Холодный бог рептилоидов

Все истории начинаются по-разному. Это может быть каменный пол в здании с низкими потолками и без окон. Лампы дневного света освещают украшенные рисунками стены. Раньше было некогда, а теперь уж поздно любоваться переплетением зелёных тел, покрывающих шлифованный камень. История только начинается, но уже пора умирать. У пистолета настолько сильная отдача, что после двух метких выстрелов рука начинает дрожать. Пау-пау-пау — остальные пули уходят в «молоко». Тёмные хвостатые фигуры врываются в зал. Трещат автоматы. Сильный удар в грудь, пол уходит из-под ног. Боли нет, совсем нет. Лампы бьют в глаза, однако вокруг становится всё темнее. Руки немеют. Последнее, что регистрирует сетчатка глаза — склонившиеся над телом гигантские рептилии. Холодно. Очень холодно... Всё. Так начинается эта история. Хотя можно иначе. Можно подняться по реке времени к ароматическим свечам, которые не столько светят, сколько дурманят голову. Дрессированные жуки-светлячки ползают по потолку бунгало; тени танцуют по стенам. Жарко. Недопитые коктейли нагреваются, по стеклу текут слёзы конденсата. Тут относительно высокие потолки — дань моде, которую осторожно прививают аборигенам. Когда они повзрослеют, им будет легче привыкнуть к межзвёздным стандартам. Капли пота на спинах. Воздухом невозможно надышаться. Да, пожалуй, тишина после секса, — лучший способ начать любую историю. Не с перестрелки, и, тем более, не с тысячи слов. Опустим слова, какими бы громкими они не были. Только поцелуи и глубокая, усталая тишина. Тишина крайне важна — вовремя опрокинутая на двоих, связанных липким пластырем простыни, она изящно завершает шахматные партии отношений. Тихо. Только молот колотит в грудную клетку, и еле слышно шуршат жуки на потолке. Но всё когда-нибудь заканчивается, и звонкий коммуникатор разрушает сонное царство. Рыжеволосая Жанна принимает звонок. — Да, Юрочка. В полях. Ага. Ещё часов двенадцать. Одна. Точно одна, почему ты вообще спрашиваешь?! Пока она врёт, Гектор отпивает из стакана пряную, уже тёплую и разящую спиртом жидкость. Морщится. Как некстати этому ослу приспичило потрепаться! Хоть Маша не звонит, только её сейчас не хватало! Жанна продолжает трещать с мужем, и Гектор молча любуется её профилем: вздёрнутый нос, ямочка на подбородке, веснушки на щёках, пурпурная серёжка в брови. Раздражение и гнев, с которых началась эта встреча, отступают, сменяясь нежностью и... тревогой. Что будет, если Юра узнает о них? Даже не «если» — Жанна откровенна в намерениях — «когда». О собственной жене Гектор почти не думает, ведь не она источник его проблем. А вот Жанна... Снаружи солнце жарит на всю катушку, ртутный столбик штурмует пятый десяток. Гектор смотрит в небольшое круглое окошко бунгало — непрозрачное снаружи, как диктует ещё одна новая мода. У местных что-то вроде сиесты. Они повсюду: на крышах и придорожных камнях, установленных специально для солнечных ванн, в траве, да и прямо на дороге. Их тонкие раздвоенные языки высунуты и расслаблены. Зелёная чешуйчатая кожа блестит и переливается. Когда Человечество устремилось в космос, конспирологи возрыдали. Не было никаких тайных баз инопланетян на обратной стороне Луны, равно как и на Марсе с Титаном. Никто не опекал Человечество, не управлял им исподволь. Люди всего добились сами. Зато, когда рептилоиды с планеты Нибиру, открытой в системе Альфа-Центавра, вырастут из планетарных подгузников, их ждёт большой сюрприз. И что с этим теперь делать, решительно непонятно. С этого и начнём.