние два месяца и мог позволить себе такие вольности время от времени. Когда он свернул за высокие стеллажи, желая пройти к полке с едой быстрого приготовления, то взгляд тут же упал на знакомый черный плащ, чей обладатель стоял к нему спиной и выбирал себе кофе. Антон неосознанно остановился, и лишь когда из-за спины донеслось недовольное «молодой человек, ну что вы встали тут!», сделал шаг в сторону, пропуская женщину с тележкой. — О, Шастун, привет, — заметил его Арсений Сергеевич, беря с полки большую стеклянную банку немолотых зерен. — Виделись, — кивнул юноша, проходя дальше, но его резко перехватили за плечо, легко разворачивая к себе, хватая под руку и ведя в совершенно другом направлении. — Сейчас расскажу занятную историю, — интригующим голосом начал Арсений, заставляя его идти рядом, все еще не выпуская из рук ткань кофты. — Проверял я, значит, ваши тесты, и дошел до твоей тетради… — заговорщически шептал он, подводя его к кассам, куда Антону пока не надо было. — И каким-то хером обнаружил там сотку. Шастун, ты совсем придурок, что ли? А если бы кто-то решил вместо меня туда заглянуть? Меня могли турнуть за взятки, не подумал? — с каждой фразой голос становился все строже и строже, пока Арсений не остановился, вынуждая посмотреть юношу себе в глаза и не встряхнул его свободной рукой за воротник. — Ты думать начинай уже, пригодится по жизни, — прорычал мужчина, отпуская вздрогнувшего парня. — Так там же всего сотка… я же должен был… — в оправдание зашептал Антон, стараясь незаметно сглотнуть образовавшийся в горле ком. — А кого это сейчас ебет? — тихим, но не менее угрожающим голосом задал риторический вопрос Арсений Сергеевич. — Когда дело идет о репутации приличного университета, выкинуть могут за любую мелочь. А с какого это хрена ты мне должен? Мы вроде ни о чем не договаривались, — высказался он. Парня слегка потряхивало, если честно. И даже глаза как-то неприятно защипало. Поджав губы, Антон сухо извинился и, развернувшись, ушел, на всякий случай проведя рукавом по лицу, чтоб влага на ресницах не образовалась в капли и позорно не скатилась по щеке. Он вернулся к кассе расплатиться лишь минут через пять, когда был уверен, что его преподаватель уже ушел. Сука, всего лишь сотка, сраная, мать ее, сотка! Хотя Антон и вправду не подумал о том, как это могло выглядеть со стороны. А если бы купюра выпала из тетради в учительской? Там всегда хватает посторонних глаз. Молодец, Шастун, умеешь все испортить. Выйдя наружу, так и не взяв ничего на ужин, Антон молча закурил вторую за день сигарету, а к приходу в общагу выкурил и третью. — Ты воняешь, — сморщила носик Катя, когда по обонянию резко ударил запах табака. — Прости, — хмыкнул Антон, протягивая ей пакет с кучей сладкого. Девушка восторженно запищала, захлопав в ладоши. — У меня к тебе только три вопроса, — улыбка погасла, когда она окинула Антона внимательным взглядом: — Зачем так много, сколько я должна, и схуяли ты так выглядишь? — Захотелось, нисколько, нормально выгляжу, — коротко ответил он, надевая наушники и ложась на бок на кровати, давая понять, что не готов сейчас к разговорам.