***
Мицуно, поднявшись по лестнице, устало опустилась на ступени. Вероятность встретить кого-то из студентов была минимальна: выше располагалось лишь чердачное помещение. Повертев конверт в руках, Ами вытащила письмо и ещё раз прочла. Самонадеянно было думать, что приглашение в Братство — идея Нефрита, сделавшего выбор в её пользу. — Ты умная девочка и сама знаешь ответ на этот вопрос, — с этими словами Нефрит развернулся, чтобы уйти, но замер на месте, не в силах сделать ни шага: поддавшись порыву, Ами обвила руками его талию, обнимая со спины. Девушка почувствовала тепло рук Кацудзи и сердце застучало быстрее, однако парень лишь мягко, но настойчиво разжал её пальцы и сделал шаг вперёд. — Ами… — с горечью в голосе заговорил Нефрит, в его взгляде читалась жалость. — Выходит, не такая и умная, — перебила его Мицуно, с трудом выдавив из себя улыбку. Понимая, что, возможно, это их последний разговор тет-а-тет, Ами глубоко вздохнула и заговорила, — есть понятие «ироническая ошибка»: возникающее отчетливое желание прыгнуть вниз во время прогулки по горам или на смотровой площадке небоскреба. Не потому, что есть какие-то мотивы для самоубийства, а именно потому, что такое действие заранее представляется абсолютно пагубной ошибкой. — Спасибо за лекцию, — улыбнулся Нефрит, — но… — Уверена, ты понимаешь, что отношения, в которых ты сейчас, — ошибка, — продолжила быстро говорить Ами, слегка повысив голос, — ошибка, которая приведёт тебя к боли. Чувства к той девушке — результат подавления и гиперболизации сексуального влечения к красивой девушке. Ты саморазрушаешься, Нефрит! Проговори эти чувства вслух и ты поймёшь, что я права. — Ами, — лицо Нефрита ожесточилось, — я не буду обсуждать свои чувства к Минако. Только не с тобой. И хотя Мори тогда ушёл, Ами знала, что ей удалось посеять зерно сомнений в его душу. Девушке хотелось верить, что он озвучит свои чувства, поймёт ошибку и сделает верный выбор. Ами топнула ногой по ступени и негромко застонала: какой дурой нужно быть, чтобы верить в сказки и надеяться, что Кацудзи выберет её. Мицуно вновь посмотрела на конверт. «Просто не принимай приглашение», — прозвучал голос Рей в голове. Ами знала, что вопреки всему она примет приглашение, пройдёт испытание и займёт свою нишу в этом обществе.***
Минако открыла шкаф и извлекла на свет трикотажную двойку: бежевые кашемировые пуловер и длинную юбку. — Куда собираешься? — поинтересовалась Рей, опускаясь на кровать и с интересом глядя на подругу. — Вернуть должок Нефриту, — мрачно ответила Минако. — Подробности не расскажешь? — Подробности знать не нужно — меньше показаний сможешь дать против меня, — улыбнулась девушка. Быстро переодевшись и поправив волосы, Минако вытащила из стола купюру и вышла из комнаты, кивнув подруге на прощание. Перебросив пальто Нефрита на руку, девушка твердо зашагала в сторону лестницы. Минако решительно постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату. Нефрит был один: сидя за столом, он внимательно что-то изучал, делая редкие пометки карандашом. Увидев девушку, Неф поднялся, убрал карандаш за ухо и сделал несколько шагов вперёд, сохраняя между ними почтительную дистанцию. — Возвращаю, — Минако передала Нефриту пальто, на котором сверху лежала купюра, — благодарю. Парень небрежно бросил одежду на кровать, не отрывая взгляда от девушки. Мина повернулась, чтобы уйти, но замерла в дверном проёме, услышав голос парня: — Минако, выслушай. Ты не должна этого делать, но… — Как ты? — не оборачиваясь, прервала его девушка. — О чем конкретно ты спрашиваешь: как я себя чувствую после того, как на меня напала твоя подруга без объявления войны, или как я себя чувствую после того, как ходил по улицам морозным утром без пальто? Минако не могла видеть лица Нефрита, и хотя его голос звучал весело, она была уверена, что парень в этот момент не улыбался. — Я спрашиваю: как ты себя чувствуешь после глупой драки с Джедайтом, — Айно повернулась к парню и облокотилась плечом на дверной косяк. Голос девушки звучал укоризненно, сохраняя вместе с ним обычную мягкость, — ощущаешь себя героем? Не пора остановиться? — Героем, — медленно повторил Нефрит, отходя назад и упираясь спиной в шкаф. Достав из-за уха карандаш, парень начал медленно перекатывать его на пальцах, — легко судить, Минако? Ты считаешь меня мальчиком, обиженным на весь свет из-за нелюбви отца? Господи, да миллионы детей выросли без отца и стали хорошими людьми. Ты думаешь, легко остановиться? Я каждый день на протяжении нескольких лет вынужден видеть напоминание того, что сделал отец с моей матерью, с женщиной, которая была готова положить свою жизнь на алтарь своей семьи. Человек, которого я должен называть отцом, выбрал мою мать лишь из-за желания многократно расширить своё влияние в мире сильных. Произнося эти чёртовы клятвы в храме, он уже трахал другую женщину и продолжал это делать из года в год, уходя на праздники, занимая этим свободные вечера. Но и этого ему показалось мало, зная, как лелеет меня мать, называя Нефритом, как любит, находя во мне успокоение и счастье… насмехаясь над ней, он назвал своего выблядка Джедайтом, — раздался громкий треск: карандаш сломался надвое. Бросив обломки на пол, парень заговорил тише, — Иоши, Исао, Акайо… мало имён в Японии. Он выбрал название камня, который часто путают с нефритом. Догадки матери об изменах подтвердились, когда мне было четырнадцать лет, остальная правда вскрылась очень быстро. Сил мамы хватило лишь на то, чтобы, используя влияние и связи своей семьи, заставить отца переписать активы компаний, фонды, недвижимость на меня. Потом… — Нефрит сделал глубокий вдох и лишь потом продолжил, — мою мать разбил инсульт. Она по сей день прикована к инвалидному креслу, а мой дорогой папа продолжает трахать ту женщину. Ответь мне, Минако, в какой момент смогла бы остановиться ты? Ты, человек, который боготворит свою мать, когда послушала бы голос разума? Ответь. Минако молчала, глядя на Нефрита, поражённая его исповедью. Мыслей в голове девушки не было. Внимательно вглядываясь в тёмные глаза парня, она словно искала подсказку: какие слова нужно сказать, что нужно сделать, чтобы успокоить его. — Я живу так много лет, и это напоминает спуск с высокой горы: в какой-то момент ты не можешь остановиться и бежишь по инерции, сбивая по дороге людей, которые хотят тебя остановить, и точно зная, что в конце спуска ты лишь разобьёшься, — продолжил говорить Нефрит. Минако сглотнула: казалось, сейчас ей было намного больнее, чем Мори. — Выбирая девушку не из своего круга, я был уверен, что обезопашу себя от ошибок отца. Но я забыл, что женщину, которую ты хочешь видеть с собой на протяжении оставшейся жизни, нужно не выбирать, а любить. Нефрит замолчал. Глаза Минако покраснели: слёзы были готовы предательски скатиться по щекам. Расстояние между ней и Нефритом можно было преодолеть всего за пару-тройку широких шагов, но девушка не могла заставить себя сделать ни шага, пристально смотря в синие глаза парня, в которых впервые она увидела боль. — Минако! — раздался за спиной мужской голос, — Минако, я искал тебя. В комнату, нежно подвинув девушку, зашёл Зойсайт. Встав между ними, Аоки переводил взгляд с Минако на Нефрита. — Что здесь произошло? — рыкнул Зой, заметив покрасневшие глаза девушки, — что ты ей сказал, придурок? Подскочив к Нефриту, Зойсайт схватил его за грудки, однако тот не отреагировал, продолжая смотреть на Минако. — Он тебя обидел? — прорычал Аоки, продолжая зло глядеть на парня. Не дождавшись ответа, Зой отпустил Нефрита и, подойдя к девушке, мягко взял её за руку, — Минако, пойдём, — заметив, что Айно его не реагирует, парень повторил чуть громче, — Минако! С трудом оторвав взгляд от Нефрита, Минако позволила себя увести. Она послушно шла за Зойсайтом, спускаясь по лестнице. Лишь спустя минуту девушка нашла в себе силы вырвать руку. Минако облокотилась на стену и медленно сползла вниз. Спрятав лицо в ладонях, девушка давила слёзы. — Минако, — Зойсайт опустился рядом, — что он сказал? Если он тебя посмел оскорбить, я его уничтожу, клянусь. Минако замотала головой, не отрывая ладоней от лица, и прошептала: — Я не должна была оставлять его одного.***
Дверь за подругой захлопнулась и Рей осталась в комнате одна. С тихим вздохом девушка опустилась на кровать. Кунсайт прав, черт его побери, он всегда прав. Уважение нужно заслужить, как минимум для того, чтобы остаться на посту председателя больше, чем на тридцать дней. Сделав приглашение новичкам всего за несколько часов, Нефрит явно указал на то, что сдаваться он не собирается. Теперь ей нужно было организовать вечер встречи для Сато и Мицуно, на котором этой сладкой парочке она должна будет вручить конверты с описанием испытаний. Задание придумывал каждый член Братства, а уже председатель случайным образом выбирал. Чтобы подготовить задания, нужно организовать в ближайшие дни ещё одну встречу. Рей с трудом представляла, как избранные студенты сидят за столом и пьют чай, придумывая испытания. Однозначно должны быть алкоголь, закуски и досуг. Нельзя было упустить и иной вариант: Сато и Мицуно проигнорируют задания. При таком развитии событий весь спланированный заранее вечер должен быть мгновенно перестроен. Нужно спланировать все расходы и ознакомиться с казной Братства, в которую платились ежегодные взносы, гордо именуемые пожертвованиями. Схватив подушку с кровати, Рей уткнулась в неё лицом и тихо застонала. Она была уверена, что вечера, устроенные Нефритом для Братства, были превосходными. Хино должна была показать себя не хуже, а много лучше. Всё осложнялось тем, что Рей не представляла, какого рода времяпрепровождение предлагал Кацудзи своим товарищам. Спросить было не у кого: прийти к Нефриту равносильно объявлению о капитуляции, уважение Кунсайта нужно было заслужить, а не показывать слабость, Мамору и Тайки, наверное, ненавидят её после вчерашнего, обратиться к Мичиру не позволяла гордость. Посидев на кровати ещё несколько минут и собравшись с силами, Рей встала и сбросила платье на пол. Прикрывшись полотенцем, девушка направилась в душ, искренне надеясь, что горячая вода смоет все тревоги. Рей туго затягивала пояс поверх короткого шерстяного платья-пиджака, когда в дверь постучали. — Войдите! — крикнула девушка. В комнату зашёл Зойсайт и, скользнув взглядом по комнате, спросил: — Минако вернулась? Хино не ответила. Подойдя к зеркалу, девушка аккуратно поправила четыре золотые пуговки. Оставшись довольна своим внешним видом, Рей занялась волосами. — Я задал вопрос, — процедил сквозь зубы Зойсайт, — я предполагал, что ты хоть немного знакома с этикетом и знаешь, что игнорировать вопросы невежливо. Расчесав длинные волосы, Рей отложила расческу и ответила, доставая из шкафа любимые красные туфли: — Уважаемый знаток этикета, советую напрячь память и вспомнить, что крайне невежливо не здороваться, заходя в помещение, тем более с дамой. Зойсайт шумно выдохнул и заговорил: — Госпожа Хино, добрый день! Проявите высшую милость — ответьте на вопрос: госпожа Айно возвращалась в стены Университета этим ясным утром? Голос Зойсайта звучал ласково, настолько ласково, что становилось жутко. — Возвращалась, но уже ушла, — произнесла нараспев Рей, вновь разглядывая себя в зеркало. — Куда? Девушка медленно повернулась и впервые посмотрела на Зойсайта — на её лице появилась ехидная улыбка: — К Нефриту. Едва Рей закончила говорить, как Зойсайт выскочил из комнаты, оставляя дверь открытой. Хино хмыкнула, довольная реакцией парня, и вышла следом, направляясь в логово Братства. Небольшая коморка, переделанная под кабинет председателя, пришлась по вкусу разборчивой Рей: необшитые стены из красного кирпича, небольшое окно под потолком, свет из которого заливал высокие деревянные стеллажи и огромный стол, выполненные в едином стиле. На стеллаже среди книг и папок стоял гранёный хрустальный графин, в котором была налита янтарная жидкость. Подняв крышечку, столь невесомую, что казалось — неловкое движение, и она рассыплется в руках, девушка принюхалась: виски. Рей, любящая проводить время в кабинете отца, пока того не было дома, была очарована. — Встреться мы иначе, то могли бы подружиться, верно, Нефрит? — вслух сказала девушка, зная, что в помещении кроме неё никого нет. Спустя два часа благодушное настроение Хино улетучилось. Пересмотрев сотни фотографий Братства, написав множество сообщений студентам других секретных сообществ престижных университетов, Рей не нашла ничего, что могло бы ей помочь. Одна идея казалась абсурднее другой. Отодвинув исписанные листы бумаг и захлопнув крышку макбука, оставленного предыдущим председателем, девушка сложила руки на столе и уронила голову. Тихий стон вырвался из её груди. — Все оказалось сложнее, чем ты думала? — раздался насмешливый голос Нефрита. Парень по-хозяйски зашёл в кабинет и, выдвинув верхний ящик стола, забрал наручные часы. — Иди к черту, — проворчала Рей, поворачиваясь к парню. — Как раз собираюсь, — согласился Нефрит. Хотя на его губах играла улыбка, глаза смотрели серьезно, — но не к черту, а в бар: хочу напиться в хлам. Позвал бы тебя с собой, но не хочу. С этими словами парень гордо удалился, плотно закрыв за собой дверь. Уставшая и разочарованная в себе Рей вновь уткнулась лбом в стол и закрыла глаза. Спустя пару мгновений дверь негромко скрипнула: Нефрит решил вернуться. — Иди к черту! — рявкнула Рей, не открывая глаза. Желания и сил слушать очередную порцию колкостей и насмешек от Кацудзи не было, — может, собаки сожрут по дороге. Раздался смешок. Парень не торопился уходить, вместо этого он сделал несколько шагов и встал позади Рей, поставив руки на стол по обе стороны от девушки и нависая над ней. Гнев с новой силой накрыл Хино, казалось, ещё мгновение и она вспыхнет. Медленно открыв глаза, Рей вскочила, поворачиваясь к нахалу. «Убью! Мне за это ничего не будет, несколько людей ещё и поблагодарят», — мелькнуло в голове у девушки. Однако в следующее мгновение щеки Рей покраснели: вместо Нефрита перед ней стоял Тайки. — Какое горячее приветствие! — улыбнулся парень. Хино хотела сделать шаг назад, однако стол отрезал путь к отступлению. — Что ты тут делаешь? — с вызовом спросила Рей, стараясь скрыть смущение. — Я всё пытался понять, почему меня так тянет к тебе? — Тайки проигнорировал вопрос и ближе наклонился к девушке, сокращая и без того малое расстояние между ними, — ты пьёшь чистый виски, смело заявляя, что разбавляют колой лишь латентные гомосексуалисты, при этом прячешься с сигаретой, как школьница, едва завидев прохожих. Вчера ты сказала, что мы друг другу никто, а теперь краснеешь при виде меня. Ты в себе сочетаешь несочетаемое, никогда не угадать, что ты выкинешь в следующий момент: то ли отравишь, то ли спасёшь. Рей внимательно смотрела на парня, заставляя себя придумать хоть что-то едкое в ответ, однако выстроить стройную мысль в голове не выходило. Тайки приблизился настолько близко, что их носы соприкоснулись. «Уйди! Или влепи пощечину хотя бы!» — кричал внутренний голос, однако Рей невольно прикрыла глаза. — Почему ты закрываешь глаза? — прошептал Тайки прямо в губы девушки. Его дыхание обжигало, заставляя внутренний голос Рей замолчать. — Ждёшь, что я тебя поцелую? И, не давая возможности ответить или передумать, Коу мягко коснулся губ столь желанной девушки, обвивая её руками уверенно и крепко. — Этого больше не повторится, — осипшим голосом сказала Рей, едва закончился поцелуй, впрочем, не отодвигаясь от парня, — не завтра. Не через месяц. Никогда. Тайки послушно кивнул и обнял девушку, прижимая к себе. — Но у нас есть сегодня? — прошептал он, целуя в макушку и перебирая пальцами прядки чёрных волос. Коу провёл с Рей ещё пару часов: сев через стол от девушки, Тайки рассказывал о встречах Братства, стараясь не упускать ни одной детали, даже самой незначительной. Хино отчаянно пыталась заставить себя внимательно слушать, но взгляд невольно вновь и вновь возвращался к жилистым рукам парня, на которых чётко выделялись вены, переплетаясь и образовывая причудливые узоры… девушка не могла не думать, что у мужчины, обладающего такими красивыми руками, тело обязано быть столь же привлекательным. Едва в голове Рей возникали непрошеные образы обнаженного торса Тайки, как щеки начали предательски пунцоветь. Склоняя голову ниже, девушка старалась скрыть за волосами своё лицо, надеясь, что парень никогда не догадается о мыслях, крутившихся у неё в голове. Спустя пару часов, сбитая с толку собственными мыслями, Рей выпроводила Тайки, оставшись одна в кабинете. Благодаря рассказам Коу, девушка поняла простую истину: победить искушённого Нефрита в игре, в которой он сам установил правила — невозможно. Если Хино хочет выйти победителем, то необходимо организовать вечер абсолютно противоположный привычному и ожидаемому; поставить на кон всё и идти в ва-банк. До позднего вечера Рей просматривала сайты арт-галерей, детских домов и больниц, делая пометки в блокноте.***
Рей сняла туфли и, стараясь не шуметь, тихо открыла дверь. В комнате царил приятный полумрак, Минако спала, укутавшись с головой в одеяло. Осторожно поставив сумку на стул, Рей щёлкнула застёжкой ремня. — Ты поздно, — послышался бодрый голос подруги. — Почему не спишь? — спросила Рей и, не раздеваясь, рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Минако выскользнула из-под одеяла, быстро пробежала босая по холодному полу к стоящей рядом кровати и юркнула под одеяло, укрывая подругу. — Рей, — позвала Айно, задумчиво глядя в потолок, — как понять, что поступаешь правильно? Что делаешь верный выбор? — Ты спрашиваешь об этом у меня? Я похожа на человека, знающего, как поступать правильно? — простонала брюнетка, не отрывая головы от подушки. — Ты мне совсем не помогла, — вздохнула Минако. — Спроси у Мамору. Он с радостью расскажет, как жить правильно, — фыркнула Рей. Мина не ответила, продолжая сверлить взглядом потолок. — Нужен совет? — спустя пару минут тишины заговорила Хино, поворачиваясь к подруге, — поступай так, чтобы на сердце было спокойно. — Девушка мягко ткнула пальчиком в грудь подруги, — окружающие тебя люди всегда будут критиковать, осуждать и советовать. Главное — жить в ладу с собой и жить по совести. Единственный человек, который всегда будет рядом, — это ты сама. — Поймав удивлённый взгляд Минако, Рей вздохнула и продолжила, — дело за малым: мне следовать своим советам. Обняв подругу, брюнетка уткнулась в её острое плечико и устало закрыла глаза.***
Глядя, как Зойсайт уводит его любимую девушку, Кацудзи дёрнулся, словно желая их остановить, но так и не двинулся с места. Нефрит верил в точку невозврата — момент, когда ты достиг определенного результата, но даже если он тебя не устраивает, у тебя нет возможности вернуться на старт и начать все сначала. Каждый сделанный тобой выбор, даже самый незначительный, определяет то, каким человеком ты станешь. Изменить свои прошлые решения невозможно, а в искупление грехов Нефрит не верил. Парень мог уставить всю комнату Минако, весь этаж, да черт побери, весь университет цветами; он мог усыпать её золотом и бриллиантами, избить до полусмерти Зойсайта, залезть на крышу Университета и кричать о своих чувствах, только это не дало бы никакого результата. Единственный шанс всё исправить — объясниться с Минако, обнажая душу, выложить всё без утайки и лжи и ждать её решения, как подсудимый ждёт приговора суда. Нефрит, подойдя к шкафу, достал кожаную куртку и выдвинул верхний ящик в поисках наручных часов, которых не оказалось на привычном месте. Вспомнив, что оставил часы в столе председателя, парень резко захлопнул двери шкафа. Оценив его поступки, узнав правду и мотивы, Айно решила выбрать другого — Зойсайта. Минако приняла решение, которое Нефрит обязан уважать. Спустя пару часов парень сидел за стойкой в хорошем, однако далеко не популярном среди «золотой» молодёжи, баре. Последнее, чего Нефрит сейчас хотел, вести непринужденные разговоры, натянуто улыбаясь. Заказав бутылку коньяка, парень неторопливо цедил горький алкоголь. Рядом с ним сидела небольшая компания парней, бурно обсуждающих что-то: чем больше они пили, тем громче становились их голоса. Нефрит не мог винить Минако: в произошедшем был виноват он один. Ещё недавно казалось, что его поступкам было оправдание: ненависть к Сато, помощь Ами, обязательства перед Братством. Казалось, что Минако должна понять его и принять. «Когда кажется, креститься надо», — ехидно прокомментировал внутренний голос. Вот только Нефрит совсем позабыл о том, что он тоже должен Минако. Не лгать, ставить её интересы наравне со своими, понимать её чувства… Телефон завибрировал, отвлекая парня от невесёлых мыслей: звонил Джиба. — Нефрит? Ты не знаешь, где Рей? — голос Мамору звучал встревоженно, — я весь день пытался застать её… — Она в кабинете председателя, — не дослушав, ответил Кацудзи и отключился. Бросив телефон на барную стойку, Нефрит выругался: — Чёрт бы тебя побрал, Рей! Злиться в этот момент на Хино казалось самым простым и можно было даже поверить, что на это были серьёзные причины: пудрит мозги лучшему другу, посягает на Братство… — Не переживай, — раздался мужской голос, — сто шотов текилы и станет намного лучше — ровно столько нужно, чтобы забыться и двигаться дальше. Сидящий рядом молодой парень отделился от компании друзей и повернулся к Нефриту. Лицо парня раскраснелось от количество выпитого алкоголя, а глаза, едва видневшиеся за густой длинной челкой, с трудом фокусировались. Кацудзи даже не повернулся, не желая отвечать на бред пьяного парня. — Мне кажется столь странное имя «Рей» для японской девушки уже должно насторожить мужчину, а если она ещё и пишет его катаканой… — впрочем, тому уже не был нужен собеседник, лишь благодарный слушатель, — считай, ты был предупреждён с самого начала. Намёк для меня был ещё очевиднее: складывая имя и фамилию моей Рей, я получал «дух огня», но разве это могло остановить влюблённого пацана от глупостей…. Нефрит довольно улыбнулся и, повернувшись к парню, протянул ему руку: — Мори Кацудзи. — Юичиро Кумада.