Машина застряла конкретно и надолго. Карин умела многое, но не всё, и, в отличии от Тен-Тен, в технике она не разбиралась. Признала она это скрепя сердцем. Признавать слабость в чем-то ей не нравилось абсолютно, но всё, что она могла — это попросить Дейдару приехать и взять её крошку на буксир. Всё же, нужно было выехать раньше, успела бы доехать днем, и заехать перед этим в автосервис, но сегодня был её первый договор с серьезным клиентом в братскую компанию по изделию паллетов и контейнеров для морских перевозов, так что, договор о поставке древесины был подписан, но времени на это ушло дохуя. Карин заебалась откровенно, машина сломалась, на праздник к Ино она опоздала и проебала, и стоит где-то в глуши, со всех сторон лишь лес, и ближе к концу виднеется яркий свет, то ли от заправки, то ли от дешевой мастерской, или от магазинчика. Карин не стала сидеть в машине, до магазинчика минут десять-пятнадцать ходьбы, может она попросит кого-то притащить машину туда, а Дейдара оттуда заберет? Она бы сидела в машине, но спать в твине жутко неудобно, а батарея на телефоне разрядилась, так что прозябать время в скуке она не хотела. Дейдара знал координаты, где её искать — додумается. Она пошагала в сторону магазина, благо, луна была яркая, и ей не пришлось идти сквозь темень.
Карин оказалась права и не права одновременно. Не заправка, и не совсем мастерская — магазин автозапчастей с небольшим гаражом. Мойка и быстрый почин вроде замены колеса или типа того. Негусто. Карин вошла в магазин, вдохнула запах резины и бензина. Рядом что-то стучало со звонким звоном, словно молоточком по железу кто-то стучал. Она взяла металлическое нечто и постучала по пустой канистре, что вовсе не в тему стояла прямо на прилавке — вот тебе и фэн шуй, вот тебе и стиль.
— Кто вообще шастает в такое время? Я чуть не обосрался! — Крикнули в спину Карин.
— Прекрасно, обслуживание на высшем уровне, десять из десяти.
Карин даже не оборачивалась, ждала, когда продавец встанет за прилавок, как позади послышался оценивающий свист, она чувствовала, как её фигуру облизали похотливым взглядом с ног до головы, задержавшись на женственных бедрах и подтянутой заднице.
— Вот это Феррари, — хмыкнул голос позади, — зачётный бампер.
— Сочту оскорбление за комплимент, потому что большего я и не ожидала на человека из глуши, — произнесла она и всё же обернулась, — я… оу.
Всё же, судьба имеет чувство юмора. Карин стояла и смотрела на того самого горе-стриптизёра, которого она выгнала полуголым на улицу. Ей бы рассмеяться сейчас, да только она слишком устала за сегодня. Карин осмотрела парня и довольно усмехнулась краешком губ. То представление, что он устроил в их доме — было ничтожным. Сейчас он стоял в грязных широких штанах цвета хаки, перепачканный машинным маслом и потом, вдоль скулы черный след от масла, волосы в беспорядке, торс блестит от масла и полутьмы в магазине. Сейчас он горяч, по-мужски горяч, и это даже рядом не стоит с той клоунадой, которую устроил тогда в доме. Карин осматривала парня с ног до головы, она прикусила губу и склонила голову к плечу, без стеснения рассматривая стушевавшегося под придирчивым взглядом парня.
— А так даже лучше, тебе следовало прийти в прошлый раз в этом, возможно, мне бы понравилось.
— Ты!
— Ага, она самая — единственная и неповторимая, — кивнула Карин, — у меня поломалась машина, осматривать её не нужно, за ней приедут и сделают качественный профессиональный ремонт, но лучше бы подогнать её сюда, и мне нужно поставить телефон на зарядку.
У парня дернулась бровь. Наглость — второе имя этой девушки. Она командует, по-хозяйски осматривается в поиске розетки, и она правда думает, что он станет ей помогать? Серьезно? После всего?
— Ты что, ебанулась совсем? Наверняка такие как ты не привыкли к отказам, но…
— Именно, — перебила его Карин, — такие как я не привыкли к отказам. Тебя ведь уволили, — девушка достала портмоне из кармана пиджака, — иначе почему ты торчишь в магазинчике в глуши? Тебе нужны деньги — у меня они есть. Я тебе заплачу, просто пригони мне машину и дай зарядить телефон. За мной вскоре приедут, я уеду, а у тебя в кармане будет… триста долларов хватит, чтобы ты просто притащил мне машину сюда и одолжил своё электричество на часик-другой?
Парень недовольно усмехнулся, и фыркнул куда-то в сторону, с интересом смотря в сторону Карин.
— Ты всегда такая высокомерная?
— Просто знаю, чего стою. Феррари ведь — не дешевка.
Вернула ему его же комплимент. Парень оскалился, рассматривая её, и самодовольно приподнял подбородок.
— Пятьсот долларов, и ты уедешь до рассвета.
— Торгуешься всё же? Умно. Услуга, о которой я тебя прошу — стоит сотню, я предложила триста.
— Да, но ты в безвыходном положении, и эта сумма для тебя ничего не стоит, готов поспорить, это оплата твоего маникюра, так что, с тебя не убудет.
— Я бы могла поспорить сбить цену, но всё же ты прав, эта сумма ничего не стоит, а ты хоть одежду нормальную купишь… И гель для душа, — поморщилась Карин, когда парень подошел ближе, дабы взять деньги из тонких пальцев, — руки хоть вытри, не пачкай деньги. — Тот вытер масляные ладони о штаны, и с клыкастой улыбкой коснулся её пальцев своими — грубыми и мозолистыми. — Фу, убожество.
— Это истинно-мужской запах. Готов поспорить, что среди этих воняющих одеколонами мужиков в костюмчиках, тебя никто не заводил так, как настоящий мужчина в своей естественной красе! — Тот развел широко руки, давая рассмотреть подтянутое тело.
— Ты же не о себе говоришь? — Насмешливо приподняла бровь девушка. — И вообще, я думала, что меня никто не заводит, потому что я… как ты тогда сказал? А, фригидная.
— Тоже может быть, — кивнул он и пошагал в сторону двери, — розетка за креслом, можешь там подождать, пока я заберу машину. Ах, да, — парень обернулся через плечо и подмигнул напоследок, — меня зовут Хозуки Суйгецу.
Пока Суйгецу пригнал ей машину, она уже спокойно поставила телефон на зарядку, сбросила геолокацию Дейдаре, который сказал, что доберется чуть позже, чем планировал из-за форс-мажорных обстоятельств, затем она нашла чайник, сделала себе отвратительный растворимый кофе. Карин развалилась в кресле поперек, положив на один подлокотник длинные тонкие ножки, и оперлась спиной в другой подлокотник. Пиджак она постелила на само кресло, ибо пусть в теории оно было чистым, всё же, лучше перестраховаться и поберечь ярко-алую юбку. Она провела изящными пальцами вдоль тонкой шеи, было безумно жарко, несколько тонких прядей волос выбились из тонкого пучка, скрепленных шпилькой, привезенной Минато из Шанхая.
Она заебалась за всё это время, слишком много работы, слишком много заказов, нужно работать мозгами, сокращать одних работников и нанимать других, искать людей преданным компании, а не тот сброд, который набрала сердобольная Кушина. Всё же, дохуя работы было сделано, но это даже не половина. Карин правда хочет перенести фирму в Токио, она планирует жить там и оттуда ей нужно управлять, но даже если она откроет главный офис управления в Токио, сама фабрика не перевезется, потому поля и леса, которые принадлежат фабрике находятся непосредственно там, перевозка древесины, аренда новой фабрики здесь, нанять тех, кто будет присматривать за замелей, пока их собственная фабрика просто стоит — всё это дорого и невыгодно. Но главный офис всё же необходимо будет перенести, правда не сейчас, а когда она вступит в свои права. И нужно выбрать человека, который сможет за всем присматривать, будет её глазами во втором филиале, чтобы следил за фабрикой, а она будет раз в месяц на неделю выбираться туда. Иного выбора она пока что не видит.
А ещё, она так и не приблизилась к разгадке тайны, которую желает узнать уже давно. Минато обещал помочь, но он не может действовать с развязанными руками, всё же, Кушина будет знать каждый его шаг, а он не может обманывать горячо любимую жену, и не пожелает бередить старую рану, ведь женщина всё ещё скучала по покойной сестре. Карин не скучала, она хотела знать правду и отомстить. Отомстить не за родителей и Нагато, а за себя и за то украденное будущее, которое у неё могло бы быть, и которое нагло отобрали. Она знает, что их смерть была не случайна, осталось доказать. Она нашла нужных людей, осталось только встретиться с ними в Токио. Сасори обещал ей помочь сначала, а затем вдруг слишком резко отказался, Дейдара делал вид, что ничего не знает, и это было слишком подозрительно, потому что Сасори всё ему рассказывает, они ведь друзья детства. Если Дейдара знает, то почему он не отговорил Карин, ведь та плавает в опасных водах, соответственно, капли этой воды падут и на Ино, а Дейдара бережет сестру точно Цербер. В этом было что-то не чисто. И Карин терялась в догадках, и хуже того, не знала, кому можно доверять. Нужно было отвлечься, хотелось пойти в спортзал, или в ледовый дворец на каток, хотелось как-то согнать спесь и развеять лишние мысли.
— А ты хорошо устроилась, как я погляжу, — хмыкнул Суйгецу, — может и мне кофе сделаешь?
— В чайнике ещё есть вода, включи и сделай, я не прислуга.
— Ну, в этом я и не сомневаюсь, — хмыкнул мужчина и включил чайник, — я осмотрел твою машину, там на самом деле работы часа на три, просто нужно заменить кое-что, где-же это… — Мужчина стал рыться в ящиках за прилавком, а затем на верхних полках у стенда.
— Интересно…. — тихо протянула Карин. Широкие плечи, крепкая спина, упругая задница, и волосы до плеч, с голубым амбре на концах. И мозгов в голове ноль. Отличный вариант, всё так, как она любит. Согнать стресс ей хотелось? Пожалуйста.
— Хорошая задница, — оценивает Карин, и усмехается, когда видит удивленный взгляд Суйгецу, — не хочешь перепихнуться?
— Богачка, ты головой ударилась? — Недоумевает парень.
— Мне всё равно нечего делать, машину заберут лишь под утро, а тебе никогда не перепадет хороший секс с кем-то вроде меня, так что кончай ломаться.
Суйгецу смотрит на неё, точно на больную, но Карин не обращает внимание. Она подходит к нему, толкает опускает тонкие ладони с длинными алыми ноготками на чужую крепкую грудь, пробует пнуть его в сторону кресла, но тот удивительно крепкий. Суйгецу даже с места не двигается, перехватывает тонкое запястье, тянет на себя и рычит в губы:
— Играй с кем-то другим, стервочка, я тебе не игрушка и не клоун.
Карин громко смеется в ответ на это. Гордость. Очаровательный мальчик. Знает ли он, чего в этом мире стоит гордость людей вроде него — не имеющих ничего за собой?
— Ладно, сколько накинуть? Двести? Триста? Я куплю тебя, сладкий, назови цену.
— Ты что, ахуела? Я по-твоему кто, шлюха?
— Дурацкая гордость, — Карин закатила глаза и провела пальчиками другой руки ближе к паху, — хорошо, а если я скажу, что мне просто чертовски понравилось твоё мужественное лицо, твой волевой подбородок, — девушка очертила пальцами подбородок и острые скулы, — твои широкие плечи и весь ты… такой мужественный, что я не могу устоять… Трахни меня, а? — Выдыхает ему в губы с нахальной улыбкой. Суйгецу этой лисе не верит ни капли.
— Ты думаешь я идиот? Я не поведусь на это, тебе просто скучно, решила развлечься и отдохнуть? Тут никто твои прихоти исполнять не будет…
— А вот член думает иначе, — произнесла Карин, чувствуя твердость у своего бедра.
— Это потому что ты о него трешься! — Рыкнул Суйгецу, пытаясь оттолкнуть девушку, но та продолжала коленом тереться о чужой член. Парень сжал челюсть и прикрыл глаза в попытке успокоиться, и Карин поняла, что её взяла. Она мазнула языком по грязной челюсти парня, собирая пот и запах машинного масла.
— Возьми меня грязно и грубо… — Шепчет Карин на ухо парню. Суйгецу сдается, обхватывает её женственные бедра широкими ладонями, притягивает к себе вжимается пахом в неё.
— Твоя взяла.
О, конечно её взяла, как и всегда. Он хочет наклонить её над столом, и это его роковая ошибка, ведь Карин не прогибается ни под кем. Она усаживает Хозуки в кресло, седлает его бедра, ухватывает его за шею и Суйгецу понимает: эта дама всегда сверху. И не понятно, кто кого трахнет, потому что Карин такая властная, страстная и напористая, что он просто ахуевает и заводится под самыми незначительными движениями, тут лишь бы не кончить позорно от одного прикосновения к члену. Карин по сути ничего не делает, но заводит безумно. Алая фурия, она нависает над ним, кусает чужую шею, ключицы, сжимает шею, ведет влажным языком вдоль пульсирующей синей вены под кожей, балдеет, чувствуя пульсацию на своём языке. Суйгецу никогда не думал, что позволит кому-то доминировать в постели, но он чувствовал, что несмотря на то, что член у него, выебут именно его. Карин — это просто пиздец. Она расстегнула свою блузку и отшвырнула её, Суйгецу отмер и сам расстегнул алый шелковый лифчик, оставляя его где-то у стула, носом собрал капельки пота, вперемешку с ахуенным запахом девушки — наверняка дорогой парфюм. Небольшая, но чувствительная грудь просилась ему в рот, потому он не отказывал в удовольствии — ни себе, ни Карин, — посасывал, кусал, и кусал ведь довольно ощутимо, но Узумаки походу нравилось именно так. Она не стонала, но рычала точно лиса, выдыхала низко, вдавливала его лицо в свою грудь и ниже, сжимала его волосы, сама отодвинула трусики, не позволяя снять тугую кожаную юбку-карандаш, которую наверняка трудно была надеть. Пальцы Суйгецу массировали клитор круговыми движениями, он рычал ей в шею, когда та покусывала хрящик его уха, вгрызалась в плечи, царапала спину. У неё подрагивал живот и содрогались колени от его движений, она сжимала его кожу сильнее, рычала ещё более возбуждающе, он заводился не на шутку, в штанах стояло каменно. Карин сама расстегнула его ширинку, достала чужой член и с чувством провела от основания до головки. Между ними никакой страсти и прелюдий, даже поцелуев никаких, лишь четкое желание попробовать друг друга, и получить желаемое. Карин так умело сжимает чужой член, так уместно он смотрится в её загорелой тонкой ручке, такая она чудесная. Суйгецу замечает шрам на персиковой коже, переводит взгляд к груди, яремной впадине и понимает, что в порыве желания даже не заметил множество шрамов на теле Карин. Он касается губами одного из них, того, что на груди и чувствует, как Карин замирает. Она сжимает его шею и лицо её меняется, вместо страсти он видит нечто другое. Он задел что-то важное, слишком личное. Перегнул.
— Не смей.
Карин мотает головой, и он кивает — не будет перегибать и лезть не в своё дело. А затем сжимает зубы и сдерживается чтобы не кончить, потому как Карин сжимает его член сильнее и пальцем обводит головку. Суйгецу приподнимает её дабы насадить на себя, но та его останавливает.
— Резинка.
— Ты серьезно?
— Я за безопасный секс. Не хочу подцепить от тебя букет, или того хуже — вич\спид.
— Думаешь, я заразный?
— Когда ты в последний раз делал полное обследование своего здоровья? — Деловито спрашивает она, доставая с пола пиджак в поисках портмоне. Суйгецу молчит, пока Карин достает презерватив и зубами разрывает упаковку, а затем спокойно и умело надевает её на чужой член. — Воооот. А нужно два раза в год минимум. Так что не серчай, но я-а-а-ах!
Суйгецу в отместку жестко натягивает её резко и по самые яйца на свой толстый член. Карин закусывает губу, чувствуя наполненность. Пусть проникновение и было резкое, но ей так нравится, и это легкое саднящее ощущение внутри, которое сейчас превратится в наслаждение, когда член начнет скользить внутри её влажных стенок. Она задает темп сама, и даже когда Хозуки пытается вернуть ритм, она не позволяет. Прыгает точно ненормальная, трется, сжимает его внутри так горячо и крепко, что он едва держится. Кончить в самом начале будет слишком позорно, тем более перед этой стервой Карин. Та движется уверенно и страстно, она точно знает, что именно хочет получить и знает, что она делает. Суйгецу не просто хорошо, ему чертовски кайфово, и он при этом почти нихуя не делает, более того, она выжимает всё из него, и эта хватка на его шее, эти укусы, что она оставляет по всему его телу, эти саднящие царапины на его груди… Он бы ахуел, потому что это вообще-то больно, но ему слишком хорошо, даже с учетом того, что ему кожу раздирают ногтями острыми, но в этом есть своя прелесть, и ему правда кайфово, а ещё Карин на нем такая страстная, такая умопомрачительная, её соски так ахуенно трутся о его собственные, грудь так кайфово сжимается, он оставляет укус вокруг соска и та сжимает его волосы одной рукой, и раздирает бедро другой. Ебанутая. Страстная. Восхитительная. Не он трахает ее, ох не он. Суйгецу не сдерживается, когда та оставляет засос под подбородком и игриво царапает его торс, сжимая стенками точно специально, он спускает в резинку и устало откидывается на спинку стула, с силой сжимая чужие ягодицы до дрожи в руках и покраснения на девичей коже. Карин это не останавливает, несколько быстрых движений, во время которых она трется клитором и всем телом о него, точно наездница диком мустанге во время гонок, и с утробным рыком кончает, падая на него, соприкасаясь влажной кожей с чужой, такой же влажной, такой же горячей и липкой от пота кожей.
— Ну, трахаешься ты лучше, чем танцуешь, — хрипло смеется Карин.
— Да и ты не фригидная.
И дальше Карин засыпает. Потому что усталость последних недель и сегодняшний хороший секс окончательно её разморили и вымотали. Она прижалась щекой к горячему плечу и почувствовала умиротворение, которое не чувствовала уже очень давно. Последнее, что она помнит — с неё снимали очки.
Проснулась Карин от звука уведомления на телефоне. Дейдара писал, что готов выезжать через десять минут, и извинялся за задержку. На часах — пол пятого утра, на улице темно, и утренний сквозняк царапает голые плечи. Она спит на узкой маленькой кровати в каптерке магазина, которая, судя по обстановке, служит комнатой парню. Похоже, из-за того, что его выгнали с работы, выбора у него не было — живет там, где и работает. Стыдно не было ни капли, и совесть у неё не проснулась. Зато была благодарность за хороший секс и некое гостеприимство. Её отпустило, мысли встали на место и голова снова свежая. Хорошо, она расслабилась и снова пришла в тонус. Вещи свои Карин обнаружила на стуле, кроме белья. Извращенец? Или услужливо забросил в стирку? Хотя, судя по запаху пота и по куче грязного белья в корзине — это вряд ли. Карин натянула юбку, застегнула блузку и запнулась о тумбочку, на которую до этого не обратила внимание.
—
«Не ресторанные изыски, но и не из помойки, жрать можно» — Прочитала Карин записку, которая лежала рядом с тарелкой. Два едва теплых сандвича, кажется с беконом, овощами, сыром и авокадо. Рядом термокружка, с тем самым отвратительным кофе. Карин сначала невольно улыбнулась — завтрак в постель, это даже мило. Затем она вернула лицу былое раздражение — этого ещё не хватало, что это за умиление! — и вышла из комнаты, оставив надпись на обратной стороне записки и деньги.
Она услышала звуки из душа, который тоже оказывается в каптерке имелся, вышла на улицу и увидела свою машину. Та стояла чистая-чистая, точно отполированная. Карин села в неё, попыталась завести и… та завелась. Неужели отремонтировал? Она же сказала, что отдаст в сервис, зачем было возиться?
— Идиот, — фыркнула Карин, отправила Дейдаре сообщение с отменой, дабы тот не ехал за ней и тронулась с места. Уезжая оттуда, ей почему-то казалось, что она что-то там забыла.
Помимо белья.
Суйгецу же, услышав звук мотора, выбежал на улицу и застал лишь уезжающую вдаль машину. Тот недовольно фыркнул и вернулся в спальню — даже не прикоснулась к завтраку. Не то, чтобы он не хотел, чтобы стерва уезжала, но… не хотел, чтобы так рано? Затем он включил свет, присмотрелся и увидел деньги и записку. Оставила Карин не 500 долларов, а 1000
«500, как и договаривались. И, как и обещала, сваливаю до рассвета. 500 сверху накинула за неплохой секс. Бывай, механик!»
— Ах ты ж сучка очкастая, — прорычал Суйгецу, — за шлюху меня приняла? И что вообще это за «неплохой»? Я тебе ещё покажу!
***
Дейдара вел машину и напряженно молчал, стараясь сдержаться и не наорать на Такахаши. Та всё никак не успокаивалась, желала надрать задницу Наруто и винила во всём самого Дея. Вполне заслуженно при чем. Он посматривал на Хинату, та уже успокоилась, пришла в себя и уснула. Драки и разборки не для неё, конечно же перепугалась до чёртиков, а учитывая то, что Наруто показал себя в гневе… С Наруто он уже поговорил, тот пришел в себя моментально. О самом разговоре лучше не знать никому, но Неджи уже косил подозрительный взгляд, и то, что Саске остался дома — большая удача. Он остановил у дома девушек, помог Хинате выбраться и повел к дому. Тен-Тен всё ещё свирепо на него поглядывала, но молчала. Дом их встретил запахами свежести, моющего и освежителя, в сверкающей чистоте их встретили лежащие на диване в обнимку Ино и Саске, у дивана валяется резиновая перчатка и средство для мытья стекол возле руки. Учиха развалился на диване, по-хозяйски опустив ладонь на тонкую талию Ино, которая лежала всем телом на нем, опустив голову на чужую грудь, поджав руки под себя.
— Как мило, — хриплым голосом прошептала Хината и невольно улыбнулась покусанными от волнения губами, — даже не думала, что когда-то увижу их такими.
— Тут вообще-то ахуеть надо, — шепчет Тен-Тен.
— Тут вообще-то надо вырвать руку одному наглому щенку, — шепчет Дейдара и порывается к Саске, но Хината хватает его за локоть, — что?
— Пожалуйста, — дрожащим голосом просит она, — хватит на сегодня драк.
Под потерянным взглядом он сдается. Когда-то он уже видел у Хинаты такой взгляд, когда она только пришла к ним в дом, с огромной сумкой вещей и словами «я ушла из дома». Тогда они с Ино обняли её, Иноичи сделал горячий какао для Хинаты… тогда было намного проще. Дейдара вздохнул, кинул тяжелый взгляд в сторону Саске, чья рука всё ещё покоилась на талии Ино, и повел Хинату в комнату. Девушки тяжело опустились на кровать и Дейдара сел напротив них.
— Что это была за хрень? — Сразу потребовала объяснений Такахаши.
— Ничего такого, из-за чего следовало бы раздувать бурю. У Наруто просто проблемы с контролем гнева. Он вполне держит себя в руках, просто иногда бывает срывается, такое бывает редко, но всё же иногда может случится. Это с пятнадцати лет, у него умер двоюродный брат, поговаривают, что авария была подстроена, но доказательств нет. Это подкосило его, после того случая ему трудно сдерживать негативные эмоции.
— Если ты знал, что у него такие проблемы, как же ты мог отправить его присматривать за нами? Разве ты не знал, что это может так обернуться?
— Ты действительно думаешь, что я бы мог подставить свою сестру под угрозу? — Дейдара повысил голос, не замечая, как вздрогнула Хината. — Я бы не стал рисковать безопасностью Ино, как и вашей тоже. Но людям нужно давать шанс, когда мир отворачивается от человека, нужно, чтобы хоть кто-то к нему повернулся… пока он не отвернулся от мира в ответ. Вы же видели, он обычный парень, то, что его сегодня прорвало… Я надеялся, что этой хуйни не случится, но он и сам очень старается, так что, дайте ему тоже шанс. Если нет — утром его здесь не будет. Но он не плохой человек, сегодня ему сорвало крышу, но он сам себя ненавидит за это, и после каждого срыва ему хреново, но они случаются редко, это был последний за полгода. Я хочу помочь ему, и если он сможет зациклиться на защите кого-то, то это отвлечет его от собственного гнева. Если бы это было невозможно, или опасно, я бы не привел его в дом, где живет моя доверчивая сестра, желающая всем помочь и всех спасти. Но он здесь, значит так надо. Решение за вами, утром дадите ответ, только… расскажите Ино всё не так утрированно, а слега попроще, чтобы…
— Чтобы она не разорвала его нахрен? — Хмыкнула Такахаши, представляя, что сделает Ино с Наруто, узнав до какого состояния он довел Хинату.
— Именно.
— Ладно, мы подумаем. Ты же останешься на ночь?
— Конечно, — кивнул Дейдара, — но не смей звать меня в свою кровать, извращенка, — шутливо подмигнул блондин, вызвав улыбки на лице девушек, — и приходить в мою тоже.
— Дей, а… Он же не…
— Нет, — покачал головой Дейдара, — его сегодня не будет.
Наруто прекрасно понимал, что ему нужно проветрить голову, и возвращаться туда не стоило, ему следовало дать девушкам время успокоиться, и ему тоже. Неджи порывался поговорить с ним, но и он знал, что когда друг в таком состоянии, ему нужно дать время остыть и побыть одному. Сам Хьюга вернулся позже и отдельно, заказав водителя, так как Дейдара запретил оставлять машину, а сам Неджи уже выпил, и то, что он протрезвел от происходящего, ситуацию не спасало.
Хьюга вернулся позже. Он заметил, как Дейдара в полотенце идет в комнату, где он обычно спит, ночуя у девушек, заметил сопящего на диване Саске, в комнате Тен-Тен свет уже не горел и звуков никаких не доносилось, в комнате Хинаты горел небольшой ночник, а значит, та не спала. Он постучал костяшками пальцев в дверь, и после короткого «войдите», вошел в её комнату, застыв в дверях, не зная, можно ли ему пройти. Он признает, что проебался перед ней, по всем фронтам проебался. Просто, ему потребовалось очень дохуя времени, чтобы это понять. Как брат он проебался в особенности. В желании добиться хоть чего-то, выслужившись для начала перед Хиаши, он совершенно забыл о чувствах Хинаты, и пытаясь уберечь её, душил своей заботой, которую совершенно не умел выражать, а как только она стала более уверенной, чтобы перечить, он её чувства воспринял как бунтарство и дурное влияние. Или, может его пугало то, насколько взрослая Хината становилась похожей на его собственную мать, но в то же время, хотел сохранить в ней ту тишину и робость, подавляя её собственный характер и жажду свободы. Эгоистичный мальчишка, вот кто он. Не умеет общаться с сестрой, и не умея проявлять заботу, он душил её и абьюзивил. Ино была права, и это бесило больше всего — она безжалостно и жестоко вывалила на него всю правду, как делала это всегда, и оказалась чертовски права. Он завидовал Хинате, и той смелости, с которой она посмела пойти против отца, против судьбы, против собственного характера. Он завидовал той, кого должен был оберегать, кого любил и о ком заботился с детства. Юная и робкая Хината-тян его превзошла. Злость на себя он вывалил на Хинату, и даже так запизделся сам себе, что поверил в то, что злится именно на неё, а не на себя.
— Можно? — Спросил он, и сел на кровать. Хината пожала плечами.
— Ты уже сел.
Голос хриплый и глаза покрасневшие. Неджи попытался дотронуться до её руки, но та тихонько, едва заметно её отодвинула. Он убрал руку.
— Испугалась? — Тихо спросил он, и всё же дотронулся до её локтя. Хината отрицательно помотала головой и тихо всхлипнула. Прямо как в детстве, когда она боялась собак, или, когда старшие мальчишки её задевали.
— Я не его испугалась, а собственной слабости. Что я оказалась слабой перед ним. Ненавижу это чувство, — Хината повернулась в сторону и горько всхлипнула в подушку, — и это из-за вас. Ты, отец, из-за вашего гнобления и вечных «недостаточно», мне приходилось держать всё в себе, прогибаться перед вами, подставлять обе щеки под удар, я ненавидела это чувство, словно меня насильно на колени ставят, ненавидела вашу власть надо мной, ненавидела собственную слабость и неспособность сделать что-то. Я избавилась от этого, вернее, я думала, я правда верила, что стала сильнее, но… Сегодня это чувство вернулось, я почувствовала себя слабой. Ненавижу это, боюсь этого больше всего, — Хьюга уткнулась в подушку лицом, у Неджи скулы сводили от того, как горько она рыдает, и что в этом есть часть его вины, — это всё из-за вас, вы мне внушили собственную слабость, из-за вас я теперь не могу нормально на это реагировать. Это всё вы… — Он больше не мог слышать это, не выносил горечи родного человека, потому прижал её за плечи к себе и уткнул лицом в крепкую широкую грудь. Хината отпиралась, но он прижимал её ближе.
— Прости меня, — прошептал он ей в макушку и оставил на ней легкий поцелуй, — пожалуйста, прости. Я исправлюсь, я постараюсь быть братом, которым хотел стать, и который у тебя мог бы быть.
Хината затихла в его руках, таких ненавистных, но таких теплых и дарящих чувство уюта, забытого уже давно. Когда-то, эти руки дарили ей чувство защиты. Когда-то, эти руки принесли ей много боли. Что они сделают на этот раз? Хината не знала, и всё же, обняла его в ответ, сделав то, чего не делала уже давно — доверилась.
В это же время, расслабленная после горячего душа Тен-Тен лежала на кровати и приходила в себя. Тряхнуло ее конечно знатно, но всё же, если опустить события с Наруто и вернуться немного назад…
— Бля… — тихо прошептала она в пустоту и накрыла покрасневшее лицо ладонями.
Неджи Хьюга сегодня едва не сошел с ума от неё. Он хотел её, он желал её, вожделел. Ту самую Лолитку, от которой морщился и которую подъебывал. Смешно до колик, и в то же время… она чувствует какую-то постыдную радость и самодовольство. А ещё, это не так, как с Дейдарой. Тот бы не смог быть с ней таким свободным, потому что Дейдара… ну, он сможет увидеть в ней женщину, но вместе с этим, он никогда не перестанет видеть в ней мелкую Тен-Тен. Неджи был с ней более свободен, он мог быть распущен, даже груб, и… он был желаннее. И в глазах Дейдары она не видела такого безумного желания, которое видела у Хьюги, и то безумие, до которого она его доводила, разжигало бешенную страсть, это не так, как с Деем, это нечто особенное, потому что… она его желает. Не только в плане секса, она просто его желает. И ей кажется, что это взаимно, а в глазах Неджи она тоже видела не только вождение, но и нечто другое. Лишь бы понять что.
***
В это время, мужчина в черном деловом костюме оторвался от пролистывания черной бухгалтерии некого «господина», под которого копал большую часть своей жизни и отвлекся на вибрацию телефона. Дейдара отправил сообщение, которое мужчина незамедлительно открыл и застыл, уставившись на экран. Легкая улыбка расползлась на обычно беспристрастном лице, и он с нежностью сохранил фото.
«Дейдара:
Смотрю, наши младшенькие поладили. Но, если твой брат продолжит распускать руки, я ему их сломаю раньше, чем ты вернешься»
Мужчина рассматривал их двоих и отмечал удовольствие, которое растекалось патокой по его телу. Всё так, как он и планировал, всё идет медленно и своим чередом. А Яманака Ино… Дейдара убил бы, если бы узнал, что и это часть его плана, которую он в договор не включил. Но он рад, что Саске всё же сблизился с ней, потому что эта девушка сможет очистить темень его сердца. Он знает, потому что однажды виделся с ней, и слова тогда ещё шестнадцатилетней девушки плотно влезли в его голову:
» — Любой грех можно искупить, любую грязь смыть, и даже полное ненависти сердце, сможет простить, довериться и полюбить.
— Даже, если этот человек предал самого дорогого и близкого ему человека?
— Даже так. Любому ведь поступку нужен мотив, так? Я думаю, многое можно оправдать, многое можно простить, и все заслуживают прощения и искупления, но ненависти не заслуживает никто. И любую душу можно спасти. Даже вашу.
— С чего вы взяли, юная леди, что мою душу нужно спасать?
— Вы выглядите так, словно хотите, чтобы вас спасли.»
Его от самоненависти уже не спасти, и грехов своих ему не искупить. Но она сможет помочь Саске, он знает это наверняка. Всё же, он бы не доверил своего младшего брата никому, кроме той, что способна задевать струны черной души, и вселять в них надежду.
