Those Who Trust

Дэн был взволнован, но в хорошем смысле этого слова. Он пришёл в «Подземелье» во второй раз, и вместе с ним был Пиджей — новый друг, который очень ему понравился. Дэн ощущал прохладу металлического браслета на запястье, слышал громкую музыку, чувствовал, как басы пронизывают его тело насквозь. В свой первый визит ему недоставало храбрости, чтобы найти себе доминанта, тогда он весь вечер простоял у барной стойки и смотрел по сторонам, но сегодня он был готов. Вскоре, когда они с Пиджеем болтали около бара, к ним подошёл доминант. Он был хорошо сложен, казался добрым, и Дэн втайне понадеялся, что этот мужчина покажет ему мир удовольствия и боли. Сначала доминант предложил им выпить, после чего пригласил пройти в приватную комнату. Пиджей вежливо отклонил предложение. Дэн согласился. Некоторое время они разговаривали, сидя на стоявшем в комнате диванчике, обсуждали границы и стоп-слова, и как только Дэн оказался пристёгнутым к Х-образному кресту, его сердце от волнения и возбуждения забилось так часто, как не билось никогда. Дэн ещё никогда в жизни не испытывал такого оргазма, как в ту ночь, и не раз, а целых два. На следующей неделе Дэн вместе с Пиджеем снова вернулся в «Подземелье», и на этот раз в нём не было ни грамма волнения, а лишь чистое возбуждение. Он покачивался на пятках, смеялся над шутками, болтал с разными сабмиссивами и доминантами, наблюдал за публичными играми. В ту ночь Дэна позвал в комнату высокий доминант, но как бы Дэн ни старался, он не мог разглядеть его лицо, и это очень сильно его раздражало. Дэн согласился, конечно, он согласился. Незнакомец был притягательным, он делал ему комплименты, и когда Дэн стоял на коленях в комнате и держал во рту его член, ему было приятно ощущать в своих волосах пальцы, крепко вцепившиеся в его каштановые пряди. Дэн встречал этого мужчину в клубе неделю за неделей и всегда шёл за ним. Ему нравились игры, которые они устраивали, хотя иногда он хотел использовать стоп-слово. Но в такие моменты он прикусывал язык и ощущал во рту кисловатый привкус крови. В конце концов, удовольствие всегда окупало боль. Одним пятничным вечером Дэн был прикован к стене, плётка охаживала его спину и ягодицы снова и снова, и он наконец дошёл до точки, с него наконец было довольно. — Дом. Он произнёс слово ясно и чётко, но боль не останавливалась, вместо этого она превратилась в хохот, стена перед его глазами задрожала и превратилась в белый потолок, он лежал на кровати, на кровати, застеленной сине-зелёным бельём, знакомым из-за того, что он заглядывал в комнату, в которую никогда не заходил, на его руках были наручники, которые слишком глубоко врезались в его кожу, слишком болезненно, и во рту у него было что-то, из-за чего было трудно дышать и невозможно говорить. Его грудь охватила паника, она давила на рёбра, словно вес другого человека, слишком тяжёлый, из-за которого было сложно дышать. Дэн метался в своих оковах, слова вырывались приглушёнными, глаза щипало от слёз. Он видел, как Фил выходит из своего большого шкафа, Дэн хотел попросить его о помощи, потому что Фил был рядом, и он собирался освободить его, правда ведь? Но на лице мужчины была грубая ухмылка, которую Дэн никогда ещё не видел, и он говорил угрожающе низким голосом, который Дэн уже слышал раз или два, в его руках был флоггер, и парень знал, что что-то пошло чудовищно не так. Ему казалось, что его накачали наркотиками, вся комната вокруг него дрожала, а Фил подошёл ближе. Дэн хотел отступить, но не мог, а затем он наконец прислушался к Филу и услышал не только голос, но и слова, что он говорил. — Ты и я, Дэн, мы с тобой неплохо повеселимся. --- Дэн сел в кровати, он тяжело дышал, на коже выступил холодный пот, из-за которого футболка прилипла к телу. Это был сон, всего лишь сон. Он в порядке, он может с этим справиться, такие сны уже бывали с ним раньше — но не такие, они никогда не были такими. Его сердце бешено билось в груди. Дэн включил ночник, чтобы прогнать темноту и тени, таившиеся по углам его комнаты. Экран мобильного подсказал ему, что было 3:53 ночи 23 октября. У него было ещё несколько часов на сон до того, как нужно будет вставать и идти в университет, но от самой мысли о том, чтобы закрыть глаза и снова погрузиться в сон, у него шёл мороз по коже, поэтому Дэн встал с кровати. Он очень медленно открыл дверь, самую чуточку, и прислушался. Когда он убедился, что из коридора не исходит никаких звуков, он осмелился выйти из комнаты. Дверь в комнату Фила была закрыта, и Дэн затаил дыхание, проходя мимо. Главное — не разбудить его. Он на цыпочках пробрался в ванную и сполоснул лицо холодной водой, после чего пошёл на кухню и сделал себе чай. Чайник засвистел, и несмотря на то, что звук не был громким, он всё равно волновался, что это может разбудить Фила. Он не был уверен, что сможет сейчас встретиться лицом к лицу с мужчиной. Сделав чай, Дэн прошёл в гостиную, включил телевизор на малой громкости, вставил DVD с аниме, которое он смотрел, и удобно расположился на диване, насколько это было возможно при том, какими напряжёнными были его мышцы. Он не обращал внимания на субтитры, а вместо этого думал о своём сне. Между ним и Филом в последние несколько недель всё было хорошо, или настолько хорошо, как могло быть. Иногда Дэн разрешал ему почитать, пока не заснёт, но не часто. Время от времени они смотрели вместе кино, или Фил предлагал Дэну поиграть в игры, всегда перед началом напоминая тому не проигрывать намеренно. Дэн по-прежнему был на грани, всегда осторожен рядом с доминантом, но время от времени он обнаруживал, что опускает свои стены, и это его беспокоило. Всего лишь на прошлой неделе он утром пил из бутылки, которую оставил в гостиной на ночь. Он заметил свою ошибку уже потом, что она была открыта накануне и оставлена без присмотра на несколько часов, что Фил мог сделать с ней что угодно, и он в панике позвонил Пиджею. Ночной кошмар выбил его из колеи. Он знал, что становится всё более и более раздражённым с каждым днём, приближавшим его к Хэллоуину, и он ничего не мог с этим поделать. Прошёл уже год, до первой годовщины его похищения оставалось всего две недели. Дэн поёжился от мысли об этом. В последние несколько недель плохие сны случались всё чаще, но по крайней мере он больше не просыпался от чужих прикосновений, казалось, что он перестал кричать. Неважно, как бы Дэн ни пытался, он не мог перестать вспоминать образы, которые подкидывал ему мозг, когда он засыпал. Он никогда раньше не был внутри комнаты Фила, и ему было тошно от мысли о том, что доминант мог на самом деле скрывать внутри своего огромного шкафа. Это была мысль, которая укоренилась в его голове с тех пор, как он переехал, но он сумел не обращать на неё внимания большую часть времени. Но сейчас, незнание было почти таким же ужасным, как и знание, как и то, что его худшие страхи претворились в жизнь. — Почему ты уже на ногах? Дэн резко вздрогнул и рывком обернулся, увидев Фила, стоявшего в дверях. Его пижамные штаны держались опасно низко, очки сбились набок, а волосы беспорядочно торчали во всех направлениях. Он почувствовал, как Фил внимательно смотрел на него, знал, что мужчина, скорее всего, заметил его бледность и красные глаза, и вообще, что он был похож на испуганного кролика. — Эй, ты в порядке? — в его голосе слышалось беспокойство, в противоположность Филу из его снов, и Дэну снова захотелось заплакать, потому что он не знал, каким был настоящий Фил. — Со мной всё хорошо. — Его голос был хриплым, и ни он сам, ни Фил не поверили его словам, но мужчина не стал подвергать сомнениям его ответ, и с зевком отправился в ванную. Дэн хотел снова свернуться клубочком под одеялом, где было безопасно, но если Фил уже встал, это означало, что уже было шесть часов утра, и тогда ему, наверное, тоже стоило начать собираться в университет. --- День выдался просто кошмарным. Дэну было тошно об одной лишь мысли о том, чтобы поехать на общественном транспорте, и поэтому он вызвал такси с неопрятным водителем, отчего всю поездку чувствовал себя не в своей тарелке. Он не мог сосредоточиться на том, что говорили на лекциях, а Пиджею пришлось отменить их планы насчёт обеда, а это значило, что когда Дэн вернулся домой под вечер, он ничего не ел весь день. Готовый обед. который он купил в супермаркете, чтобы разогреть в микроволновке, был совершенно безвкусным и не помог поднять ему настроение. — Я ухожу вечером, — сообщил Фил, проходя мимо. Было похоже, что настроение у него тоже паршивое, и адресованная Дэну улыбка была вялой. — Куда ты идёшь? — В «Подземелье». — Аа. — Дэн пригнул голову и вскоре покинул гостиную. Он забыл, что уже наступила пятница. В своей комнате он поделал домашнюю работу, на которой не мог сосредоточиться. Сон всё ещё не выходил у него из головы. Фил ушёл на ночь, и возможно, Дэн мог бы… нет, ни за что. Он не мог проникнуть в комнату Фила и заглянуть в его шкаф. Это было бы нарушением личного пространства Фила. И что, если Дэн ничего не найдёт? Тогда он, наверное, будет спокойнее спать по ночам. Но если он найдёт то, о чём думал? Он знал, что никогда больше не сможет спокойно спать, когда от Фила его отделяет одна лишь стена… как будто он вообще спал абсолютно спокойно хотя бы раз с момента переезда. Нет, Дэн не будет вламываться в комнату Фила. Или, технически, просто заходить внутрь, в конце концов, ничего ломать не требовалось. Фил ушёл около восьми, наскоро попрощавшись с Дэном. Обычно перед уходом он спрашивал, в порядке ли Дэн — должно быть, у него был очень плохой день на работе или вообще дела не задались, раз он так себя вёл. Дэн подумал было, не спросить ли его, что случилось, но отбросил эту мысль, потому что с чего бы ему об этом волноваться? Но ему было не по себе при мысли о том, что Фил был в паршивом настроении. В ту же секунду, когда Дэн понял, что Фил покинул дом, запретные мысли вернулись в его голову. Фила не будет несколько часов, он никогда не заметит, что Дэн к нему заходил. Это будет быстро, просто чтобы развеять или подтвердить его опасения. Ничего плохого нет в том, чтобы сделать что-то, чтобы успокоить нервы, так ведь? И с каких пор эти мысли из неправильных превратились в правильные? Это же плохая идея, правда? Сердце Дэна билось как бешеное, когда он стоял перед дверью, ведущей в комнату Фила. Внутри было темно, он мог видеть лишь очертания кровати, мебели и безделушек, стоявших повсюду. Дэн не осмеливался включить свет. Сделав несколько шагов, он оказался перед огромным шкафом, дверь которого была закрыта. Рука Дэна дрожала, когда он открывал её, и его встретила ещё более непроглядная темнота. Комнату Фила освещали огни с улицы, но в шкафу было совершенно темно. Дэн включил свет и поморщился, его глазам нужно было время, чтобы освоиться. Полки были полны разноцветных рубашек, висевших на разноцветных вешалках-плечиках. Это резко контрастировало с одеждой самого Дэна. Обувь была аккуратно выстроена вдоль одной стены, а на полках лежали сложенные брюки. Пока что Дэн не заметил ничего недопустимого. Он открыл первый ящик по правую сторону и покраснел, увидев нижнее бельё Фила, поэтому поспешил закрыть ящик. Во втором из трёх ящиков он нашёл носки всех возможных расцветок. Это объяснило, почему Фил никогда не надевал одинаковые носки, ведь найти два парных носка в этом беспорядке не представлялось возможным. Теперь уже сердцебиение Дэна снова замедлилось, он был почти спокоен. Он закрыл средний ящик и открыл последний… чтобы увидеть наручники, повязки, кляпы, прочие секс-игрушки и флоггер, точь в точь такой, как в одним из его снов. Кровь Дэна застыла в жилах. Дэн слышал, как его сердцебиение отдавалось в ушах. Его руки дрожали. Ему стоило закрыть ящик, выключить свет и уйти, но он не мог. Казалось, что всё его тело было наполнено камнями, которые тянули его вниз и мешали пошевелиться. Он всё это время спал рядом с человеком, который мог с лёгкостью прийти и связать его. Он должен был позвонить Пиджею. Он должен был спросить, не может ли он переночевать у него, хотя бы одну ночь. Как он мог здесь оставаться? Он был настолько поглощён мыслями о том, что увидел, что не слышал, как повернулся ключ во входной двери, не слышал шагов на лестнице и в коридоре. Впрочем, он почувствовал присутствие другого человека, стоявшего над ним — его не было там раньше, он загнал его в ловушку крохотного пространства гардеробной. Дэн обернулся и его сердце словно упало из груди на пол. Фил стоял над ним, на его лице был написан очевидный гнев, а голос был низким и опасным. — Не очень хорошо рыться в чужих вещах без разрешения, Дэн.